Разница потенциалов

— Олег Коробейников? — Вошедший в мастерскую мужчина был облачен в мундир сотрудника сил правопорядка с большими золочеными погонами и парой каких-то медалей на груди, а кроме того сопровождался идущей по пятам свитой из четырех жандармов попроще, однако вел себя на удивление вежливо. В руках он нес нечто, похожее на маленький насос, перевитый колючей проволокой. — Старший лейтенант Стрелкин, министерство налогов и сборов Москвы. Вынужден сообщить, что ваш летучий корабль арестован, и не сможет покинуть воздушную гавань… До тех пор, пока вы не погасите всю имеющуюся у вас налоговую задолженность. Распишитесь в получении документа.

— Э… Простите? — Вот чего-чего, а визита налоговиков, причем судя по всему сразу из исполнительного крыла данной государственной структуры, Олег не ожидал. Он старался очень внимательно следить за своими финансами, да вдобавок все бумаги проверяла Анжела, которая куда как лучше разбиралась в местных законах и была кровно заинтересована в максимальном наполнении семейного бюджета. И потому сунутая в руки волшебнику бумага, украшенная гербовым знаком и печатями, стала для него полной неожиданностью. Но, по крайней мере, указанные в ней суммы были хоть и довольно велики, но все же в пределах разумного для боевого мага четвертого ранга. — Откуда у меня вдруг взялся долг в три с половиной тысячи рублей, который за счет многолетней пени разросся до двадцати четырех?!

— Ну, если я правильно понимаю, этот долг не совсем ваш, — пожал плечами Стрелкин, видимо бывший в курсе содержания принесенного им документа. — Первоначально обязательства перед бюджетом города Москва принадлежали кому-то из ваших родственников, но потом перешли по наследству… Пару раз. И теперь вы появились в черте внешних стен, а значит, несете по ним ответственность.

— Тааак, — первым порывом чародея было спросить: «А это вообще законно?», однако его он успешно задавил. Ибо в этом мире правомерным могли оказаться еще и не такие дикости, сам не далее как несколькими часами ранее использовал одну из них в свою пользу. На ум Олегу сразу же пришел дядя его нынешнего тела, бывший тем еще субъектом… Сначала чуть не забил «племянника» кнутом, а потом и вообще был повешен, перед казнью признавшись в убийстве собственного брата и его супруги. Но потом глаза чародею наткнулись на фамилию «Лещиновские». — И что же такого натворили родственники моей жены, если к расплате по их долгам привлекли мужа изгнанной из рода девушки-бастарда?

Глава 16. О том, как герой наблюдает эпохальное сражение, ностальгирует по мафии и обдумывает колонизацию Марса

Мерцающий далеко внизу многочисленными огнями ночной город стал виден значительно лучше после того, как по нему прокатился настоящий вал пламени, захлестнувший строения подобно паводку. Вероятно все находящиеся в момент атаки на улицах люди под ударом стратегической магии высшего уровня погибли мгновенно, если только не имели хороших защитных амулетов. А те, кому повезло в сей час спать в своих постелях моментально проснулись, но к отражению внезапного вторжения вряд ли бы сумели присоединиться сию же секунду. Сначала им надо было справиться с пламенем, что мгновенно зацепилось за найденные им горючие материалы, и теперь ярко полыхало в тысячах пока еще не очень больших пожаров. И как минимум в двух местах горели какие-то крупные химические производства, судя по зеленоватому оттенку пламени, вздымающемуся на высоту десятков метров и почти лизавших днища сотен летучих кораблей, что сейчас производили бомбардировку внезапно атакованного мегаполиса. Но раскинувшийся во все стороны на десятки километров населенный пункт вовсе не был беззащитным. Тут и там ввысь стали взмывать тонкие яркие иглы боевых заклинаний. Как правило, источниками их являлись довольно большие и богато выглядящие строения, окутанные сияющими защитными барьерами, но иногда зенитный огонь велся с площадей, из уличных закоулков, а то и вовсе из под волн протекающей через город бурной реки. Четыре массивных крепости, расположенных по разным сторонам света и образующих нечто вроде равностороннего креста, изрыгнули в небеса целый шквал артиллерийского огня, переламывая одного противника за другим крупнокалиберными снарядами. Вот только нападающих было много, слишком много. Вынырнувшая из облаков воздушная армада насчитывала даже не сотни, а целые тысячи летучих кораблей, пусть даже большая часть их и являлась относительно малоразмерными судами. Но присутствовали здесь также и вполне себе зубастые крейсеры, и целиком покрытые сталью броненосцы, и массивные туши парящих линкоров… А кроме того — самый настоящий дворец, что стоял на огромном облаке и плевать хотел на всякую там гравитацию. Три толстых и относительно коротких бастиона, высотой «всего-то» метров сто, немного напоминали не то грибы, не то церкви из-за венчающих эти беломраморные цилиндры куполов, блистающих на солнце полированном серебром. Однако венчали их шпили не кресты, а полумесяцы. И с десятков более тонких и высоких башен, обрамляющих главные строения, развевались усыпанные звездами зеленые флаги.

Летучая армада, равной которой Олег никогда раньше не видел, вполне отчетливо делилась на несколько частей, у каждой из которых была своя задача. Стоящий на облаке дворец, линкоры и крейсеры деловито засыпали снарядами, бомбами и, кажется, даже ракетами островки сопротивления в расстилающемся внизу мегаполисе. Большие и богатые поместья аристократов или же здания государственных служб, обладающие собственными защитными системами, могли выдержать многое… Но не сосредоточенный огонь десятков орудий, которые либо заставляли пытающихся отстоять свой дом при помощи личной магии и боевых артефактов «зенитчиков» умолкнуть, либо вообще ровняли с землей чем-то им особо не понравившиеся строения. Особо эффективными в этом плане были лучи серебряного света, бьющие с куполов парящего дворца и попросту испаряющие десятки кубических метров камня и грунта, не говоря уж о менее стойких материалах вроде деревянных перекрытий и нежных человеческих телах. Там, где в дело была пущена эта высшая магия, на земле не оставалось ничего, кроме очень глубоких дымящихся ям, обладающих небольшой внутренней подсветкой из-за раскаленных стенок.

Полтора десятка летучих броненосцев исполняли ту роль, для которой они и были когда-то спроектированы и построены. Отважно неслись прямо на врага, не обращая внимания на все попытки себя остановить, и противниками их являлись городские укрепления, что могли бы остановить воздушный флот или хотя бы нанести ему неприемлемые потери. Могли бы… Если бы им дали время, но вот как раз его-то защитникам сейчас и не хватало! Десятки стоящих на вращающихся площадках могучих дальнобойных орудий, каждое из которых обладало личными магическими щитами и могло бы разнести построенного Олегом «Котяру» в щепки с одного-двух попаданий, представляли из себя грозную силу, но огонь вела от силы пятая часть. Вокруг части остальных суетились едва-едва видимые с такого расстояния люди, однако они просто не успевали изготовить артиллерию к стрельбе! Но у защитников имелись козыри в рукаве и помимо сугубо материального оружия. Первый из броненосцев до своей цели не долетел, поскольку вздыбившаяся часть реки захлестнула его хвост словно арканом и шмякнула корабль о набережную. Второй накрыла едва заметная золотая сеть, разрезавшая толстую зачарованную броню на множество кусков с той же легкостью, с какой горячий нож проходит сквозь масло. Третий нарвался на десяток разнородных магических атак слабоватых по отдельности, но совокупной мощью заставивших летательный аппарат рухнуть на пылающие дома грудой мусора. Четвертый, пятый, шестой и седьмой с разницей в считанные секунды разбились о вдруг ставшие монолитными защитные барьеры одного из фортов, которые напрочь отказались продавливаться… Однако потом серебряные купола летучего замка и его же высокие башни вдруг дружно извергли в сторону крепости потоки субстанции, напоминающей пылающий пепел, который за считанные мгновения окутал укрепление непроницаемым облаком. И когда то рассеялось, то верхняя часть сооружения оказалась словно изъедена многими столетиями непрерывных кислотных дождей. И стрелять располагавшиеся там орудия явно больше не могли, ну а от их обслуги и тел то даже не осталось.

Броненосцы словно огромные стальные копья пробили стационарные барьеры оставшихся трех крепостей, а после снизились достаточно, чтобы царапать своими особо прочными днищами крыши и словно огромные терки принялись уничтожать наиболее мощные и опасные турели. Причем расположенные в верхней части корпуса орудия не забывали посылать выстрелы в те части фортов, которые таранить было сочтено нецелесообразным. Вздыбившийся камень опутал щупальцами восьмое из напоминающих металлические сигары судов и утопил его внутри крепости, как в болотной топи. Девятый корабль вспыхнул черным пламенем, которое пожирало покрытую защитными рунами сталь как сухую солому. Десятый лопнул изнутри, уничтоженный явно не случайной детонацией значительной части всех своих боеприпасов, ибо таких случайностей не бывает. На одиннадцатый насела стая демонов, появившихся из открывшихся рядом с ним пылающих пентаграмм и мгновенно нашедших ведущие внутрь люки, которые порождения преисподней принялись весьма активно штурмовать. Однако свою задачу эта часть летучей армады выполнила, позволив достигнуть укреплений волне идущей следом за ними мелочи без серьезных потерь.

Словно стаи агрессивных пираний небольшие летательные аппараты стремились к высящимся над городом крепостям, не обращая внимания на потери от зенитного огня. То один то другой летательный аппарат падали вниз пылающими обломками, либо попав под выстрел орудия, либо поймав брюхом ударившее снизу заклинание. Защитные барьеры на них, конечно, какие-то имелись… Но именно «какие-то». А может просто пушки защитников города были хороши, ведь в девяти случаях из десяти эти щиты не могли остановить снарядов, прошивающих летучие кораблики навылет или же вообще разрывающих те на части. Однако потеря семи-восьми десятков не сумела остановить оставшиеся пять-шесть сотен, которые приземлялись на крыши или во внутренний двор укреплений затем, чтобы высадить десант. И едва-едва видимые с такого расстояния мелкие фигурки имели слишком характерные очертания, чтобы их можно было с чем-то перепутать. Тонкие беленькие ручки-ножки лишенных одежды фигурок с расширением в районе просматривающейся насквозь грудной клетки не могли принадлежать никому кроме оживленных некромантией скелетов. Имелись там и другие твари, и вроде бы даже живые бойцы, но на фоне невероятного количества низшей нежити они просто терялись. Будто морской прибой эта немертвая волна устремилась внутрь крепостей, и остановить её у защитников не получилось. Когда ведшая огонь из всех орудий тридцать секунд назад батарея, имеющая меньший угол обстрела, но зато расположенная на защищенной со всех сторон позиции внутри форта вдруг замолкает, то скорее всего причинной данного события является гибель артиллеристов. Да и внутренние взрывы или пробивающиеся наружу из крепостей мощные боевые заклинания отчетливо намекали на суть происходящих в них процессов.

