Эдуард Стрельцов. Честная биография

Глаза на затылке

– Понимание игры Стрельцовым потрясающее. Он помог мне, молодому тогда человеку, раскрыться на поле, – вспоминает форвард «Торпедо» Вадим НИКОНОВ. – Наверное, примерно так сказали бы все, кто играл вместе с Эдуардом Анатольевичем.

Что я получил от него? Бесценный опыт: куда и как открыться, своевременно и по возможности точно пас отдать. Думаю, тот же Михаил Данилович Гершкович не отказался бы дополнить рассказ о старшем товарище. Он вообще считал Стрельцова своим учителем

Случались, например, не совсем рядовые эпизоды по ходу матчей. Казалось, невозможно адресовать мяч партнеру. Во всяком случае, точно сыграть. Пример? Играли «Торпедо» и киевское «Динамо» в Лужниках. Стрельцова опекали сразу два защитника, причем один из них опытнейший, умелый Соснихин.

Эдика сдержать всегда непросто, стерегли его на славу. В эту кутерьму мяч я катнул. А Стрельцов непостижимым образом, с двумя висевшими на нем соперниками, выдал пас Мише Гершковичу. Тот забил победный мяч самому Жене Рудакову, одному из сильнейших вратарей Союза. 1:0.

Почему вспомнилась та комбинация? Учился я в стенах Высшей школы тренеров. И преподаватель разбирал с группой студентов именно ту комбинацию. От самого ее начала до результативного завершения. Перед нами развернули экземпляр популярного в советское время журнала «Спортивные игры». Там графически представили перемещение мяча после передачи Стрельцова.

Преподаватель справедливо заметил, что подобный пас, по сути, бесполезен, бесперспективен. Наверное, он прав почти на все «сто». Между прочим, сам Эдуард Анатольевич по окончании матча с киевлянами заметил, что такие передачи впредь делать не стоит. По тем причинам, о которых упомянули во время тактического занятия в школе тренеров.

Знаете, чем завершилось обсуждение на первый взгляд нелогичной передачи? Я уже говорил, она нашла адресата в лице Миши Гершковича. «Ну, что вы хотите, это Стрельцов!» То есть вряд ли кто иной исполнил бы столь филигранный пас.

А как тонко поняли друг друга Юра Савченко и Эдик Стрельцов! Редкая по красоте комбинация. Наш старший, искусный партнер двум соперникам между ног ухитрился мячик катнуть. Пяткой.

Юра завершил, это был мяч ташкентскому «Пахтакору». С левого фланга атака пришла, результативный пас – с линии штрафной. Чисто игроцкий момент. Рискуй, и многое получится. Не прошло – не надо.

Следующий момент удачу принесет. Это показала практика со Стрельцовым. Мы в команде шутили, что у него, кроме прочего, глаза на затылке и спине. Уникальный по своим возможностям человек.

Он мало бегал по полю. Плохо помню его манеру игры до тюрьмы. Вот прическа была шикарная, красавец. Чаще рывки совершал, нежели методично перемещался. На нем могли «висеть» соперники – буквально. Удержать, как правило, не могли, вот и висели. Впрочем, эти маленькие хитрости не спасали соперников от футбольного возмездия. Как-то Эдик провез на себе полполя одного из «прилипал», забил. «Давай, слезай», – иронично бросил Анатольич. Упомянутый эпизод относится к матчу с «Черноморцем». В этом весь Стрельцов – мощный, неудержимый, результативный.

Главное, никогда не кричал на партнеров во время игр. На молодых в том числе. Был в «Торпедо» товарищ, от истошного крика которого я мяч терял, если ему пас не отдать. Эдик не позволял нервам разгуляться.

Лишь один момент недовольства на памяти. Опять же ни истерик, ни мимики. Относится эпизод к 1965 году, когда Стрельцов возобновил выступления в «Торпедо» после возвращения «оттуда». Игра с Киевом. Дебютировал у нас Володя Щербаков, подававший, как говорят, определенные надежды.

