Дорога на Урман

— Все равно выбирать не приходится… хоть легавый ты, хоть нет. Нет, так поможешь — если твое будущее тебе дорого… Наша группа не только золото должна брать, ее основная задача — создать склады продовольствия и одежды… чтобы обеспечить базу для более крупных сил, которые придут по нашему знаку из-за Амура…

— Семеновцы?…

— Я и так слишком много сказал тебе… Василий рисковать не хочет, поэтому старается как можно меньше работать по дешевому товару — так он сам говорит… Можно считать, что операция сорвана… если мне не удастся отсюда вырваться.

— Что же делать?

— Если тебя выпустят… — Бо Фу многозначительно умолк.

— Выпустят, конечно. Меня проверять нечего, все чисто.

— Тогда попытайся уйти. Добирайся до прииска Второй Пикет. Там есть двугорбая сопка. В седловине растет одна-единственная сосна. Ее надо срубить.

— Опять ничего не пойму.

— Эту сопку видно в бинокль из-за Амура. Сруби сосну и возвращайся сюда. Через день здесь будут мои люди, много людей — они ждут знака. Тогда проси, что хочешь…

Их разбудила стрельба, крики, дробь конских копыт. Дверь рывком открыли, и в землянку с факелом в руках ворвался Желудок. За ним виднелись заспанные лица бандитов.

— Оба здесь? — удивленно пробормотал конопатый. — Так кто ж это сб?г?

И бросился назад, с грохотом захлопнул дверь.

Стахеев и Бо Фу не сомкнули глаз до утра, вслушиваясь в то, что происходит снаружи.

С первым светом застучали копыта, в тишине зазвенели голоса.

— В камыши к озеру, подлец, рванул. Там посередине рыбаки невод выметывали…

— Подпалили камыши с двух сторон. Как понесет огонь!..

— Испе-екся! Что зайца зажарили…

— И чего он, паскуда, в бега ударился?…

— Ну, Шестой, ну, тихоня… Вот и узнай, от кого что ждать…

Стахеев понял, что попытка Дмитрия бежать не удалась, и, ничком улегшись на лапник, приготовился к самому худшему.

В кабинете Боголепова снова собрались все члены штаба ББ и Нефедов. Начальник райотдела рассказывал:

— Четыре часа прошло, пока старик до телефона добрался да нам позвонил… Нашли-де обгорелого мужика в камышах. Пока в лодке везли, помер. Только и разобрали из его предсмертных слов: "Кеша сказал: Кабаков километраж знает".

— М-да, задачка… — Вовк скептически посмотрел на стол, посреди которого белел лист с короткой — в две строки — записью. — Что это, скажите на милость, значит: "Кабаков знает километраж"? Какой километраж?

Воцарилось тяжелое молчание.

— А все же тут что-то есть! — наконец сказал Нефедов. — Надо шевелить мозгами…

Жуков только хмыкнул, как бы говоря: это младенцу понятно. А Гончаров с мучительной гримасой сжал ладонями виски и склонился над запиской. Через некоторое время в раздумье заговорил:

— Я думаю, Стахеев и сам не знает больше того, что поручил передать орочену.

Все недоуменно воззрились на начальника штаба.

— Да-да, он узнал этот факт и сообщил нам, чтобы мы кумекали, искали, шевелили этими самыми, — Гончаров покрутил пальцем у виска.

— Но что за километраж имеется в виду? Откуда и докуда? — с беспомощной улыбкой спросил Жуков, — Ну, откуда, это ясно — от райцентра…

— Вот видишь, один кончик есть, — оживился Гончаров.

— Ну и что? Знать бы, до какого прииска…

— А может, он до всех знает? — вдруг заговорил Нефедов. На лице его появилось такое выражение, словно он пытается ухватить какую-то мысль.

— Конечно! — крикнул начальник штаба и вскочил со своего места. Банда знает километраж от приисков до райцентра.

Но Гончаров тут же осекся. Было видно, что он тоже мучительно пытается удержать ускользающую догадку. Заговорил с трудом, продираясь сквозь сумятицу мыслей.

