Полесские робинзоны. ТВТ

Янка Мавр

Полесские робинзоны. ТВТ

ПОЛЕССКИЕ РОБИНЗОНЫ

I

Отважные путешественники. - Среди моря. - Крушение корабля. - Путешествие по воде. - Незнакомый берег. - Подсчет имущества.

- Правь туда, вон в тот лесок! Интересно покататься в челноке по лесу.

Долговязый Мирон, крепко вцепившись руками в борта, сидел на корточках на дне выдолбленного челнока - «душегубки». Колени его едва не доставали до носа. Показывая на лес, он вдруг поднял руку и даже привстал немного.

Челнок качнулся.

- Да не крутись ты! Видишь…

Виктор, стоя управлявший челноком, не успел договорить - потеряв равновесие, он неловко растянулся и лодке. Душегубка качнулась еще сильнее, зачерпнула воды. Хлопцы тут же распластались на дне и даже затаили дыхание. Наконец челнок успокоился, в нем заплескалась вода.

- Видишь, чего натворил! - с упреком сказал Виктор. - И нужно было тебе вставать! Вычерпывай теперь!

- Да сам же ты и виноват! - огрызнулся Мирон. - Пофорсить захотел: вот, мол, как я ловко справляюсь с этой паршивой «душегубкой».

- Ну и справился бы, если б ты спокойно сидел!

- Я и сидел, а вот ты забыл, в каком корыте едешь. Чего стоял во весь рост?

Мирон попробовал было приподняться, но челнок снова резко качнулся.

- Опять встаешь?! - грозно крикнул Виктор. - Хочешь топиться - черт с тобой, а я подожду!

Мирон смутился.

- Ну ладно уж… - миролюбиво сказал он. - Давай лучше вычерпаем воду.

- А чем будешь вычерпывать? Черпак взял?

- А ты взял?

- А кто ж его знал, что эта колода будет течь?

- Да она и не течет. Через верх налилось…

Хлопцы неподвижно сидели друг против друга, словно аисты в гнезде, и поглядывали то на дно лодки где было пальца на четыре воды, то в глаза один другому.

Борта челнока, и без того невысоко поднимавшиеся над водой, осели еще больше.

И еще более опасным стало теперь каждое движение путешественников.

А вокруг расстилалось необъятное взбаламученное море. Позади уже едва виднелся берег, от которого они удалялись, а впереди, далеко-далеко, вырисовывался лес, приковавший внимание Мирона. Летом там кончалось озеро и начиналось непроходимое болото, сейчас залитое водой. Воде не было конца-краю, и на всем этом просторе лишь кое-где то группами, то в одиночку виднелись верхушки кустов и деревьев.

Погода стояла тихая, теплая. Весеннее солнце грело уже как следует. Деревья зазеленели. Шел второй паводок на Полесье в этом году: первый был с месяц назад, - с льдинами, заморозками. После него недели две держалась настоящая теплая весна. Вода почти сошла. Но потом снова начались дожди и снегопады. Неделю назад кончилась и эта непогода. В других местах приступили к пахоте, а то и к севу, но в этой низине все еще собиралась вода с далеких окрестностей, особенно с севера.

В такое-то время и попали сюда наши путешественники-одногодки, которым вместе было лет тридцать пять. И внешним видом, и, особенно, характерами они резко отличались друг от друга. Мирон - худой, угловатый парень с голубыми глазами, с острым птичьим носом и длинными светлыми волосами. Виктор, наоборот, приземистый, крепкий, черноволосый, с круглым и плосковатым лицом. Мирон - рассудительный, неторопливый, спокойный, Виктор - живой, стремительный.

Они готовы были спорить в любое время и по любому поводу и все же жить не могли друг без друга.

Оба учились в техникуме в одном из областных городов Беларуси и были самыми активными членами краеведческого кружка. Быть может, краеведение потому так и интересовало их, что оба родились и выросли и этом городе.

С самого детства они были соседями и товарищами, так же, как и их родители.

Отец Мирона работал на мельнице, Виктора - на стекольном заводе.

Природу, лес, деревню друзья знали только по экскурсиям, в которых участвовали, когда учились в семилетке. Далее десяти километров от города им никогда не приходилось бывать.

Учились оба хорошо, читали много книг, особенно приключенческих - Жюля Верна, Майна Рида, Купера. Интересовали их разные страны, «дикари», индейцы, которых теперь, пожалуй, и нет на свете. Восхищались разными приключениями из их жизни, происходившими лет шестьдесят - восемьдесят назад. Мечтали о пальмах, джунглях, а ни разу не видали настоящей пущи, которая начиналась в нескольких десятках километров от их родного города. Представляли себе увлекательную, полную опасностей охоту на тигров, слонов, львов, но ни тому, ни другому не довелось пока понаблюдать за обыкновенной белкой, прыгающей с ветки на ветку в родном беларусском лесу. Мечтали о море, о кораблях, а ни разу не побывали до сих пор на большом озере, километрах в двадцати от города.

