Доклад на VII Всемирном конгрессе Коммунистического Интернационала. Политический отчет ЦК БРП(к) V съезду партии

Подвести массы к решительной борьбе за низвержение фашистской диктатуры мы можем только путем вовлечения рабочих, насильственно загнанных или по несознательности вошедших в фашистские организации, в самые элементарные движения в защиту их экономических, политических и культурных интересов. Именно поэтому коммунисты должны работать в этих организациях как лучшие защитники повседневных интересов членской массы, имея в виду, что, по мере того как рабочие, находящиеся в этих организациях, начинают все чаще требовать себе права и отстаивать свои интересы, они неизбежно сталкиваются с фашистской диктатурой.

На почве защиты насущных, в первое время самых элементарных интересов трудящихся масс города и деревни относительно легче найти общий язык не только с сознательными антифашистами, но и с теми трудящимися, которые еще являются сторонниками фашизма, но разочарованы и недовольны его политикой, которые ропщут и ищут случая выразить свое недовольство. Мы вообще должны отдать себе отчет в том, что вся наша тактика в странах фашистской диктатуры должна носить такой характер, чтобы не оттолкнуть от себя рядовых сторонников фашизма, не бросить их снова в объятия фашизма, а чтобы углубить пропасть между фашистской верхушкой и массой разочарованных рядовых сторонников фашизма из трудящихся слоев.

Нечего смущаться, товарищи, если люди, мобилизованные вокруг этих повседневных интересов, считают себя либо индифферентными в политике, либо даже приверженцами фашизма. Нам важно втянуть их в движение, которое хотя вначале и не идет еще открыто под лозунгами борьбы против фашизма, однако объективно уже является движением антифашистским, противопоставляя эти массы фашистской диктатуре.

Опыт учит нас, что вредным и неправильным является взгляд, будто бы в странах фашистской диктатуры вообще невозможно выступать легально или полулегально. Настаивать на такого рода точке зрения — значит впадать в пассивность, отказаться вообще от действительной массовой работы. Правда, найти в условиях фашистской диктатуры формы и методы легального или полулегального выступления — трудная, сложная задача. Но, как и во многих других вопросах, путь указывают сама жизнь и инициатива самих масс, уже показавших ряд примеров, которые мы должны обобщить, применять организованно и целесообразно.

Необходимо со всей решительностью положить конец недооценке работы в фашистских массовых организациях.

И в Италии, и в Германии, и в ряде других фашистских стран наши товарищи свою пассивность и зачастую на деле даже прямой отказ от работы в фашистских массовых организациях прикрывали противопоставлением работы на предприятиях работе в фашистских массовых организациях. В действительности же как раз это схематическое противопоставление приводило к тому, что работа велась крайне слабо, а иногда и совсем не велась ни в фашистских массовых организациях, ни на предприятиях.

Между тем для коммунистов в фашистских странах особенно важно быть повсюду, где имеются массы. Фашизм отнял у рабочих их собственные легальные организации. Он навязал им фашистские организации, и массы находятся там вынужденно или отчасти добровольно. Эти массовые организации фашизма могут и должны быть нашим легальным или полулегальным полем действия, где мы будем общаться с массами. Они могут и должны стать для нас легальной или полулегальной отправной точкой дли защиты повседневных интересов масс. Для использования этих возможностей коммунисты должны добиваться выборных постов в фашистских массовых организациях в целях связи с массой, раз навсегда освободившись от предрассудка, будто такой род деятельности — неподобающий и недостойный для революционного рабочего.

В Германии, например, существует система так называемых «заводских уполномоченных». Но где сказано, что мы должны предоставить в этих организациях монополию фашистам? Разве мы не можем попытаться объединить на предприятии коммунистических, социал-демократических, католических и других антифашистских рабочих, чтобы они при голосовании списка «заводских уполномоченных» вычеркивали явных агентов предпринимателя и вносили в списки других кандидатов, пользующихся доверием рабочих? Практика уже доказала, что это возможно.

Разве практика не говорит также о том, что можно сообща с социал-демократическими и другими недовольными рабочими требовать от «заводских уполномоченных» действительной защиты интересов рабочих?

Возьмите «трудовой фронт» в Германии или фашистские профсоюзы в Италии. Разве нельзя требовать избрания, а не назначения функционеров «трудового фронта», настаивать на том, чтобы руководящие органы местных групп отчитывались на собраниях членов организаций, обращаться с этими требованиями по решению группы к предпринимателю, к «попечителю труда», к высшим органам «трудового фронта»? Это возможно при условии, если революционные рабочие на самом деле работают в «трудовом фронте» и добиваются постов в нем.

Подобные методы работы возможны и необходимы и в других массовых фашистских организациях — в гитлеровском союзе молодежи, в спортивных организациях, в организации «Крафт дурх фройде»{11}, «Допполаворо»{12} в Италии, в кооперативах и т. д.

Товарищи, вы помните древнее сказание о взятии Трои. Троя отгородилась от атакующей ее армии неприступными стенами. И атакующая армия, понесшая немало жертв, не могла добиться победы до тех пор, пока с помощью знаменитого троянского коня не проникла внутрь, в самое сердце врага.

Мы, революционные рабочие, мне кажется, не должны стесняться применять ту же тактику в отношении нашего фашистского врага, защищающегося от народа живой стеной своих головорезов. (Аплодисменты.)

