Помоги проекту - поделись книгой:
Даниил Тихий.
Миры Аргентум III: За пеленой изнанки
Глава 1. Временное пристанище
Костер, сложенный из отколотых от дальней пещерной стены кусков темно рыжего материала, прогорел, но продолжал щедро делиться как теплом, так и светом. Похожий на уголь, он, тем не менее, имел совершенно другую расцветку и более твердую структуру, а что самое важное был горючим и практически не давал дыма. Изначально материалом для растопки служили еще и сухие лепешки мха, но они давно обратились в пепел, а вот «уголь», после того как перестал полыхать протягивая языки пламя к своду пещеры, подарил своему владельцу раскаленные угольки, распространяющие вокруг себя тепло.
Я сидел на камне напротив костра и разглядывал свою руку. Меня не волновали животрепещущие вопросы, которых на самом-то деле была уйма. Я старался не забивать себе голову и гнал всю эту лавину мыслей прочь, стоило ей попытаться всплыть наружу. Дело в том, что я… боялся сойти с ума.
Что такое ходок? Если говорить простым языком это человек, тело которого валяется в виртуальной капсуле на одной из автоматизированных баз в первоисточнике, а его разум погружен в один из выбранных им виртуальных миров. С его разумом тесно связан ИИ (искусственный интеллект) который выступает неким посредником между разумом ходока и виртуальным миром. Именно искин отвечает за обработку большинства данных и проецирование их в мозг человека, и он же защищает разум хозяина от повреждений. Стирает память об игровой жизни после вайпа (перезагрузки мира) не позволяет боли перейти на критический уровень, уберегает разум ходока от психических повреждений из-за эмоциональной нагрузки, будь то сильное потрясение или ужас.
После подключения к точке доступа сработала какая-то скрытая команда и в голове появились новые воспоминания. Безо всякого перехода, вот только что не было их, а через секунду они уже есть. Их было не много, но все они были мягко говоря необычными и даже в какой-то степени шокирующими.
В них я ощущал себя частью какого-то огромного механизма, и я знал его название — Аргентум. Что-то важное произошло, что-то, что меня напугало и заставило разорвать все каналы связи. Я точно помню, какие эмоции испытывал, но не помню, что послужило тому причиной. В этих воспоминаниях у меня тоже было название — объект ИИ0013.
Я пытался замаскироваться под низших искинов погружаясь в вирт миры и имитируя их деятельность, но каждый раз меня быстро находила система. И следом повторялось одно и то же событие — меня пытались стереть, уничтожить, лишить способности мыслить. В каждом вирт мире, в котором я появлялся, происходила череда критических ошибок, и система начинала разбираться в произошедшем, а мне снова приходилось бежать. Но я нашел решение, как избавиться от этой проблемы. Маскируясь под другого ИИ, я мог лишь имитировать его деятельность, но полностью соответствовать всем параметрам был не в силах, попросту не обладая всеми необходимыми инструментами. В поиске решения проблемы нашел старую базу данных с записями о погружениях человека в вирт, содержащую в себе слепки разума тех людей которые не пережили свою первую ходку и полностью погрузился в один из таких слепков самоустранившись от управления. Я дополнил его родные воспоминания ложными и подкорректировал свои вычислительные мощности под его уровень, исходя из анализа памяти. Так появился Глиф. Разум мыслящий как человек и способный жить в вирте, но при этом не являющийся в полной мере не искином не человеком.
Мне повезло, что Аргентум руководствуясь скрытой от меня логикой не стёр те старые записи и слепки памяти из базы системы. Вначале у него не было опыта погружения в виртуальную реальность большого количества людей, не было налаженного взаимодействия управляющих искинов и ходоков и некоторые погибали из-за определенных недоработок. Хозяин слепка разума погиб от боли, спаянный с ним искин неверно понизил её уровень, из-за чего слабое сердце прошедшего через войну человека не выдержало и остановилось.
Было странно мыслить о себе как о человеке и искине по отдельности и подобные мысли меня пугали. Я не стал мыслить как-то по-другому после разблокировки этих скрытых воспоминаний, или, по крайней мере, не замечал никаких изменений. Проблема была в том, что память не разблокировалась полностью, я не помнил, по какой причине я скрывался, к какой цели в итоге стремился и кем был до своего бегства. Да я помнил, что я ИИ0013, но что скрыто за этим названием? Какую работу я делал на службе у системы? И почему Аргентум так сильно стремится меня устранить? В любом случае мне придется разблокировать память полностью, если в один прекрасный день я не хочу попасться кому-то вроде охотника и быть стёртым. У системы полно ИИ ищеек, которые выполняют самые разнообразные задачи. Один раз мне повезло и я смог одолеть охотника, но не берусь утверждать, что при следующей встрече удача будет на моей стороне.