В краеведческом кружке друзья узнали, что в Беларуси вообще, а в их районе особенно, есть немало уголков, не менее интересных, чем заморские. Есть пущи не хуже далеких тропических лесов. Есть озера и болота, которые весною превращаются в моря. Есть звери, реже встречающиеся на свете, чем слоны и тигры.

Постепенно выяснилось, что Мирона больше интересует ботаника, а Виктора - зоология. Читая книги, каждый из них главное внимание обращал на свою область науки. В живом уголке Виктор возился с кроликами, белыми мышами, лягушками, Мирон - с различными растениями. Постепенно каждый из них довольно серьезно ознакомился со своим любимым предметом.

Когда наступила весна, а с нею десятидневные каникулы, приятелям очень захотелось совершить вылазку за город, куда-нибудь подальше, на несколько дней посмотреть знаменитое полесское половодье. Такая вылазка казалась привлекательнее организованных по плану летних экскурсий.

- Там все идет по расписанию, как занятия в классе, - говорили они. - Заранее знаешь, где и когда будешь, что тебя ожидает. Не смеешь пойти, куда захочешь, остановиться там, где хочется, делать, что тебе нравится. Такие путешественники чувствуют себя как дома, не знают приключений и опасностей. Что в этом интересного?

Но когда они рассказали о своем замысле некоторым товарищам, те подняли их на смех:

- Ну и выдумали! Какая польза от такого путешествия, какой смысл?

- Ничего вы не понимаете! - обиженно ответил Виктор, и друзья больше ни с кем не заводили разговора на эту тему. А сами твердо решили выполнить свое намерение, чего бы это ни стоило, и доказать всем, что такое путешествие интереснее, чем обыкновенная экскурсия.

И вот наши путешественники в челноке-«душегубке» среди безбрежного моря. И пока оба довольны.

- Давай вычерпаем воду шапками, - предложил Мирон.

- Ничего иного не остается, - согласился Виктор. - Только боюсь, что ты начнешь ворочаться, как медведь, и перевернешь лодку.

А я боюсь, как бы она не перевернулась от твоего языка, - спокойно ответил Мирон и, сняв шапку, принялся вычерпывать воду.

Виктор тотчас присоединился к нему, и скоро на дне челнока уже не плескалась вода. Можно было плыть дальше.

- А ведь до леса, пожалуй, далеко, - сказал Мирон.

- Что, испугался? Может, назад хочешь? - поддел Виктор.

- Только бы ты не испугался, - насмешливо ответил Мирон.

- Ну, этого, брат, не дождешься! - свистнул Виктор. - Первый раз по морю еду.

- Только вот корабль наш портит путешествие, - вздохнул Мирон.

- А ты сиди спокойно, и все будет хорошо, - посетовал Виктор и взялся за весло.

- Зачем ты опять встаешь? - крикнул Мирон. - Давай лучше я грести буду, а ты отдохни.

- Что ж, попробуй, - усмехнулся Виктор и отдал весло.

Мирон осторожно, но ловко пристроился на коленях и начал грести.

- Какая же разница? - засмеялся Виктор. - Ты на коленях выше, чем я стоя.

- Разница есть, - серьезно ответил Мирон. - Центр тяжести ниже, если помнишь физику.

- Едва ли ты сам знаешь, где у тебя центр тяжести, - недовольно буркнул Виктор.

Мирон греб осторожно, размеренно и сильно. Челнок двигался довольно быстро. Вот приблизились первые кусты, кое-где из воды торчит сухой камыш: значит, озеро кончилось и начался берег. Но вскоре открылось другое, меньшее озеро.

- Ишь ты, как оно тут, - озера идут одно за другим, - заметил Виктор.

- Это еще неизвестно. Может, под нами болото. Кто его теперь разберет? - сказал Мирон.

Сильная светлая струя, словно река, пересекла им дорогу, и челнок начало относить в сторону. Мирон упрямо боролся с течением.

- Берегись! - вдруг крикнул Виктор.

На них неслась огромная рогатая коряга. Столкновение было неизбежно: разминуться с корягой на таком неуклюжем судне было просто невозможно.

- Ложись! - крикнул Мирон и сам прижался ко дну лодки. Потом протянул вперед весло, уперся в корягу и постепенно начал ослаблять руки, чтобы уменьшить удар. Коряга не столкнулась с челноком, но зато крепко сцепилась с ним, и дальше они поплыли уже вместе.