Тот, кто не понимает необходимости применения такой тактики в отношении фашизма, кто считает такой подход унизительным, тот может быть прекраснейшим товарищем, но он, разрешите сказать, болтун, а не революционер, он не сумеет подвести массы к низвержению фашистской диктатуры. (Аплодисменты.)

Массовое движение единого фронта, рождающееся вне и внутри фашистских организаций Германии, Италии и других стран, где фашизм имеет массовую базу, отправляясь от защиты самых элементарных нужд, меняя свои формы и лозунги борьбы по мере расширения и нарастания этой борьбы, будет тем тараном, который разрушит кажущуюся теперь многим неприступной крепость фашистской диктатуры.

Единый фронт в странах, где социал-демократы находятся в правительстве

Борьба за установление единого фронта поднимает и другую очень важную проблему — единого фронта в странах, где у власти находятся социал-демократические правительства или коалиционные правительства с участием социалистов, как например в Дании, Норвегии, Швеции, Чехословакии и Бельгии.

Наше абсолютно отрицательное отношение к социал-демократическим правительствам, являющимся правительствами соглашательства с буржуазией, известно. Но, несмотря на это, мы не рассматриваем наличие социал-демократического правительства или правительственной коалиции социал-демократической партии с буржуазными партиями как непреодолимое препятствие для установления единого фронта с социал-демократами в определенных вопросах. Мы считаем, что и в этом случае вполне возможен и необходим единый фронт для защиты насущных интересов трудового народа в борьбе против фашизма. Разумеется, в странах, где представители социал-демократических партий участвуют в правительстве, социал-демократическое руководство оказывает наиболее сильное сопротивление пролетарскому единому фронту. Это вполне понятно: ведь они хотят показать буржуазии, что именно они лучше и искуснее всех умеют держать в узде недовольные рабочие массы и предохранять их от влияния коммунизма. Однако тот факт, что социал-демократические министры отрицательно относятся к пролетарскому единому фронту, ничуть не может оправдать такого положения, когда коммунисты ничего не делают для создания единого фронта пролетариата.

Наши товарищи в Скандинавских странах часто идут по пути наименьшего сопротивления, ограничиваясь пропагандистским разоблачением социал-демократического правительства. Это ошибка. Например, в Дании социал-демократические вожди уже 10 лет сидят в правительстве и коммунисты 10 лет изо дня в день повторяют, что это буржуазное, капиталистическое правительство. Приходится предположить, что эта пропаганда известна датским рабочим. То, что значительное большинство все-таки отдает свои голоса социал-демократической правительственной партии, показывает лишь, что пропагандистского разоблачения правительства со стороны коммунистов недостаточно, однако не показывает, что эти сотни тысяч рабочих довольны всеми правительственными мероприятиями социал-демократических министров. Нет, они не довольны тем, что социал-демократическое правительство своим так называемым «кризисным соглашением» оказывает помощь крупным капиталистам и помещикам, а не рабочим и крестьянской бедноте; они не довольны тем, что социал-демократическое правительство своим декретом, изданным в январе 1933 года, отняло у рабочих право на стачку; они не довольны тем, что социал-демократическое руководство проектирует опасную антидемократическую избирательную реформу (предусматривающую значительное сокращение числа депутатов). Я вряд ли ошибусь, товарищи, утверждая, что 99 процентов рабочих Дании не одобряет такие политические шаги социал-демократических вождей и министров.

Разве нельзя коммунистам призывать профсоюзы и социал-демократические организации в Дании обсудить тот или иной из таких актуальных вопросов, высказать свое мнение и сообща выступить за пролетарский единый фронт с целью проведения требований рабочих? В прошлом году, в октябре, когда наши датские товарищи обратились к профсоюзам с призывом выступить против снижения пособий по безработице и за демократические права профсоюзов, около 100 местных профорганизаций примкнуло к единому фронту.

В Швеции в третий раз находится у власти социал-демократическое правительство, но шведские коммунисты на практике долгое время отказывались от применения тактики единого фронта. Почему? Разве они были против единого фронта? Нет, разумеется, они были в принципе за единый фронт, за единый фронт вообще, по они не поняли, по какому поводу, в каких вопросах, в защиту каких требований можно было бы успешно создать пролетарский единый фронт, где зацепиться и как зацепиться. За несколько месяцев до создания социал-демократического правительства, во время избирательной борьбы социал-демократическая партия выступила с платформой, содержащей ряд таких требований, которые как раз могли бы быть включены в платформу пролетарского единого фронта, например лозунги: «Против пошлин», «Против милитаризации», «Покончить с проволочками в вопросе о страховании от безработицы», «Обеспечить престарелым достаточную для жизни пенсию», «Не допускать существования таких организаций, как Мунх-Корпс» (фашистская организация), «Долой требуемое буржуазными партиями классовое законодательство против профсоюзов».

Более миллиона трудящихся Швеции в 1932 году голосовало за эти выдвинутые социал-демократией требования и приветствовало в 1933 году образование социал-демократического правительства в надежде, что теперь последует осуществление этих требований. Что могло быть естественнее в этой ситуации и что могло в большей степени соответствовать желаниям рабочих масс, чем обращение Коммунистической партии ко всем социал-демократическим и профсоюзным организациям с предложением предпринять совместные действия для проведения этих выдвинутых социал-демократической партией требований?

