Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Эрта. Личное правосудие - Николай Побережник на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

– Прогресс не остановить, – кивнул Кинт и словно в подтверждение его слов, часто и громко подавая сигналы, мимо них пронесся моторный фургон, испугав лошадей и обдав копотью горожан на тротуаре.

Жандармерия находилась неподалеку от центральной площади и, поблагодарив своих провожатых, Кинт расстался с ними и поехал к ратуше, держась края мостовой и успокаивая коня, поглаживая его по шее. Латинг окончательно проснулся, кругом гомон, тарахтение и грохот моторных экипажей, конных повозок тоже хватало. Кинт обратил внимание, пересекая перекресток, что на одной из улиц монтируют фермы путей, что ж, раз строятся энергетические цеха, то появится электрическая сила, движущая небольшие вагончики, точно такие же, как в Актуре. Свернув на широкую улицу, ведущую к рыночной площади, Кинт доехал до табачной лавки, где кроме табака приобрел и пару газет, затем отыскал знакомую вывеску «Дов и сыновья» на фронтоне трехэтажного каменного дома с двором-колодцем и с аркой в фасаде.

– Вы хотите у нас остановиться? – из караульной будки, что стояла внутри двора у арки, вышел долговязый парень в одежде, напоминающей жандармскую, но без каких-либо отличительных знаков, разве что на кожаном шлеме был нашит ярко-красный ромб с числом «10», на поясе закрытая кобура из рыжей кожи.

– Да, остановлюсь на неделю, возможно на две, – Кинт соскочил с коня.

– Я сейчас позову прислугу из гостиницы, – долговязый привратник подошел к своей будке и пару раз дернул за один из трех шнуров, на конце которых были тяжелые медные кольца.

Оплатив комнату для себя и место в конюшне для коня, Кинт в сопровождении двух носильщиков поднялся на третий этаж. Сунув в протянутые ладошки каждому мальчишке по серебряному кесту, он закрыл за ними дверь, затем сразу же поднял одну из дорожных сумок и вытряхнул ее содержимое на широкую кровать.

– Ну что, Кинт Акан, – тихо сказал он вслух, – пора начинать игру, которую ты задумал, и помогут тебе Небеса.

Глава вторая

К полудню, Кинт, уже трижды обойдя кварталы, примыкающие к главной площади Латинга, наконец присел под парусиновый козырек одного из множества маленьких ресторанчиков, хозяева которых выставляли по несколько столиков под навесы. Сейчас Кинт выглядел весьма представительно – лакированные туфли, дорогой драповый костюм в крупную клетку, котелок и небольшой саквояж рыжей кожи. Еще Кинт был гладко выбрит, и от него пахло чем-то приторно сладким. Официант, что обслуживал несколько столиков на улице, словно легавая застыл у двери и ожидал, когда важного вида посетитель допьет свой какао…

– Что-то еще, господин? – официант наконец переместился к столику и чиркнул спичкой, когда Кинт допил какао и достал из внутреннего кармана изящную трубку с длинным мундштуком.

– Благодарю, – Кинт кивнул и, выпустив ароматный дым дорогого табака, спросил: – вас не затруднит принести свежую газету?

На блюдце были небрежно брошены несколько серебряных кестов.

– Конечно! Сию минуту! – официант схватил блюдце и чашку, и практически забежал в дверь ресторанчика, едва не сбив с ног своего коллегу с подносом в руках.

Через несколько минут, пыхтя трубкой, Кинт уже изучал объявления о сдаче в наем квартир, выбрав несколько вариантов, до которых от площади рукой подать. Он мельком просмотрел основные заголовки и, улыбнувшись одному из них, встал и уверенным шагом направился к зданию ратуши, затем свернул на широкую мостовую и сразу зашел в арку одного из домов, примыкавших фасадом к площади. Там, практически не торгуясь, за десять золотых кестов в месяц, он снял шикарные отдельные апартаменты на втором этаже – две комнаты. Одна, весьма просторна и с окнами на площадь, вторая, к которой примыкала ванная комната, была окнами во внутренний двор, и где по заверениям хозяйки, весьма тихо и прохладно, даже в самый жаркий летний день. Хозяйкой доходного дома оказалась пожилая вдова, пышных форм, но в то же время изящных манер женщина, она с охотой рассказала Кинту о том, что он снял самые лучшие апартаменты в Латинге, что вполне походило на правду, так как жилье было действительно шикарным.