— Но какую пользу может дать им такое знание? Да и не такая уж это тайна… Они как-то узнают о движении машин Золототреста — при чем здесь расстояния?…

— А что если речь идет о километраже этих машин? — неожиданно вмешался Вовк, захваченный общей атмосферой ожидания, что вот-вот придет озарение.

— Федор! Да ты же… ух, головастик чертов! — Гончаров радостно тряс начальника отделения службы за плечи. — Правильно! Зная пробег машины, они вычисляют, на какой прииск она следует…

Жуков тоже встал и возбужденно заходил из угла в угол, потирая руки. Резко остановился и с видом человека, наткнувшегося на самородок, воскликнул:

— Ну точно, все совпадает! Потому-то они не на каждый транспорт нападали — ведь до многих приисков расстояние одинаково. Вот они и действовали наудачу — иной раз в точку попадут, иной раз — мимо.

— Выходит, наша догадка насчет информаторов оказывается верной, подхватил Гончаров. — Кто-то сидит в Золототресте…

— …и знает о содержании документов, с которыми выезжает команда, добавил Нефедов. — Но почему тогда их человеку не сообщить просто название прииска? Зачем эта путаница с километражем?

— Значит, он имеет доступ только к документам на машину, — сказал Боголепов. — Следовательно, круг людей, связанных с этим, можно еще сузить…

Но Вовк словно окатил всех ушатом холодной воды:

— Позвольте… А как же тогда банда узнавала о местах засад, устраивавшихся нами?… Почему бандиты ударяли всегда в нескольких километрах?…

Зазвонил телефон. Начальник штаба бросился к аппарату. Все напряженно ждали.

— Гончаров… Так… Добре…

Положив трубку, он сказал:

— С Романовского машина прибыла в целости и сохранности.

На проходной шпалозавода, едва освещенной слабенькой лампочкой, клевала носом дежурная в вохровской гимнастерке. Когда скрипнула дверь и с улицы вошла женщина в пестрой шали, повязанной низко, по самые брови, вахтерша подняла на нее сонные глаза.

— Доброго здоровьица! — Гостья явно чувствовала себя неловко и то и дело закрывала руки концами шали. — Не знаете ли такого Стахеева Иннокентия — у вас робит.

— Я сама-то без году неделя. У кого другого спроси… — Глянув в небольшое окошечко, дежурная сказала: — Да вон идет — она тебе все скажет. Клав, подь сюда, пособи женщине…

— Письмо к нам принесла почтальонка — адресом обознался кто-то, начала объяснять женщина в шали пожилой работнице в замасленной робе. Писано: Стахееву Иннокентию. Порасспросила суседок: говорят, на шпалозаводе такой есть парняга. Вот, пришла…

— Спохватились! Кешки третий год уж нету. Как в финскую призвали, так и не бывал…

— Ну, извиняйте, — сказала гостья. — Уж воротится, тогда…

— Итак, мы очертили все пункты, в которых проверяются проездные документы машин Золототреста, — говорил Гончаров. — Но каким образом банде удавалось узнавать места расположения наших засад? Ведь ни Золототрест, ни отдел ВОХР, ни уполномоченные НКВД не информировались об этом.

— А что, если банда заранее выставляет наблюдателей по трассе следования золотого транспорта? — задумчиво произнес Жуков, как бы советуясь вслух с самим собой. — Тогда им легко установить, где с нашего автомобиля сошли засадные группы…

— Это стоящее соображение, — одобрил Боголепов. — Только откуда им знать, что мы собираемся выехать?

— А если осведомитель только один? — прищурившись, спросил Нефедов.

— Что вы имеете в виду? — недоуменно отозвался Боголепов.

— Может быть, о выезде милицейского наряда дает знать тот же человек, который сообщает о машинах Золототреста?

Гончаров склонился над бумагой, где была вычерчена схема пунктов, на которых предъявляются проездные документы. Нарисовав сбоку кружок с надписью «Милиция», он прицелился карандашом поочередно к нескольким узловым точкам схемы и каким-то не своим — глухим, севшим голосом проговорил:

— Нашли!