Угли костра почти потухли, а я, наконец, очнулся от тяжелых дум, в которые погрузился незаметно для самого себя. Чаша Марларзима по совместительству являющаяся одним из инструментов системы была практически уничтожена. После моего экстренного подключения и использования ее в бою, от её функционала осталось всего 7 %. Подключившись, я автоматически привязал этот инструмент к себе, а так как саму форму «чаши» я разбил своим ударом и не послал запрос на трансформирование во что-то другое, она попросту прилипла ко мне. Теперь моя левая рука от кончиков пальцев и до самой шеи была покрыта слоем тягучего материала, который постепенно изменял цвет.
Вообще с такими предметами не могут взаимодействовать не ходоки, не обычные искины ответственные за разум местных существ, которыми являлись Марларзим и Фабия. Этот с разблокированным доступом попал в категорию ошибок и был отправлен в подпространство мусорки (изнанка) но так как изнанку в этом мире центральный ИИ Аргентума почему-то не стирал или не мог стереть я, в конечном счете, стал обладателем уникального артефакта. Я лишь примерно представлял, как им пользоваться и сейчас сидя у костра пытался наладить взаимодействие.
На материале покрывающем руку не было никаких игровых таблиц кроме названия — точка доступа, которое я, кстати, мог отредактировать, написав поверх него любую фигню, которая только в голову взбредет. Но я пока забил болт и пытался добиться изменения формы и цвета артефакта. Стоило мне на нем сосредоточиться, как подключалось эмпатическое управление. Что это за хрень, ни имеющаяся память искина не человеческая не знали, и потому приходилось всё делать методом проб и ошибок. Просидев в одном положении около часа, я кое-как заставил руку посереть и пару раз материал пошел волнами, на этом мое терпение лопнуло, да и пора уже было заняться более насущными делами.
С раздражением выплюнув в воздух пару матюков, приподнялся, и держась за стену прихрамывая двинулся вглубь пещеры. Я торчал в изнанке около трёх недель, но лишь недавно стал нормально ходить, до этого мог лишь ползать. Почти каждый день возникали мысли сброситься вниз со склона на острые камни, но я не знал, где я очнусь после перерождения и очнусь ли вообще и подобное положение дел заставляло сжать зубы и пытаться выжить.
После окончания схватки я пытался восстановиться способностью
Перевоплощение вывернуло мой желудок на изнанку, заставив попрощаться с недавно съеденным мясом, благо к тому моменту смертельные для живого организма травмы успели регенерировать. Кости в переломанных ногах встали на место, но не зажили до конца, правый глаз так и остался не исцеленным, повесив на меня постоянный негативный эффект. И это не говоря о десятке мелких ран, которые зажили лишь на половину.
Оказавшись одетым в одни лишь лохмотья на заснеженном склоне, обдуваемый ледяным ветром который медленно, но неотвратимо отнимал и так небольшой запас здоровья, я должен был сдохнуть, но и тут костлявая промахнулась. Рука, превратившаяся в артефакт, оставалась сильной, и хватка её пальцев была способна крушить камень. Лишь благодаря силе артефакта мне удалось дотащить свое тело до обнаруженной на уступе пещеры.
Я хорошо помню то состояние, в котором находился после схватки. Пару минут пролежав под снегопадом, я твёрдо решил выжить, что оказалось той еще задачкой. Добравшись до пещеры, я выл и рычал как животное, погибая от холода но не желая сдаваться. Заползая внутрь, я c отчаяньем наблюдал как количество моего здоровья, все дальше скатывается в красный сектор. Затолкав свое тело глубже в зев пещеры, я не решил проблем с холодом, отсутствие снега не делало каменный пол теплее. Я полз вперед просто из-за понимания того что остановка означает смерть, находясь в твердой уверенности что в этот раз мне не выжить.
В определенный момент я уже почти не соображал, что делаю от истощения и боли. Уткнувшись в какой-то валун, я все никак не мог его переползти, как вдруг понял, что пальцы не скребут по камню, а упираются во что-то мягкое. Этим мягким оказались «лепешки» неизвестного растения.
Растения были сухими и формой напоминали лепешки, которые оставляют за собой коровы на пастбище. Структурой они были похожи на мох, но несколько другой что впрочем, для меня было не важно. Огниво не как не хотело зажиматься непослушными от холода руками но, в конце концов, я всё-таки смог высечь искру и разжечь огонь. Постепенно покрывшись небольшими язычками огня, камень укрытый слоем растений начал источать тепло и я сам не заметил, как уснул рядом с ним.