Крейсеры, линкоры и парящий дворец в отличии от мелких кораблей не спешили снижать высоту. Они деловито и неторопливо подавляли одну точку сопротивления за другой, заодно накрывая залпами орудий и боевой магией те скопления мечущегося по улицам народа, которые казались им подозрительными или успешно пытались бороться с охватившим город пламенем. Как бы не был велик воздушный флот, однако по сравнению с населением мегаполиса все находящиеся на нем бойцы могли считаться лишь жалкой горсткой людей. А потому командующий этим нападением безжалостно уничтожал целые кварталы вместе со всеми их обитателями, концентрируя усилия авиации на районах, окружающих центр населенного пункта. Настоящее кольцо смерти и разрушений опоясало сердце города, где располагались самые богатые поместья, самые элитные магазины и самые фешенебельные заведения иного рода. Конечно, им тоже доставалось, особенно если кто-то оттуда пытался сопротивляться прицельной бомбардировке… Но все же на один разрушенный особняк или дом там приходилось два оставшихся целым строения, просто обязанных иметь весьма богатое содержимое. И интуиция напополам с опытом подсказывали Олегу, что их время придет, причем уже скоро. Сразу же после того как оставшиеся в крепостях защитники будут додавлены, а сами форты окажутся надежно взяты под контроль. Ведь если к мощи орудий летучих кораблей присоединится остаток разрушительного потенциала укреплений, не сумевших выполнить свою задачу и защитить сей населенный пункт, то итак невеликая вероятность организованной контратаки станет величиной стремящейся к нулю. Ну а всяких одиноких мстителей или принципиальных патриотов, которые будут нападать на десант грабителей по одиночке или небольшими группами, командование воспримет как неизбежное зло. Они ведь заранее знали, что даже в самом лучшем случае потерь им не избежать, и были к ним морально готовы. Ведь в самом же деле, не собой они рискуют, да и прибыль от этого налета обещала с лихвой окупить любые затраты…

— Там дальше не будет ничего особо интересного, разгром османами обороны Вены с полным на то правом можно назвать молниеносным, — голос пожилого юриста, сидящего за заваленными бумагами столиком, отвлек Олега от созерцания довольно таки реалистичной иллюзии, которую так и тянуло назвать видеороликом. Ведь процесс нападения на столицу Австро-Венгрии явно целенаправленно записывался с борта летучего корабля, который в сражении особо не участвовал, чтобы вспышками выстрелом и разнообразными маневрами не мешать находящимся на борту чародеям создавать сей шедевр, прославляющий победу султана, лично ведущего в бой свой воздушный флот и находящегося где-то в парящем замке. — Немцы даже не смогли использовать большую часть своих оборонительных чар высшего порядка, прежде чем оказались поставлены в колено-локтевую позу. Впрочем, оно и неудивительно, когда их император увел из столицы всех архимагов и большую часть магистров ради сражения с нашей армией, то многие ключи от заранее наложенных на территорию заклятий просто не доверили вассалам и ученикам. Ведь битва то отгремит, да и война кончится, а вот возможность с относительно малыми затратами сил навести знатный кавардак в столице и прихлопнуть часть нынешнего руководства страны у этих чародеев бы осталась.

— И из опаски столкнуться когда-нибудь в будущем с опасным внутренним врагом, Австро-Венгрия почти потеряла свою столицу от рук внешнего, который захотел расплатиться за какие-то старые обиды, ну и заодно пограбить один из богатейших городов мира! — Хмыкнул Олег, стараясь перестать коситься краем глаза на масштабную иллюзию эпохального сражения, мерцающую на стене кабинета юридической консультации «Штайнер и сыновья». Располагалась она практически сразу у выхода из Североспасского магического училища и, по словам его бывшего наставника, было хотя и одним из самых дорогих заведений подобного толка в Москве, но в то же время ценам своим соответствовало. Опальные дворяне, которых периодически отправляли разбавить своим присутствием компанию самородков из простонародья, не рез и не два становились участниками неприятных судебных разбирательств, поскольку у них хотели отнять последние крохи былых богатств или расквитаться за старые обиды. А возомнившие себя настоящими чародеями ведьмаки во время редких увольнительных часто нарывались на неприятности. И тут им помогали. Иногда. Если имелась возможность оспорить предъявленные обвинения, и если в карманах кадетов находилось достаточное количество золота для ведения законниками небольшой битвы за справедливость. — Впрочем, довольно об этом. Что скажете насчет навешанной на меня задолженности?

— Эта писулька гроша ломанного не стоит… В переносном смысле, само собой. Четыреста золотых, и я в течении трех суток берусь доказать суду, что вы не можете являться наследником финансовых обязательств персон, указанных в данном документе. Тысяча, и арест с вашей собственности снимут уже сегодня к вечеру, — слова юриста по фамилии Штайнер изрядно порадовали Олега. Конечно ему не нравилось то, что придется в любом случае понести некоторые финансовые потери, однако упомянутые суммы даже не требовали визита в банк для снятия денег из оставленного на черный день резервного счета. — Вот только боюсь, в таком случае для родственников вашей жены, не являющихся слугами бояр Лещиновских, все сложится далеко не лучшим образом. Сейчас они просто находятся в долговой яме и должны отправиться на каторгу за допущенные растраты, а в случае отказа погасить задолженность их близкими утратят статус свободных людей и будут проданы в рабство вместе с семьями.

— Неприятно, — цыкнул зубом Олег, откидывая на спинку предложенного ему кресла. Столь крупным делом занялся сам глава юридической консультации, а потому опыту сидящего напротив человека боевой маг доверял. Как и его жадности, ведь если у того не получится оспорить предъявленный клиенту документ, то он и свое время потратит, и репутацию себе подпортит, и даже гроша ломанного не получит. Последнее — в самом прямом смысле слова, ведь юристы этого мира в отличии от родины чародея не были настолько наглыми, чтобы сначала требовать задаток, а потом разводить руками с вежливо-фальшивой улыбкой. Во всяком случае, те, которые специализировались на работе с волшебниками, способными такого законника превратить не в крысу, так хотя бы в набор отбивных средней прожарки из человеческого мяса. — Мистер Штайнер, давайте разберем по пунктам все события, приведшие к нашей встрече. Я конечно и сам в них вроде разобрался, но может чего не так понял…

— Извольте, — пожал плечами юрист, пододвигая к Олегу принесенные им бумаги. — Все началось с того, что один из друидов рода бояр Лещиновских взялся поставить в департамент благоустройства города Москвы деревянные трубы аршинного диаметра на сумму в три с половиной тысячи рублей. Товар был изготовлен, отправлен вместе со слугами и доставлен на находящийся в черте города склад, но вследствие досадной случайности оный склад сгорел вместе со всем своим содержимым. Ну и людьми, которые там находились.

— А имя досадной случайности вы можете узнать? — Уточнил Олег, постукивая пальцами по столу.

— В принесенных вами документах сие не указано, но если я правильно помню датировку городских происшествий, в отмеченный день как раз произошел небольшой инцидент с драконом, который пытался бежать из императорского зоопарка. Ящер в грубой форме отказался сдаваться ловчим нашего великого монарха и был обезглавлен после короткой схватки, вызвавшей пару небольших пожаров, но выставлять по этому поводу претензии дворцовым служащим… Неблагоразумно. — Штайнер посмотрел на собеседника и, убедившись в том, что тот не представляет из себя безумца, готового привлечь внимание правителя страны или царской охранки попыткой подачи иска, несколько расслабился. — Департамент благоустройства города Москвы, тем не менее, счел необходимым хотя бы частично компенсировать свои убытки. Его сотрудники не могли потребовать неустойки с представителя рода Лещиновских… Вернее могли бы, но говоря простым языком, получили бы кукиш с маслом. Поэтому решили предъявить свою претензию наследникам слуг боярина, транспортировавших злосчастные трубы.

— Но ведь они тоже работают на Лещиновских, а следовательно иск должен был оказаться отправлен куда-то в приемную главы боярского рода? — Предположил Олег, у которого как раз это обстоятельство вызывало наибольшее недоумение. В том, что злосчастный долг подкрался к нему не со стороны отца Анжелы, а из-за невезения родственников её матери, он разобрался и сам. И это было, в общем-то, нетрудно, ведь его супруга не являлась признанным бастардом и не имела никаких документов о своей принадлежности к данной дворянской фамилии. Следовательно, и к их обязательствам не могла иметь никакого отношения. Во всяком случае, официально.

— Те лица, на которых были возложены долговые обязательства, к слугам рода Лещиновских не принадлежат и находятся либо в статусе вольных мещан, либо в статусе вольных крестьян.… Находились. До того, как оказались должны бюджету города Москву деньги, которых у них не было. — По меркам юриста все происходящее было совершенно нормальным, а вот Олег в очередной раз поражался законам этого мира, и ностальгировал по своей исторической родине. Вот было у него такое подозрение, будто даже мафия там была гуманнее и разумнее чем те личности, которые здесь судами заправляют. Хотя возможно его воспоминания просто льстили организованной преступности. — И тот факт, что часть кровных родственников персон, которые должны были заплатить компенсацию в бюджет города Москвы за причиненные убытки, состоит на службе бояр, не имеет значения с точки зрения законности. Ведь как раз к тем то никаких претензий никто не предъявляет…

— Зато предъявляет каким-то дальним родственникам моей супруги, а также её дядям, тетям, двоюродным братьям и сестрам. — Олег скрестил руки на груди и глубоко задумался. У Анжелы были не очень хорошие отношения со своими родственниками. Даже с теми, которые не относились к аристократии. Просто одни девочку-бастарда презирали, а для других она считалась «не такой как все» из-за своей связи с дворянами. Ну а отличающегося от человеческой толпы эта самая толпа почти всегда норовит пнуть, все же большинство людей руководствуются в первую очередь животными инстинктами, а не разумом. Однако не очень хорошие все же не означает напрочь испорченные, вряд ли бы она желала своим родственникам обращения в рабство. По крайней мере, уж точно не всем. — В таком случае, у меня к вам ряд вопросов. Может ли это быть какой-либо формой провокации, направленной Лещиновскими против меня лично? В прошлом имелись некоторые разногласия с отдельными представителями данной семьи. Есть ли шансы, что получится заставить департамент благоустройства города Москва отказаться от первоначальных претензий, таким образом аннулировав долг? Сколько времени у меня есть на то, чтобы разобраться в ситуации и не потерять свой летучий корабль проданным с аукциона за минимальную цену?

