Научи меня быть слабее

— Спасибо вам за совет, — немного смягчаюсь, в благодарность за сопереживание. — Понимаю, что вы просто сотрудник, и не виноваты. Но ваш шеф кое-что перепутал. Я не продажная девочка и не одна из его воздыхательниц. Я не покупаюсь, не продаюсь. И, ко всему прочему, у меня есть парень, так что лучше и не начинать ему эту игру, — с еще большим усилием дергаю на себя дверь, и теперь она поддается. Превозмогая дрожь в пальцах, вставляю ключ в замок зажигания. Заведя мотор, резко срываюсь с места, пытаясь поскорее уехать.

Вот так, всего за пару минут хорошее настроение будто рукой сняло. Разозленная и взвинченная, я отправляюсь на свидание со своим парнем.

***

В десятый раз за последние пять минут набираю номер Дэна. Абонент вне зоны доступа. Черт возьми, неужели этот день может быть еще хуже? Люди сплошным потоком направляются мимо меня в зал на наш сеанс. А я понимаю, что ждать парня бессмысленно. Знаю, как будет, ведь не впервой. Позвонит ближе к ночи и усталым голосом сообщит о том, что был занят срочными делами: внеплановая операция, совещание, консилиум. А позвонить просто-напросто забыл.

Сидеть в кино одной у меня нет абсолютно никакого желания. Развернувшись, возвращаюсь в машину. Стоит мне усесться в салон, телефон оживает. Но вместо ожидаемого имени своего парня на экране высвечивается имя подруги.

— Ан-я-я-я, — протяжный вой разрывает динамики телефона. Приходится немного отстранить гаджет от лица, дабы не оглохнуть.

— Ален, все в порядке? — испуганно замираю. В голове тут же рисуются ужасные картинки.

— Этот козел изменил мне, — всхлипывает подруга.

— Влад? Да не может быть, Ален. С чего ты решила-то? — завожу мотор и выруливаю на проезжую часть. Я удивлена заявлением Аленки. Подруга замужем за Владом уже шесть лет. Они, считай, со школьной скамьи вместе. Да, у ребят бывали разные времена, и сейчас период не из легких, но в его измену я не поверю.

— Очень даже может, — отрезает подруга.

— Так, ты где сейчас? Дома? Я приеду.

Спустя сорок минут я прижимала к себе сотрясающуюся в рыданиях Аленку, качая ее на руках, как маленького ребенка. Дав подруге возможность выплакать все слезы, отвела в ванную комнату. Заставив умыться и привести себя в порядок, отправилась в кухню. В квартире царил настоящий хаос: куча немытой посуды, разбросанные вещи. Я чуть не убилась, пока дошла до нужной мне комнаты. По всей видимости, Аленка не первый день одна.

Загрузив посуду в посудомоечную машинку, поставила на конфорку турку с водой. Пока варился кофе, порыскав в холодильнике, выудила сыр и хлеб. Увы, больше ничего съестного у Алены там не было.

— Ты как? Получше? — заметив стоящую в проеме двери подругу с полотенцем на голове и распухшим от слез лицом, отодвигаю стул, приглашая ее присесть за стол.

— Немного лучше, — хрипит. Взяв в руки чашку кофе, подносит к лицу, вдыхая аромат.

— Прости, коньяка не предлагаю. Ты ведь кормящая у меня.

— Я больше не кормлю.

В ответ на мой вопросительный взгляд поясняет:

— На прошлой неделе бросила. С молоком совсем плохо стало, да и она уже не совсем кроха. У нас же прикорм вовсю идет. Так что теперь Майя на смесях.

Аленка смотрит на меня с такой грустью в глазах, как будто только что созналась в жутком преступлении. Чего у нее нельзя отнять, так это того, что она отличная мать. Я бы даже сказала, что временами ее материнство переходит в фанатизм. Хотя мне ли, ни разу не рожавшей, судить об этом? Никак не прокомментировав ее слова, подвигаю поближе к ней тарелку с бутербродами. Наверняка весь день ничего не ела.