Поймав моторный экипаж, Кинт отправился на телеграф – нужно дать телеграмму Рузье, точнее не ему, а некому руководителю горного треста о том, что начаты работы по открытию представительства.

– С вас десть кестов, – приветливая девушка посчитала слова на бланке, что Кинт подал в окошко с надписью «Эфирный телеграф».

– Скажите, а почтовые отправления…

– Только на железнодорожной станции, – девушка не дала договорить Кинту, – на станции воздухоплавания строят еще одну почтовую контору, город растет, думаю, к зиме откроется.

– Спасибо.

Все же приятно пройтись по городу, наслаждаясь весенним теплом после двух недель, проведенных в седле и ночевок в степи. Кинт медленно шел по тротуару, разглядывая вывески на широкой улице, где находилось множество контор мануфактур, цехов, лабораторий и трестов. У большинства из них уже нет коновязей, вместо этого – площадки, отсыпанные мелким камнем, на которых застыли сверкающие лаком дерева и блеском металла моторные экипажи. Кинт думал, что он научился справляться с эмоциями, но чем дольше он дышал воздухом города, с которым его многое связывает, тем больше он волновался в ожидании предстоящих встреч… Обычно, до Северной войны, Орден не отправлял своих людей туда, где они могли «наследить» своей прошлой жизнью, но обстоятельства заставили Рузье пренебречь этим правилом.

Кинт остановился у окон одной из контор, рядом с которой не было экипажей, а на двери висела деревянная табличка «Это помещение сдается городским советом». Подобных пустующих помещений было всего два, одно в центре, второе в конце улицы. Крутанувшись на пятках, Кинт быстро зашагал в направлении ратуши…

Исполнительно и согласно инструкциям Рузье Кинт до обеда выполнил несколько важных дел, а именно – арендовал в городском совете помещение конторы в конце улицы, а также взял разрешение в секретариате гильдии промышленников на аренду склада в старом пакгаузе железнодорожной станции. Еще, в казначействе ратуши зарегистрировал ячейку «конторы Северного горного треста в Латинге», и сразу вложил пять тысяч золотых кестов. Саквояж стал намного легче, на его дне теперь покоятся важные бумаги из ратуши, украшенные гербами, тиснением и прочей канцелярской вычурностью, но так необходимой подобным документам. Что ж, теперь на железнодорожную станцию, получить ключи от ворот склада, а также получить груз, который уже давно заждался в товарном тупике, после чего можно и пообедать… да, не забыть еще заглянуть в почтовую контору.

Моторный экипаж привез Кинта на привокзальную площадь, когда часы на фронтоне здания вокзала пробили полдень. Многое изменилось здесь – пути теперь находятся с двух сторон перрона, здание вокзала обросло пристройками, появился широкий мост из железных ферм через перрон, а вот люди такие же… разве что их стало больше.

– Тесновато, – вслух сказал Кинт, выпрыгнул на мостовую, прихватив с сиденья саквояж, и сунул машинисту моторного экипажа несколько монет.

Тот в ответ только кивнул и, сняв экипаж с тормоза, с металлическим хрустом передвинув длинный рычаг, покатил вдоль путей, пугая зевак громким сигналом.

