Пролог к Никее (ЛП)

— Выходит, Он говорил с вами?

Даже сейчас, получив прямой вызов, Арканасия не отступила.

— Нет. Но мы созданы по Его подобию. Наши силы — Его силы.

Малкадор на несколько секунд задержал на ней взгляд. Она уже наговорила, как минимум, на вынесение выговора. Тем не менее, он решил, что не станет принимать меры. Пока не узнает весь масштаб произошедшего на Тавре. Регент указал на красный круг на карте и сменил тему.

— Война не закончена, — заметил он.

— Нет, — признала Арканасия. Она нахмурилась, и свет в ее глазах потускнел. — Я не понимаю, почему. Мы загнали мятежников в угол. Они разбиты.

— У них есть крепость в этом месте? — спросил Коллатинус.

— Вроде того. В этом регионе отсутствуют поселения. Есть несколько природных пещер. Их и используют мятежники.

— Насколько обширна сеть?

— Насколько мы знаем, ее нет. Пещеры не более чем углубления в скалах. К этому времени даже обычные силы должны были покончить с ними, а все мои псайкеры уже брошены в бой.

«Мои псайкеры», — отметил про себя Малкадор.

— Какие донесения с фронта?

— Никаких. Вызванная боями варп-энергия слишком сильна. Она нарушила нашу радиосвязь.

Малкадор повернулся к Коллатинусу.

— Мы знаем, куда нам нужно.

— Да! — выкрикнула Арканасия, эмоционально отреагировав на кивок Коллатинуса. — Тогда вы и увидите. Вы должны удостовериться, Первый лорд, чего мы добились здесь. И вы поймете, что необходимо сделать.

«Надеюсь, вы правы», — подумал Малкадор, но ничего не сказал Арканасии. Она была во власти своего замысла. Сейчас от слов не будет толку. И она была права. Он должен сам увидеть, что она сделала.

Шторм был знакомым. В восьмистах метрах от его края — с вершины склона, ведущего к тупику ущелья — Малкадор пристально рассматривал вихрь взрывной варп-энергии и узнавал катаклизм, который завлек его на Тавру. Тогда регент не заметил в шторме особенности, которые стоило запомнить. Во время своей медитации в Зале Вихря он отметил только опасность, а не детали облика бури. Или так подумал. Но вот она здесь и он узнал ее. Ему показалась, что она рада его узнаванию, что разрушения она причинила ради него, чтобы посмеяться в первую очередь над ним. Шторм находился в непространстве имматериума. Теперь он явился сюда, в эту самую точку материума, ожидая Малкадора. Буря не отличалась огромными размерами, едва достигая километра в поперечнике. Тем не менее, ее воздействие было колоссальным. Она была разрушителем надежды, призывом злобы, обещанием безумия для галактики. Буря еще не пробила настоящую брешь в реальности, но это бедствие не заставит себя долго ждать.

— Нет, — произнесла Арканасия, когда увидела поле битвы. — Это не… я не могу поверить…

Она не смогла закончить отрицание. Крах ее надежд был слишком оглушительным.

В том месте, где Коллатинус приказал своей щит-роте остановиться, теснина резко уходила вниз. Скалы поднимались на триста метров и плотно смыкались. Последние несколько сот метров кустодии могли двигаться только четверо в ряд. Теперь каньон снова расширялся, прежде чем закончиться у очередной трехсотметровой отвесной стены.

Вихрь бушевал у основания скал, скрывая их нижнюю треть. Если там и были пещеры, в которых укрылись мятежники, они оставались невидимыми, и Малкадор сомневался, что они все еще существовали.

Шторм закручивался то в одну, то в другую стороны. Извивающиеся щупальца энергии сталкивались, выбрасывая к небесам чудовищные корональные разряды. Буйство притягивало взгляд и терзало разум. Вихрь состоял из непримиримого кошмара и обезумевшей мысли. Он не был физическим, и все же разрывал воздух и камень. Цвета отсутствовали, и все же его тьма ослепляла. Малкадор взглянул на шторм, отвернулся, затем снова посмотрел, пытаясь определить его мощь.

