Брынза с сельдереем

— Конечно–конечно. Ты обязательно должна посмотреть на нашу столицу. Бобтаун прекрасен и велик. Сомневаюсь, что на Армстронге ты видела нечто подобное.

— Ты пойдёшь со мной?

— Нет, к сожалению, — он вздохнул. — Много работы. С этим медовым месяцем я совсем забыл о делах.

Крис подошёл, обнял меня и нежно поцеловал в щеку. Туда, куда несколько недель назад ударил. Я ощутила укол совести — мешаю мужу работать — и мысленно пообещала, что обязательно найду занятие и для себя. У нас было всё, и я могла ничего не делать, но работа была нужна мне не из–за денег, а всего лишь для того, чтобы почувствовать собственную значимость.

— Возьми мой вездеход. Там есть автопилот и справочник, который может работать в режиме гида.

— Хорошо.

В общем, я отправилась на прогулку. Признаюсь, поначалу Бобтаун действительно меня ошеломил. Огромные здания, поднимающиеся ввысь на несколько километров, благо землетрясений на Бобе не было; роботы, свободно передвигающиеся по улицам — кто–то из них подметал, кто–то пел для прохожих, парочка мыла витрину магазина; и, конечно же, люди.

Их можно было разделить на несколько групп. Одинокие мужчины, которые вели себя развязно и постоянно задирали всех остальных. Пары, где кавалер по–свойски прижимал к себе спутницу. И стайки женщин, чьи лица были закрыты масками. Простой овал, на котором прорези для глаз и одна, изогнутая, обозначавшая улыбку. Они шли спокойно и стоически терпели приставания мужчин. Как–то один из них что–то показал им. Все женщины тут же сняли маски. Мужчина осмотрел, выбрал одну из них и увёл.

Помню, как во мне проснулся гнев. Я смотрела на них и ненавидела. Продажные женщины, которые дарят свою любовь за деньги. Уже тогда я понимала, что многим мужчинам так проще, да и не каждому удается найти себе пару, но я всё равно не могла с собой ничего поделать. Этот гнев был сильнее меня.

Вскоре мне стало скучно. Город был прекрасен, но однообразность утомляла. Ничего нового я не видела, хотя и проезжала улицу за улицей. Справочник вещал, но его сообщения отличались лишь именем того, кто построил то или иное здание и описанием того, разработкой каких устройств здесь занимаются.

Когда я выяснила, что в похожем на древнюю стрелу здании — с наконечником и оперением! — когда–то сделали нашего механического чудо–повара, то приказала вездеходу разворачиваться.

На обратном пути я размышляла о том, что нужно будет непременно повторить эту поездку вместе с Крисом. Возможно, в его исполнении рассказ о Бобтауне не покажется мне таким занудным.

Задумавшись, я не заметила, как приехала. И только уже выходя из вездехода и видя перед собой девушку, надевавшую маску, я поняла, что мой муж не терял времени. Если его работа заключалась в том, чтобы спать с проститутками, пока жена в отъезде, то он действительно прекрасно поработал. Девушка с трудом переставляла ноги, а на её лице мелькнули слёзы, прежде чем оно скрылось под маской.

Она прошла мимо, чуть задержавшись и зачем–то сжав мою руку. Легкий импульс, значения которого я не смогла понять в тот момент.

Я не стала ничего ей говорить. В конце концов, при всей ненависти я понимала, что девушка тут виновата меньше всего. Это же не она платила деньги Крису за секс.

Муж встретил меня улыбкой. А я стояла и смотрела в его лицо, пытаясь понять: как можно быть таким лживым? Или, быть может, дело в то, что я его не удовлетворяю? Он не получает от меня всего, что хочет?

Последнее очень сильно взволновало меня, потому я спросила напрямую.

— Что ты, нет, — сказал он настороженно. — А почему ты спрашиваешь?

«Потому что ты водишь домой шлюх, пока меня нет!» — подумала я и сама не заметила, как произнесла это вслух.

Он лишь ухмыльнулся.