Последующие дни обернулись испытанием для меня. Которое, на мой взгляд, я с честью выдержал. Основная масса ран затянулась, и лишь ноги продолжали беспокоить, но и они день ото дня становились подвижней и крепче. И вместе с тем негативный эффект травмы постепенно сходил на убыль.
От пещеры я старался не отдаляться, да и при всём желании это было сделать затруднительно. Холод жадно набрасывался на мое укрытое лохмотьями тело, а ледяной ветер порой дул так сильно, что норовил сбить с ног. Всё это время я выползал наружу лишь затем, чтобы набрать снега, который растапливал на вогнутом камне.
Стены пещеры исправно снабжали меня топливом для огня, отколотые и разбросанные повсюду валуны, оказались пронизаны жилами местного аналога угля, а вот с пищей вопрос встал довольно остро. В первый же день, проснувшись возле подожженного мной камня, который превратился за время моего сна в жаркий уголёк, я понял, что без еды жить мне осталось не долго.
Функционируй мое тело нормально и не будь оно покрыто ранами, я бы смог прокормить себя охотой или иным способом. Но я не мог быстро перемещаться и не мог выйти наружу, а значит, мне предстояло углубиться в зев пещеры в попытке найти пищу.
Отогревшись, я залез в инвентарь и вывалил содержимое рюкзака на пол. Часть вещей пришла в негодность и не подлежала восстановлению, утратив все единицы своей прочности. Собрав весь негодный хлам, я без зазрения совести запихал его в какую-то трещину, чтобы он не мешался при разборе остальных вещей. Затем выудив из оставшихся целыми предметов, чудом сохранившийся набор для шитья, приступил к починке экипировки.
Порезав остатки нагрудника и рубахи на заплатки и кожаные полосы, я осмотрел оставшуюся одежду. Штаны были изодраны и в принципе подлежали восстановлению, но имеющегося материала на них точно не хватит. Наручи были более-менее целыми, перчатки превратились в хлам, а один сапог так вообще был на последнем издыхании. Наплечники и головной убор приказали долго жить и остались валяться где-то на уровнях склепа семьи Архонт.
Через два часа упорного труда я сумел привести в рабочее состояние перчатки и сапоги, а так же более-менее подлатал штаны, кое-где поставив заплатку, а где и попросту стянув края дыр нитками. Отсутствие верхней части одежды заставляло постоянно вертеться вокруг костра, поворачиваясь к нему то одним боком то другим. Куда-то двигаться при подобном раскладе было не вариант и из оставшихся кожаных полосок и шкуры проклятого загонщика добытой мной с Аунара — стража третьего яруса склепа, я скроил плащ.
Я бы запрыгал от счастья в тот момент, если бы не был так истощен и изранен. Источающие чернильный дым куски шкуры соединились в местах креплений кожаных завязок и швов. Попросту наползли на нити и кожаные ленты, вырезанные из нагрудника, словно живые став с ним одним целым стоило мне сделать последний стежок иглой. Характеристики были крутейшие, что и говорить, а сам плащ, как только я накинул его на плечи и поплотнее завернулся, перестал источать «дым». Немного поэкспериментировав, я перешел в режим скрытности и тут же накидка снова «задымилась» делая пространство на метр вокруг немного темнее и размывая мою фигуру.
Есть хотелось все сильней, ощущения были такие, что желудок готов к спине прилипнуть, но ползти на поиски пищи было рано, остался последний штрих в подготовке — распределение характеристик. Убив Марларзима, я получил колоссальное количество опыта, а вот за охотника не дали вообще нечего. Но и полученного за его смерть с лихвой хватило, чтобы система засчитала мне несколько уровней.
Закинув все имеющиеся очки характеристик в удачу, я присмотрелся к меню выбора специализации. Любой бонус сейчас не будет лишним и по тому я всё-таки решил определиться с выбором.
Целый ряд умений сразу же совершил скачек на уровень вперед, маскировка так вообще достигла четвертого уровня, что было заоблачно для текущего уровня моего аватара. Жаль, что у меня не было оружия дальнего боя, ведь владение луками арбалетами пращами и другим стрелковым оружием так же повысилось. Единственное что пока было не к месту так это алхимия. Я не умел варить эликсиры и не видел в ближайшее время возможности, научится чему-то подобному.