Если бы удалось в целях проведения таких требований самих социал-демократов действительно мобилизовать широкие массы, сплотить социал-демократические и коммунистические рабочие организации в единый фронт, то не подлежит сомнению, что рабочий класс Швеции от этого выиграл бы. Социал-демократические министры Швеции, конечно, не очень радовались бы этому, ибо в этом случае правительство вынуждено было бы удовлетворить хотя бы кое-какие требования. Во всяком случае, не произошло бы того, что получилось теперь, когда правительство вместо упразднения пошлин повысило некоторые пошлины, вместо ограничения милитаризма увеличило военный бюджет и вместо отклонения всякого направленного против профсоюзов законодательства само представило в парламент такого рода законопроект. Правда, в связи с последним вопросом Шведская коммунистическая партия провела хорошую массовую кампанию в духе пролетарского единого фронта и добилась того, что в конце концов даже социал-демократическая фракция парламента почувствовала себя вынужденной голосовать против правительственного законопроекта,— и он пока провалился.

Норвежские коммунисты правильно поступили, призвав 1 мая организации Рабочей партии к совместным демонстрациям и выставив ряд требований, которые в основном совпадали с требованиями избирательной платформы Норвежской рабочей партии. Хотя этот шаг в пользу единого фронта был слабо подготовлен и руководство Норвежской рабочей партии было против него, в тридцати местностях состоялись демонстрации единого фронта.

Прежде многие коммунисты боялись, что с их стороны будет проявлением оппортунизма, если они не противопоставят любому частичному требованию социал-демократов собственных, вдвое более радикальных требований. Это была наивная ошибка. Если социал-демократы выставили, например, требование роспуска фашистских организаций, то нам незачем добавлять: «и роспуска государственной полиции» (ибо это требование целесообразно выставить в другой ситуации), а мы должны сказать социал-демократическим рабочим: мы готовы принять это требование вашей партии, как требование пролетарского единого фронта, и до конца бороться за его осуществление. Давайте вместе идти на борьбу.

И в Чехословакии можно и должно использовать для установления единого фронта рабочего класса определенные, выдвинутые чешской и немецкой социал-демократией и реформистскими профсоюзами требования. Когда социал-демократия требует, например, предоставления работы безработным или отмены, как она этого требует еще с 1927 года, законов, ограничивающих самоуправление муниципалитетов, то следует на местах и в каждом округе конкретизировать эти требования и рука об руку с социал-демократическими организациями бороться за их действительное осуществление. Или когда социал-демократические партии громят «вообще» носителей фашизма в государственном аппарате, то следует в каждом округе вытащить на свет конкретных фашистских агентов и совместно с социал-демократическими рабочими выступать за их удаление из государственных учреждений.

В Бельгии вожди социалистической партии с Эмилем Вандервельде во главе вступили в коалиционное правительство. Этого «успеха» они добились на основе своей длительной широкой кампании за два главных требования: 1) упразднение чрезвычайных декретов и 2) реализация плана де Мана{13}. Первый вопрос очень важный. Предыдущим правительством в общей сложности было издано 150 реакционных чрезвычайных декретов, которые крайне тяжелым бременем ложатся на трудовой народ. Их предполагалось немедленно упразднить. Этого потребовала социалистическая партия. Но многие ли из этих чрезвычайных декретов отменило новое правительство? Оно не упразднило ни одного, а лишь немножко смягчило несколько чрезвычайных законов, чтобы внести своего рода «символический выкуп» за широкие посулы социалистических вождей Бельгии (подобно тому «символическому доллару», который некоторые европейские державы предлагали Америке в уплату своих миллионных военных долгов).

Что касается реализации широковещательного плана де Мана, то дело приняло совершенно неожиданный для социал-демократических масс оборот: социалистические министры заявили, что надо сначала преодолеть экономический кризис и проводить только те части плана де Мана, которые улучшают положение промышленных капиталистов и банков, и лишь затем можно будет провести меры, направленные к облегчению положения рабочих. Однако как долго должны ждать рабочие своей доли «благополучия», которое сулит план де Мана? Над бельгийскими банкирами уже пролился форменный золотой дождь. Было проведено обесценение бельгийского франка на 28 процентов, и посредством этой манипуляции банкиры смогли присвоить в качестве трофея 4,5 миллиарда франков за счет получателей зарплаты и за счет сбережений маленьких людей. Но как это согласуется с содержанием плана де Мана? Ведь если верить букве плана, то он обещает «преследование монополистических злоупотреблений и спекулянтских маневров».

Правительство назначило на основе плана де Мана комиссию для контроля над банками, но составленную из банкиров, которые теперь весело и беспечно контролируют сами себя!

План де Мана обещает также и ряд других хороших вещей: «сокращение рабочего времени», «нормализацию заработной платы», «минимум заработной платы», «организацию всеобъемлющей системы социального страхования», «улучшение жилищных условий в результате нового жилищного строительства» и т. д. Все это требования, которые мы, коммунисты, можем поддерживать. Мы должны обратиться к рабочим организациям Бельгии и сказать: капиталисты получили уже довольно и даже слишком много; давайте требовать от социал-демократических министров, чтобы они выполнили свои обещания, данные рабочим; давайте сплотимся в единый фронт для успешной защиты своих интересов. Министр Вандервельде, мы поддерживаем заключающиеся в вашей платформе требования для рабочих, по мы заявляем открыто: эти требования мы принимаем всерьез, мы хотим дел, а не пустых слов, и поэтому мы объединяем сотни тысяч рабочих на борьбу за эти требования!