В связке с Эдиком вышел. Обыграл на правом краю соперников и ударом в ближний угол забил. Стрельцов во время атаки располагался лучше, на линии вратарской. Катни ему мячик и – пустые ворота, гол неминуем.

Анатольич отозвал Володю в сторону, сказал ему, – сам я слышал: «Щербак, если бы ты сейчас не забил…» Спокойно, без нервов. Как бы с прицелом на будущее. Ругался он, повторюсь, очень редко. Чаще шутил, без налета злости. Юмор несколько дворовый, сугубо футбольный.

Самые яркие матчи Стрельцова пришлись, пожалуй, на извечных соперников, киевское «Динамо», «Спартак». Да все его действия яркие. На поле возникали ситуации, когда именно высочайшее мастерство нашего форварда приносило успех, спасало от, казалось, неминуемых провалов. Дар предвидения, тонкое, филигранное чувство позиции украшали игру команды и поединок в целом.

Научил меня чувству аритмии в игре. Рассказывал и показывал, как правильно это делать. Говорил: «Отдышусь, давай пас вперед. Стартую первым. Бегу в противоход сопернику». Туда-сюда, туда-сюда, этакие челночные, изматывающие оппонентов движения.

Рывки – как правило, неуловимые, непрогнозируемые никем. Только мы, его партнеры, знали о подобных футбольных хитростях. Старались реализовать задумки лидера нападения. Часто нам удавалось насладиться таким футболом.

А «стеночки» блестяще разыгрывал! По-моему, никто в советском футболе не владел такой техникой розыгрыша. Ну, ювелирная работа. Красотища! Кто сам играл в футбол, тот легко меня поймет.

За кромкой поля разным был. Мог немного «завестись», обсуждая игровые эпизоды с давним партнером и другом по жизни Валентином Ивановым. Опять же редко хладнокровие изменяло. Стрельцов, по-моему, спокойный, добродушный человек. Злости, «камней за пазухой» не держал.

Ахиллесова пята? Нет!

С чувством неизбывной горечи вспоминаю поездку Анатольича на стадион «Динамо». Он сам попросился у Валентина Козьмича, возглавившего «Торпедо» в качестве тренера, сыграть за дублирующий состав.

Подобное может случиться с каждым, Стрельцов, видимо, не исключение. Когда люди чувствуют неуверенность в себе, даже такие как Эдик, идут в дубль. Добровольно, его никто туда не отправлял. В том сезоне он и против спартаковского дубля играл.

Тогда на Малой арене «Динамо» мы противостояли команде одноименного названия. В одном из эпизодов Эдик принимал мяч на грудь, подпрыгнув на газоне. И Сергей Никулин наступил сзади на ахиллово сухожилие. По-моему, неумышленно.

Получилось очень больно. Партнер мой даже вскрикнул, что за ним обычно не водилось. Известный спортивный доктор Зоя Миронова успешно прооперировала нашего голеадора. Эдик пошел на поправку, позже восстановился.

В холле клиники ЦИТО еще долго снимок висел, характеризующий сложность хирургического вмешательства. Стрельцов некоторое время играл. Правда, недолго. Что поделать, любой из нас когда-то может исчерпать ресурс.

По причине травм не стал выступать за команду ветеранов закадычный друг Эдика, Валентин Иванов. Вполсилы не хотел, а выходить для «галочки» – не его уровень. Выставлять себя не в лучшей форме для мастеров столь высокого уровня, конечно, неприемлемо.

Без Стрельцова команду ветеранов никуда не приглашали. Обязательное условие, чтобы непременно Анатольич был в составе. Случались матчи, в которых он по состоянию здоровья не участвовал в празднике футбола.

Все равно местные поклонники футбола просили легенду нанести символический удар в центре поля. Желательно своей фантастической пяткой. Болельщики устраивали овации. Они не смолкали несколько минут. Везде восторженно принимали.