— Малышка у мамы? — спрашиваю, когда Аленка съедает все до последней крошки. После кофе ее лицо немного светлеет, а к щекам приливает румянец.

— Да. Я в таком раздрае сейчас, — стянув с головы полотенце, расправляет пятерней сбившиеся волосы. — Сама видишь, — горько усмехнувшись, обводит комнату глазами. — Мама с утра приехала, на пару дней к себе забрала ее. Ань, я не знаю, что делать. Разводиться надо.

— Так, погоди разводиться. Знаю я тебя. У тебя чуть что, сразу развод. Ты мне объясни нормально, что у вас произошло? — накрыв ее ладонь, сжимаю крепко, давая понять, что я рядом.

— Что произошло? — внезапно ее глаза снова наполняются слезами. — Как всегда. Сутками домой не приходил. Работа, совещания. Прям президент, не меньше. Не дозвонишься ему, не допишешься. Я с Майей одна. Круглые сутки, неделями. Малышка заболела. Зуб прорезался, и от этого иммунитет снизился. Где-то мы подхватили вирусную ангину. На прошлой неделе было. Она всю ночь кричала, ни спать, ни кушать не могла. Пока я врача дождалась, думала, с ума сойду. Три ночи не спала, Ань. Как привидение тут бродила. Ему звоню, ответ один и тот же: «Я занят. Позвоню позже». В пятницу надеялась, что хотя бы пораньше придет. Написала сообщение, что уже еле на ногах стою. А у него корпоратив, понимаешь? — горькая улыбка кривит ее губы, в то время как по щекам текут две дорожки. Украдкой смахнув слезы с лица, Алена прочищает горло. — Семь часов, его нет. Восемь — нет. Позвонила ему в одиннадцать ночи. Он в машине. Бабы кругом. Вовсю смеются, хохочут. И он со мной… будто со служанкой… таким тоном омерзительным. «Не жди меня, я развожу сотрудниц по домам», — отвернувшись, несколько секунд пытается отдышаться.

— Что, так и сказал?

— Так и сказал, — кивнув, шмыгает носом.

— Вернулся домой часа в четыре ночи. Я проснулась от того, что вода в ванной льется в душе. Прошла на шум, а он сидит в душевой, спит. Разбудила его, вытянула оттуда. Он вырубился на кровати. А я вещи его в стирку бросить хотела. И нашла на брюках женскую «стразину».

— Боже, Ален, — уже представляя дальнейший ход ее мыслей, устало вздыхаю. — Мало ли, откуда этот страз? Нет, я не оправдываю его, он поступил, как сволочь. Вместо того, чтобы помочь тебе, гулял в ресторане. Но… я знаю его. Он идиот, но не бабник.

— Оказалось, даже я не знаю его, — усмехается она. — Та, кто живет с ним пять лет уже. Я попыталась залезть в его телефон. На пароле.

— Ну и что? Мой тоже на пароле, — я пытаюсь ее успокоить. Зная ее эмоциональность, могу предугадать, что Аленка уже на грани срыва. И даже если Владька и натворил чего нехорошего, то истерика подруги никому лучше не сделает. Ни ей, ни малышке.

— На следующее утро он ушел на работу, — справившись с новой волной рыданий, продолжает Алена. — Мне ни слова не сказал. Знаешь, эта квартира для него — как ночлежка. Пришел, искупался, поспал и ушел, — сквозь зубы цедит она.

— Так, что дальше было? — поняв, что подруга уходит в философские рассуждения, направляю ее в нужное русло.

— А дальше я весь день ходила и ломала голову. А потом зашла в Инстаграм. И прошлась по всем его подписчицам.

— И?

Она встает и выходит из комнаты. Спустя пару минут возвращается с телефоном в руках.

— Вот, — протягивает мне девайс. Ничего не понимая, послушно принимаю из ее рук телефон.

