– Виктория правила Англией 63 года, – словно в оправдание сказала Соня. – Я точно помню.
– Ну и что! – вспыхнул косолапый. – Они же… – он отвернулся.
Это больно, смотреть на плачущего друга и бездействовать. Хотелось ринуться в драку и крушить все на своем пут. Только бы спасти друга, только бы выручить из беды. Правда, никто особенно не понимал, куда нужно ринуться и с кем воевать. Растерянность овладела ими. Первым нашелся мышонок.
– Мы вернем тебя в Англию, и ты все исправишь!
– Правда? – Ме́ня медленно обернулся, шмыгнув носом. – Ты можешь?
– Постойте, постойте, – неуверенно возразила сова. – Историю нельзя переделывать! – она растерянно моргала огромными глазищами. – Тогда придется исправлять все книги…
– Да? – взорвался косолапый. – А выдавать там за всяких двоюродных братьев можно?
Все опять почему-то посмотрели на Соню.
– Ну, я тут ни при чем, – она стала испуганно перетаптываться на огромных когтистых лапах. – Виктория вышла замуж за кузена Альберта… Это точно!
– Кузена? – неуверенно переспросил медвежонок.
– Да… Герцог Альберт был вторым сыном Эрнста Саксен-Кобургского, генерала русской кавалерии.
Ме́ня привстал. Смутная догадка осенила его. Очевидно, мысль мелькнула в глазах, преображая их.
– Ну, конечно… Он же был кузеном!
– Кто! – в один голос воскликнули окружавшие его.
– Майкл! – медвежонок снисходительно посмотрел на друзей. – Майкл тоже был кузеном Тори!
– Ну и что? – сова часто замигала.
– Как, что! – косолапый даже развел передними лапами, показывая мягкие черные подушечки с острыми когтями. – Он должен был стать мужем Тори, а не этот Альберт… Это все Лизка!
Молчание вновь воцарилось под березкой.
– Беда… – пробубнил лось.
– Почему ты так уверен в этом, дорогой? – ночная охотница все еще сомневалась.
– Она не могла, не могла, – качал головой Ме́ня. – Если бы ты видела ее глаза, Соня, то не спрашивала бы меня.
– А какой она была? – неожиданно спросил мышонок, закладывая передние лапки за спину и придавая всей своей фигурке важный вид. – Ну, там… лицо, волосы, рост…
– Невысокая, плотная такая, темноволосая, умный взгляд. Строгий и ласковый одновременно…
– А этот ваш Альберт? – Малёк резко обернулся к сове.
Та даже опешила от такой наглости грызуна и с минуту не могла произнести ни слова, а только моргала.
– Альберт был высоким, стройным. Худощавое лицо с пробором гладких темных волос посередине…
– Высоким? – уточнил загадочным голоском мышонок.
– Д-да, – сова стала даже заикаться от такого наглого натиска. – Очень высоким.
– А умерли они в один день? – это было похоже на допрос.
– Н-нет… Королева вдовствовала почти сорок лет.
Грызун интригующе улыбнулся и сделал многозначительный жест тоненькой лапкой.
– Что и требовалось доказать!
Все в недоумении наблюдали за новоявленным детективом.
– Что? – осмелилась спросить сова.
– С помощью интриг ее заставили выйти замуж за другого, но она всегда любила Майкла… Поэтому так долго и была вдовой.
– Почему? – огромные глазищи Сони уже были готовы наполниться слезами от душераздирающей истории.
– После смерти мужа она ждала Майкла! – почти шепотом сообщил страшную тайну серый детектив. – Сорок лет…
– Как это романтично! – выдохнула сова и расплакалась.
Остальные тоже прятали влажные глаза, украдкой смахивая слезы, а лось даже лизнул медвежонка большим шершавым языком. Сохатому вдруг стало так одиноко и тоскливо на душе, что впору бы пойти дождю.
После исчезновения Лесного озера лось молился всякий раз, чтобы пошел дождь, когда ему становилось грустно. Не зря поговаривали, что до колдовства Лесное озеро было большим Белым облаком. В него оно превратилось вновь, когда чары рассеялись. Теперь, Длинному казалось, что из какого-нибудь облака, проплывающего в небе, может вновь образоваться Лесное озеро. И он, в тайне от всех, просил лесных богов сделать это. Однако из белых облаков никогда дождь не шел, а из черных получались только лужи. Поэтому свою несбыточную мечту лесной гигант хранил в дальних уголках души и ни с кем не делился, но чья-то потаенная грусть ему была очень понятна.
– И долго мы тут будем сидеть? – с вызовом пропищал Малёк.
– А что? – испугалась сова.
– Нужно спасать королеву!
Это было сказано так, словно мышонок вскочил на резвого боевого коня и, обнажив шпагу, завертел ею над головой, призывая товарищей по оружию тут же мчаться за ним. Уже никто и не думал: мальчик ли перед ними, серый грызун или девочка. Это был боец. Он призывал к сражению. За королеву!
