Ген Химеры Часть 2. Сеть

К женщинам и девушкам, которые занимались натуральным хозяйством и приготовлением пищи, здесь было особое отношение. Их называли сваами, что означает “мастер”, на каком-то древнем, запрещенном в Метрополе языке. Сваами носили опрятную и чистую одежду, были вежливыми и доброжелательными. Быть сваами, как быть офицером сопротивления, было не менее почетно, а местами даже куда приятнее.

Взяв свою тарелку и кружку, Ойтуш занял очередь и принялся искать глазами Сати. А вот и она: стоит в нескольких метрах от него и не замечает.

“Вчера она хотела поговорить со мной о чем-то”, — вспомнил парень. Ему не хотелось кричать, вместо этого, чтобы привлечь внимание Сати, он достал из кармана зеркальце Атли и принялся ловить свет от прожекторов. Солнечный зайчик забегал по лицу девушки, возвращая ее из мира собственных мыслей. Сати взглянула на источник света и заулыбалась, жмуря глаза. Прежде, чем убрать зеркальце обратно в карман, Ойтуш мельком взглянул на свое отражение. Взглянул — и почувствовал, как его сердце ушло в пятки.

Это был не он. Точнее, на лице, принадлежавшем ему, было чужое выражение. Губы были растянуты в сумасшедшей улыбке от уха до уха, а в прищуренных глазах играли дьявольские огоньки. Но самое страшное, что Ойтуш каким-то образом знал, что из зеркала на него взглянул тот самый незнакомец из туннеля. Чужак, непостижимым образом заполучивший его внешность.

— Ты в порядке, Ойтуш? — участливо поинтересовалась сваами с половником в руке: очередь незаметно дошла до него.

— Прошу прощения, не голоден, — выдавил он не своим голосом, и вывалился из очереди.

“Надо срочно к Атли. Или лучше сразу к Кэлвину-Смиту — это же он спец по всякой мозговой придури”, — думал Ойтуш, несясь, не разбирая дороги.

Через несколько метров его догнала Сати.

— Что с тобой слу… — сообщение от Айзека оборвало ее вопрос на полуслове. Сати невольно прикоснулась к виску, куда был вживлен микропроцессор. — Нам надо срочно явиться в штаб, — наконец сказала она. — Исследовательский институт в Прато-Гамме только что разбомбили.

Весь личный состав был в сборе. Кто-то захватил с собой недоеденный обед, кто-то кружку с чаем. Титаническим усилием воли Ойтуш велел себе отложить вопрос с “двойником” до лучших времен, но как только он увидел лицо Айзека, стало понятно, что лучшие времена наступят не скоро.

— Началась война, солдаты, — мрачно произнес глава, запуская прямую трансляцию из Прато-Гаммы. Над длинным железным столом возникли руины того, что некогда было известно миру, как Институт Робототехники и Телекоммуникаций, или ИРИТ. Зрелище этой превратившейся в пыль громады было настолько ошеломляющим, что никто из офицеров не произнес ни слова. Ложка замерла на полпути ко рту Рейли, Эвридика спрятала лицо в ладонях, а Ойтуш, осторожно взял Сати за руку: известие о теракте вселило страх в сердце каждого.

— Кто стоит за всем этим? — спросил Соторн, глядя, как роботы разгребают завалы института в поисках выживших. Ни у кого не возникало сомнений, что падение ИРИТа было вызвано вовсе не землетрясением.

— Метрополь, конечно же, — сказал Айзек. — Шан давно хотел заполучить его научные разработки.

— Есть уцелевшие? — спросил Томас, чья голова высилась в дальних рядах. Сати обратила внимание, что этот флегматичный тип сейчас выглядел взволнованнее всех остальных.

Долгое время ему никто не отвечал.

— С момента первого взрыва до полного обвала здания прошло семь минут, — наконец отозвался Шин. — Институт сложился как карточный домик. Вряд ли кто-то успел эвакуироваться.

Глядя на руины института, над которыми висело плотное облако пыли, сложно было представить, что кто-то действительно мог спастись.

— Также мне стало известно, что за пару минут до взрыва кто-то подключился к серверу ИРИТа и скачал все рабочие данные, сведения о персонале… — продолжал Шин.

Не дослушав, Томас начал пробираться к выходу.

— Куда это он? — шепотом спросил Ойтуш у Сати.

— Не знаю… Я отойду ненадолго.

Сати проскользнула к двери и покинула палатку вслед за Томасом. Это не укрылось от внимания Айзека, но сейчас для главы сопротивления важнее было обсудить дальнейшую тактику, чем наказывать офицеров, сбегающих с экстренного совещания.

Девушка настигла Томаса у выхода со станции.

— Уходишь? — Сати взглянула на рюкзак за его спиной; заметно было, что Том наспех покидал туда вещи.

— Ухожу, — он кивнул. — Моя подруга Мэгги работает в этом институте. Работала… — Томас заскрежетал зубами. — Да и я вам здесь нужен как пятое колесо.