…В Москве ехали на матч ветеранов. Мощная по тем временам «Волга» с ветерком несла нас в Лужники. Разговорились о былом. И тут Эдик поведал, что, оказывается, он позаимствовал секреты игры пяткой у другого знаменитого мастера, Сергея Сергеевича Сальникова. Тирада свелась к тому, что первопроходец именно спартаковец. Эдик лишь усовершенствовал элемент футбола. Не «ахиллесова пята», нет. Потрясающая стрельцовская игра этой частью тела!

Что сказать, добрейшей души человек. «Эдик, пойдем?» – «Пошли», – неизменный ответ. Понятно, по рюмашке хлопнуть. Не мог отказать. Речи о зависимости не идет, слишком хорошо к людям относился. Поистине народный футболист.

Никогда не кичился славой, по-моему, даже не сознавал масштаба своей личности. Любой болельщик подходил, руку жал, общался, фотографировался на память. Свысока ни с кем не держался. Одинаково хорош с начальниками, простыми рабочими.

Анатольич, кстати, любил заглянуть в заводские цеха. Говорил с народом о делах насущных, люди спрашивали о секретах футбола, его личной жизни, увлечениях. Шел ненавязчивый процесс обогащения.

Одно время работал на ЗИЛе после возвращения из тюрьмы. Знал людей, их проблемы не понаслышке. Стрелец, как любовно величали его любители игры, был в «доску своим». Во всем. Выпивал с болельщиками. Играл в футбол в первенстве завода, посмотреть на кумира ходили толпы фанатов. Не протолкнуться.

Любили мы, футболисты «Торпедо», заглядывать в так называемый кубрик Лихачева. Там нынче музей «Легенд хоккея» оборудован. В «кубрик» приезжали по особо важным случаям. Например, после выигрыша Кубка страны в 1968. Всей командой нас туда доставили. Банкет по такому случаю устроили. Славно «оттянулись».

Бытовые моменты, связанные с Анатольичем, имели место позже. Это когда рядом жили, в институте учились. Да, любили мы выпить, как и многие русские люди. Что в том плохого? Не судите строго, футболисты такие же люди.

Никогда не скажу, что Стрельцов спивался. Неправда. Не мог он спиться при такой замечательной супруге, как его Раиса Михайловна. Она, можно сказать, с мужа «пылинки сдувала» – всегда ухоженный, добротно одетый, в меру сытый человек. Следила, ухаживала, как за малым ребенком. Анатольичу очень повезло с женой.

Чего греха таить, составлял я компанию Стрельцову. После занятий в институте физкультуры, мы учились в Малаховке, заглядывали в питейное заведение. Пивка выпивали, затем по сто граммов «Стрелецкой» заказывали. Будто в его честь водку назвали.

Не рожден Стрельцов быть тренером. Ему нравилось заниматься с детьми, да. Но перспектива не просматривалась. Он с юношами мало трудился, вряд ли что-то ценное успел передать. В дубле тоже был, затем помогал Валентину Козьмичу в главной команде. Потом малейший срыв, конец тренерской доли. Наверное, мог найти себя в роли начальника команды, администратора. Только не наставника.

В Адлере во время предсезонного сбора инцидент произошел. Весьма неприятный. Анатольич иногда попадал в такие ситуации. Отнюдь не по своей воле, не являлся зачинщиком. Просто защищался.

Так вот, он с Ворониным пошел, – нет, не за алкоголем, как можно подумать, – за молоком, представьте. На выходе из магазина к ним пристали двое парней с расспросами. Слово за слова, драка началась.

Чтобы ребята отстали, Эдик ударил одного из них бутылкой из-под кефира. Вроде инцидент не стал достоянием широкой общественности. Никаких «оргвыводов» в руководстве «Торпедо», слава богу, не делали. Ну, подрались, и подрались, с кем не бывает.

Замечательная черта у Эдуарда Анатольевича, она меня покоряла, вызывала восхищение, умиляла. Стрельцов всегда прислушивался к мнению людей более образованных. Пытался вникнуть, понять те или иные процессы.

Узнал, к примеру, что-то новенькое. Дотошно выспрашивал, уточнял: как электроды вращаются? Просил рассказать подробнее. Наивным, чистым, очень хорошим дядькой он был. Вспоминаю и по-доброму улыбаюсь искренности, непосредственности моего старшего товарища. Какой же он все-таки классный!