— Я не думаю, что это какая-то интрига направленная против вас лично. Слишком легко опровергнуть эту претензию на выплату долга, любой компетентный юрист, только-только окончивший обучение, должен справиться… Но не за три дня, как я или кто-то вроде меня с имеющимся у нас статусом и связями, а скажем за пару-тройку месяцев, которые ваша собственность проведет под арестом. — Призадумался Штайнер, а тем временем иллюзия на стене моргнула, и снова начала прокручиваться с самого начала. Очевидно, обладателю немецкой фамилии по какой-то глубоко личной причине доставляло удовольствие видеть сожжение Вены, раз он жил и работал в России и любовался зрелищем нападения осман раз за разом. — Времени у вас много, я бы даже сказал очень много. Сумма задолженности вместе с пеней растет на одну десятую процента в день, а обладателя служилого дворянства и истинного мага не станут лишать его собственности в принудительном порядке раньше, чем цена вопроса достигнет пятидесяти тысяч рублей. Касательно же снятия претензий… Вы можете себе позволить стычку с родом Долгоруких, являющихся родственниками царя и составляющими больше половины столичной администрации?

— Нет, — был вынужден признать Олег, едва удержавшись от того, чтобы добавить: «Пока нет». — Это несколько не мой уровень.

— Тогда лучше заплатить, — констатировал юрист. — Или обособиться от дальних родственников-простолюдинов, не являющихся одаренными. В крайнем случае, угнать ваш корабль со стоянки и никогда больше не показываться в пределах Москвы, ведь за её пределами городская администрация до вас не дотянется, а передать дело о взыскании не личных долгов истинного мага властям других регионы не сможет, это федеральным законодательством запрещено. Других выходов из этой ситуации я, к сожалению, не вижу.

Покинув здание юридической консультации, Олег в окружении ожидавшего его эскорта неторопливо направился в сторону воздушной гавани, почти не обращая внимания на красоты столичных улиц. Все мысли боевого мага, которому этот мир снова напомнил о своей дикости и жестокости, на страже которых стоят интересы магической аристократии, были направлены на поиск способа вывести его самого и его близких из социума, в котором нормально жить просто нельзя. Либо сожрут, либо сам озвереешь. И даже в мире, где власть тиранов и диктаторов зиждилась, в том числе и на их личной магической мощи, позволяющей единолично топить толпы бунтовщиков в собственной крови, успешно противостоять давлению со стороны королей, императоров, герцогов и просто архимагов вполне себе получалось. Доказательств тому хватало.

Одни, как взбунтовавшиеся колонисты северной Америки или революционеры времен Союза, пользовался тем фактом, что зарвавшиеся в своей алчности и гордыне вышестоящие умудрились настроить против себя практически всех, а потому просто собирали воедино недовольных нынешней жизнью. И если среди этих людей оказывались те, нам ком государство и держится: то есть обладатели боевого опыта, капиталов, умения учиться новому и работать хоть головой, хоть руками, то посланная на усмирение недовольных армия могла просто оказаться в меньшинстве, обладать худшей выучкой и не иметь столь же надежных тылов. Порядок бьет класс, и опытного чародея с веками опыта дворцовых интриг, дуэльных сражений и войн, ведущихся из безопасного штаба или хотя бы уютной палатки глубоко в тылу, легко сумеет разорвать на клочки десяток магов попроще, которые тренировались считанные годы, но зато их учителем была самая настоящая битва за жизнь.

Другие, как кащениты или их давний враг — архимагистр Савва, не могли сломить своих врагов, однако сумели выжить на протяжении достаточно времени и причинить недругам такое количество ущерба, что с их существованием вынуждены были смириться и пойти навстречу, лишь бы только прекратить затянувшийся конфликт. Волхва, который ныне правил Дальним Востоком, сотни лет назад те же церковники бы с удовольствием сожгли, как и других упорствующих в своей вере язычников. Но патриархи менялись, а окончательно додавить служителей старых богов не смогли. И однажды казавшаяся незыблемой власть попов пошатнулась, оказалась подмята государственной машиной, и вот уже горячая война смирилась холодной, а потом на смену перемирию и вовсе пришло сотрудничество конкурентов, которые заключили друг с другом договоры о ненападении с взаимными гарантиями, дабы было удобнее совместно отбиваться от окружающего мира, готового сожрать обоих противников с потрохами, если представится удобная возможность.

Третьи просто уходили туда, где их могущественные враги не достанут… Но полагаться на данный вариант в настоящее время было почти невозможно, ибо с разрастанием цивилизации расстояние стало из непреодолимой преграды всего лишь одним из факторов, осложняющих ведение победоносных боевых действий. Да и бесхозных земель как таковых в мире уже не осталось. За последние несколько столетий человечество и иные расы колонизировали все мало-мальски пригодные для жизни клочки земли. Просто кое-где, например, в Мексике или Гималаях, селились менее охотно, чем в других местах. И желающим жить, позабыв о возможности набега агрессивных соседей или явления налоговиков, требующих дань за последние лет десять-двенадцать вместе с авансовыми отчислениями за аналогичный будущий период, пришлось бы уходить в другое измерение. Или колонизировать Марс. Луна, на взгляд Олега, находилась опасно близко. Это пока там никого и ничего — она никому не интересна. А как появится возможность чего-то поиметь с данного астрономического объекта, так сверхдержавы наперегонки ринутся участвовать в космической гонке.

Глава 17. О том, как герой находит район, надежно защищенный от вторжения вражеских армий, вламывается на охраняемый объект и оказывается абсолютно беззащитным

В этот район Москвы, расположенный на изрядном расстоянии от внешнего кольца городских укреплений, вряд ли бы когда-нибудь заглянули туристы. Или солдаты армии вторжения. А на какие сокровища им тут любоваться?! Обрывки веревок, глиняную посуду, обглоданные дочиста кости, да рваные тряпки, расползающиеся по швам?! Скотины тут и той не держали, ну может за исключением куриц, поскольку пасти животных было негде, а пищевые отходы являлись огромной редкостью, ведь любые способные насытить желудки продукты съедалась людьми целиком и без каких-либо придирок к качеству пищи. Низенькие кривобокие бараки из рассыпающейся от ветхости древесины так и тянуло назвать землянками, поскольку над уровнем почвы они поднимались совсем незначительно. В лучшем случае, метра на полтора. Свежий мусор и многолетние осаждения помоев покрывали узкие петляющие улочки, проложенные без какого-либо плана, и знать не знающие о таком явлении, как широко применявшиеся еще в Древнем Риме канализационные стоки. Крыши покрывала гнилая солома, редкие окна не имели стекла. Возможно, в иные дни тут и было немножечко чище, но прошедший ночью ливень превратил весь район в ту еще обитель грязи и антисанитарии.

Обитатели трущоб выглядели подстать своим жилищам и представляли из себя тот еще «товарец», при виде которого большинство работорговцев должно было начать плеваться долго и далеко: тощие, немытые, с деформированными от тяжелой работы кистями рук, спутанными волосами и многочисленными шрамами и гнойниками на тех частях тела, которые не прикрывали вонючие заскорузлые одежды. Впрочем, Олег допускал, что часть грязи может являться своеобразным маскировочным покрытием, защищающим от хищников городского дна. Единственные, кто выглядел чуть-чуть получше прочих обитателей данного места и не сильно напоминал узников концентрационных лагерей, так это члены многочисленных банд, как правило, имеющие какую-нибудь единообразную деталь внешности. Например, шрам на лбу в одном и тот же месте или украшенный мазней криворуких художников кожаный наколенник. Не униформа, но вполне достаточный отличительный знак, чтобы окружающим при первом взгляде можно было определить принадлежность человека к определенной шайке. Еще образ представителей криминалитета, как правило, перемещающихся группами от трех до десяти человек, зачастую дополнял некомплект пальцев, ушей, глаз и ноздрей, а также украшающие лбы или щеки клейма, гласящие «Воръ», «Бандитъ» или нечто подобное. А вот инвалидов, клянчащих милостыню, тут не было. Совсем. Видимо им тут не подавали, а потому калеки здесь не выживали… Зато имелось много детей, пусть даже большая их часть явно заслуживала эпитета «маленькие взрослые». Одни невысокие фигурки ковыряли землю в чахлых огородиках, другие носили воду от колодцев в маленьких ведерках, третьи слонялись хвостиками за бандитами, довольствуясь ролью мальчиков на побегушках. Сложно сказать, в каком именно возрасте для местных жителей наступало совершеннолетие, однако Олег не раз и не два видел девочек лет четырнадцати-пятнадцати, которые кормили грудью одного ребенка, и в то же время, судя по выпуклости в районе живота, уже вынашивали второго. Про вред ранних беременностей и частых родов обитателям трущоб видимо никто не сообщал, а если и сообщал — здешним главам семейств в большинстве своем было плевать, поскольку лишние руки в хозяйстве всегда пригодятся, ну а вместо помершей супруги всегда можно взять другую, помоложе и покрасивше. Впрочем, и для мужчин тут, скорее всего, возраст свыше сорока лет являлся просто таки огромной редкостью.

— Аааа? — Спавшая на краю глубокого темного водоема чумазая личность с длинной клочковатой бородой, откуда явно не раз и не два выдирались весьма солидные куски, подняла голову и уставилась на приближающегося к нему Олега как таракан на тапок. Или скорее как ожиревшая и обленившаяся подвальная мышь на кота, которого хозяева за шкирку засунули в забитый картошкой, морковкой, капустой и прочими растительными дарами природы подпол, чтобы тот навел там порядок не в силу исполнения своих профессиональных обязанностей, как хотя бы от банального голода. — Ааа! Атас, облава! К оружию, братья-а-а-ааа!!!