— Это одна из его подписчиц. Сотрудница. А вот ее акриловые ногти точно с таким стразом, — найдя фотографию от вчерашнего числа, указывает пальцем. Всматриваюсь в изображение. Черт, не могу поверить в это. Разве мог Влад, который со старшей школы бегал за Аленкой, вот так, запросто, с какой-то мымрой поставить под угрозу свой брак?

— Ален, а он что говорит?

— Отрицает, — усмехается она. — Говорит, что я чокнутая истеричка. Что, сидя дома, я совсем крышей поехала. Оскорбил меня и бросил трубку. Он даже сесть и нормально пообщаться не хочет. И ты до сих пор хочешь его защищать? — прожигает меня гневным взглядом.

— Нет, что ты. Не хочу. Я пытаюсь найти этому объяснение.

Аленка начинает рыдать. А я лихорадочно шарю глазами по сторонам, пытаясь придумать, как успокоить подругу.

— Ален. Послушай меня, — приблизившись, обнимаю за плечи, усаживаю обратно на стул. — Он неправ. Это точно. Вам нужно поговорить. Нужно высказать друг другу свои претензии. То, что он не хочет этого делать, очень плохо. И все его сидения на работе допоздна и его корпоративы, когда ты одна, с ребенком на руках — все это неправильно. Но! У тебя нет доказательства, понимаешь? Ну, нашла ты этот страз. Да мало ли, как он к нему на одежду попал, — пытаюсь призвать ее к разуму.

— А то непонятно, как попал, — скинув мою руку, взрывается Алена. — Минет она ему делала в машине. И так усердно, что отвалился страз, — подруга выпаливает это с такой уверенностью, что мне не по себе. Неужели все к такому приходят? Всего пять лет отношений, маленький ребенок, а люди загнали себя в такую глубокую яму.

— Я подаю на развод. Хотела попросить тебя помочь собрать наши с малышкой вещи. Я переезжаю к родителям, — внезапно севшим голосом произносит она. Подруга выглядит потерянной и опустошенной. Будто вся жизнь ее одним махом покинула.

— Ален. Тебе нужно развеяться. Успокоиться. Нужно подумать. Сейчас ты можешь накричать на него, можешь собрать вещи и уйти. Но я убеждена в том, что уходить надо один раз и навсегда. Если собрала вещи, все, считай, для тебя этого человека больше не существует. Хождения туда-сюда до добра не доводят. Если хочешь попугать его своим уходом, это не лучшая идея. Он ведь может и не прийти за тобой. А может, придет. Но этот прием действует лишь один раз. Все время не получится так делать.

— И что ты предлагаешь? — нервничает она. Смотрит на меня как на врага. Но я игнорирую ее настроение. Приблизившись к ее лицу, не отпускаю ни на секунду взгляда.

— Я предлагаю тебе расслабиться. Развеяться. Малышка у мамы на сколько? — улыбаюсь. Пытаюсь придать ей уверенности в том, что она не одна. И вместе мы со всем разберемся.

— До конца выходных, — ее голос уже менее враждебный.

— Вот и отлично. Значит так, едем ко мне. Завтра с утра я иду на работу, ты — в салон. Приводишь себя в порядок, спа-процедурки, пилинг, шугаринг — все, чтобы быть идеальной. Чтобы ты чувствовала себя королевой. А вечером идем с тобой гулять. Кстати, у нас как раз новый клуб ночной открылся. Пропустим пару коктейлей, потанцуем, вспомним былые времена. Глядишь, и мозги у тебя на место встанут. А потом уже и думать будем, что делать дальше.

Несколько секунд она молчит. Потупив взгляд, нервно заламывает пальцы.

— Ты права, — наконец-то выдает Алена.

— Конечно, я права, — обнимаю ее, целуя в висок. — Давай, собирай манатки. Пусть он приходит и видит, что тебя нет. А вещи здесь.

***

Ночью поспать нам не удалось. Стоило подруге немного успокоиться и заснуть, как начал разрываться от звонков ее телефон. По всей видимости, для Влада стало полной неожиданностью то, что ни подруги, ни дочки дома не оказалось. Говорить с ним она не хотела, впрочем, и у меня не было ни малейшего желания отвечать на его звонки. Пусть немного понервничает. Может, и правда, мозги на место встанут?