«Вы поймете, что необходимо сделать». В его мыслях горьким, леденящим кровь повтором раздалось заявление Арканасии.

«Ты должен понять, — сказал он себе. — Найди решение и останови потери».

Местность у границы бури устлали искалеченные тела и оружие. Лазерные винтовки слились с руками. Головы вытянулись настолько, что напоминали светлых змей. Три «Химеры» сплавились в одну, вырастив вывернутые ноги. Передняя часть головной машины превратилась в зияющую пасть, и это чудовище пыталось сожрать заднюю часть.

Внутри шторма рождались новые монстры. Несмотря на всю свою ярость, сам вихрь оставался бесшумным, хотя вопли и рев бойцов внутри него были отчетливо слышны. Некоторые все еще принадлежали людям, охваченным бешенством безумия и ненависти. Другие изменились, интонации стали совершенно неправильными, словно у существ, которым голоса принадлежали, в глотках находились зубы или рты на языках. Вместе они создали хор психической войны, в которой цель сражения исчезла, и все, что осталось — это жажда разрушать.

Арканасия сделала несколько неуверенных шагов вниз по склону, не отрывая глаз от вихря.

— Если я вызову их по воксу, — произнесла она. — Может быть отсюда…

— Там нет никого, кто сможет ответить вам, — пояснил Малкадор. — Отведите взгляд, исполняющая обязанности губернатора.

Она не послушалась, продолжая идти медленными волочащимися шагами.

— Там некого спасть, — сказал Коллатинус.

— Так и есть, — поморщился Малкадор. Проект Арканасии провалился. Возможно, из этой неудачи даже нельзя извлечь уроки. — Начинайте атаку, щит-капитан. Живых не должно остаться.

Коллатинус отдал приказы, и Кустодийская стража построилась в одну линию. Они прошли мимо Арканасии, наведя копья стражей на бурю. Комбинированное оружие выпустило поток болтерного огня в шторм. Кустодии стреляли вслепую, но целились низко, и каждый воин водил оснащенным болтером копьем по узкому сектору. Зона обстрела всей щит-роты был сплошной. Стрельба сразит любого, кто окажется на ее пути.

Если бы Кустодийская стража стреляла в материальный шторм, битва бы закончилась за несколько коротких минут. Малкадор слышал новые вопли, когда болты врезались в корчащуюся сгорающую тень. Но это было только начало атаки. Пространство внутри бури будет ненадежным и опасным. Сами снаряды могут с легкостью трансформироваться. Подлинная атака выпала на долю Малкадора.

Он прошел вперед, держась рядом с Легио Кустодес и накапливая силу. Сначала ему нужно узнать своего врага, а для этого его защита должна быть сильной.

Когда до границы шторма осталось меньше девяноста метров, Первый лорд почувствовал, что готов.

— Займите позицию здесь, щит-капитан, — приказал он Коллатинусу и прошел к стоявшему в нескольких шагах валуну. Малкадор взобрался на него и, взглянув за линию Кустодийской стражи, сосредоточился исключительно на шторме.

Материум сжался до границ восприятия Малкадора. Он потянулся к шторму, а шторм потянулся к нему, рьяно желая поделиться своими секретами и привлечь регента к своему буйству. Тот вознес стены своей воли еще выше, укрепляя их против накатывающихся волн Хаоса. Готовый к битве Малкадор наблюдал с бастионов своей защиты, изучая врага и подготавливая контратаку. В варпе было обещание и сила, и он черпал ту силу, но знал, что в шторме обещания не было. Это знание усилило его психическую броню.

«Здесь для тебя ничего нет. Есть только разрушение и оно в свою очередь должно быть уничтожено».