Сати ничего не ответила; совсем недавно Том говорил, что уйти из подземки, когда его разыскивают по всему миру — это чистой воды самоубийство. И все же, узнав о трагедии в Прато-Гамме, он принял решение всего за две минуты.

— Будь на связи, ладно? — сказала она ему вслед.

Томас не счел нужным оглянуться. Спрыгнув на рельсы, он бегом устремился в черноту туннеля.

Штаб

Мэгги судорожно собирала вещи. Она понятия не имела, кто еще выжил в этой ужасной трагедии: убедившись, что Парсон был передан в руки спасателей, Мэгги поспешила убраться от руин ИРИТа подальше. В больницу ехать было нельзя: слишком много незаконных модификаций несло в себе ее тело, в протекторий — ясное дело, тоже. Однако Мэгги подозревала, что совсем скоро дознавательная группа сама посетит ее, как одного из немногих выживших свидетелей. А это не приведет ни к чему хорошему. Единственным вариантом было уехать из Прато-Гаммы и как можно скорее.

Мэгги схватилась за чемодан и почувствовала, как через ее правую руку словно прошел разряд тока. Ну еще бы: после того, как она погасила обвал стоэтажного здания, неполадки были, скорее, нормой, нежели исключением. Нужна была полная диагностика организма.

— Как же ты нужен сейчас, Рон! — в сердцах сказала девушка, вспоминая РН-8, который погиб под завалом, как и сотни ее коллег и знакомых. Но Мэгги никогда не стала бы начальницей отдела бионики, если бы не умела просчитывать все возможные ходы и держать в уме запасные варианты. Перед тем как перебраться в Прато-Гамму окончательно, мисс Томпсон тщательно продумала план отхода. В гараже на ферме, где выросла Мэгги, хранился полный комплект запчастей, необходимых ее организму в случае выхода из строя. Чисто теоретически, она могла самостоятельно провести диагностику и поменять неисправную конечность, но если повреждение кроется в спинном мозге, тогда Мэгги не обойтись без посторонней помощи.

“У вас наблюдается учащение пульса, повышенное артериальное давление, увеличен уровень тропонина”, — произнес приятный женский голос в голове Мэгги. — “Зафиксировано нарушение проводимости нервных импульсов…”

— Заткнись, стерва, — беззлобно сказала Мэгги. “Заткнись, стерва” — было кодовым словом для отключения сообщений микропроцессора, еще одна из модификаций Мэгги, включенная в реестр запрещенных. — Сама знаю.

Перед тем как сесть в гиперпоезд до Метрополя, Мэгги решила навестить свою знакомую — ту самую женщину, что держала ларек с сухофруктами. Ее не отпускала мысль о том, что после крушения ИРИТа, в Прато-Гамме было больше небезопасно оставаться, особенно чужакам с незаконными модификациями тела. Предчувствие Мэгги не подвело: ларек оказался разграбленным, а самой хозяйки и след простыл.

В городе тоже творилось черт знает что. Из-за пекла в это время время суток на улицах обычно не было ни души, но сегодня Прато-Гамма была наполнена автобоксами, машинами и ховербайками: новость о трагедии быстро облетела город, и люди спешили покинуть его. Многие крупные супермаркеты были закрыты, а те, что продолжали работать, едва ли не по швам трещали от наплыва покупателей, вывозящих продукты целыми тележками.

— Бред какой-то, — вполголоса сказала Мэгги, глядя на то, как ее любимый город медленно сходит с ума.

Почти на ходу запрыгнув в битком набитый автобокс, Мэгги встала у заднего окна, чтобы проводить взглядом ставшие родными мостовые. Ее внимание привлекла молодая пара, сидящая в машине. Опустив стекло, мужчина о чем-то спорил с двумя детьми лет десяти-двенадцати, одетыми в строгую серо-коричневую форму дознавателей. Мэгги не слышала, о чем они говорили, но, судя по всему, дознаватели требовали, чтобы взрослые немедленно покинули машину и проследовали за ними в протекторий.

“Должно быть, у них приказ: не выпускать из города тех, кто у красных плащей в черном списке”, — подумала Мэгги и искренне посочувствовала той парочке. Но не тут-то было. Мужчина говорил все громче и громче, жестикулировал все яростнее, пока наконец не вышел из машины, сильно хлопнув дверью.

Дальше случилось нечто невероятное: он схватил одного из интуитов за ухо и поволок к обочине. Мальчишка дознаватель был настолько ошеломлен, что даже не сопротивлялся; куфия, призванная защитить от жары, слетела с его головы и упала прямо под колеса проезжающих машин. Его спутница, девочка-интуит, так и осталась стоять на месте, не произнеся ни слова.

Удовлетворившись тем, то от него наконец отстали, мужчина сел за руль, и парочка уехала, оставив интуитов растерянно смотреть им вслед.

— Во дает! — произнес кто-то в салоне автобокса; стало быть, эту сцену видела не одна Мэгги.

— Самоубийца, — сочувственно покачал головой старик, стоящий у окна. — Спорить с дознавателями!

— А он прав, — сказал другой голос. — Давно пора поставить этих зазнавшихся малолетних остолопов на место.