Загребая жидкую грязь всеми четырьмя конечностями, этот гордый исследователь уличных луж рванул на глубину, где волны мутной вонючей жижи на пару мгновений даже скрыли его с головой, а после, по-прежнему не вставая на ноги, юркнул в дыру, расположенную у подножия деревянного забора, рядом с которым и плескалась сия субстанция, состоящая в равной степени из осадков, помоев и биологических отходов, которым вообще-то полагалось бы находиться в канализации, а не посреди проезжей части. Правда, находящийся на улице народ на вопли водолаза никак не отреагировал: люди по-прежнему либо старались поскорее спрятаться в свои убогие жилища, либо сворачивали в боковые переулочки, либо жались к стенам и старательно делали вид, будто их тут нет. То ли вид летящего на высоте пятнадцати сантиметров боевого мага их пугал, то ли топавший вслед за ним отряд из тридцати солдат, в том числе десяти людоящеров и восьми автоматронов. А может и Доброслава, принявшая свою форму человека-волка, взобравшаяся верхом на одного из магических роботов и скалящаяся клыками на всю округу. Шлепать своими ногами по грязи девушке было лень, а когтями держаться за металлическую поверхность волшебного андроида было удобнее.

— Облава! Ааа! — Постепенно удаляющиеся вопли беглеца, который явно находился в далеко не самом трезвом виде, раз спутал бойцов Олега с жандармами, что пришли наводить порядок в трущобах, резко стихли. То ли он поскользнулся и шмякнулся, то ли кто-то из местных жителей решил заткнуть крикуна. Хорошо еще, если не с летальным исходом. Внешний вид большинства местных жителей вызывал у летящего над уличной грязью чародея омерзение пополам с жалостью, и наполнял его твердой уверенностью в том, что тут зарезать могут и за кусок хлеба, и за хорошую обувь, и за горстку медяков… А уж наличие всего этого сразу повесит на спину крупную такую мишень. И снять её не поможет даже наличие какого-нибудь немудреного оружия вроде длинного ржавого гвоздя или тяжелой дубинки: обитатели городского дна не особо сильно дорожат своей жизнью, большинству из них почти нечего терять.

— Кажется мы уже почти у цели, — пробормотал себе под нос Олег, когда порыв ветра донес до его носа такие ядреные ароматы, что пред ними меркла даже трущобная вонь, и захотелось немедленно надеть противогаз. А лучше сразу костюм химической защиты. Едкий смог какой-то ядреной химии смешивался с запахом гниющего мяса и нечистот, образуя по-настоящему токсичную атмосферу. Во всяком случае, никаких зеленых деревьев рядом с собой чародей уже не видел, пробивающаяся по краям улицы трава выглядела чахлой, а дома и их обитатели выглядели еще более неказистыми и избитыми жизнью, чем остальные обитатели трущоб. — Я готов съесть новогоднюю елку вместе со всеми развешанными по ней игрушками, если ветер дует на нас не со стороны дубильных производств.

— А почему именно елку? — Полюбопытствовала Доброслава, что открыла свою зубастую пасть во всю ширь и теперь пыталась дышать ртом, словно собака на жаре.

— Чтобы хвоя своим привкусом все остальное перебила!

С каждым шагом концентрация ужасных запахов нарастала, и метров через триста трущобы кончились, уступив место открытому пространству. Но дело было вовсе не в том, что обитатели городского дна оказались не в силах выносить атмосферу ближайшего к их кварталу крупного предприятия, хотя чем ближе к дубильным производствам, тем больше встреченные отряду люди напоминали жертв проказы или поднявшиеся из могил полугнилые трупы. Просто его охранникам и даром не нужны были разного рода воришки, шлющиеся вблизи трехметрового каменного забора, по периметру которого стояли потемневшие деревянные вышки. А еще полоса свободной от растительности и построек земли очень помогала в предотвращении побегов из самой настоящей каторги, которой являлись дубильные предприятия. Работа там конечно была чуть легче и полезнее, чем ежедневный труд в глубокой шахте на каком-нибудь руднике, однако по доброй воле тут гробить свое здоровье редко соглашались даже обитатели трущоб, у которых с вариантами заработка было не так чтобы особо богато… И потому сюда силами правопорядка отправлялись те, кто попал в долговую яму, но окончательно своих прав все-таки не лишился, находясь где-то посередине между заключенным и свободным человеком. В отличии от рабов приносить этих людей в жертву официальным порядком было нельзя, грабить, продавать или умышленно калечить — тоже. За такое могли и оштрафовать почти как за свободных. Однако перебраться куда-то в более благополучные края они не могли, равно как и сменить род деятельности или потребовать себе прибавки к жалованию.

— Здравия желаю, ваш благородь! — При приближении Олега к одним из ворот раскинувшегося на солидную площадь предприятия, у стоящих там стрельцов в их форменных красных кафтанах произошли просто разительные метаморфозы во внешности. Одежда разгладилась, животы втянулись, осанка исправились, усы и бороды очистились от застрявших в них крошек. Кажется, даже запах перегара из глоток ушел, хотя краем глаза приближающейся чародей, когда он находился еще на границе трущоб и с большого расстояния был слабоотличим от обычного прохожего, точно видел ходящую по рукам флягу, и вряд ли она содержала чай или тем более воду. И все эти превращения прошли то ли вообще без магии, то ли с тем минимумом, который имелся у каждого живого существа от рождения. — Как о вас доложить и кому именно?

— Кому-нибудь из Долгоруких или их слуг, — дубильные предприятия принадлежали именно этому боярскому роду, впрочем, как и большая часть крупных коммерческих предприятий Москвы и ряд территорий или заводов в других частях России. — Мне нужно из вашей душегубки немного народа забрать… Тысяч так на тридцать. С мэрией за их долги я уже расплатился.

От юриста Олег отправился прямиком в главпочтамп, где помимо прочих услуг для обладателей тугих кошельков были доступны также и маги астрала, готовые отправить мыслеобраз кому угодно… Если он может его принять, конечно же. Анжела могла, благо чародей заранее договорился с супругой, что она будет ровно в семь часов по московскому времени откладывать все домашние дела и настраиваться на получение подобных посланий, содержащих экстренную информацию. И она даже сумела отправить ответ, который не сильно исказился, пройдя через измерение, где время и расстояние не играют особой роли. Половину людей, упомянутых в предъявленных налоговиками бумагах, супруга Олега почти не знала. Слишком дальняя родня, попадавшаяся на глаза девушке раз пять-шесть за время её юности. Однако второй превращения в рабов она не желала и, по возможности, просила вытащить их из долговой ямы и тисков муниципального произвола, маскирующегося под государственное правосудие. А поскольку освободить людей их этого места без применения силы получилось бы только скопом, боевому магу пришлось тяжело вздохнуть и отправиться в банк за деньгами.

— Сию секунду, господин, — низко, до земли, поклонился весьма богатому, а значит и крайне уважаемому гостю служащий Долгоруким и государству стрелец, лишь чудом не выронив удерживаемый бердыш. Пищалей при этих бойцах видно не было, зато на поясах висели однозарядные кремниевые пистолеты, сабли и кнуты. Видимо такое оружие больше подходило для усмирения возможного бунта или повседневного наказания провинившихся работников, а вероятность столкновения с врагом требующим для своего убийства крупных калибров на окраине столицы являлась минимальной. — Сейчас я приведу управляющего…

— Нет, ты проводишь меня к нему, а мой эскорт пойдет со мной, — непреклонно заявил Олег, отодвигая в сторону стрельца и через ворота залетая внутрь дубильного предприятия. Тут было чище, чем на трущобных улицах, но не так, чтобы очень и приземляться чародею не хотелось, а энергией его обеспечивал висящий за плечами посох. Вдобавок проснувшийся дар оракула принялся нашептывать ему, что действовать нагло и грубо в данной ситуации правильнее, а промедление может обернуться проблемами… Вроде бы не опасными лично для боевого мага, но довольно неприятными. — И шевелись побыстрее, у меня мало времени!

Вероятность того, что стрельцы лягут костьми, но попытаются остановить вломившегося внутрь Олега и его отряд, была близка к нулю. Они находились в меньшинстве, за спиной у них располагался не родной дом или дворец императора, а всего лишь самый большой источник вони в окрестностях Москвы, ну и возражать могущественным магам жителям этого измерения очень мешало чувство самосохранения. Охрана дубильного производства подтвердила ожидания уже находящегося внутри периметра этого необычного учреждения чародея, поспешно разойдясь в разные стороны, чтобы не быть затоптанной автоматронами.

Изнутри эта каторга для попавших в крупные долги людей больше всего напоминала лунный пейзаж, колонизированный индейцами. Безжизненная серая земля почти повсеместно была покрыта толстым слоем сероватого налета, на котором не росло ни одной травинки, а тут и там виднелись массивные кратеры в виде выкопанных в грунте ям, заполненных мутным раствором, внутри которых отмокали шкуры, доставленные не иначе как с принадлежащей Долгоруким бойни. Эту смесь подобно кочегарам перемешивали мужчины с длинными то ли веслами, то ли ложками, стараясь не задевать лишний раз само сырье. То и дело попадались закопченные каменные котлы, под которыми лениво трещали дрова или уголь, подогревая содержимое сосудов, извергающих вонючий пар. Дошедший до кондиции продукт был растянуты на стоящих тут и там деревянных рамах, видимо обсыхая после замачивания или же лежал на каменных столах, где их прокатывали валиками и скоблили скребками женщины. Сотни или даже скорее тысячи людей, облаченных в одежду из грубой серой ткани, напоминающей мешковину, работали здесь день за днем без особой надежды на улучшение своего существования. Москве требовалось много кожи, идущей на ремни, сапоги, одежду, чемоданы и прочие изделия. И большую её часть она должна была получать как раз отсюда.