На следующее утро, завезла подругу в спа-салон, а сама отправилась на работу. За всеми переживаниями совершенно забыла о Денисе. И о том, что он так и не позвонил мне, не извинился. Черт, неужели и у нас с ним начинается такой период? В последнее время мы очень мало видимся. Постоянно нам что-то мешает. То его работа, то моя. Диссертация занимает у Дениса практически все свободное время. Разница между нашими с подругой парами в том, что Дэн на самом деле сутками напролет пропадает в клинике, делает сложнейшие операции, спасает людям жизни, а не пьет по ресторанам, как Влад.

Обижаться на него из-за недостатка внимания было бы свинством с моей стороны. Да и, в любом случае, Дэн всегда был такой.

На работе шеф решает устроить с утра пораньше совещание. Сегодня Павел Олегович не в духе. У нас куча просроченных жалоб и пропущенных сроков. Досталось абсолютно всем, меня же шеф оставил не десерт.

— Аня, что с проверкой по Серебрякову? — окинув меня хмурым взглядом, спрашивает он, когда мы остаемся одни в кабинете.

— Я же вам отдавала позавчера протокол опроса. Серебряков должен был его подписать, — от одного лишь упоминания фамилии этого мужчины мне не по себе. Будто дьявола всуе поминаем.

— Да? — вскинув брови, ищет документ на столе. — А, вот он, — отыскав нужную бумагу, несколько минут изучает ее содержание. — Ань, он не подписал его. Черт, — посмотрев на циферблат наручных часов, хмурится мужчина. — Так, поезжай к нему в офис. Подпиши протокол. Его пока дозовешься, — вручает мне документ.

— Но… — обескураженная таким заданием, даже не нахожусь, что ответить.

— Аня, никаких «но». Дел на час. Давай, быстро, туда и сюда. Ты хотя бы меня не подводи, — буркнув, отмахивается рукой.

— Хорошо, — процедив сквозь зубы, забираю документ и выхожу из кабинета шефа.

***

Казалось, даже моя машина не хотела ехать к Серебрякову. Сначала не заводилась, потом без конца глохла. А когда я наконец-таки подъехала к зданию его офиса, мне позвонил Дэн.

— Анют, привет, — раздался в трубке его сонный голос.

— Привет. Только проснулся? — прижимая телефон плечом к уху, выбралась из машины.

— Да, прости. Вчера какой-то кошмар творился. Привезли парня-мотоциклиста после аварии. У него половина черепа в лепешку. Шестичасовая операция. Я даже говорить не мог, не то, что позвонить тебе.

— Какой кошмар, Денис. Ты спас его?

— Спас. Но парень — инвалид теперь на всю жизнь, — вздыхает Денис.

— Какой ужас. Дэн, ты такой молодец.

— Это моя работа. Ты, наверное, на меня злишься?

— Нет, что ты. Как я могу злиться? Тут даже речи быть не может. Я вчера Аленку успокаивала.

— Что у нее случилось?

— Влад чудит. Не знаю, вроде как изменяет. В общем, она у меня ночевала. Сегодня хочу сводить ее в клуб развеяться.

— В клуб? Мне не кажется это хорошей идеей. У меня выходной, но я должен встретиться с куратором по докторской. Есть пара срочных вопросов.

— Вот и встречайся. Мы просто сходим, выпьем немного, потанцуем. Не беспокойся, допоздна не будем. Аленке сейчас надо развеяться.

— Ты же знаешь, я не люблю отпускать тебя одну, куда бы то ни было.

— Знаю, но, Дэн, ты как маленький, ей-богу. Неужели ты во мне сомневаешься? — усмехнувшись, пытаюсь немного успокоить его. Но он уже завелся.

— Я не в тебе сомневаюсь, в других. И ты знаешь, как это меня напрягает, но все равно собираешься идти туда, — теперь в его голосе совсем не осталось нежности.