Мэгги изумленно обернулась, чтобы взглянуть в лицо смельчака, осмелившегося назвать граждан Первого класса “остолопами”. Это был высокий молодой парень, который стоял, прислонившись к поручням и самодовольно скрестив руки на груди.

— Протекторий просто так этого не оставит, — возразила Мэгги. — Те двое будут арестованы уже к вечеру, и придут за ними не Первые, а аниматусы. А с ними спорить бесполезно.

— Но вы бы поспорили, верно? — взгляд юноши скользнул по бионической руке девушки. Мэгги нахмурилась: ее конечность была выполнена так искусно, что никто с первого взгляда не отличил бы протез от настоящей руки. Разве что этот парень следил за ней.

— Меня зовут Лазарус Уик, — представился молодой человек.

— Очень приятно, — пробормотала Мэгги и отвернулась: ей совсем не хотелось знакомиться с кем бы то ни было.

— А вас? Обычно в ответ тоже представляются, — сказал парень и улыбнулся.

— Натали Шеппард, — Мэгги назвала имя своей погибшей коллеги.

— Да? — Лазарус наклонился к самому уху девушки, — А я был уверен, что вы мисс Томпсон, глава отдела бионики в Институте Робототехники, который исчез с лица земли вчера днем.

Мэгги гневно взглянула в его глаза, насмешливые и самодовольные. Вот ведь ублюдок: прикинулся врагом протектория, чтобы привлечь ее внимание. Не говоря больше ни слова, девушка принялась протискиваться к выходу, но сделать это в переполненном автобоксе оказалось не так уж и просто.

— Постой, — Лазарус встал у нее на пути. — Я не тот, за кого ты меня приняла. Я из сопротивления.

— И ты так просто говоришь мне об этом? Когда на вас объявлена охота… — фыркнула Мэгги и сделала еще одну попытку обойти его.

— Ты ведь бежишь, не так ли? Идем со мной.

— Вот еще! Даже если ты действительно из сопротивления, зачем я вам? — даже несмотря на свой высокий рост, Мэгги приходилось смотреть на Лазаруса снизу вверх.

— Ты дашь фору многим одаренным, и тебе известно это, — взгляд парня снова скользнул по бионической руке разработчицы. — Нам нужны такие, как ты.

Оправдываться было бесполезно: этот Уик знал о возможностях Мэгги, а это означало, что бесследно исчезнуть ей уже не удасться.

— Ты не веришь мне, — Лазарус разочарованно покачал головой, наблюдая за реакцией девушки. — А на это что скажешь?

Незаметным движением он отогнул ворот своей рубашки, и взгляду Мэгги предстал штамп одаренности, выколотый на его шее.

— Спрячь его! — шепнула Мэгги, оглядываясь по сторонам. Лазарус не врал: он был зарегистрированным одаренным, который по каким-то причинам не был отправлен на Остров по достижению шестнадцати лет. И если это не было ошибкой протектория, что само по себе было маловероятно, то что парень был еще большим преступником, чем она.

— Я не боюсь, Мэг, — Уик улыбнулся, но на этот раз без самодовольства. — Мы не должны бояться быть теми, кто мы есть.

Но Томпсон не могла согласится с ним. Жизнь научила ее скрываться, быть удобной для общества, ведь только это помогло ей выжить и стать тем, кто она есть. Амбиции Лазаруса объяснялись только одним — его молодостью и способностями, которые достались ему волей судьбы. Мэгги же пришлось всего добиваться самой.

— Ты не понимаешь… — начала она, но Уик велел ей замолчать. Едва заметным кивком он указал на двух девушек, которые слишком уж внимательно наблюдали за их диалогом.

— Уходим. Сейчас же, — одними губами произнес он.

“Вот дьявол!” — мысленно выругалась Мэгги. Протекторий всячески поощрял доносы, которые приводили к поимке преступников, и чаще всего осведомителями становились именно такие незаметные в толпе дамочки.

Неужели ее единственным выходом было последовать за Лазарусом? Но это означало навсегда порвать с привычной реальностью, навсегда остаться вне закона, без возможности вернуться к прежней, удобной и относительно спокойной жизни.

— Нет, я не могу, — Мэгги с искренним сожалением покачала головой.

Лазарус не стал уговаривать.

— Как знаешь, — с легкой досадой бросил он, и с необычной для его комплекции легкостью, просочился сквозь толпу людей.

Одна из девушек, наблюдавших за ними, поднесла два пальца к виску и чуть сощурила глаза.

“Наверняка звонит в протекторий”, — похолодев от ужаса, подумала Мэгги. — “Этот кретин подставил меня!”

В последний момент выскочив из закрывающихся дверей автобокса, Томпсон растеряно оглядела оживленную улицу. Неподалеку начал снижаться ховербайк и решив, что другого шанса не будет, Мэгги запрыгнула на пассажирское сиденье.

— Гони на вокзал, — сказала она и сунула в карман водителя приличную купюру. Тот послушался, более того, даже протянул девушке запасной шлем. Стремительно сорвавшись с места, ховербайк понесся прочь от вяло скользящих по шоссе наземных транспортных средств.

***

— Как она?