Таким образом, в странах с социал-демократическими правительствами коммунисты, используя соответствующие отдельные требования из платформ самих социал-демократических партий и обещания социал-демократических министров на выборах как исходный пункт для совместных действий с социал-демократическими партиями и организациями, смогут затем легче развертывать кампанию за установление единого фронта уже на основе ряда других требований масс в борьбе против наступления капитала, против фашизма и угрозы войны.

Далее, необходимо иметь в виду, что если вообще совместные действия с социал-демократическими партиями и организациями требуют от коммунистов серьезной, обоснованной критики социал-демократизма, как идеологии и практики классового сотрудничества с буржуазией, неустанного товарищеского разъяснения социал-демократическим рабочим программы и лозунгов коммунизма, то эта задача особенно важна в борьбе за единый фронт как раз в странах, где существуют социал-демократические правительства.

Борьба за профсоюзное единство

Товарищи! Важнейшим этапом в укреплении единого фронта должно стать осуществление единства профсоюзов в национальном и международном масштабе.

Как известно, раскольническая тактика реформистских вождей велась с наибольшей остротой в профессиональных союзах. И это понятно: здесь их политика классового сотрудничества с буржуазией находила свое практическое завершение непосредственно на предприятии, за счет жизненных интересов рабочих масс. Это вызывало, конечно, по отношению к этой практике резкую критику и отпор со стороны революционных рабочих под руководством коммунистов. Вот почему в профсоюзной области разыгралась наиболее сильная борьба между коммунизмом и реформизмом.

Чем тяжелее и сложнее становилось положение капитализма, тем реакционнее была политика вождей амстердамских профсоюзов и тем агрессивнее их мероприятия в отношении всех оппозиционных элементов внутри профессиональных союзов. Даже установление фашистской диктатуры в Германии и усиленное наступление капитала во всех капиталистических странах не уменьшили этой агрессивности. Разве не характерно, что в одном только 1933 году в Англии, Голландии, Бельгии и Швеции изданы позорнейшие циркуляры, направленные к исключению коммунистов и революционных рабочих из профсоюзов? В Англии в 1933 году появился циркуляр, запрещающий местным отделам профсоюзов входить в антивоенные и другие революционные организации. Это была прелюдия к знаменитому «черному циркуляру» Генерального совета тред-юнионов, объявившему вне закона всякий профсовет, который допустит в свой состав делегатов, «так или иначе связанных с коммунистическими организациями». Что уже говорить о руководстве германских профсоюзов, применявшем неслыханные репрессии против революционных элементов в профсоюзах!

Но наша тактика должна исходить не из поведения отдельных вождей амстердамских профсоюзов, какие бы трудности для классовой борьбы это поведение ни создавало, а прежде всего из факта: где находятся рабочие массы. И здесь мы должны открыто заявить: работа в профсоюзах есть самый наболевший вопрос всех коммунистических партий. Мы должны добиться действительного перелома в профсоюзной работе, поставив в центре вопрос о борьбе за профсоюзное единство.

Еще десять лет назад товарищ Сталин говорил нам:

«В чем сила социал-демократии на Западе?

В том, что она опирается на профсоюзы.

В чем слабость наших коммунистических партий на Западе?

В том, что они еще не сомкнулись, а некоторые элементы этих коммунистических партий не хотят сомкнуться с профсоюзами.

Поэтому основная задача коммунистических партий Запада в данный момент состоит в том, чтобы развить и довести до конца кампанию об единстве профдвижения, войти всем коммунистам поголовно в профсоюзы, повести там систематическую терпеливую работу по делу сплочения рабочего класса против капитала и добиться, таким образом, того, чтобы коммунистические партии могли опереться на профсоюзы» [4].

Выполнено ли это указание? Нет, товарищи, не выполнено.

Игнорируя тягу рабочих в профсоюзы и стоя перед трудностями работы внутри амстердамских профсоюзов, многие наши товарищи решили пройти мимо этой сложной задачи. Они неизменно говорили об организационном кризисе амстердамских профсоюзов, о бегстве рабочих из профсоюзов и проглядели, когда после некоторого ослабления профсоюзов в начале мирового экономического кризиса они потом снова стали расти. Особенность профессионального движения заключалась именно в том, что наступление буржуазии на профсоюзные права, попытка в ряде стран унифицировать профессиональные союзы (Польша, Венгрия и т. д.), сужение социального страхования, грабительские вычеты из заработной платы, несмотря на отсутствие сопротивления со стороны реформистских вождей профсоюзов, заставляли рабочих еще теснее смыкаться вокруг профсоюзов, ибо рабочие хотели и хотят видеть в профессиональном союзе боевого защитника их насущнейших классовых интересов. Этим объясняется тот факт, что большинство амстердамских профсоюзов — во Франции, Чехословакии, Бельгии, Швеции, Голландии, Швейцарии и т. д.— количественно за последние годы выросло. Американская федерация труда также весьма значительно увеличила число своих членов за последние два года.