— Шлюх? Ха! Можно и так сказать.

— Ублюдок!

Он придвинулся, занёс руку, но не ударил. Лишь заговорил ласково:

— Забудь об этом. Ради твоего же блага. И обо всём другом, что может случиться — тоже. Наслаждайся жизнью и домом, ухаживай за растениями в теплице, люби меня или хотя бы просто смирись с моим существованием. И с тем, что я буду приходить и спать с тобой. Таков мой супружеский долг, милая.

Он подмигнул мне и вышел из комнаты. А я осталась сидеть на мягком диване, не в силах ничего ответить на подобную наглость.

Но я точно знала, что просто так этого не оставлю.

Томаш Нунек

Я просматривал дела несколько часов подряд. Всю информацию, которую раздобыл Стравинский. Буква за буквой двенадцать женщин пронеслись передо мной. Я мог назвать их любимые блюда и сексуальные предпочтения, но никак не мог вычислить, кто из них связан с маньяком.

Правда, были две наиболее подозрительные: Линда Олдридж и Мария Квитко. У обоих в жизни имелся большой временной промежуток, проведенный на отсталой планете, откуда не было возможности получить информацию. Одна пробыла семь лет на Армстронге, а вторая — двенадцать на Ванно.

Может быть, замешаны были обе — девушки походили друг на друга. Не как сёстры, но при желании их можно было спутать.

— Денис, — я вызвал Стравинского. — Возьми этих двоих в оборот. Линда Олдридж и Мария Квитко. Выясни всё, что получится о том их периоде жизни, когда они были вне системы. Достучись, куда сможешь. Вскопай всё. Мне нужна информация. Пробей их обеих по нашим базам — может быть, что–то есть.

— Я уже проверял, Томаш, они все чисты и ни разу не преступали закон.

— Значит, плохо проверял. Ищи. Какие–нибудь связи. Обрати внимание на тот период, когда они только объявились на станции.

— Хорошо, — он зевнул. — Что–то ещё?

— Кто–нибудь из них контактировал с бобами?

— Обе.

— И ты мне не сказал?! — я взорвался. Если бы Стравинский был рядом, ему бы точно не поздоровилось.

— Спокойно, Томаш! — он выставил руки перед собой. — Сообщения. Рабочая почта. Я немного нарушил закон и взломал её. Всё в порядке. Одна занимается разработкой программного обеспечения, что–то связанное с синтезом. Вторая хотела бы написать статью для журнала «Знатные галактические женихи», — Денис хрюкнул. Я запоздало вспомнил, что именно так он смеется. — Проверил переписку — всё это началось довольно давно, и оба боба, с которыми они общаются, живы и здоровы. При этом находятся здесь, на станции. Всё в норме. Поверь, если бы было нечто такое, что тебе надо знать — я бы сразу сообщил. Да я и взлом–то закончил всего пару часов назад.

— Давай так, Стравинский, я сам буду решать, что мне нужно знать, а что нет. Я же просил — сообщай мне сразу же, едва узнаешь о контакте. Понял?

— Понял, Нунек, — он поморщился и отключился.

Я был зол на Дениса. Возможно, сообщи он сразу, я бы куда меньше времени провел за изучением дел. С другой стороны — раз мои догадки подтвердились, следовало сузить круг подозреваемых.

Линда и Мария. Две такие разные и такие похожие девушки. Надеюсь, по крайней мере одна из них не виновна.

Лиза Найди

Из справочника мне удалось выяснить, что на Бобе имеется специальный комитет, занимающийся вопросами «семьи и верности». Казалось бы, мне следовало насторожиться, но вместо этого, я отправилась туда на следующий же день.

Беседовавший со мной клерк вел себя очень развязно, как и многие мужчины этой планеты. Но я старалась не обращать внимания. Может быть, здесь такой менталитет. Крис ведь тоже оказался животным, хотя и в ином смысле.

— Так вы говорите, ваш муж занимался кроватной акробатикой, пока вас не было? — хохотнул клерк, едва я изложила то, зачем я сюда пришла.