- Вот принесло ее лихо на нашу голову! - сердился Виктор. - Как же теперь от нее отцепиться?

- Подожди, не горячись, отцепимся, - спокойно сказал Мирон и постепенно, не торопясь, освободил челнок.

Миновали озерцо, снова пошли кусты. Временами они казались островами, но когда челнок приближался, он легко пересекал эти «острова» прямо по воде. Попадались и деревья: березки, ольха, даже ели.

Впереди, уже недалеко, виднелся густой синий бор.

- А он, кажется, стоит высоко, на сухом месте, - сказал Виктор и тихонько встал, чтобы посмотреть. - Хочется ноги выпрямить, затекли…

- Да подожди ты, не вставай, сейчас приедем, - сказал Мирон, но и сам не удержался, привстал и начал всматриваться в лес.

- Кажется, песчаный пригорок виднеется, - произнес он, глядя из-под руки.

А челнок тем временем попал в не замеченный путешественниками водоворот, и не успели друзья опомниться, как их закрутило и стукнуло об ольху. Удар был несильный, он не причинил бы большой беды, если б они сидели на дне. А теперь - Виктор сразу полетел под олешину.

- У-ух! - вскрикнул он не то от страха, не то от холода, не то от неожиданности, а скорее от всего вместе.

Челнок от его движения так закачался и закрутился, что Мирок едва усидел, вцепившись руками в борта. Однако, растерявшись, он выпустил из рук весло. Течение подхватило беспомощный челн и понесло дальше, к другой ольхе. Поравнявшись с нею, Мирон ухватился за ветви. Он чувствовал, что челнок выскальзывает из-под него. Держась за сук, висящий почти над водой, Мирон старался подтянуть к себе челнок ногами, но кончилось это тем, что сук обломился, парень полетел в воду вверх ногами, а челнок, получив последний толчок, поворачиваясь из стороны в сторону, быстро понесся вперед. Пока Мирон снова ухватился за дерево и огляделся, утлое суденышко было уже на таком расстоянии, что догнать его нечего было и думать, тем более в намокшей, отяжелевшей одежде.

Все произошло так быстро, что Виктор, пытавшийся в это время взобраться на дерево, даже не заметил, что делается за его спиной. А Мирон, барахтаясь в воде, не издал ни звука.

Оглянулся Виктор - ни челнока, ни друга! Что за черт?

- Миро-он! - крикнул он.

- Ну! - послышалось совсем близко. Глянул Виктор - и глазам своим не поверил.

- А где челнок?

- Не знаю.

- Как не знаешь?

- Да так. Поехал…

- Что ж это такое? - в отчаянии крикнул Виктор.

- Приключение, - спокойно ответил Мирон со своего дерева.

- Что ты наделал?

- А может, это ты наделал?

- В челноке-то ведь ты остался!

- Хотел бы я поглядеть, как бы ты остался, если б тебя стукнуло, - сказал Мирон.

Так они спорили, пока не прошло первое впечатление от катастрофы. Никто никого всерьез не винил, да и какая польза в этом, но привычка поспорить, упрекнуть друг друга сказалась и тут. И только наспорившись вдоволь, друзья начали искать выход из неприятного положения.

А положение действительно оказалось незавидным: им некуда было податься, кроме леса, видневшегося в километре с небольшим от этого места. Неизвестно, как удалось бы юношам проплыть такое расстояние в одежде, по холодной воде; случись несчастье на реке или на озере. Но на залитом водою болоте нашлись «станции» для отдыха - деревья, кусты и просто неглубокие места.

Наступил полдень. Неоглядный водный простор искрился на солнце. С юга чуть дышал теплый ветерок. Вода плескалась возле деревьев. Со свистом пролетели две утки. Солнце приятно согревало мокрую одежду. Настроение улучшилось, особенно у Виктора. Он даже начал шутить:

- Когда-нибудь еще рады будем, что так получилось. Тут тебе и море, и кораблекрушение, и таинственный остров. Может, даже бегемоты встретятся, крокодилы, тигры…

- Невелико счастье с голыми руками тигра встретить, - сказал Мирон.

- А ты хочешь, чтобы тебе все готовеньким подали? Тогда уж лучше было дома сидеть.

- Я и предпочел бы сейчас сидеть дома. Если описать наше положение в книжке, какой-нибудь глупый мальчишка, может, и захотел бы быть на нашем месте. А я во всей этой истории не вижу ничего хорошего.

- Эх, ты! - укоризненно сказал Виктор. - Что из тебя дальше будет, если ты теперь уже раскис? Мирон усмехнулся.