Если бы германские товарищи лучше понимали задачу профсоюзной работы, о которой неоднократно говорил им товарищ Тельман, то мы, наверное, имели бы лучшее положение в профсоюзах, чем то, которое было на деле к моменту прихода фашистской диктатуры. К концу 1932 года только около 10 процентов членов партии состояло в свободных профсоюзах. И это несмотря на то, что коммунисты после VI конгресса Коминтерна стояли во главе целого ряда забастовок. В печати наши товарищи писали о необходимости выделить 90 процентов наших сил для работы в профсоюзах, а на деле все концентрировалось вокруг революционной профоппозиции, которая фактически стремилась заменить профсоюзы. Ну, а после взятия власти Гитлером? В течение двух лет много наших товарищей упорно и систематически сопротивлялось правильному лозунгу борьбы за восстановление свободных профсоюзов.

Я мог бы привести аналогичные примеры почти по всем другим капиталистическим странам.

Но мы имеем уже и первый серьезный актив в борьбе за единство профессионального движения в европейских странах. Я имею в виду маленькую Австрию, где по инициативе Коммунистической партии создана база для нелегального профессионального движения. После февральских боев социал-демократы во главе с Отто Бауэром выдвинули лозунг: «Свободные профсоюзы могут быть восстановлены только после падения фашизма». Коммунисты взялись за работу по восстановлению профсоюзов. Каждая фаза этой работы была частью живого единого фронта австрийского пролетариата. Успешное восстановление свободных профсоюзов в подполье было серьезным поражением фашизма. Социал-демократы находились на распутье. Часть из них пыталась вести переговоры с правительством. Другая часть, видя наши успехи, создала параллельно собственные нелегальные профсоюзы. Но дорога могла быть только одна: или капитуляция перед фашизмом, или в совместной борьбе против фашизма — к единству профсоюзов. Под давлением масс колебавшееся руководство параллельных профсоюзов, созданных бывшими профсоюзными вождями, решило пойти на объединение. Основой этого объединения является непримиримая борьба против наступления капитала и фашизма и обеспечение демократии в профсоюзах. Мы приветствуем этот факт объединения профсоюзов, который является первым со времени формального раскола профдвижения после войны и поэтому имеет международное значение.

Единый фронт во Франции, несомненно, послужил гигантским толчком для осуществления профсоюзного единства. Руководители Всеобщей конфедерации труда всячески тормозили и тормозят осуществление единства, противопоставляя основному вопросу о классовой политике профсоюзов вопросы, имеющие подчиненное и второстепенное или формальное значение. Несомненным успехом борьбы за единство профсоюзов явилось создание единых союзов в местном масштабе, охвативших, например, у железнодорожников почти три четверти членов обоих профсоюзов.

Мы стоим решительно за восстановление единства профсоюзов в каждой стране и в международном масштабе.

Мы — за единый профсоюз в каждом производстве.

Мы — за единое объединение профсоюзов в каждой стране.

Мы — за единое международное объединение профсоюзов по отраслям производства.

Мы — за единый интернационал профсоюзов на основе классовой борьбы.

Мы — за единые классовые профсоюзы, как один из важнейших оплотов рабочего класса против наступления капитала и фашизма. При этом для объединения профорганизаций мы ставим лишь одно условие: борьба против капитала, борьба против фашизма и внутрипрофсоюзная демократия.

Время не ждет. Для нас вопрос о единстве профдвижения как в национальном, так и в международном масштабе есть вопрос великого дела объединения нашего класса в могучие единые профорганизации против классового врага. Мы приветствуем обращение Красного Интернационала профсоюзов к Амстердамскому интернационалу накануне 1 мая этого года с предложением обсудить совместно вопрос об условиях, методах и формах объединения мирового профдвижения. Вожди Амстердамского интернационала отвергли это предложение, выставляя избитый аргумент, что единство профдвижения возможно только в рядах Амстердамского интернационала, который, кстати сказать, объединяет почти исключительно профсоюзные организации части европейских стран.

Но коммунисты, работая в профсоюзах, должны неустанно продолжать борьбу за единство профдвижения. Задача красных профсоюзов и Профинтерна — сделать все зависящее от них, чтобы скорее наступил час совместной борьбы всех профсоюзов против наступления капитала и фашизма, чтобы создать единство профдвижения, несмотря на упорное противодействие реакционных вождей Амстердамского интернационала. Красные профсоюзы и Профинтерн должны получить нашу всемерную поддержку в этом направлении.

Мы рекомендуем в странах, где существуют небольшие красные профсоюзы, добиваться их вхождения в большие реформистские профсоюзы, требуя свободы отстаивания своих взглядов и обратного приема исключенных, а в странах, где существуют параллельно большие красные и реформистские профсоюзы,— созыва объединительного съезда на основе платформы борьбы против наступления капитала и обеспечения профсоюзной демократии.

Надо сказать со всей категоричностью, что тот рабочий-коммунист, тот революционный рабочий, который не входит в массовый профсоюз своей профессии, который не борется за превращение реформистского профсоюза в действительно классовую профорганизацию, который не борется за единство профдвижения на основе классовой борьбы,— тот рабочий-коммунист, тот революционный рабочий не выполняет своей первейшей пролетарской обязанности. (Аплодисменты.)

Единый фронт и молодежь

Я уже указывал, товарищи, какую роль для победы фашизма сыграло вовлечение молодежи в фашистские организации. Говоря о молодежи, мы должны открыто заявить: мы пренебрегали нашей задачей вовлечения масс трудящейся молодежи в борьбу против наступления капитала, против фашизма и угрозы войны; пренебрегали в ряде стран этой задачей. Мы недооценивали огромного значения молодежи в борьбе против фашизма. Мы не всегда учитывали особые экономические, политические и культурные интересы молодежи. Мы не обращали также должного внимания на революционное воспитание молодежи.