— Тебе надо было взять сюда не меня, а Святослава, — почти нечленораздельно пробубнила едущая верхом на автоматроне девушка-оборотень, пытаясь зажать свой нос левой лапой. На необычных посетителей вынужденные сотрудники дубильных производств уставились как на восьмое чудо света, ненадолго побросав работу и отвлекаясь лишь на то, чтобы зайтись в приступе лающего кашля, лучше прочих доказательств свидетельствующего о «полезности» подобного образа жизни. Даже стрельцы-надсмотрщики, которые нет-нет да и попадались среди толпы злостных неплательщиков, как-то позабыли о необходимости выполнять свои обязанности и стимулировать лентяев матюгами и кулаками на свершение трудовых подвигов. — Глядишь, хоть на полчаса он бы призвал сюда свежий воздух, сделал благое дело для этих доходяг…

— Наморозь в ноздри ледяные пробки и не страдай, — посоветовал ей чародей, шагая следом за провожатым к зданию с треугольной крышей, построенному из светлого камня с некоторой претензией на изящество. Во всяком случае, козырек над крыльцом подпирали две колонны, а большие стеклянные окна обрамляла резьба в виде переплетенных геометрических фигур. Посреди самой натуральной каторги эта постройка в греческом стиле смотрелась как гламурная блондинка, каким-то образом попавшая в шахтерский забой. Но видимо местную администрацию все устраивало, а смельчаков готовых намекнуть ему о полном отсутствии чувства стиля пока не нашлось. — А Святослава я взять не мог, ведь Густав выгуливает наших оставшихся свидетелей по Москве, а на корабле надо было оставить кого-то из начальства. С тобой же, увы, какие-нибудь полицейские или попы дел бы вести не стали…

Олег осекся, когда присмотрелся повнимательнее к зданию администрации, перед которым собралось немало народа. И это столпотворение было вызвано вовсе не визитом большого числа неожиданных гостей, а куда более неприятным и, пожалуй, повседневным для данного заведения поводом. Привязанного к толстому каменному столбу старика размеренно порол кнутом плечистый мордоворот в прикрывающей лицо красной маске палача, срывая своим орудием уже даже не кожу, а мясо. И отнюдь не первый слой, во всяком случае опытный взгляд целителя наткнулся на как минимум одну выпирающую кость… Которой в той части человеческого организма выпирать было не должно, а следовательно она была сломана еще до начала процесса. За процессом экзекуции наблюдала толпа, состоящая из трех очень разных фракций. Примерно четыре десятка мужчин, женщин, детей и подростков в грязных серых одеждах явно имели какое-то отношение к несчастному, поскольку они стонали, ворчали, сжимали руки в кулаки или громко плакали. А еще у многих из них на лицах имелись свежие синяки и ссадины, а кое-кто и окровавленными бинтами щеголял. За тем, чтобы зрители не помешали проведению экзекуции, очень внимательно следило около дюжины выстроившихся цепью стрельцов, упирающих в землю обнаженные сабли, а уже за ними в легких плетеных креслах сидели два человека, ведущие между собой светскую беседу. Один явно относился к чародеям, поскольку на его поясе висел серебряный магический жезл длиной около двадцати сантиметров, поверх вышитой рунами неизвестного алфавита красной рубахи висело ожерелье из странных мерцающих кристаллов синего цвета, а на лбу красовался массивный обруч, куда был вставлен глаз какого-то монстра, по неизвестной причине до сих пор остающийся живым. Второй носил черную рясу, выдающуюся в районе живота достаточно сильно, чтобы на такое пузо как на подставку получилось умостить пивную кружку без малейшего шанса случайного опрокидывания. Вот только заставить Олега резко замолчать заставило отнюдь не зрелище то ли телесного наказания, то ли казни. По сравнению с картинами поля боя это зрелище не впечатляло. Проблема была в том, что одна из стоящих в толпе зрителей женщин так сильно напоминала Анжелу, что чародей мог бы её с супругой и перепутать. Ну, если бы его жену облачили в дерюгу, избили до состояния, когда лицо превращается в один большой синяк и вдобавок сломали ей обе руки, поскольку эта особа буквально висела на двух других женщинах, с примотанными к конечностям палками. И дар оракула подсказывал — это не совпадение.

— Добрый день, господа, — играющий роль проводника стрелец устремился к сидящей в кресле парочке, а потому Олег счел, что эти двое тут если и не самые главные, то по крайней мере одни из. И легким усилием воли дернул за рукоятку кнута, выворачивая ту из рук палача. Заодно он отметил, что при приближении к зданию администрации метров на пятнадцать все неприятные запахи разом исчезли, отрезанные не иначе как воздушным барьером. Зато из открытого окна на втором этаже здания раздавался отчетливый аромат крепкого кофе, и синтетическую растворимую дрянь в этом мире делать если и умели, то стоила она куда дороже натурального продукта. — Я прибыл, чтобы забрать из вашего заведения некоторых людей, вот оформленные в мэрии бумаги.

— Вы крайне невежливы, сударь, — поджал губы чародей, не удостоив даже взглядом документы, которые Олег достал из кармана и подвесил в воздухе. А вот священник к ним наклонился, вчитался… И глаза его стали лезть на лоб, одновременно норовя скоситься в сторону каменного столба, на котором тяжело хрипел получивший передышку старик. Сил кричать у него видимо давно уже не осталось. — И явно не дали себя труда хоть раз в своей жизни взять парочку урок хороших манер.

— У меня были более важные дела, — пожал плечами Олег, пробегаясь взглядом по толпе заключенных. И блондинов там насчитывалась почти половина, а еще у двух девочек и одной пожилой женщины тоже наблюдалось некоторое сходство с Анжелой, пусть и не столь явно выраженное. А еще у него почему-то вдруг появилось такое чувство, что он ввязывается в неприятности. Вот только насколько они будут серьезными пока оставалось неясно, видимо это зависело от множества разных факторов. — Интуиция подсказывает мне, что особо никого из перечисленных в бумагах людей или членов их семей искать и не придется… В чем обвиняют висящего на столбе человека, раз его постигло столь суровое наказание? Как мне кажется еще минута — и он бы отдал богу душу, но почему-то у меня есть серьезные сомнения, будто кнутом его забивали по приговору суда.

— В попытке побега, краже оружия у стражников, нападении дворянина, оскорбление лиц духовного сословия и богохульстве, — сложил руки на необъятном пузе священник, как бы невзначай дотрагиваясь до свисающего с шеи маленького золотого креста. В последние пару озвученных им пунктов Олег бы еще мог поверить, а вот во все остальное — нет. Человек, которого он не дал казнить, был старым. Лет семьдесят, скорее всего даже с изрядным хвостиком. И в ауре его не имелось ни единого следа магических энергий. Даже один единственный вдупель пьяный стрелец со связанными руками стал бы для него непростым противником. И до границы трущоб он бы своим ходом ковылял по меньшей мере полчаса, даже если до сих пор может ходить без тросточки. — И господин Коробейников, вы должны понимать, что…

— Вы Олег, верно?! Тот, за которого Анжела замуж вышла?! — Как оказалась, одна из стоящих в толпе вынужденных зрителей женщин прислушивалась к беседе, и даже смогла сделать из них правильные выводы. — Этот трехглазый приказал Люсеньку каким-то немцам продать, что к вечеру заявятся! Девочке же только десять годиков, пожалуйста, спасите её…

Женщину попытался заткнуть один из стрельцов, шагнувший вперед и занесший саблю для удара. Однако вверх он не смотрел, и очень зря, иначе мог бы увидеть, как взвившаяся в высоком прыжке Доброслава падает прямо ему на плечи. Кащенитка-изгнанница даже когтей не использовала, ей хватило одной только массы, чтобы в прямом смысле слова вбить человека в землю с громким хрустом множества сломанных костей. Остальные охранники потянулись было к оружию… Но практически сразу же остановились, поскольку гости дубильных предприятий были быстрей, и на каждого из них уставилось в среднем по два дула, готовых хоть сию секунду плюнуть свинцом.

— Девчонка еще здесь? Вернуть. Иначе сам заберу, — процедил Олег, стараясь говорить максимально угрожающе. Ссориться с одним из богатейших боярских родов России было очень опасно, но отправить надзирать за каторжниками кого-то важного просто не могли. Тем более в таком «благоухающем» месте. Даже в качестве временного наказания. С учетом нравов среди аристократии подобного факта в биографии хватило бы, чтобы целыми веками подвергаться презрению со стороны благородных, которые палец о палец не ударили, признавая достойными их занятиями лишь политику, интриги, магию и войну. — И побыстрее, я тороплюсь.

— Давай так, — улыбнулся обладатель оригинального украшения на лбу, неторопливо поднимаясь на ноги и разминая пальцы рук, словно пианист. — Выдержишь один мой удар, и я верну тебе соплюху.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — В этой ситуации сдавать назад Олег был уж точно не намерен. — Попробуешь раскрыть на меня пасть — Долгоруким придется искать на это место нового управляющего и нового священника, готового закрывать глаза на любые преступления и отпускать любые грехи во имя золота.

— Господа-господа, не надо торопиться и делать то, о чем мы все потом будем долго жалеть! — Священник медленно-медленно поднял вверх руки, в одной из которых было крепко сжато распятие. Силы в нем, кстати, Олегом не чувствовалось ни на грош. Мог бы вообще подумать, будто видит всего лишь нацепившего рясу самозванца, если бы за такие фокусы настоящие служители церкви не карали бы фальшивых «коллег» весьма жестоким образом. — Любые проблемы лучше решать миром, чем кровью. Господин Коробейников, вот если вы выплатите, нет, кажется я использовал неправильное слово. Пожертвуете… Да, пожертвуете небольшую сумму, чтобы возместить понесенные нами расходы на содержание этих людей, то вы конечно же получите желаемое. Давайте будем считать все случившееся недоразумением? В конце-концов, никто ведь не скажет, будто питались они тут как в ресторанах, инструменты ломали из сделанной гномами зачарованной стали, а их одежда последний писк столичной моды. Скромных двух сотен золотых хватит…

На несколько секунд Олег оказался почти абсолютно беззащитен. Наглость отирающего при каторге церковника вызвала у него натуральный ступор, очень близкий к тому, чтоб зваться парализацией. С долгами родственников Анжелы перед муниципалитетом боевой маг уже расплатился, но один из начальников дубильных производств, который вдобавок оказался замешан в каких-то махинациях с торговлей людьми, которых продавать по закону не имел права, сейчас требовал с него деньги! Но уже вскоре боевого мага слегка отпустило, а зачарованное лезвие вытягивающего жизненную энергию топора с хрустом разрубило кресло между ногами священника. А также рясу и то, что под ней скрывалось, заодно слегка распоров жировые складки на необъятном животе. Вот только отнюдь не они являлись целью древнего оружия.