Стрельба щит-роты расчистила ему путь. Болты принесли в кошмар неистовую реальность, нанося достаточно урона, чтобы создать в шторме разрывы. Сознание Малкадора ощутило трещины, и он устремился в них, держась уязвимых точек в буре и пытаясь еще больше расширить их. Буря набросилась на него увещеваниями и тайнами. Он оградил свой разум от нашептываний и выбрал только те тайны, которые были ему нужны для ответного удара.

Буря атаковала не только регента, но и Арканасию. Малкадор ощущал ее психический свет и агонию в виде волдырей от ожога на границе своего сфокусированного внимания. Женщина боролась, но ее отчаяние стало трещиной в броне. Первый лорд должен одолеть шторм, пока Арканасия не стала второй угрозой.

Малкадор начал видеть контуры вихря. Форма психических ветров хранила в себе след его истории. Пока циклоны ярости хлестали Первого лорда, тот искал их источник, и каждый раз находил измученную душу человека. Он увидел, как возник шторм. Борьба между мятежниками и лоялистами вышла из-под контроля. Слишком много псайкеров на слишком близком расстоянии атаковали друг друга, не задумываясь о дисциплине и силах, которые они выпустили. Порядок рассыпался, и личности начали растворяться в неукрощенном варпе. Убеждения, которые вели обе стороны конфликта, больше не существовали. Остались только импульсы, подпитывавшие войну ради нее самой. Гнев, отчаяние и страх охватили воюющие стороны. Шторм питался их разъяренными душами и увеличивал их силы. Немногое из увиденного Малкадором в вихре напоминало людей, но их сущности все еще сохранялись. И они были прикованы к телам. Плоть менялась в усиливающейся хватке имматериума, но опора бури находилась здесь, давая Малкадору шанс.

Регент мог принести битву в то, что осталось от разумов творцов шторма. Так он и поступил. Буря бушевала вокруг его защиты, психические ветра и волны бросались на изолированный островок человека, который осмеливался перенестись в их эпицентр. Малкадор как можно крепче держался за свои стены, понимая, что во время атаки риск станет максимальным. Шторм постарается, чтобы человек безоглядно бросился в битву, и таким образом покончит с ним.

Из двух миров, в которых шла борьба, более хрупким и блеклым стал материум. Малкадор усилием воли разделил свое внимание ровно пополам, между защитой и атакой, удерживая их в равновесии и усиливая. И со своих стен он обрушил собственный шторм. Зигзаг варп-молнии одновременно поразил множество целей. Смертные узлы шторма взорвались в психическом пламени. Тела и разумы горели вместе, уничтожение охватывало их в одной плоскости, а затем переходило в другую. Малкадор ударил снова, а затем еще раз. Его ярость была рациональной. Он взял мысль и придал ей форму, а цель оставалась незыблемой. Существа, что были мятежниками и лоялистами умерли. Он — повелитель молнии — уничтожил обе армии. У него едва не закружилась голова от ощущения силы, но его защита выдержала, и он отверг лживое обещание.

Малкадор стойко держался цели и долга, и шторм начал слабеть под его натиском. Лишившись человеческого топлива, циклоны испарились. Более крупный вихрь сжался, а течения стали терять силу, как только Малкадор уничтожил узлы. Энергия вспыхнула, утратила связность и растаяла.

Когда буря отступила, Малкадор отверг новые соблазны победы и скорости. Его дисциплина и защита были как никогда важны, и он держался за них. И все же конец битвы стал очевиден.

Затем случились два происшествия. Одно было реальным. В другом регент будет сомневаться многие годы.

Через тонкую, как паутинка связь с материумом Малкадор увидел, как Арканасия бросилась бежать. Она что-то кричала, но регент не слышал. Женщина протиснулась мимо края шеренги кустодиев, пробежала по границе обстрела и направилась вниз по склону к шторму. Ее окружили психические разряды, которые становились все сильнее.

Внутри бури что-то двигалось. Малкадор не имел точного представления, что это было. Оно появилось из глубин варпа, расшевелив потоки шторма. Это темное сознание действовало с определенной целью. Малкадор предпочел, что бы его здесь не было, но понимал, что должен с ним сразиться.