Все это весьма ловко использовал фашизм, который увлек в некоторых странах, в частности в Германии, большую часть молодежи на антипролетарский путь. Нужно иметь в виду, что фашизм завлекает молодежь не только милитаристской романтикой. Он кое-кого подкармливает, одевает в отрядах, кое-кому дает работу, создает даже так называемые культурные учреждения для молодежи, стремясь таким путем внушить молодежи, будто он действительно хочет и может кормить, одевать, обучать и обеспечить работой массу трудящейся молодежи.

Наши коммунистические союзы молодежи в ряде капиталистических стран все еще являются преимущественно сектантскими, оторванными от масс организациями. Их основная слабость заключается в том, что они все еще стараются копировать коммунистические партии, их формы и методы работы, забывая, что комсомол — это не коммунистическая партия молодежи. Они недостаточно учитывают, что это организация со своими особыми задачами. Ее методы и формы работы, воспитания, борьбы должны быть приспособлены к конкретному уровню и запросам молодежи.

Наши комсомольцы показали незабываемые образцы героизма в борьбе против фашистских насилий и буржуазной реакции. Но им не хватает еще уменья конкретно и упорно отвоевывать массы молодежи из-под враждебного влияния. Это показывает не преодоленное до сих пор сопротивление работе в фашистских массовых организациях, не всегда правильный подход к социалистической и другой некоммунистической молодежи.

За все это несут, конечно, большую ответственность и коммунистические партии, которые должны руководить и поддерживать комсомол в его работе. Ведь проблема молодежи — не только комсомольская проблема. Это — проблема всего коммунистического движения. В области борьбы за молодежь коммунистическим партиям и комсомольским организациям необходимо на деле осуществить решительный сдвиг. Главная задача коммунистического движения молодежи в капиталистических странах — это смело идти по пути осуществления единого фронта, по пути организации и объединения трудящегося молодого поколения. Какое громадное влияние на революционное движение молодежи имеют даже первые шаги в этом направлении, показывают примеры Франции и Соединенных Штатов в последнее время. Стоило только в этих странах приступить к установлению единого фронта, как сразу же были достигнуты значительные успехи. В этой связи заслуживает нашего внимания в области международного единого фронта успешная инициатива Парижского антифашистского и антивоенного комитета в деле создания международного сотрудничества всех нефашистских организаций молодежи.

Эти успешные шаги в движении единого фронта молодежи за последнее время показывают также, что формы единого фронта молодежи должны применяться не по шаблону, не обязательно те же самые, что имеются в практике коммунистических партий. Коммунистические союзы молодежи должны всемерно стремиться к объединению сил всех нефашистских массовых организаций молодежи, вплоть до создания разного рода общих организаций для борьбы против фашизма, против неслыханного бесправия и милитаризации молодежи, за экономические и культурные права молодого поколения, за привлечение на сторону антифашистского фронта этой молодежи, где бы она ни находилась: на предприятиях, в лагерях принудительных работ, на биржах труда, в казармах и флоте, в школах или различных спортивных, культурных и других организациях.

Развивая и укрепляя комсомол, наши комсомольцы должны добиваться создания антифашистских ассоциаций коммунистических и социалистических союзов молодежи на платформе классовой борьбы.

Единый фронт и женщины

Не меньшая недооценка, товарищи, чем по отношению к молодежи, проявилась и в отношении к работе среди трудящихся женщин — среди работниц, безработных женщин, крестьянок и домашних хозяек. Между тем если у молодежи фашизм больше всего отнимает, то женщину он особенно беспощадно и цинично порабощает, играя на самых больных чувствах матери, хозяйки, одинокой работницы, не уверенных в завтрашнем дне. Фашизм, выступая в роли благодетеля, бросает нищенские подачки голодающей семье, пытаясь заглушить этим горечь, вызываемую, особенно у трудящихся женщин, неслыханным рабством, которое несет для них фашизм. Он изгоняет работниц с производства. Он насильно отправляет нуждающихся девушек в деревню, обрекая их на положение бесплатной прислуги у кулака и помещика. Обещая женщине счастливый семейный очаг, он, как ни один капиталистический режим, гонит женщину на путь проституции.

Коммунисты и прежде всего наши коммунистки должны помнить, что не может быть успешной борьбы против фашизма и против войны без вовлечения в нее широких женских масс. А этого одной агитацией не добьешься. Мы должны найти возможность, учитывая любую конкретную обстановку, мобилизовать массы трудящихся женщин вокруг их насущных интересов и требований, в борьбе против дороговизны, за повышение заработной платы на основе принципа: «равная оплата за равный труд», против массовых увольнений, против каждого проявления неравноправия женщины и фашистского порабощения.

Стремясь вовлечь трудящихся женщин в революционное движение, мы не должны бояться там, где это понадобится, создания в этих целях и отдельных женских организаций. Предрассудок, будто нужно ликвидировать находящиеся под руководством компартий женские организации в капиталистических странах во имя борьбы с «женским сепаратизмом» в рабочем движении,— этот предрассудок зачастую приносил большой вред.

Необходимо подыскать самые простые, гибкие формы в целях установления контакта и совместной борьбы революционных, социал-демократических и прогрессивных антивоенных и антифашистских организаций женщин. Мы должны добиться во что бы то ни стало, чтобы работницы и трудящиеся женщины боролись плечом к плечу со своими братьями по классу в рядах единого фронта рабочего класса и антифашистского народного фронта.