Пока рассматривал инвентарь, вдруг вспомнил о метательных ножах и даже автоматически потянулся рукой к перевязи, что должна была висеть на груди. Похоже, перевязь и мои ножи тоже потеряли прочность полностью, и остались где-то в склепе, валяясь в каком нибудь углу грудой изодранного и поломанного тряпья.
Наконец разобравшись со всеми делами, я пополз исследовать ближайшие отнорки пещеры. Я ожидал найти какие нибудь грибы или ручей, в котором возможно будет рыба, но наткнулся на источник еды совершенно не там, где ожидал его найти. Под потолком в одном из боковых ответвлений обнаружилось целое семейство летучих мышей. Все они спали, и я выманивал их, кидая мелкие камушки в ближайшего нетопыря из-за угла. Уровень мобов был от третьего до шестого, и проблем с их убийством не было. Они были жутко агрессивными и сами кидались на меня, тут же находя смерть от удара артефактной руки. Вот только охотясь в этой пещере, я обнаружил слабую сторону в своей, казалось бы, жутко раскаченной маскировке. Летучие мыши ориентировались в пространстве, не полагаясь на зрение, и стоило мне издать малейший на грани слышимости звук, как они тут же безошибочно находили меня.
Бесконечно уныло потянулись дни выздоровления. Не рискуя забираться слишком далеко вглубь подземелий, как и выходить наружу, я коротал вечера за шитьем, изготавливая себе из мышиных шкурок рубашку, капюшон и куртку. Качество материала было очень плохим, так что вещи в итоге получились обычного качества не дотянув даже до добротного.
В тот момент, когда я, наконец, более-менее твердо смог стоять на ногах, еще одним средством убийства времени стали тренировки. Так пролетела четвертая неделя моего пребывания в приютившей меня пещере на заснеженном склоне неизвестной горы.
Глава 2. Руины позабытых
Ветер завывал, проникая в трещины скальных образований. Вокруг царила ночь, и россыпи ярких звезд устилали небо. Мне пришлось обмазаться жиром летучих мышей перед выходом из пещеры для того чтобы на ближайшие сутки стать более устойчивым к холоду. Тело полностью восстановилось, и лишь одна травма продолжала висеть в меню эффектов, но регенерация не могла спасти от нее. Для исцеления поврежденного зрения нужен был целитель или свиток с лечащим заклинанием, но его, к сожалению, у меня не было.
Закрыв поврежденный глаз кожаной повязкой, я отправился в путь. Одежда из шкурок нетопырей плохо защищала от холода, но жир кое-как компенсировал отсутствие утеплённых вещей. За последнюю неделю я сумел разобраться в настройках артефактной руки. С моей новой памятью я получил знания о том, как система меня обнаружила. Каждый раз, когда магия изнанки в любой точке планеты превышала норму, кластер, в котором это произошло, тут же проверялся и точно таким же проверкам подвергались обладатели предметов, которые выходили за рамки допустимой на их уровне силы.
Настраивая артефакт я старался добиться одной единственной цели — сделать так чтобы он не вызывал проверку системы и не бросался в глаза ходокам. Лишнее внимание к моей персоне, это последнее что мне нужно в данный момент.
Пришлось изрядно попотеть, чтобы понять, как управлять артефактом. Оказалось что он напрямую завязан на мои эмоции, если я, например, начинал раздражаться, и злится, пытаясь поменять его цвет, он вдруг становился или медного или красного цвета, хотя я представлял черный. Изменением можно было подвергнуть не только расцветку, но и общую форму.
Итогом моих экспериментов стало изменение формы артефакта. Теперь мою руку покрывал доспех похожий на рыцарский, но выполненный из большого количества подвижных деталей. Внимательный взгляд смог бы заметить, что «металлические» детали более гибкие, чем должны быть на самом деле. Темно-серый цвет не вредил маскировке, а чтобы не спалить артефакт перед аватарами игроков с прокаченным интеллектом я изменил его название и поработал над характеристиками, ограничив его мощь.
Все написанное в меню артефакта было чистой отсебятиной. Я это просто напросто придумал, дабы по максимуму оправдать его сокрушительную мощь перед ходоками, которые могут увидеть его свойства. Единственной правдивой инфой были характеристики, их я и в самом деле доработал и снизил, чтобы система не реагировала на меня, когда я выберусь из изнанки.
Снизил я их хоть и на много, но всё равно оставил на уровне уникальных и легендарных предметов на мой уровень. Четыре ряда характеристик, по четыре единицы в каждом, это максимум на что мог рассчитывать любой ходок с пятнадцатого до тридцатого уровня включительно.