— Я понятия не имею, чем конкретно они занимались, — ответила я. — Одно знаю точно — мой муж мне изменил. И точка. Я требую, чтобы с этим разобрались. Я бы обратилась в суд, чтобы развестись, но не нашла на Бобе такого.

— Стало быть, вы хотите мести, — подобрался клерк. — Справедливой и достаточной?

— Достаточным для меня будет развод!

— По нашему закону развод может инициировать только имеющий гражданство с рождения. Но не волнуйтесь, ваш муж понесет наказание. Ему придётся отдать самое дорогое, что у него есть. Подождите в приёмной.

Эта фраза про развод тоже должна была меня насторожить, но вместо этого «наказание» затмило всё остальное. Я покорно села в приёмной и ждала с видом победителя, не замечая «хозяйских» взглядов, которыми пожирали меня остальные мужчины.

Женщин здесь почти не было. Лишь одна в маске зашла ненадолго в зал заседаний, а после вышла и понуро поплелась к выходу.

«Стало быть, проституток они тоже наказывают», — мысленно усмехнулась я.

Спустя какое–то время приехал Крис. Теперь он походил на принца злобы и ненависти. На лице проскакивала безумная улыбка, глаза смотрели холодно.

Грубо схватив меня за руку, он потащил в зал заседаний, шепнув: «Ты сама напросилась». Я начала вырывать, но слишком поздно. Мы уже предстали перед комиссией. Они разглядывали нас с неподдельным интересом, потому я собралась, сумела высвободить руку и оправила одежду.

— Я требую, чтобы мой муж, Крис Найди, был наказан за измену! — заявила я и ткнула пальцем в Криса.

Напыщенная глупая дура.

— Заткнись, — бросил мне человек в центре. Его вьющиеся волосы качнулись, когда он мотнул головой. Чёрные глаза пробежались по мне вскользь, а затем он повернулся к моему мужу. — Что скажете, уважаемый?

— Девочка — наивная идиотка. Я её предупреждал, но она не послушалась.

— Я протестую, почему вы слушаете его? Да я не родилась здесь, но…

— Заткнись, я сказал, — теперь он посмотрел на меня зло. Как на непослушное домашнее животное, которое донимает хозяина. — Да, её надо проучить.

— Думаю, сутки общественных работ научат её больше ценить замужнюю жизнь, — ухмыльнулся Крис. — После этого она снова станет паинькой.

— Всего сутки?

— Для первого раза достаточно.

— Хорошо. Уведите её.

Тотчас двое охранников схватили меня и куда–то потащили. Я не обращала на них внимания, хотя они оба так и норовили провести рукой по груди. Я просто смотрела, как Крис и мужчина с чёрными глазами обмениваются улыбками и подмигивают друг другу.

Я ничего не понимала.

Затем меня завели в тесную комнатушку. Даже моя каюта на станции была больше. Заставили раздеться. Сначала я не хотела, но потом поняла, что они попросту сорвут с меня все вещи. Я решила не давать им такого шанса. Это было бы слишком унизительно.

Но настоящее унижение ждало меня впереди. Мою одежду унесли, а взамен принесли облегающий халат и маску. Тот самый наряд «проституток с улицы». Ещё пришла женщина. Она была уже не молода, но и старость не сильно коснулась её. На красивом и холодном лице трудно было прочесть какие–либо эмоции.

— Одевайся, — сказала она. — Сегодня ты в моей бригаде. Мужчина подходит и показывает «разрешение на использование». Мы снимаем маски. Он выбирает ту, которая ему нравится. Уводит. Делает с ней, что хочет. Затем она должна вернуться в бригаду. У тебя срок — сутки. Может быть, тебе повезёт, и никто не выберет.

Я стояла, не в силах пошевелиться. «Разрешение на использование?»

— А если я откажусь? — во рту пересохло, и голос стал хриплым.