Отвечая на команду существа, которое давило на истончившуюся пелену материума, ярясь, что все еще не может проявиться, оставшиеся человеческие узлы в шторме вдруг перенаправили все свои силы. Сконцентрированная энергия вырвалась из шторма и ударила прямо в Арканасию. Ее аура взорвалась ослепительным блеском. Она росла, превращаясь в колосса из чудовищного, ослепительного света. Камни вокруг женщины вспыхнули огнем.

Арканасия остановилась. Повернулась.

Малкадор увидел грядущую атаку. Он отступил из бури, поспешив на защиту своего тела. Но она вцепилась в него, и регент замедлился, слишком замедлился. Коллатинус тоже увидел опасность, и кустодии направили болтерный огонь на Арканасию. Снаряды взрывались на границе ее ауры. Буря еще больше уменьшилась, ее оставшаяся ярость обратила женщину в сгусток огромной энергии.

Арканасия посмотрела на Малкадора. Ее лицо исказилось от боли, силы и безумия. Она протянула руки к старику, и он понял, что ему не выдержать того, что произойдет.

Момент растянулся, а Арканасия не атаковала. Она выкрикнула одно слово «ИМПЕРАТОР!» и подняла взгляд. Из ее тела вверх ударил вулканический выброс варп-пламени, направленный в никуда и высушивший ее ауру.

Снаряды пробили истончившуюся энергию, и женщина упала.

Освободившись от варпа, Малкадор приготовил ответный удар, но когда увидел, как свечение вокруг Арканасии погасло, остановился.

— Прекратить огонь, — приказал Коллатинус. Он вместе с Малкадором медленно подошел к упавшей женщине.

Буря стихла. На земле, которую она скрывала, лежали обугленные тела, скорчившиеся от уничтожившей их боли. Их деформации шокировали. Один был почти шестиметровым, у другого имелось пять рук, а у третьего — куча черепов, проросших один из другого. В каждом случае осталось достаточно от человеческой формы, чтобы продемонстрировать, кем мертвые когда-то были.

Плоть Арканасии сгорела от внутреннего пламени. Хотя в нее попали болтерные снаряды, остатков психического барьера хватило, чтобы уменьшить силу их ударов и не позволить им искромсать тело. К удивлению Малкадора женщина была еще жива, хотя и едва.

Сварившиеся глаза Арканасии ничего не видели, но все же повернулись к Малкадору, когда тот опустился на колени возле женщины.

— Я не хотела этого, — прошептала она.

— Я знаю.

Скрюченная почерневшая рука вцепилась в его одежду.

— Моя мечта была недостаточно хороша, — сказала она. — Пожалуйста, Первый лорд, постарайтесь лучше.

— Что-то будет сделано, — заверил он ее.

Ответа не последовало. Ее рука обмякла, а глаза застыли.

Малкадор поднялся. Он медленно осмотрелся, глядя на тела и последствия психической бури.

— Что-то должно быть сделано, — сказал он, в этот раз Коллатинусу.

— Она права? — спросил кустодий. — Лучшая подготовка могла повлиять на результат?

«Или усугубить опасность» — подумал Малкадор.

— Я не знаю, — ответил он. Кроме того его обеспокоил тот факт, что не дисциплина остановила Арканасию от нападения. Это была религиозная вера. Именно то, за что он должен был осудить женщину и помогло ей остаться верной. Это не обнадеживало. Император был прав, приказав покончить с верой. Она таила слишком много опасностей. «Что если мятежниками двигала другая разновидность веры?» — подумал регент.

— Не мне принимать решение, — сказал Сигиллит.

— Его нужно принять в ближайшее время, — сказал Коллатинус.

— На этом я и буду настаивать. Думаю, так и случится.

Удовлетворенный Коллатинус кивнул.

Малкадор оглянулся на Арканасию. С окончанием бури яркие лучи солнца осветили долину, но он ощущал только тень.