— Это было последнее предупреждение. Вели своим холуям привести сюда девчонку, утырок, — На сей раз говорил Олег тихо и совсем неугрожающе, однако отчаянный визг толстого церковника, который теперь уже с чистым сердцем может давать обет безбрачия и вряд ли при всем желании сумеет его нарушить, должен был придать его словам хорошую долю убедительности. — Или чтобы вырастить тебе новые яйца взамен отчекрыженных этим артефактом понадобится аж целый архимаг!

Глава 18. О том, как герой сталкивается с ожидаемыми и неожиданными последствиями своих действий, наслаждается вкусом победы и получает головомойку

— Ну, кажись с тобой все кончено, — соперник Олега разговаривал несколько невнятно, словно перекатывал во рту пару камешков и слегка пошатывался, но в целом выглядел куда лучше чародея. И это неимоверно бесило мага, что был вызван на дуэль! Он, конечно и раньше проигрывал поединки, но как раз сейчас близкое поражение почему-то казалось особенно обидным… — Ты уже спекся!

— Непа… Непроф… Не-прав-да, — речевой аппарат Олег еще сумел заставить работать как надо, пусть и с третьей попытки, но стоило ему собрать остатки сил и сконцентрироваться на этой задаче, как зрение начало плыть. Или это мозг стал страдать галлюцинациями?! Те дрыгающиеся цветные пятна, которые он сейчас видел своими глазами, ну никак не могли быть частью реального мира, даже с учетом всяческих искажений. И вообще, помещение, в котором они начали свою схватку, выглядело совсем иначе, и имело другую цветовую гамму. — Я еще способен… Стоять… На своих ногах… И задать тебе трепку!

— Пустая бравад… Ургкх… — Окончание фразы одного из представителей рода Долгоруких стало на редкость невнятным, сменившись каким-то бульканьем. Усилием воли Олег вернул себе зрение… Ну хотя бы частично, теперь он вполне уверенно различал объекты находящиеся от него метрах в пяти… И в данный момент соперник чародея согнулся буквой «Г» и боролся с тошнотой, пытаясь не выпустить на землю слишком много той жидкости, которая наполнила его рот. Впрочем, борьба с физиологией не заняла у него больше тридцати секунд, и потомок основателя Москвы вышел из неё победителем. — Уф! Кажется, все же не стоило мне есть за обедом те креветки… А потом еще и устраивать эту глупую дуэль. Слушай, парень, скажи, что сдаешься. Сделай нам обоим доброе дело!

— Неть! — Отрезал Олег, взмахнув обеими руками, чтобы сохранить равновесие. Не шлепнуться на пятую точку удалось, однако глаза каким-то образом свелись в кучку и уставились на кончик носа. Решимость боевого мага была на высоте, но тело подводило. Каким-то уголком сознания чародей даже пожалел, что у него нет множества магокибернитических компонентов, которые выполняли бы свои функции вне зависимости от состояния живой плоти, ныне просто отказывающей повиноваться сознанию. — Я ни сдаюс… Прнципиально. А поражение — этаааа савсем другоеее…

— Дык, он же сейчас рухнет! — Раздался откуда-то из-за спины взволнованный шепот Святослава. — И опосля уже, ну, не встанет! На его месте, того-этого, должен быть я!

— Тебя бы еще пять минут назад отсюда секунданты унесли, — безжалостно припечатала бывшего крестьянина Доброслава. — Умение пускать ветры или искрить молниями в такой битве не поможет ни капли… А вот у меня были шансы.

— Леди, за кого вы нас принимаете? Мы профессионалы, — сделал замечание один из секундантов аристократа, с кем вот уже добрый час боролся Олег. — Если бы вы вышли на замену, то в течении пяти минут тут появился бы эликсир, который снизит возможности оборотня до человеческих. Это же азы дуэльной азбуки!

Трясущаяся рука чародея с трудом цапнула стоящий на барной стойке стакан, а после медленно-медленно стала подносить его ко рту, который уже потерял практически всю чувствительность, спаленный крепким алкоголем. Расплескать её, пролив больше пары случайных капель — значило оказаться проигравшим. Впрочем, когда жидкость все-таки попала внутрь Олега, то он сполна смог прочувствовать и запах луговых трав, и привкус каких-то ягод. В этот раз бармен, заодно исполняющий обязанности рефери, решил напоить соперников какой-то наливкой. И стоило признать, что выбор оружия в алкогольном поединке был доверен настоящему профессионалу, по праву гордящемуся своим пивным рестораном. Двум дуэлянтам, выбравшим заведение при помощи случайного броска костей, повезло попасть по нужному адресу. При всей своей нелюбви к алкоголю боевой маг четвертого ранга за последний час ни разу не испытал желания сморщиться в гримасе отвращения и выплюнуть попробованное угощение. Ну, если какого-то особого сорта гномьего темного пива не считать, однако и там причиной подобного поступка послужил бы не вкус, а градус этого подгорного варева, обжегший язык и небо не хуже чем доведенный до кипения чистый спирт.

— Слушай, ну вот чем ты не доволен? — Спросил Евгений Долгорукий, одним махом выпивая свою порцию наливки. Несмотря на то, что в животе аристократа плескалось к настоящему моменту явно больше двух литров всяческого алкоголя, выглядел по мнению Олега до отвращения трезвым. То ли сам чародей совершенно не умел пить, то ли его противник каким-то образом умудрялся жульничать несмотря на бдительно следящих за ходом поединка секундантов, которые были обязаны засечь применение активной магии или мухлеж со стаканами. — Принеси публичные извинения, да и все. Да, не спорю, не самое приятное занятие… Но Олег, ты же умный мужик, ты должен был понимать, что твои действия будут иметь последствия. И род Долгоруких не может закрыть глаза на произошедшее, даже если тот говнюк и его ручной священник были кругом не правы.

— Это я ождааал… А еще рассщитывал на то, что документ выданный ааадним Долгоруким в мэрии все ж важнее хотелок втарога Долгрукого с каторги. Оно ж козе пнятно, где воздух слаще, а денек больше, — Олег снова взмахнул руками, сохраняя равновесие. Стульев поблизости не стояло, хвататься за стойку тоже было нельзя, как и помогать себе вшитыми в тело артефактами. Правила алкогольной дуэли запрещали. В результате поддержание тела в вертикальном состоянии делом оказалось неожиданно сложным. Хорошо хоть зрительные галлюцинации пока не спешили возвращаться, оставив очень-очень нетрезвого чародея в относительно вменяемом состоянии. — Но все равжно думал, шо у вас будет… Ну как её… Братская сослидарность, во! Пааатому и ограничился… Эм… Урезанной программой.

— Правильно сделал, — мотнул головой Евгений, чуть не стукнувшись лбом о барную стойку. — И дело даже не в том, что тот говнюк, который во имя своих яиц решил немного побыть паинькой и больше тебя не злить, имеет маму, с которой лучше не спорить.

— Шо, такая страшная? — Удивился Олег, давя в себе непонятно откуда вылезшее желание узнать её имя и телефончик… Он действительно много выпил, раз его вдруг потянуло знакомиться с незнакомыми женщинами. Тем более такими, у которых есть взрослый сын, которому волшебник совсем недавно угрожал совсем не иллюзорной физической расправой. К счастью проспиртованный мозг чародея хоть и работал с изрядными отклонениями от нормы, но пока умудрялся каким-то чудом поддерживать некое подобие рассудка.

— Красивая, звиздец. Но стерваааа… И бестиолог-химеролог пятого ранга. Хорошо хоть понимает, что разбаловала сыночка, и нюхать всякое дерьмо его отправили за дело. И других детей у неё штук пятнадцать, да полсотни внучат. Нас, Долгоруких, знаешь ли, вообще ой как много… Но я не об этом. — Содержимое нового стакана отправилось в глотку Евгения, и Олегу тоже пришлось сделать свой ход в этой алкогольной дуэли. Кажется, в этот раз им досталась обычная водка. Или не совсем обычная, но волшебник качества уже не оценил. — Тот говнюк — он настоящий говнюк, но он наш говнюк. За него мне пришлось бы вызвать тебя на дуэль… На настоящую, я имею ввиду.

— А церковник этот ваш, которго я урезал чудок? — Придирчиво уточнил Олег, пытаясь беседой максимально оттянуть тот момент, когда придется пить новую порцию алкоголя.

— С чего бы он наш? Свой собственный он, просто спелся с моим дальним родственником и за компанию огреб, но то не рода Долгоруких головная боль, — пожал плечами Евгений, бывший начальником одной из групп быстрого реагирования потомков основателя Москвы и, по совместительству, старшим лейтенантом московской жандармерии. — Тот кастрат приставлен был следить за каторгой, как за местом повышенной опасности и ответственности. Где и отпевать свежепомерших надо регулярно, и смотреть, чтобы души христианские кому попало из под полы не продавали без церковного на то соизволения…

— Мда, ну этого, скашу честно, я не ожидаааал, — бармен смешал какой-то трехцветный пузырящийся коктейль и Олег внезапно понял, что все. Если он выпьет данный напиток, то либо все-таки рухнет, либо потеряет сознание. Во всяком случае, так утверждал его пророческий дар и функционирующие непонятно каким образом проспиртованные остатки рассудка были склонны согласиться с мнением способностей к предсказанию. Наложить на себя чары детоксикации, помогающие, в том числе и против состояния опьянения, целитель бы в данном состоянии не сумел. Вдобавок тогда бы ему было засчитано техническое поражение, а значит, все равно придется прилюдно извиняться перед обиженным его действиями чародеем из рода Долгоруких. И тем признать право ублюдка на тот образ жизни, который он выбрал. — Ну, в смысле, шо тот кто заявится разбирать наш мааааленький кафликт, не будет требовать денег, не станет зативать драку на ринге, не попытается давить аватарите… Афтофите…

— Авторитетом, — подсказал ему один из секундантов противника, видимо сочтя подобное вмешательство в поединок вполне уместным. Евгений тем временем стакан с коктейлем в руки взял, но пить не спешил. Видимо ему тоже уже больше не хотелось дегустировать алкогольную продукцию.