— Не советую. Есть вещи и похуже. Тебя могут отдать какой–нибудь компании. Или просто выставить на улице, раздетую и закованную. Каждый сможет сделать с тобой что угодно. Я через это проходила.

Ещё раз посмотрев на её каменное лицо, я не смогла в это поверить. Тем не менее, кивнула. Ведь была надежда, что меня никто не выберет.

Эта надежда жила десять часов, пока мы бродили по улицам. То одну, то другую забирали. Я заметила, что не все боялись. Некоторые уходили с удовольствием и старались понравиться мужчинам. Я опускала глаза в пол и изо всех сил пыталась выглядеть уродиной. До какого–то времени это срабатывало. Пока не появился клерк из комитета. У него, разумеется, было «разрешение на использование». Он плотоядно ухмыльнулся и едва дождался, пока мы снимем маски. Взял меня за руку и потащил за собой.

До последнего я верила, что ничего не случится. Что меня стараются запугать. Я осознала свой проступок — сомнение в муже. Он был самым главным в семье. Я готова была эта признать. Я готова была признать вообще всё, что угодно.

Когда клерк лапал меня что–то бормоча, я надеялась, что это сон. Когда он грубо толкнул меня на кровать, а сам принялся снимать штаны — я думала, что всё обойдётся. Когда он вошёл в меня — я почувствовала боль в сердце.

Там умирала надежда.

Томаш Нунек

Через пару дней Стравинский явился ко мне лично. Кажется, за последнее время он осунулся и похудел. Денис всегда был тощим, но столь резко очерченных скул я у него не видел. Впрочем, я чаще всего общался с ним по наладоннику и мог попросту не заметить.

Он постучался, зашёл в кабинет, и тут же прижал палец к губам. Достав из кармана маленькую коробочку, наспех склеенную, Денис поставил её на стол.

— Две новости, — произнес он шепотом.

— Хорошая и плохая? — на всякий случай я тоже говорил вполголоса.

— Именно. Начнем с хорошей. Мария Квитко — это Лиза Кван. Она же — Лиза Найди. Так её звали после замужества. Крис Найди — один из лучших менеджеров Боба. Они познакомились на этой станции, тринадцать лет назад. Спустя два месяца расписались. Через год оказались на Хроносе. Знаешь, где это? — я кивнул. — Отлично. Там Лиза в первую же ночь убила своего мужа и сбежала. С тех пор её официально нет ни в одном документе. Вся информация вычищена.

— Кем?

— Думаю, что бобами. В этом и плохая новость. Я пытался загладить вину и взломал их, но на самом деле мне лишь позволили выйти на неё. Теперь они знают, кого мы нашли. От меня они получили лишь список из двенадцати. Под каким именем скрывается Лиза Найди — они не подозревают. Но, думаю, бобам понадобится не так много времени, чтобы вычислить. Особенно с их возможностями.

— В смысле?

— Они производят почти всю технику, Томаш. У них монополия. Через подставные организации, дочерние фирмы и так далее. Твой наладонник, он ведь тоже их производства? Поверь, у них хватит ума сделать себе какой–нибудь скрытый вход, чтобы прочитать все твои разговоры из памяти.

— Ясно, — я сглотнул. — Мне нужно знать, где сейчас Квитко. Я должен добраться раньше них.

— Зачем? — Денис серьезно посмотрел на меня. — Они ведь всё сделают за нас. Доказательств нет, а так у нас появится всего лишь труп. Или не появится, а Квитко просто исчезнет. И убийства прекратятся тоже.

Я одним рывком схватил его за шею. Это было легко, учитывая, какая она у него тонкая и хрупкая.

— Боишься? — спросил я. — Трясёшься?

— Да. Но совсем не того, о чём ты думаешь, — он попытался вздохнуть, и мне пришлось отпустить. Приступ злости пропал так же быстро, как и появился. — Я боюсь, что после беседы с ней, ты сам захочешь убить всех бобов. Это заразно. Я и сам захотел, стоило мне заглянуть в другие файлы, которые они скрывают…

— Потом расскажешь, — я не выдержал. — Где Квитко?