Все инстинктивно поднялись со своих мест и сгрудились вокруг схемы.

— Вот! — Гончаров стремительно провел жирную черту от кружка «Милиция» к кружку «Нефтебаза». — Это единственное место, где и наши, и их машины предъявляют путевки. По существующему положению о нормировании горючего, бензин отпускается в соответствии с расчетным расходом на сто километров — строго по путевке, заверенной руководством. Вот откуда узнают о километраже!

Он на мгновение умолк, чтобы схватить из пачки папиросу. И продолжал:

— Вычислить наши намерения совсем нетрудно. Если только что заправлялась золототрестовская машина и в путевке стояло сто пятьдесят километров, а следом подъезжает наш автомобиль и получает бензин согласно такому же километражу…

— Верно, — пораженно сказал Вовк.

— Тогда и банде нетрудно проследить заранее за движением наших нарядов и узнать, где выставлены засады, — подхватил Жуков.

— Дело! — с радостным лицом заявил Боголепов. — Теперь остается только накрыть их сообщника… Звоним в Золототрест — пусть отправляют на нефтебазу спецмашину с липовой путевкой. Установить наблюдение за всеми сотрудниками и ждать…

— Думаю, придется недолго, — заметил Гончаров. — Они ведь должны оперативно действовать. Обычно машина выезжает в рейс через час — через два после заправки…

Она вышла за дверь проходной и пошла по широкой пустынной улице, населенной одними курами и овцами. За палисадниками, обсаженными сиренью, дремали кряжистые сибирские избы.

Когда за поворотом показались крашенные в защитный цвет стальные «стаканы» нефтебазы, женщина стянула с головы шаль и набросила ее на плечи. Ненадолго скрывшись в будке охраны, она появилась оттуда в черном халате и кирзовых сапогах.

А через некоторое время к нефтебазе подъехала машина с обитыми сталью бортами, с жалюзи на ветровом стекле.

Жуков, Гончаров и еще двое милиционеров с разных точек непрерывно следили в бинокль за тем, что делается возле «стаканов». И когда автомобиль Золототреста выехал за ворота, но никто из работников базы не засуетился, не покинул ее территорию, на лицах сотрудников милиции появилось выражение досады и разочарования.

Но вот к нефтехранилищу подъехала еще машина. Учетчица не спеша взяла документы, положила на столик, что-то черкнула в бумагах и пошла открывать вентиль. Заправив машину, она обошла ее и вдруг быстрым движением что-то сунула под запасное колесо закрепленное сзади кабины.

Гончаров отнял от глаз бинокль и в изнеможении утер рукавом пот со лба. Прошептал:

— Все…

Подтянул к себе деревянный ящичек полевого телефона. Крутнул ручку.

— Задержите автомобиль номер 21–10, идет в сторону приисковой трассы. Под запаской сзади кабины должно что-то быть…

— Говорит, полюбовницей его была, — докладывал Гончаров. — Костерит Кабакова на чем свет стоит: проклят будь тот день, когда с тобой, окаянным, спозналась.

— А кому записки передавала, сказала? — спросил Нефедов.

— Опять-таки божится, что не знает, кто и где их забирал. Как получала указания с приисковыми машинами — такие же записочки под запасным колесом, — так-де и назад отправляла.

— А что она говорит относительно последнего своего послания с сообщением о том, что Стахеев уже три года в армии и с указанием километража пробега золототрестовского автомобиля? — поинтересовался Боголепов.

— Получила записку с поручением сходить на шпалозавод — видно, Иннокентий сказал Кабакову, что работал там.

— Думаю, тут все ясно, — заговорил Жуков. — Детали можем уточнить потом. Сейчас надо действовать. Посылаем с первой же машиной соответствующую записку. А потом встречаем банду на дороге — причем бросаем на засады все наличные силы.

— Правильно, — поддержал Вовк.

— Только записочку, на мой взгляд, надо положить подлинную, — сказал Нефедов. — Что, если связник по каким-то неуловимым признакам догадается о подвохе?