Медвежонок подпрыгивал сразу на всех четырех лапах, лось раскачивался, мотая огромной головой, а сова хлопала себя крыльями по округлым бокам, часто моргала и повторяла свою любимую фразу: – Как это романтично!
Когда ликование было в разгаре, Соня неожиданно спросила: – А как мы туда попадем?
Остальные переглянулись и притихли. Они еще часто дышали от боевого порыва, но сомнение взяло верх.
– Ты дорогу запомнил? – с надеждой в голосе спросил Малёк.
Ме́ня отрицательно покачал головой. Он был так растерян и так укорял себя за непростительную оплошность, что на него было жалко смотреть.
– Ему только сладкое трескать… – осуждающе пискнул грызун и отвернулся.
Исчез боевой порыв, пропали воображаемые кони, готовые нести отважных рыцарей к победам. Без единого ловкого выпада или удара, разящего врагов наповал, они потерпели поражение. Разочарование было горьким. Следом за мышонком и остальные стали бросать осуждающие взгляды на медвежонка. Он чувствовал это и совершенно расстроился. Где-то в старой Англии прекрасная Тори ждала Майкла и не подозревала, какую участь уготовит ей судьба. Хотя все понимали, что это не судьба, а проделки хитрой лисы Лизки, принявшей облик рыжей Лиз.
Медвежонок тем временем мучительно пытался вспомнить хоть какие-то детали своего появления в Англии. Ему виделась красивая строгая женщина по имени Мари, чьи заботливые руки очищали волосы мальчугана от листвы. Спокойного и рассудительного мужчину рядом. Его звали Джорджем. Мальчика, держащего родителей за руки… Но то, как Ме́ня смог обменяться с этим мальчиком временем, было абсолютно неясно.
Все, собравшиеся у березы, были так увлечены своими размышлениями, что не обратили внимание на мышонка. Он уже достал из холщовой сумки шкатулку черного дерева и развернул старый свиток. Закрыв глазки, Малёк медленно водил лапкой над пергаментом со странными значками. Неожиданно он остановился и непроизвольно зашептал:
Никто, кроме Ме́ни, не услышал этого заклинания. Да и сам мышонок произносил слова неосознанно. Будто кто-то помимо его воли подтолкнул грызуна к странному поступку. Тем не менее, в следующий миг медвежонок увидел полупрозрачную стену перед собой, напоминавшую отражение в воде. Неясные очертания по другую сторону загадочной стены были интерьером незнакомого помещения. Дневной свет, проникавший через широкое, почти до самого пола, окно, наполнял собою большую комнату с множеством книг. Они заполняли высокие, под потолок, стенные шкафы, в которых теснились и тускло поблескивали золотистыми корешками толстые тома.
В комнате находился мужчина. Заинтересовавшись какой-то книгой, он подошел к стенному шкафу и протянул руку. Медвежонок сделал тоже самое. Они одновременно увидели друг друга, но не отпрянули в испуге, а стали медленно сближаться. Рука мужчины и лапа медвежонка соприкоснулись в прозрачной стене, разделявшей разные времена. В следующий миг Ме́ня оказался в незнакомой комнате с большим окном.
Растерянно озираясь по сторонам, он пытался понять, где находится. Это была великолепная библиотека с массивным столом посередине. Чернильный прибор с перьями, листки бумаги, исписанные крупным размашистым почерком, и огарки свечей в канделябре говорили о том, что кто-то работал здесь всю ночь. Запах дыма со странным оттенком сладковато-терпких трав витал в воздухе. Еще был устоявшийся запах старых книг и кожаных переплетов. В отдельном шкафу за стеклянными дверцами виднелись старинные свитки папируса и пергамента.
За дверью послышались легкие шаги. Ме́ня схватил первую попавшуюся под руку книгу, словно спасательный круг, и открыл ее, делая вид, что углублен в чтение.
– Майкл! – окликнул его знакомый голос. – Опять ты в библиотеке, – это было сказано с укором и легкой иронией. – Кто обещал мне прогулку к реке?
Мужчина смущенно улыбнулся и закрыл книгу, прижимая к себе, словно щит. Он смотрел на молодую привлекательную женщину, чуть наклонив голову, как провинившийся подросток. Она была невысокого роста, с красивым одухотворенным лицом, которое окаймляли каштановые кудряшки. И еще был этот запах незнакомых цветов, такой родной и приятный… но вот названия Ме́ня так и не вспомнил. Несомненно, перед ним была Тори.
Он узнал бы ее среди миллионов.
– И не смотри на меня, пожалуйста, такими удивленными глазами, – голос был строгим. – Ты вчера обещал оставить свои книги до вечера… Ну, Майкл, дорогой, посмотри какая чудная погода.
Женщина остановилась, не дойдя пару шагов, и чуть покачала головой.