Антиимпериалистический единый фронт

Исключительную важность в связи с изменившейся международной и внутренней обстановкой во всех колониальных и полуколониальных странах приобретает вопрос об антиимпериалистическом едином фронте.

При создании широкого антиимпериалистического единого фронта борьбы в колониях и полуколониях необходимо прежде всего учитывать разнообразие условий, в которых протекает антиимпериалистическая борьба масс, разную степень зрелости национально-освободительного движения, роли в нем пролетариата и влияния коммунистической партии на широкие массы.

В Бразилии вопрос стоит иначе, чем в Индии, Китае и других странах.

В Бразилии Коммунистическая партия, положившая правильное начало развитию единого антиимпериалистического фронта созданием национально-освободительного альянса, должна приложить все усилия к дальнейшему расширению этого фронта путем вовлечения в первую очередь многомиллионных масс крестьянства, ведя дело к созданию частей народно-революционной армии, до конца преданных революции, и к осуществлению власти национально-освободительного альянса.

В Индии коммунисты должны поддерживать, расширять и участвовать во всех антиимпериалистических массовых выступлениях, не исключая тех, которые возглавляются национал-реформистами. Сохраняя свою политическую и организационную самостоятельность, они должны повести активную работу внутри организаций, участвующих в Национальном конгрессе Индии, способствуя кристаллизации среди них национально-революционного крыла в целях дальнейшего развертывания национально-освободительного движения народов Индии против британского империализма.

В Китае, где народное движение привело уже к созданию советских районов на значительной территории страны и к организации мощной Красной армии, грабительское наступление японского империализма и предательство нанкинского правительства поставили под угрозу национальное существование великого китайского народа. Китайские советские районы выступают как объединительный центр в борьбе против порабощения и раздела Китая империалистами, как объединительный центр, который соберет все антиимпериалистические силы для национальной борьбы китайского народа.

Мы одобряем поэтому инициативу нашей мужественной братской Китайской компартии в деле создания самого широкого антиимпериалистического единого фронта против японского империализма и его китайских агентов со всеми теми организованными силами, существующими на территории Китая, которые готовы действительно вести борьбу за спасение своей страны и своего народа.

Я уверен, что выражу чувства и мысли всего нашего конгресса, если заявлю: мы шлем пламенный братский привет от имени революционного пролетариата всего мира всем Советам Китая, китайскому революционному народу. (Бурные аплодисменты, все в зале встают.) Мы шлем пламенный братский привет испытанной в тысячах боев героической Красной армии Китая. (Бурные аплодисменты.) И мы заверяем китайский народ в нашей твердой решимости поддержать его борьбу за полное освобождение от всех империалистических хищников и их китайских агентов. (Бурные аплодисменты, все в зале встают. Несколько минут продолжаются шумные овации. Раздаются приветственные возгласы со стороны всех делегатов.)

О правительстве единого фронта

Товарищи! Мы взяли решительный, смелый курс на единый фронт рабочего класса, и мы готовы проводить его со всей последовательностью.

Если нас спросят, стоим ли мы, коммунисты, на почве единого фронта только в борьбе за частичные требования или же мы готовы разделить ответственность даже тогда, когда речь будет идти о создании правительства на основе единого фронта, то мы скажем с полным сознанием ответственности: да, мы учитываем, что может наступить такое положение, когда создание правительства пролетарского единого фронта или антифашистского народного фронта станет не только возможным, но и необходимым в интересах пролетариата (аплодисменты); и мы в этом случае без всяких колебаний выступим за создание такого правительства.

Я говорю здесь не о правительстве, которое может быть образовано после победы пролетарской революции. Конечно, не исключено, что в какой-нибудь стране сразу после революционного свержения буржуазии может быть образовано Советское правительство на основе правительственного блока коммунистической партии с определенной партией (или ее левым крылом), участвующей в революции. Победившая партия русских большевиков, как известно, после Октябрьской революции включила в состав Советского правительства также и представителей левых эсеров. Это было особенностью первого Советского правительства после победы Октябрьской революции.

Речь идет не о таком случае, а о возможном образовании правительства единого фронта накануне и до победы советской революции.

Что это за правительство? И в какой ситуации может идти о нем речь?

Это прежде всего правительство борьбы против фашизма и реакции. Это должно быть правительство, возникшее в результате движения единого фронта и никоим образом не ограничивающее деятельность коммунистической партии и массовых организаций рабочего класса, а, наоборот, предпринимающее решительные меры против контрреволюционных финансовых магнатов и их фашистских агентов.

В подходящий момент, опираясь на нарастающее движение единого фронта, коммунистическая партия данной страны выступит за создание такого правительства на основе определенной антифашистской платформы.