Курил в овраге

Эдик, повторюсь, не мог соперничать с Валентином Ивановым за пост старшего тренера «Торпедо». По вполне объективным причинам, о которых я упомянул. Не его это стезя, тоже объяснил.

Собственно, Стрельцов и не планировал здесь конкурировать с Ивановым.

В 1968-м Эдик забивал почти в каждом матче наряду с Мишей Гершковичем. Потом, как у любого человека, вероятно, не только в футболе, наступил спад.

Помню, Иванов со Стрельцовым расположились в телестудии незадолго до эфира. Невольно подслушал, как Валентин Козьмич говорил Эдуарду Анатольевичу: «Тебе это нравится?!» Можно лишь домысливать, о чем завязался разговор. Может, о будущей тренерской работе Стрельцова или нарушениях спортивного режима.

Факт, что после той краткой беседы Эдик завершал остаток сезона на мажорной ноте. Забил, по-моему, в общей сложности 22 мяча. Что явилось, судя по всему, его «лебединой песней» в большом футболе. Карьера близилась к закату.

Конечно, «доброжелатели», завистники у столь талантливых людей, как Анатольич, всегда были, есть и будут. От них никуда не деться. Непреложный закон жизни. Сейчас нет смысла называть их имена, фамилии. Кого-то уже нет с нами. Неприязнь некоторых одиозных личностей к Стрельцову зримо ощущалась, но в открытое противостояние не выливалась. Так, шептались за спиной Эдика, не более.

Тренеры с именем не особо жаловали Стрельцова. Например, Качалину не шибко нравилось, что форвард курил, выпивал. Аналогичные претензии имелись у Бориса Аркадьева, Виктора Марьенко. Но они – мужики. Житейским терпением, профессиональным умением, ласковым словом стимулировали Эдика играть. На полную катушку. Он играл.

В «Торпедо» не знал людей, негативно относившихся к Стрельцову. Может, имела место глубоко затаившаяся неприязнь у отдельных граждан. Явно она не проявлялась. Не решались сказать в глаза? Возможно.

На моей памяти всего один инцидент. Почти до драки дошло. На почве алкоголя. Отмечали какой-то праздник. По окончании тренировки, в раздевалке, игроки, в том числе Стрельцов, сидели компанией. Выпивали.

В «Торпедо» на административной должности работал тогда фронтовик, не переносивший даже запаха спиртного. Можно сказать, блюститель морали, борец за здоровый образ жизни. Не в осуждение говорю, просто констатирую. Вот с ним Эдик едва не схватился врукопашную, с трудом разняли. Единичный случай. Иногда людей прорывает, всякое в жизни случается.

Как в институте к студенту Стрельцову относились? В основном с пониманием. Эдик, как и многие из нас, чего-то не знал. Знаниями, например, в области психологии, идеологии, других дисциплин, не владел. Однако дотошно пытался понять доселе неведомые ему истины, я уже рассказывал. Этим покорял не только меня, но и преподавателей.

Представьте, на занятия по столь непростому предмету, как анатомия, обязательно приходил. Делал все с видимым удовольствием. Даже лягушек в специальной ванной отлавливал для проведения опытов с ними.

Что преподаватели говорили, то и выполнял. Беспрекословно. Повторюсь, с удовольствием, рвением. Невзирая на свою бешеную тогда популярность футболиста. К процессу учебы серьезно относился. Многие профессора, деканы, студенты знали, конечно, что перед ними знаменитый нападающий «Торпедо» и сборной. Эдик поблажек себе не делал.

Экзамен по лыжным гонкам предстояло сдавать. Дистанция – пять километров. Он достал лыжи на заводской базе, привез на своей машине. Инвентарь с ним разобрали, тщательно осмотрели, оценили. Сели в электричку, поехали в Малаховку.

Там нас ждала Валентина Георгиевна, сказал бы, преподаватель от бога. Очень любили ее все без исключения студенты, занятия никто не пропускал. Обязательно стремились на них попасть. Хотели показать себя, зарекомендовать с лучшей стороны.