Без труда Кинт нашел почту, да и чего ее искать? Ноги словно сами принесли туда, и пока он шел, с каждым шагом в памяти всплывали строки письма, которое он писал. Кинт писал это письмо каждый день, писал в своих мыслях все то время, которое находился в Ордене. Раньше в письме было много слов, он их все помнил наизусть…

– Прошу прощения, – Кинт протиснулся к окну в небольшом помещении конторы почты, у которого стояла деревянная кафедра с канцелярскими принадлежностями, и снова подумал вслух: – Тесновато…

– Этот город уже не тот, что раньше, он уже не вмещает в себя всех, – проворчал угрюмый старик, но пропустил Кинта к окну.

– Пожалуй, да, – согласился Кинт и, встав за кафедру, вынул из держателя лист, взял авторучку, проверив что колба заправлена чернилами, и написал на листе всего одну строчку, затем сложил лист вчетверо, вложил его в самый маленький из пяти типов конвертов и написал адрес: «Актур, Ткацкий квартал, для мадам Поль Таг». После чего Кинт расплавил сургучный карандаш над срезом колбы светильника и, запечатав конверт, встал в очередь к одному из почтовых клерков.

– Пропустите! Пропустите увечного во славу терратоса! – громогласно провозгласил кто-то от дверей.

Очередь Кинта почти подошла, впереди была милая старушенция, которая уже расплачивалась с почтовым клерком. Кинт мельком посмотрел назад. От дверей, скрипя протезом правой ноги и громыхая им об пол, к окошку, опираясь на массивную трость, шел с первого взгляда так портовый грузчик, да и несло от него соответственно – тухлой рыбой и перегаром, вот только в Латинге нет порта… Зато под многократно штопаным бушлатом был пояс с револьвером.

– Пропусти увечного, говорю! – хромой неслабо толкнул какого-то торгаша в конце очереди.

Люди загомонили, но стали пропускать наглого калеку.

– Эй, – калека бесцеремонно шлепнул Кинта по ноге тростью, – пропусти-ка!

Кинт не стал протягивать в окошко свое письмо и чуть отступил.

– То-то… Ик! Скажи-ка, Дейк, чернильная твоя башка, – калека просунул голову в окошко, отчего почтовый клерк замахал рукой у себя перед лицом, разгоняя «аромат» от посетителя, – Не пришел ли на мое имя ответ из комиссии парламента по обороне?

– Нет, – ответил клерк и сделал такое лицо, будто это его вина.

– Разорви их там всех! Я на следующей неделе приду! – калека с трудом высунул голову из окошка и повернулся к Кинту, – что смотришь? Отсиделись тут! А я…

Тут бравый и пьяный вид сошел с лица калеки, он как-то осунулся, опустил голову и похромал к выходу.

– Каждую неделю приходит… уже год ответа ждет на свое письмо, – словно извиняясь сказал Кинту почтовый клерк, – жаль его… Давайте ваше письмо. Куда?

– В Актур.

– Секундочку… – Дейк переставил на счетной машине пару рычажков и прокрутил ручку, – с вас четыре кеста.

Кинт провел еще час в компании управляющего товарной станцией, получил ключи от просторного склада в пакгаузе, куда с помощью пары тягловых лошадей был перемещен большой деревянный ящик, что прибыл в Латинг с востока еще две недели назад. Затем, решив, что было бы неплохо и подкрепиться, Кинт прошел в харчевню в здании станции. Публика пестрая, тут и те, кто в ожидании своего рейса тоже решил пообедать, и местные носильщики, и пара городовых зашли перекусить, и босоногие мальчишки из пригорода… В самом углу зала с мрачным видом, топил в стакане шанта свою тоску недавний калека с почты.

– Не помешаю? – Кинт присел за небольшой круглый столик.

Калека оглянулся и осмотрел зал.

– Свободных мест достаточно, – буркнул он в ответ.

– Где воевал? – спросил Кинт, пропустив реплику мимо ушей и позвал жестом проходящего мимо парня из кухонной прислуги.

Калека поднял на Кинта взгляд, пустой, полный отчаяния и тоски взгляд.

– Какое дело торгашу до того?

– Я не торгаш, я инженер горного треста…

Суетливый парнишка со всклокоченной рыжей шевелюрой возник перед столиком.