— О, — согласно кивнул Олег, и чуть не завалился лицом вниз, прямо на доски пола пивного ресторана. — Им самыыым. В общем, не ожидал я, что все будет сведееено к пусть неприяаатной, но форвальности.

— А вот не надо думать, будто ты бессмертен, неуязвим и никогда не окажешься в сложной ситуации, а потому можно заводить себе врагов на ровном месте. Нас, Долгоруких, потому и много, что мы хорошо помним эти древние как мир истины. Мда, много нас… — Жандрам задумался о чем-то своем. — Пожалуй, даже слишком много… Ну, ваше здоровье!

Стакан с трехцветным содержимым наконец-то оказался сжат в руке Долгорукого начал двигаться вверх, но как раз в это мгновение в стеклянную витрину пивного ресторана влетело тело. Причем не головой вперед и даже не грудью, а вверх тормашками. И двигалось оно с достаточной силой, чтобы не особо замедлиться после прохождения через преграду и пойти на посадку только перед толпой из двух дуэлянтов и их свиты. Евгений то увернулся от покатившегося кубарем незнакомца, как и его секунданты, а вот Олег — нет. И был довольно чувствительно ушиблен, а заодно и сбит на пол. Однако ни капли этому не расстроился, поскольку всего лицо его было покрыто воняющим мятой коктейлем. Чужим, ибо к своей собственной порции он даже так и не успел притронуться, и она по-прежнему стояла где-то на барной стойке!

— Защищяйте стакан! Я победю по технческим прчинам! — Радостно заорал он на всю округу, впрочем, клич победы быстро перешел в болезненный хрип. Сбивший его с ног человек, который несмотря на длительный полет и аварийную посадку остался в прекрасной форме, хрипло заорал «Банзай!» и обеими руками вцепился в горло лежащего рядом с ним боевого мага. Причем те обожги кожу Олега холодом, и почти смогли проморозить до хруста его гортань… Но раньше чем успело случиться непоправимое, нагнувшаяся Доброслава оторвала покрывшиеся толстым слоем инея ладони неизвестного от горла своего любовника, заодно сминая их в кровавое месиво из разорванной плоти и обломков мелких косточек.

— Не поняла, — кащенитка-изгнанница была женщиной и пребывала в полностью человеческом обличье, однако ей без особого труда удалось поднять нападающего в воздух так, чтобы он не доставал до полка кончиками своих потрепанных сапог. Слишком уж мелким тот оказался — в темноволосом и темноглазом мужчине с раскосыми чертами лица имелось всего-то полтора метра роста. Да и шириной плеч или могучим телосложением похвастаться не мог. — Мы же вроде бы победили Японию, так какого черта вдруг посреди Москвы вдруг взялся десант самураев?!

С трудом пытающийся снова научиться дышать Олег не видел того, что творилось снаружи, поскольку и зрение ему изменяло, и в качестве наблюдательной точки доски пола явно оказались не лучшим местом, однако уши боевого мага работали нормально. И шум, в котором сливались воедино крики паники, боли, стрельба и даже парочка небольших взрывов, был ему прекрасно знаком. На улице кто-то с кем-то весьма активно воевал, не заботясь о материальном ущербе и жертвах среди мирного населения. Притом число сражающихся измерялось как минимум сотнями, что было как-то многовато для случайной стычки. И многие из них вопили уж точно не на русском.

— Дык, это шо, опять нам на головы, стал быть, свалилось внезапное вторжение?! — Изумился находящийся где-то в стороне Святослав, а после со стороны бывшего крестьянина пошла буквально целая волна озона, свидетельствовавшая о том, что аэромант принялся создавать свои любимые шаровые молнии. Тем временем кто-то из секундантов раз за разом принялся бить напавшего на Олега криоманта, которого до сих пор крепко удерживала за изувеченные руки Доброслава, кулаком по голове, однако тот почему-то упорно отказывался терять сознание, продолжая вырываться и визжать чего-то агрессивно-матерное. Даже колдовать пытался, выдыхая струи чего-то среднего между туманом и жидким азотом на лицевую часть брони каещинтки-изгнанницы. Угомонила его только чья-то дубинка, с размаху обрушившаяся на затылок… И проломившая его, углубившись далеко внутрь черепа, ибо сделано данное оружие, с которого теперь на пол капали человеческие мозги, было по всей видимости из железа. — И опять, того-этого, японцы?! Дык, ну хотя б в этот раз без вампиров и англичан?!

— Они без брони, вооружены чем угодно, но только не катанами, и во всей этой толпе я не вижу никого выше третьего ранга, — донесся откуда-то со стороны разбитого окна голос Евгения. Внезапно активировавшийся дар оракула обрадовал своего обладателя сведениями о том, что тот трезвеет на глазах, ибо уже успел выпить склянку с предложенным одним из секундантов алхимическим декоктом. И вкус тот имеет настолько мерзопакостный, что хочется заесть его даже слепленными каким-нибудь ребенком из дорожной грязи «конфетами». А запах еще хуже, и будет просачиваться из желудка наружу по меньшей мере несколько часов. — Это не вторжение, это бунт! Как представитель жандармерии я прошу у вас помощи в его усмирении… И черт с ним, будем считать, что эту дуэль выиграть у меня не получилось!

Олег довольно крякнул, радуясь тому, что неожиданно для себя все же смог насладиться вкусом победы, а потом наконец-то вспомнил, что он не только валяющееся на полу пьяное тело, но еще и могущественный маг. И попытался воззвать к своему дару, чтобы тот исцелил его от всего… Или вернее, от отравления алкоголем, побочным эффектом которого является так любимое некоторыми людьми состояние опьянения, по сути служащее своеобразным защитным механизмом мозга, борющегося с ядом, что насытил проникшую в голову кровь. Вот только у чародея никак не получалось сосредоточиться… Мешали стрельба, шум, взрывы, крики и удобство неожиданно комфортного пола, в котором так и хотелось заснуть. Трехсторонняя борьба воли волшебника, накатывающего забытья и громких раздражающих звуков продолжалась до тех пор, пока Доброслава не вылила на своего любовника ведро воды, то ли наколдованной, то ли просто взятой у бармена. Шок от соприкосновения кожи с большим количеством затекшей сразу и везде холодной жидкости на каких-то несколько мгновений вернул Олегу почти полную ясность мыслей, а дальше он уже смог взять себя в руки и секунд за двадцать-тридцать почти полностью привести себя в порядок. Во всяком случае, зрение восстановило свою остроту, руки и ноги не дрожали, а сознание лишилось налета искусственной веселости и мрачно констатировало, что крупные неприятности как-то смогли его найти и в пивном ресторане посреди столицы, причем когда переселенца из другого измерения помимо собственных товарищей по оружию охранял целый отряд жандармов. Или в данном случае более уместным будет все же слово «конвоировал» несмотря на все то дружелюбие, которое демонстрировал Евгений и готовность разрешить возникший конфликт мирным путем?

Поднявшись с пола, Олег оценил диспозицию и нашел её не то чтобы хорошей, но в целом удовлетворительной. Входная дверь ресторана выглядела крепкой, да вдобавок её заблокировала выдвинувшаяся из пола толстая металлическая решетка. Пули бы она конечно не остановила, но вот чего-нибудь крупнее кошки через них уже протиснуться бы не смогло. Точно такие же заслонки из стальных прутьев перекрыли большие и просторные окна — на своей безопасности в данном заведении предпочитали, не экономить. Сейчас это здорово сыграло на руку находящимся внутри людям, поскольку снаружи творился настоящий хаос. Орда низкорослых желтокожих и узкоглазых людей, чья подготовка однозначно выдавала в них хорошо подготовленных боевых магов, пусть даже низших рангов, метались по улице туда-сюда, безжалостно уничтожая каждого, кто был на них не похож. На земле тут и там лежали неопрятными кучками в недобрый для себя час вышедшие из домов прохожие, которых либо зарубили, либо застрелили, либо поразили боевым заклинанием. Больше всего в глаза Олегу бросился перевернутый прилавок молодой цветочницы то ли шестнадцати то ли семнадцати лет, тело которой заливало рассыпавшиеся по брусчатке тюльпаны, гвоздики, астры и розы кровью, до сих пор выбивающейся толчками из обрубка шеи. А её убийцы сейчас наседали на автоматронов чародея, которые внутрь ресторана вслед за хозяином не пошли. Вернее, просто не протиснулись в дверной проем из-за покрывающего их тела слоя дополнительного бронирования. На зато сейчас эти стальные пластины отлично защищали их как от вполне материальных ударов сабель, бердышей или копий, так и от магических атак, которые одетые в какие-то однообразные темные рясы японцы то и дело запускали в стальных гигнатов со всех сторон.

— Откуда они тут?! Да еще в таких количествах?! — Качество у японцев оказалось тоже вполне себе на высоте, судя по тому, что из четырех оставшихся снаружи машин к настоящему моменту кое-как функционировали только двое, что прижались спинами к стене и заливали все пространство перед собой пламенем из тяжелых огнеметов. Третьему их собрату навылет чем-то разрубили и грудную бронепластину, и металлический корпус, достав до сердечника, а четвертый под плотным кислотным душем оплыл как снеговик по весне. Возможно, машину еще можно было отремонтировать, но двигаться сейчас она явно не могла из-за деформированных суставов. — Тут где-то рядом тюрьма для тех самураев, которых даже после окончания войны домой решили не отпускать?!

Несомненным плюсом данной ситуации следовало считать то, что защитников внутри ресторана нашлось весьма немало. Пяток клиентов, которые не ушли от греха подальше после начала алкогольного поединка двух могущественных магов, были представлены крепкими мужчинами, каждый из которых при себе имел как минимум нож. А полдюжины официантов во главе барменом и вовсе успели откуда-то достать примитивные но убойные пищали, словно явившиеся прямиком с армейских складов и теперь сосредоточенно их заряжали. Вдобавок из десятка сопровождавших Евгения вооруженных револьверами столичных жандармов целых трое были одаренными то ли первого, то ли второго ранга, а четвертый так и вовсе аурой подмастерья щеголял, сейчас запуская во врагов огненные стрелы в неплохом темпе при помощи своего длинного костяного посоха. Ну и конечно не стоило забывать про самого Олега и его друзей… Отлично вооруженных по любым стандартам матросов вот с ними, к сожалению, не было. Опасаясь провокаций со стороны обиженных им личностей, чародей решил оставить своих солдат охранять корабль и расквартированных там должников из числа дальних родственников его супруги. Ведь бросить гранату в толпу простых людей или запулить по ним боевым заклинанием было намного проще, чем нападать на двух чародеев четвертого ранга и одного оборотня в зачарованных латах, которые не могли не быть теми еще твердыми орешками. И подобный теракт, если бы удалось поймать исполнителей и проследить цепочку до заказчиков, с точки зрения юриспруденции даже оказался бы не столь тяжким преступлением, как попытка убийства истинных магов.