Сначала экзаменовались на технику бега. Успешно сдали. Затем предстояло одолеть те самые пять километров вокруг местного пруда. Все финишировали, Эдика нет и нет. Валентина Георгиевна беспокоилась: «Да где же он?! Поеду, посмотрю». Анатольич между тем спокойно устроился в овражке, курил…

…«Зачем туда пас дал?» – вопрос Эдика ко мне. «Я не видел тебя», – отвечаю. «В мяч смотришь, а надо гетры примечать, – пояснял старший товарищ. – Спартаковцы в красных гетрах, мы в белых. Мгновения в футболе решают. Голову поднял, время упустил».

Еще: «Куда со всей «пушки» бьешь?! Вратарь готов к этому». Научил меня, как грамотно корпусом мяч укрыть, локти в нужный момент выставить. Казалось, мелкие, но бесценные подсказки. Валентин Козьмич Иванов тоже полезные указания давал. Будучи уже тренером «Торпедо», доверил мне капитанскую повязку. В фаворе у него был, в чести.

Вот как звезды порой сходятся на небосводе, так у Эдика с Мишей многое совпало на поле. Гершкович – яркий, скоростной, с дриблингом, у Эдика – ума палата. Вдвоем они буквально сметали защитные порядки соперников. «Спартак», например, «раздели», забили пять мячей, один краше другого. По очереди солировали, помогая друг другу цель поражать. Это было нечто. Стрельцов все же уникальный футболист.

Не представляю всех масштабов и последствий, отправься Эдик со сборной на чемпионат мира. В 1964-м на «Европу» он априори не мог поехать. Только вышел из заключения, играл в заводской команде на первенство ЗИЛа.

В 1966-м, казалось, реальный шанс сыграть на мировом первенстве в Англии. Тем более, годом раньше блеснул в составе «Торпедо», завоевав с командой «золото» чемпионата СССР. Опять мимо Мундиаля.

«Зачем мы повезем в Англию уголовника», – заявил тогда весьма недалекий высокопоставленный чиновник. Не запомнил фамилию деятеля. Ведь наверняка Эдик усилил бы команду, помог ей удачнее выступить. Солидарны с моим мнением многие специалисты, эксперты, журналисты.

Но большая политика, глупейшие предположения и сопряженные с ними неумные поступки функционеров закрыли путь Стрельцову на Британские острова. Мексика, 1970 год. Нет, к тому времени Эдик завершал карьеру, плюс травмировался. Так выдающийся мастер остался за бортом крупнейших турниров, на которых, безусловно, мечтал выступить.

Лишь парторг ЗИЛа Аркадий Вольский, страстный поклонник футбола и персонально Стрельцова, осмелился бросить вызов системе. Готов был партбилетом жертвовать, чтобы Эдик отправился на матч Кубка чемпионов в Милан против «Интернационале».

Полетел Стрельцов с «Торпедо», играл. Ничего страшного, экстраординарного не произошло. Очень переживали чиновники всех мастей за свою карьеру. А вдруг что-то случится. Стрельцов, к примеру, останется на чужбине. Ну, да, бросит очаровательную жену с маленьким сыном, станет петь романсы в Италии под окнами синьорин. Безмозглые люди!

Еще приходили провокаторы из зарубежных изданий, к примеру немецкой газеты «Бильд». Я их гонял. Потому что сообщали чушь читателям о якобы «насильнике»-футболисте из России. Им по «барабану», разбираться в сути не хотели, лишь бы «полить». Объектом нападок избрали, понятно, Эдика.

Полагаю, немало завистников обреталось в те годы и в системе Спорткомитета. Там правили бал. Наряду с деятелями из ЦК барьеры ставили Стрельцову, сделав его «невыездным».

Вообще в недрах спортивного ведомства, мягко говоря, недолюбливали «Торпедо». Завидовали, причем не белой завистью. ЗИЛ на тот период времени один из крупнейших в стране.