– Что желает господин?

– Бутыль шанта, мяса… да, и моему другу порцию наваристого бульона.

– Сей момент! – уже спеша на кухню ответил парнишка.

– За еду спасибо, конечно, неделю горячего не ел, но чего ты от меня хочешь… друг?

– Так где ногу-то потерял? – Кинт снова проигнорировал вопрос.

– В последней битве за Майнг, скреверы северян пытались сбить атаку нашего кавалерийского корпуса, их картечницы как гребнем прошли по нашим порядкам… я сначала обрадовался, что не убило меня, а только ранило, но видишь, как вышло? – калека хмыкнул, допил остатки шанта из своего стакана и постучал костяшкой пальца по металлу протеза, – колено перебило, пришлось ногу отнимать.

– Так ты кавалерист?

– Мастер-гренадер кавалерийского корпуса.

Вернулся рыжий парень с подносом в руках и, выставив все на стол, замер в ожидании.

– Сколько? – пододвинув миску с бульоном собеседнику спросил Кинт.

– Двенадцать кестов…

Кинт рассчитался, а калека накинулся на горячий бульон, работая ложкой с такой скоростью, будто боялся, что миску вот-вот отберут, а Кинт налил себе и соседу шанта, наколол вилкой кусок мяса и сказал:

– Не торопись.

– Так чего тебе от меня надо? – с шумом втягивая с ложки горячий бульон, снова спросил калека.

– Работу хочу предложить.

– Кем? Если пристрелить кого, то это не ко мне, это вон в ремесленный квартал прогуляйся…

– Мне нужны люди, чтобы присмотреть за фермой.

– Полноценно работать я не смогу.

– А конюхом? И помощники будут.

– Конюхом? – калека задумался, – смогу, пожалуй… а не боишься незнакомцу довериться?

– А ты не боишься сдохнуть в подворотне так и не дождавшись обещанных денег от комиссии парламента по обороне? Семья-то есть?

– Где-то на юге, жена и сын. Они уже сами по себе, я решил не быть для них обузой… да и жена нашла себе мужика из фермеров… мне сын писал, – калека доел бульон, и многозначительно посмотрел на свой пустой стакан.

– Так что? – Кинт выжидающе и внимательно смотрел на собеседника.

Высокий лоб, грязные редкие волосы собраны на затылке шнурком, широкие скулы. Мужчине скорее всего не более сорока, но беспробудная пьянка добавила еще десяток лет. В плечах широк, руки сильные, ладони, словно лопата у кочегара…

– Согласен.

Кинт кивнул, молча доел мясо, пододвинул бутыль шанта ближе к калеке и выложил на стол небольшой кошель.

– Ты нанят, как тебя звать?

– Риф Гиро.

– За рекой, на южной окраине Латинга, вдоль дороги тянутся фермы, от каменного моста третьи ворота, не ошибешься, они давно не крашены, да и ферма в запустении. Там пристройка к конюшне, в ней располагайся. Купи себе съестного чего впрок и отправляйся… да, Гиро, это твоя последняя бутыль шанта, договорились? – Кинт выложил на стол длинный ключ и толкнул его по столешнице к Гиро.

– Договорились. А теб… эм… вас, господин, как звать? – Гиро выпрямил спину и взял ключ.

– Кинт. И вот еще что, я надеюсь, он заряжен? – Кинт указал на кобуру Гиро.

– Каморы давно пусты… один патрон в кармане, застрелиться духу не хватило, так и ношу теперь как память.

– Тогда зайди в оружейный и купи патронов, пока ты там один, будешь еще и охранником. В этом кошельке считай твое месячное жалование, и на счет выпивки я не шучу. Пусть терратос забыл про тебя, но ты еще не стар, мастер-гренадер Гиро, держись за жизнь, какой бы она ни была.

Кинт встал, подхватил саквояж и добавил:

– Завтра утром я приеду.