— Не перегибай. Она моя подруга, и я хочу поддержать ее, Денис. И еще, не забудь, что в субботу отец ждет нас в гости. Ты обещал приехать со мной.

— В субботу у меня дежурство. Ладно, созвонимся позже, — на этой ноте он обрывает наш разговор. Обиженная и раздосадованная на столь эгоистичное поведение парня, на необоснованную ревность, я с силой запихиваю телефон в сумочку и, прижав к груди папку с документами, захожу в здание.

К тому моменту, как я добираюсь до приемной Серебрякова, завожусь до такой степени, что меня начинает потряхивать. Слова Дениса выбили меня из колеи. И не столько его нежелание отпускать меня в клуб, сколько его отказ ехать к моему отцу. Он знает, что у меня, кроме отца и брата, нет никого. Он знает, что для меня значат дни, когда я могу увидеться с ними. И знает, как мой отец переживает обо мне, о том, что я вдали от него. Денис как будто специально не хочет сближаться с моими родными. Хотя с его родителями у меня прекрасные отношения.

— Здравствуйте, — как только я вхожу в приемную, приветливо улыбается мне секретарь Серебрякова.

— Добрый день. Помощник прокурора Аристова Анна Ильинична. Мне нужно подписать документ у вашего шефа.

— Одну минуточку, — кивает девушка и, поднявшись из-за стола, направляется к двери с табличкой золотого цвета, на ней большими буквами красуется имя директора. Серебряков Артем Александрович.

— Заходите, — спустя минуту она вновь появляется в приемной. Кивнув, поправляю волосы и, собравшись с духом, уверенным шагом направляюсь в кабинет. Судя по вчерашнему разговору с его водителем, вряд ли сегодняшняя встреча пройдет спокойно. Не думаю, что мой отказ усмирил его пыл.

Постучав пару раз, приоткрываю дверь и захожу. Помещение залито солнечным светом, льющимся внутрь сквозь панорамные окна. В первые секунды теряюсь, потому что кабинет огромен. Когда глаза привыкают к обстановке, я наконец-то нахожу его. Серебряков стоит спиной ко мне, возле окна. Руки в карманах, ноги на ширине плеч — скала нерушимая. Ткань его дорогой рубашки едва не трещит от мощных мышц спины.

— Добрый день, — прочистив горло, игнорируя дрожь в теле, ступаю на мягкий ворс ковра. Не спеша приближаюсь к его столу. Все это время про себя будто мантру повторяю: «Я не боюсь».

Обернувшись вполоборота, проходится по моему телу взглядом. Дико хочется прикрыться. Такое чувство, будто он не глазами, пальцами по каждой впадинке и выпуклости моего тела скользит. Колкие мурашки бегут по оголенным участкам кожи, разливая странное тепло по моим венам.

— Раз ты так говоришь, пусть будет добрым, — его голос отдает хрипотцой, а губы кривит самоуверенная улыбка.

— Меня отправил к вам Павел Олегович. Вы так и не подписали протокол опроса, — приблизившись к столу, пытаюсь вытянуть из папки бумаги. Но предательская дрожь в руках не дает мне сделать это с первого раза.

— Не подписал, — произносит он, усаживаясь в кожаное кресло. Пока я лихорадочно пытаюсь достать документы, он всем своим видом изображает равнодушие. Взяв ручку со стола, лениво вертит ее между пальцев.

— Подпишите, — наконец-таки справившись с волнением, злясь на себя за слабость, резче, чем хотелось бы, передаю ему бумаги. — У меня сроки проверки горят. Я рискую получить взыскание, — поднимаю на него напряженный взгляд.

Артем продолжает смотреть на меня с ленивой улыбкой на губах. Будто его веселит вся ситуация. Черт, до чего самоуверенный тип. Так и вмазала бы ему пару раз.

— Я не стану подписывать, — произносит довольным тоном.

— Как это? — в первые секунды даже с ответом не нахожусь. Что значит, не будет подписывать? Это что, игрушки?