За счет средств автопредприятия, глупо скрывать, мы, футболисты, жили. Нам приобрели тогда шикарную игровую форму «Адидас», ни у кого такой роскоши не было. По распоряжению высокого начальства, не заводского, разумеется, пришлось заклеивать на майках аббревиатуру всемирно известной фирмы. Не дай бог, воочию пропагандировать достижения капиталистов. Нельзя! До маразма доходило.

Об уровне наших зарплат конкуренты по футболу знали. За одну только победу, скажем, над «Спартаком», торпедовцам платили очень хорошие деньги. По окладу, кроме месячного заработка. Это 250 рубчиков, по тем временам весьма приличные средства.

За шторой стояли?

Затем мы отправлялись на два гостевых матча против статусных соперников – тбилисского и киевского «Динамо». Вопросы содержания «Торпедо», в том числе суммы премиальных, решались на самом высоком уровне.

Директор завода Павел Бородин не скрывал, что обговаривает многие моменты, в том числе финансовые, в покоях первого секретаря горкома партии Гришина. В зависимости от результатов матчей с двумя «Динамо» нам полагались отличные гонорары. Это не мои выдумки, а реальные факты. Конечно, торпедовцам завидовали.

Позднее страна переживала относительно «голодное» время. Нас, однако, отменно кормили на подмосковной базе в Мячиково. Даже оборудовали так называемые сытные лавки для игроков. А на сборы в Турцию отправлялись регулярно, что позволяли себе далеко не все советские клубы. Блага обеспечивало руководство ЗИЛа.

Друзья Стрельцова? Виктор Шустиков, Алексей Анисимов, Александр Медакин, Миша Гершкович. Закадычным товарищем Эдика считался испанец Гросс. Талантливый специалист, осевший в СССР по окончании войны. Трудился в экспериментальном цехе, над нюансами автомобилей колдовал, испытания вместе с коллегами по цеху проводил. Эдик любил к нему на завод приходить, немало там времени проводил, выспрашивал секреты, в хорошем смысле, любопытным был. Испанец, в свою очередь, матчи «Торпедо» посещал, с южным темпераментом переживал за Эдика и клуб.

Конечно, Стрелец, так мы его любя величали, с кем-то чаще общался, кому-то меньше времени уделял. Но в «Торпедо» с партнерами не ссорился, тем паче не враждовал. Негативные эмоции у нас не в ходу.

В отношении соперников, бывало, проявлял злость. Умел постоять за партнеров, не позволял обижать. Мог терпеть жесткие приемы по ходу матча. Правда, хамства не прощал. Играли с земляками из «Динамо». Кто-то подленько, сзади, регулярно нашего форварда цеплял.

Слышал, как динамовец Володя Козлов говорил партнерам: «Вы, что, хотите Эдика разозлить? Себе дороже». Прав оказался. Футбольное возмездие не заставило себя ждать. Пять мячей «отгрузили» коллегам из «Динамо». Конечно, Стрельцов сыграл ключевую роль в разгроме.

Уже позднее не на шутку повздорил с вратарем «Зенита». Мощный парень, уроженец Прибалтики, видимо, решил проверить торпедовцев на прочность. Причем ключевых игроков. Сначала, будто невзначай, пнул Эдика, затем толкнул Мишу Гершковича.

Тут Стрельцов не сдержался. Таким разъяренным никогда Анатольича не видел. С грозным видом ринулся на «обидчика» Миши. Кипер «Зенита» вскинул руки: мол, сдаюсь, извини.

Тогда я заметил, у Эдика – проблемы с легкими. Он не мог совершать регулярные рывки к воротам соперников. Брал паузы, чтобы отдышаться. Вот чем объяснялись его простои на поле. Нередко они были вынужденными.

Судя по всему, организм одолевали всякие паразиты типа силикоза и других. Объем легких сокращался. Их запаса не хватало. Не только для игры в футбол на высоком уровне, но и в обыденной жизни.