Посидев немного на лавке под навесом перрона и выкурив трубку, наблюдая за суетой перед отправлением столичного экспресса, Кинт медленно пошел вдоль станции, по отсыпанной мелким гравием дороге, ведущей к кабачку у депо. Немного постоял, издалека наблюдая за заведением, которое раньше частенько посещал, затем перевел взгляд левее и дальше, на ворота и грибок караульного у них… Ворота открылись, из них выехал моторный экипаж и притормозил, человек за рулем что-то спрашивал у караульного. Узнав водителя, Кинт отвернулся, достал из нагрудного кармана очки с круглыми черными стеклами и, напялив их на нос, решительно пошел прочь в сторону парка.

– … да, господин Тьетэ, – караульный перекрикивал шипение и грохот силовой установки моторного экипажа, – конный разъезд выехал за час до отправления столичного экспресса!

Тьетэ удовлетворенно кивнул и обратил внимание на человека, который перескочил через пути и быстрым шагом двигался к старым кварталам района депо.

– Быть не может… – Тьетэ помотал головой и еще раз внимательно посмотрел в след удаляющемуся человеку.

– Что господин?

– Скажи, любезный, вон тот человек, – Тьетэ показал рукой в сторону незнакомца, – тебе никого не напоминает?

– Напоминает, господин Тьетэ… напоминает заблудившегося аристократа, о котором возможно мы завтра прочитаем в утренней газете, в разделе происшествий, – хмыкнул караульный, – что он там забыл, в старых кварталах?

Тем временем незнакомец уже дошел до парка и скрылся за разросшимся кустарником, что совсем недавно взорвался весенней сочной зеленью.

– Но он так уверенно топает, возможно, знает куда идет, – предположил караульный.

– Возможно, – ответил Тьетэ, глубоко задумавшись и нахмурившись, затем передвинул рычаг тормоза, экипаж тронулся и покатил в сторону станции.

Давно Кинт не испытывал волнения. Год, проведенный в отдаленной деревушке на востоке в компании Стрелка, вытравил многое – волнение, переживание, страх отвалились как ненужное, как шелуха… место этих эмоций заняли цинизм, холодный расчет и даже некая отстраненность от жизни, будто она протекает где-то в стороне, без его участия. И только поставленная перед самим собой цель на обозримое будущее не давала Кинту превратиться в одного из них…

Кинт сбавил шаг уже на тротуаре, что тянулся вдоль парка, пропустив конную повозку перешел дорогу и направился к арке одного из домов впереди. Вокруг немноголюдно, еще до Северной войны этот район не особо располагал к праздным прогулкам, а сейчас и подавно, даже городовых не видать, но люди живут и здесь. Вот овощная лавка в цоколе старого барака, через проулок виднеется незнакомая Кинту вывеска – «Таверна мадам Ригер».

– Это что-то новенькое! – вслух сказал Кинт и даже остановился, чтобы убедиться, правильно ли он прочитал. Все верно: и веселая музыка доносится, и пьяное пение невпопад, и пахнет соответственно из сточной канавы, что выворачивает из проулка и упирается в мостовую. Кинт увидел себя в отражении грязного окна и, решив, что своим видом он попросту провоцирует местных оборванцев, двое из которых, стоя в ближайшей подворотне, уже активно что-то обсуждали, кивая в его сторону, шагнул к дороге в ожидании повозки. По мостовой, волоча за собой тачку на больших колесах, прошли двое подростков, потом проехал одинокий всадник, с виду так отставной вояка, а потом все как вымерло. Кинт снял очки и дыхнув на стекла, протер их носовым платком, приподняв над головой и поймав в отражение подворотню – там уже четверо. «Плохо» – подумал Кинт, нет он не переживал за то, что возможно получит пару шишек или ссадин, тем более было плевать на новый костюм, Кинту было жаль этих парней… ну вот, идут…

– Дядь, ты это… заблудился? – самый молодой из четверых, который на вид не старше шестнадцати, шел впереди всех, шаг пружинистый, вид бесшабашный…



Поделиться книгой:

На главную
Назад