– Когда-то ты умолял меня о мимолетном свидании или прогулке в обществе тети, а теперь предпочитаешь книги… Как быстро меняются мужчины…
– Тори… – неожиданно для себя мягко и вкрадчиво проговорил Ме́ня. – Мне так нравится запах твоих духов, что я уже каюсь. Он меня всегда очаровывал. Наверное, в этом есть что-то колдовское.
– Ах ты, хитрец! – она очаровательно улыбнулась. – Хочешь сказать, что всему виной шотландский чертополох?
– Чертополох? – удивление было искренним.
– Да, у нас в Шотландии это символ независимости, и лучшую туалетную воду делают из его цветков.
– Так вот почему все девушки Каледонии так независимы!
– Хитрец, – она напустила на себя строгости. – Хочешь сказать, что знаешь древнее название моей страны, но не знаешь легенду о чертополохе?
Майкл еще ниже склонил голову.
– Хорошо, мой невежественный супруг, – в ее руках откуда-то появился веер. – Гуси спасли Рим, а чертополох – Шотландию, говорят у нас, – веер описал дугу и сделал рубящее движение. – Давным-давно викинги хотели покорить нашу маленькую страну. Они пристали на рассвете к берегу на своих боевых кораблях. Чтобы неслышно подкрасться к прибрежным селениям, викинги разулись. Однако остаться незамеченными им помешал чертополох. Острые колючки вокруг ароматных цветов заставили бандитов себя обнаружить. Нападение было отбито, и невзрачный цветок стал символом независимости… Так мы идем гулять?
Этот неожиданный и абсолютно легкий поворот в разговоре свидетельствовал об остром уме собеседницы. Проницательный взгляд больших зеленых глаз, казалось, заглядывал в душу.
– Ты сегодня какой-то странный, Майкл, – она чуть прищурилась, пристально смотря в лицо собеседника. – Что тебя так заинтересовало в этой книге? – она с усилием потянула к себе «щит», которым прикрывался Ме́ня. – Королева Виктория? – листки старой книги быстро переворачивались при ее легких прикосновениях. – Тебе не дает покоя мой шотландский титул?
– Ты могла бы стать королевой Англии… – загадочно улыбаясь, произнес мнимый Майкл.
– Ах, оставь, пожалуйста! – она быстро захлопнула книгу.
– И все же…
– Мы обсудим это только на прогулке!
– Ее улыбка была просто обворожительной. Мужчина галантно поцеловал даме руку, и они медленно направились к двери.
Приветливое весеннее тепло и голоса птиц встретили их на ступеньках большого загородного дома. Было удивительно тихо и спокойно. Хотелось сойти с дорожки на зеленую траву и, не торопясь, углубиться в парк.
– Пойдем к реке, – мечтательно произнесла она. – Там должно быть сейчас чудесно.
Он кивнул, но тему разговора не поменял.
– Ты знаешь, чем больше я читаю об Александрии Виктории, тем больше нахожу общего между вами. Иногда я просто удивляюсь, что выбор правящей фамилии не пал на тебя.
– Ну что ты, дорогой! На мне лежит тень Стюартов, а их время давно закончилось… Моя прапрабабка Маргарита Тюдор стала королевой Шотландии в XVI веке, только благодаря тому, что ее отец, Генриха VII, король Англии, выдал старшего сына Артура за испанскую принцессу Екатерину Арагонскую, а Маргариту выдал замуж за короля Шотландии Якова. Их сын Генрих, лорд Дарнли стал вторым мужем Марии Стюарт, но через два года был убит при очень странных обстоятельствах. Мария долгое время воевала с Англией, живя то в Шотландии, то во Франции. Ведь в её жилах текла и кровь французских монархов. Она была дочерью французской принцессы Марии де Гиз. Жизнь Стюарт была полна интриг и приключений: двадцать лет она была королевой Шотландии и около года – королевой Франции, но все закончилось печально. В сорок четыре ее обезглавили по приказу английской королевы Елизаветы I в замке Фоторингей.
– Но ведь Елизавета тоже была из династии Тюдоров?
– Да, они были родственницами, но Мария называла Елизавету «бастардом», то есть незаконнорожденной, поскольку та рождена была не королевой, а ее фавориткой, Анной Болейн.
– И тем не менее Елизавета стала королевой Англии.
– Да, это была необыкновенная женщина… Ты знаешь, что она единственный монарх, кто состоял в переписке с московским царем Иваном IV?
– Иваном Грозным?
– Да, сохранилось одиннадцать писем. Ты не читал их? Ах да, ты же поклонник Александрии Виктории…
– Я только твой поклонник, дорогая!
Мужчина наклонился и нежно поцеловал спутницу в щеку. Приятный терпкий аромат колючего чертополоха кружил голову. Он любил эту женщину и этот запах.
– С тобой сегодня определенно что-то происходит, – маленькая ладошка едва заметно пробежала по жестким мужским волосам.
– Наверное, сказывается ночь в библиотеке… Я подумал, что если бы ты захотела, то смогла бы…