…Насколько знаю из рассказов старших по возрасту партнеров, Анатольич не распространялся о жизни в заключении. Нелегко пришлось. Сначала определили в лагерь, где задачей стояла вырубка леса. Еще куда ни шло. Потом трудился на руднике, там добывался серый уголь. Очень вредное предприятие, надышался всяких нечистот. Скорее всего, подхватил будущие недомогания. Потому и прожил всего ничего.

Досиживал срок поближе к Москве, в Электростали. Туда ездили Виктор Михайлович Шустиков, администратор «Торпедо» Георгий Валентинович Каменский, мама Софья Фроловна. Она везла сыну теплые вещи, Виктор Михайлович по футбольной части – мячи, инвентарь и прочее. Даже сокамерники отмечали, Эдик не был слюнтяем, нытиком. Спокойно, по-мужски переносил тяготы.

Почему только Шустиков из игроков «Торпедо» навещал в тюрьме Эдуарда Анатольевича? Потому что ему администрация ЗИЛа выделяла машину, он и ездил к Эдику. Может, их связывали особые отношения, наверняка так и было. Тогда уже никто ничего не боялся. Никаких кар господних, тем паче возможных карательных мер со стороны властей предержащих. За поездки к осужденному.

Почему должны бояться? Не понимаю. Да и жены раньше, знаете, какими монстрами были? Обязательно муж неотлучно со вторыми половинками находился. Во всяком случае, в свободное от футбола время.

Тогда пускали к осужденным от силы одного-двух человек. Порядки такие, не нам их менять. Потому Виктор Михайлович наведывался к Эдику в основном в компании Софьи Фроловны, мамы. Всем футболистам «Торпедо», конечно, не дали пообщаться со своей «звездой».

Плюс график тренировок, матчей, сопряженные с ними разъезды… Действующие спортсмены, футболисты не исключение, живут в очень жестком, почти спартанском режиме. Почти не сомневаюсь, те же Батанов с Медакиным, появись возможность, Стрельца навестили бы.

Пока делюсь с вами воспоминаниями, снимается очередной фильм о моем старшем товарище Эдуарде Стрельцове. Вроде радоваться стоит. А на душе неспокойно. Согласно сценарию, Эдик «насилует» даже не Марину Лебедеву, а некую подругу детства. Как вам «находка» создателей картины?! Там столько ляпов, нет смысла комментировать. Разве что недостает отборного мата.

Речь исключительно об уголовщине, будто Стрелец неисправимый, отпетый зэк и только. Лишь на финише «искрометной» ленты упоминается о футбольных достижениях. Что с «Торпедо» стал чемпионом страны, кубок взял, дважды лучшим футболистом признавался. Звание заслуженного мастера спорта вернули. Слава богу, хоть об этом сказали.

Некоторые подробности любопытной истории расскажу. Почти детектив. Эдик и Валентин Иванов опоздали на «скорый», которым советская сборная ехала в Польшу на отборочный матч чемпионата мира. Официальная встреча, решалась судьба путевки на крупнейший турнир четырехлетия. Тот самый, куда Стрельцов в итоге не попал в 1958-м.

Но в отборе Эдик, безусловно, выступал за команду. Понятно, отсутствие ведущих мастеров в матче с Польшей исключалось. Со слов Валентина Козьмича, вышестоящие начальники гарантировали крупные неприятности игрокам сборной. Если они провалят матч с Польшей и не попадут на финальную стадию в Швеции.

Срочно связались с дирекцией завода. Выделили шикарный, по тем временам, скоростной «ЗиЛ», или «ЗиС». С игроками мчался на всех парах сопровождающий. Влиятельный товарищ с полномочиями остановить поезд, направлявшийся в Варшаву. Состав не остановили, а притормозили, чтобы Иванов и Стрельцов присоединились к сборной. Операция блестящая. Браво сотруднику спецслужб!

…Представители завода владели информацией, как шло следствие по уголовному делу в отношении нашего товарища. От кого еще можно узнать? Только от руководства ЗИЛа. Конечно, я подходил, спрашивал. Даже по прошествии лет после выхода Стрельцова из тюрьмы невозможно остаться равнодушным к тем драматическим событиям.