При каких объективных условиях будет возможно образование такого правительства? На этот вопрос в самой общей форме можно ответить: в условиях политического кризиса, когда господствующие классы уже не в состоянии справиться с могучим подъемом массового антифашистского движения. Но это только общая перспектива, без которой вряд ли на практике будет возможно образование правительства единого фронта. Лишь наличие определенных особых предпосылок может поставить в порядок дня вопрос о создании этого правительства как политически необходимую задачу. Мне кажется, что при этом наибольшего внимания заслуживают следующие предпосылки:

во-первых, когда государственный аппарат буржуазии уже достаточно дезорганизован и парализован, так что буржуазия не может помешать созданию правительства борьбы против реакции и фашизма;

во-вторых, когда широчайшие массы трудящихся, в особенности массовые профсоюзы, бурно восстают против фашизма и реакции, но еще не готовы подняться на восстание, чтобы под руководством коммунистической партии бороться за завоевание советской власти;

в-третьих, когда дифференциация и полевение в рядах социал-демократии и других партий, участвующих в едином фронте, уже привели к тому, что значительная их часть требует беспощадных мероприятий против фашистов и других реакционеров, борется совместно с коммунистами против фашизма и открыто выступает против реакционной, враждебной коммунизму части своей собственной партии.

Когда и в каких странах фактически наступит такое положение, при котором эти предпосылки будут в достаточной мере даны, этого заранее сказать нельзя, но, поскольку такая возможность не исключена ни в одной из капиталистических стран, нам надо ее учесть и не только самим на нее ориентироваться и подготовляться, но соответственным образом ориентировать и рабочий класс.

То, что мы сегодня вообще ставим на обсуждение этот вопрос, разумеется, связано с нашей оценкой положения и ближайшей перспективы развития, а также с фактическим ростом движения единого фронта в ряде стран за последнее время. Более десяти лет ситуация в капиталистических странах была такова, что Коммунистическому Интернационалу не приходилось обсуждать такого рода вопросы.

Вы помните, товарищи, что на нашем IV конгрессе в 1922 году, а также на V конгрессе в 1924 году обсуждался вопрос о лозунге рабочего или рабоче-крестьянского правительства. При этом первоначально речь шла по существу почти о вопросе, аналогичном тому, который мы ставим сегодня. Дебаты, которые велись тогда в Коммунистическом Интернационале вокруг этого вопроса, и в особенности политические ошибки, которые при этом допускались, еще и теперь имеют значение для заострения нашей бдительности по отношению к опасности уклонов вправо и «влево» от большевистской линии в этом вопросе. Поэтому я вкратце укажу на некоторые из этих ошибок, чтобы извлечь из них необходимые для нынешней политики наших партий уроки.

Первый ряд ошибок был обусловлен как раз тем, что вопрос о рабочем правительстве не был ясно и твердо увязан с наличием политического кризиса. Благодаря этому правые оппортунисты могли истолковать дело так, что к образованию рабочего правительства, поддерживаемого коммунистической партией, следует стремиться в любой, так сказать, «нормальной» ситуации. Ультралевые, напротив, признавали только такое рабочее правительство, которое может быть создано лишь путем вооруженного восстания, после низвержения буржуазии. И то и другое было неправильно, и поэтому во избежание повторения подобных ошибок мы теперь делаем такое ударение на точном учете особых конкретных условий политического кризиса и подъема массового движения, при которых создание правительства единого фронта может оказаться возможным и политически необходимым.

Второй ряд ошибок был обусловлен тем, что вопрос рабочего правительства не был увязан с развитием боевого массового движения единого фронта пролетариата. Поэтому правые оппортунисты имели возможность извратить вопрос, сводя его к беспринципной тактике блокирования с социал-демократическими партиями на основе чисто парламентских комбинаций. Ультралевые, напротив, кричали: «Никаких коалиций с контрреволюционной социал-демократией!»,— рассматривая по существу всех социал-демократов как контрреволюционеров.

И то и другое было неправильно, и мы теперь подчеркиваем, с одной стороны, что мы отнюдь не хотим такого «рабочего правительства», которое было бы просто-напросто расширенным социал-демократическим правительством. Мы даже предпочитаем отказаться от названия «рабочее правительство» и говорим о правительстве единого фронта, которое по своему политическому характеру является совершенно иным, принципиально иным, чем все социал-демократические правительства, обычно именующие себя «рабочими правительствами». В то время как социал-демократическое правительство представляет собой орудие классового сотрудничества с буржуазией в интересах сохранения капиталистического строя, правительство единого фронта является органом сотрудничества революционного авангарда пролетариата с другими антифашистскими партиями в интересах всего трудового народа, правительством борьбы против фашизма и реакции. Ясно, что это две вещи в корне различные.

С другой стороны, мы подчеркиваем необходимость видеть разницу между двумя различными лагерями социал-демократии. Как я уже указывал, существует реакционный социал-демократический лагерь, но существует и растет вместе с тем лагерь левых социал-демократов (без кавычек), революционизирующихся рабочих. Решающее различие между ними на практике заключается в отношении к единому фронту рабочего класса. Реакционные социал-демократы против единого фронта; они клевещут на движение единого фронта, саботируют и разлагают его, ибо он срывает их политику соглашательства с буржуазией. Левые социал-демократы за единый фронт; они защищают, развивают, укрепляют движение единого фронта. Так как это движение единого фронта есть боевое движение против фашизма и реакции, то оно будет постоянной двигательной силой, толкающей правительство единого фронта на борьбу против реакционной буржуазии. Чем сильнее развернется это массовое движение, тем большая сила будет в распоряжении правительства для борьбы против реакционеров. И чем лучше это массовое движение будет организовано снизу, чем шире будет сеть внепартийных классовых органов единого фронта на предприятиях, среди безработных, в рабочих кварталах, среди мелкого люда города и деревни, тем больше будет гарантий против возможного вырождения политики правительства единого фронта.