— Монастырь стоит на соседней улице! — Ответил Евгений, который залег непосредственно у разбитого окна. И сразу же за ним из земли выросло четыре весьма крупных терновых кустика, которые своими длинными десятисантиметровыми иголками стреляли словно пулеметы. Вот только превращенные в ежиков японцы падать почему-то не спешили… Как и штурмовать дверь ресторана, вместо этого сосредоточившись на войне с выращенной друидами флорой или попытках достать укрывающихся внутри здания людей дистанционными атаками. И такое поведение на взгляд Олега было ну просто очень странным. Окончательно он утвердился во мнении о том, что здесь чего-то не так, после того как Святослав швырнул в группу врагов шаровой молнией. Электричество разбросало людей в стороны, воспламенило их одежду и обуглило плоть… Но те продолжали атаковать чего-то визжа, ничуть не заботясь о полученных ранах и боли, которую должны были бы испытывать. — Для тех, кого отдали в дань! Ну, чтобы они попривыкли немного к нашим порядкам!

За свое вероломное нападение и проигрыш в войне страна восходящего солнца заплатила огромную цену. Артефактами, золотом, магическими секретами, но самое главное — людьми. Если верить напечатанной в газетах Олегом информации, то целых сто лет Япония будет присылать победителям не только часть своих доходов, и разные морские деликатесы, как единственный товар доступный островитянам в больших количествах, но и наиболее востребованные любой страной мира кадры. Одаренных. Каждый второй простолюдин, у которого окажутся зарегистрированы хорошие способности к волшебству, покинет свою родину в тот же год, когда его опознают как будущего мага. Каждый пятый ребенок обычных самураев с нужными талантами отправится на службу в Россию после достижения им возраста в шестнадцать лет. Заложники из числа высшей аристократии тоже должны были прибывать ежегодно и давать вассальную присягу лично императору, но там уже контролирующие сбор живой дани церковники вроде бы собирались использовать индивидуальный подход. И они же должны были отвечать за привитие перекрещенным в православие островитянам русских культурных ценностей и магических клятв, гарантирующих их лояльность или на худой конец послушание прямым приказам под угрозой боли и смерти.

— Акклиматизация явно не удалась! — Олег попытался собрать из окружающего пространства некроэнергию, которой можно было бы надежно уничтожить слишком уж живучих врагов… И с удивлением обнаружил, что его дар может зацепить лишь какие-то жалкие крохи этой странной и опасной субстанции. Да и те словно норовят куда-то утечь, гонимые эфирным ветром. — И кажется, какой-то сильный маг среди них таки есть, а скорее даже не один! Хотел бы ошибиться, но кажется нам готовят пакость стратегических масштабов из арсенала темной магии!

Чувство опасности заставило Олега резко пригнуться. Пролетевшее у него над макушкой мутная клякса ударила в один из бочонков, стоявших в специальных креплениях на стене за барной стойкой и легко разбила в щепу толстые доски. Ударившая из пробитого сосуда маслянистая жидкость окатила верхнюю часть чародея, устроив ему неплохую головомойку, но это было наименьшей из проблем боевого мага. Тело японца с проломленным затылком, которое по-прежнему лежало на полу, едва заметно подергивалось и постепенно меняло свои очертания. Обычный живой мертвец или даже созданная на его основе некрохимера чародея бы удивила совсем не сильно, вот только мертвый японский маг превращался в нечто совсем уж подозрительное: из его лба пробивались многочисленные маленькие кривые рожки, кожа скукоживалась и покрывалась алой чешуей, на лбу и щеках дергались веки новых глаз, на конце вывалившегося изо рта языка вырастала присоска, словно у миноги. А еще аура свежего трупа медленно наливалась энергией, поступающей откуда-то изнутри конвульсивно вздрагивающего тела и воспринимающейся столь же агрессивной и опасной, как и сила смерти. Только вот чувствовалось она несколько иначе, и наводила на мысли о демонах, которые, к сожалению, не раз и не два встречались Олегу на его жизненном пути.

Глава 19. О том, как герой ликвидирует источник проблем, тушит и зажигает, а также очень пугается

Олег запутался в ногах и чуть не упал, когда словно ударная волна прокатилась по округе, легко проникая сквозь стены зданий, только вот воздух остался неподвижным, поскольку дрожал сам эфир. И это почувствовали не только одаренные, но и простые люди, которые дружно содрогнулись всем телом. Чародей не знал в деталях, что это такое было, но без всякого дара к предсказаниям понимал — случившееся лично ему не может сулить ничего хорошего. Скорее всего, командование врага активировало какие-то невероятно могущественные чары, для которых из окружающего пространства энергия многочисленных смертей высасывалась будто пылесосом. Косвенным доказательством данной теории могли служить и маячившие за окном враги, которые дружно взвыли и начали стремительно терять человеческий облик. Они остались гуманоидами, но теперь в их внешности различий появилось чуть ли не больше, чем сходств. У одного выросли рога, второй вывалил изо рта пучок щупалец, третий покрылся синей слизью… И вроде бы чем больше являлся магический дар японца, тем сильнее его корежило. Во всяком случае те из врагов, кто раньше был замечен за сотворением вполне себе эффективных боевых заклинаний, всегда имели больше чем одну мутацию и тем напоминали лежащий перед Олегом труп. Немножко. Похожие друг на друга среди атакующих были, а вот двух одинаковых пришлось бы хорошенько поискать.

— Эти уроды то ли зараженные, то ли одержимые! — Озвучил очевидное Олег, отрубая голову лежащему перед ним трупу, пока он не успел закончить свои метаморфозы и кого-нибудь не покусал. От удара тело вздрогнуло, и начало царапать доски пола выдвинувшимися из пальцев коготками, а на срезе шеи обнаружились два каких-то подозрительных пульсирующих темных жгута рядом с позвоночником, которых у людей уж точно быть не должно. После зачарованный топор легко разрубил грудину, обнажая бьющееся сердце… Выглядящее в целом нормальным и человеческим, но опутанным идущими непонятно откуда черными нитями, повсеместно пронизывающими плоть. — Впрочем, одного другого и не исключает!

Два новых удара топора вскрыли легкие, также пронизанные посторонними включениями, однако не особо изменившиеся. Следующий разрубил откатившуюся в сторону голову, разбрызгивая те остатки мозга, которые не вытекли после знакомства с железной дубинкой. Олег не измывался над трупом, но искал центр, из которого по организму японца пошла волна изменений, превращающих его непонятно во что. Причем с сугубо практическими целями — это место стало бы очевидной слабой точкой врагов, которые от обычных ран умирать нагло отказывались. Доказательством этого стал какой-то самурай в пылающих обрывках рясы, что окутавшись ярко сверкающим магическим щитом лез в окно, голыми руками разогнув прутья решетки. Удар молнией от Святослава и несколько выстрелов в упор проломили барьер, пробили ему грудь и снесли верхнюю половину черепа… Но раны это существо нагло проигнорировало, практически сразу же восстановив пелену защитной магии и продолжив свое занятие. Правда, оно процедило сквозь зубы какое-то ругательство, в котором точно фигурировало слово «гайдзин», которое жителями страны восходящего солнца использовалось как презрительное обращение к чужакам. Какие бы пугающие перемены не случились с телом данного человека, однако его разум, по крайней мере, частично сохранился. Как и способности к колдовству. Оставалось лишь надеяться, что остальным его коллегам не так повезло хотя бы с интеллектом. В пользу этой теории говорило и то, что штурмовать ресторан остался от силы два-три десятка облаченных в рясы самураев, а остальные побежали куда-то еще, оставив своих товарищей топтаться на улице и перестреливаться с засевшими внутри здания людьми через окна.

— Запасной выход у тебя есть?! — Спросил Олег бармена, распарывая живот трупа, поскольку в столь обширной внутренней полости спрятать можно было многое. И на сей раз ему улыбнулась удача, в вывалившейся на пол требухе помимо краешка слегка тронутой циррозом печени обнаружился и источник темных нитей, пронизывающих тело самурая. Желудок человека превратился в нечто среднее между пауком и ежом, поскольку отрастил себе вросшие в человеческую плоть многосуставчатые лапы, кучу иголок и даже голову, щелкнувшую на чародея крючковатыми челюстями. И дар оракула подсказывал чародею: перед ним не просто выведенный химерологами паразит, а самый настоящий демон, который благодаря симбиозу с добровольно впустившим его в себя человеком уже не окажется так просто вытеснен обратно на свой родной план реальности. К счастью, особой силой данное существо само по себе не отличалось и не могло ни управлять мертвым телом, ни атаковать, ни самостоятельно передвигаться… По крайней мере, сейчас. Когда оно еще маленькое и вылупилось из яйца всего пару дней как. — Цельтесь им в живот! Там симбионт, из-за которого они такие бессмертные!

— Есть конечно у меня второй выход, — кивнул бармен, просыпая порох мимо своей пищали при виде зеленоватой слизи, брызнувшей из разрезанного на две части демона, который после смерти стал растекаться вонючей черной слизью, навевающей воспоминания о дубильных производствах. Но несмотря на вонь, в зародыше уничтоживший источник будущих проблем Олег неожиданно почувствовал себя очень хорошо. Артефакт-вампир передал своему хозяину такое количество праны, будто лезвие топора рассекло не маленькую колючую тварюшку, размерами сопоставимую с кошкой, а как минимум какого-то быка-рекордсмена. Впрочем, учитывая с какой эффективностью эти демонические симбионты влияли на своих носителей, слабенькими они быть и не могли, а скромные физические габариты ничуть не мешали обладать им впечатляющей магической мощью. Пусть видимо и весьма специализированной, заточенной сугубо на усиление организма-носителя. — Но там тоже эти узкоглазые бегают, я проверил уже! Правда, там их серьезно поменьше будет штук пятнадцать, не больше…