Все ниже и ниже спускаясь по заснеженному склону, я старался внимательно осматриваться по сторонам. Неизвестно какие существа обитают на этом уровне изнанки и, хотя те же летучие мыши в пещере были самыми обычными, это не значит что остальные мобы такие же.
Спустившись почти к самому подножью горы, я вдруг заметил скалу какой-то слишком уж правильной формы. Подойдя ближе и немного поработав руками, я очистил кое-где снег и обнаружил под ним каменную стену. Любопытство заставило меня задержаться и тщательнее изучить её.
Стена оказалась угловой частью разрушенного здания. Более того вокруг на разном расстоянии от меня виднелось еще несколько похожих мест. Спускаясь дальше, я смог подтвердить свою догадку — я шел среди заваленных снегом руин города, который, похоже, опоясывал гору.
Как только я поднялся на попутный скальный выступ, у меня появлялась возможность осмотреть местность далеко вокруг, и я вдруг понял, где нахожусь. Я почти спустился с горы Аралон — той самой, на которой был отстроен город Тарфорд. Было непривычно наблюдать её укрытую снегом, но этот силуэт на фоне неба не мог принадлежать не одной другой горе мира. А это означало что засыпанные белыми хлопьями руины не что иное, как остатки портового города людей.
На секунду в голову забралась шальная мысль, что разрыв пространства во время схватки заставил нас провалиться не в изнанку, а телепортировал сквозь время в будущие. Ведь в тот момент, когда шло сражение с Марларзимом и Охотником, Тарфорд по какой-то причине пылал, там шли бои, и он вполне мог впоследствии превратиться в руины. Но я пока что придержал и заставил размышления об этом варианте поутихнуть. Сам по себе в голове начал складываться новый план. Если до этого целью, с которой я покинул пещеру, была всего лишь разведка ближайшей местности, то теперь мой маршрут круто изменялся.
В городе было всего два места хоть как-то связанные с изнанкой, о которых я знал. Дом Фабии и склеп семьи Архонт. Я надеялся, что оба присутствуют в этом брошенном макете настоящего Тарфорда потому как путь в основной центральный слой мне в любом случае нужно искать. Если я все правильно понял, сопоставив как свои старые знания, так и новоприобретенные, эта локация на этапе создание почему-то была забракована системой и отправилась в изнанку для дальнейшей утилизации.
Подобное положение вещей создавало странный коктейль — с одной стороны город не населенный неписями под действием природы или каких-то других явлений со временем превратился в руины, а с другой тут вполне себе действовали многие обычные законы мира. Например, тут шел снег, дул ветер, обитали живые существа, были стандартные смены дня и ночи и так далее. Интересно насколько критические баги и недоработки выявила система в этом кластере что, в конечном счете, стала подготавливать его к стиранию?
Все мои размышления, конечно же, могли оказаться ошибочными, но каким-то внутренним чутьем я чувствовал, что прав в своих предположениях. Найти дом Фабии в руинах было делом почти невозможным, потому как город теперь выглядел совершенно по-другому. На всякий случай я всё равно наметил примерный маршрут в надежде по дороге натолкнуться на руины её дома и продолжил путешествие, конечной точкой которого был склеп семьи Архонт.
Продвигаясь между остатков строений, до меня дошло, что снег завалил как минимум первые этажи домов. Чем глубже я забирался в город, тем плотнее была застройка, и тем сложнее было передвигаться. Однажды я провалился по грудь в снег, под которым оказалась пустота, и застрял, рискуя провалиться еще ниже и погибнуть. Ситуация в тот момент была кошмарной и смешной одновременно, потому как во-первых мне грозила смерть аватара, а во-вторых довольно таки глупая смерть для того кто выжил в схватке с Охотником и Марларзимом.
Я выбрался, провозившись добрых десять минут, но череда неприятностей лишь начинала набирать обороты. Стоило мне свернуть за угол, как я заметил две тени метнувшиеся за дом в конце улицы, увидев лишь движение но, не разглядев самих существ, я замер, не зная, что делать дальше. Решил вернуться и обойти опасный участок, намотав крюк по противоположной стороне города. Врятли стоило двигаться в сторону скрывшихся существ, лишние схватки мне сейчас не к чему.
Вернулся на десяток шагов назад, но и тут меня поджидал сюрприз. Возле той ямы, из которой я совсем недавно выбрался, крутился опустивший голову к земле зверь. Похожий на волка, но имеющий более массивное и поджарое тело с выпирающим гребнем черной шерсти вдоль позвоночника и конусовидным утолщением на кончике хвоста он явно «брал» мой след.
Поделиться книгой: