Архимаг

Роберт Сальваторе

"Архимаг" 

ПРОЛОГ

С каждым выдохом неуклюжий демон изрыгал пламя. Его когтистые лапы подергивались, словно желая схватить большой огненный бич, петлей свернувшийся на бедре монстра. Это был Бейлор, самый могущественный в своем роде, массивный и мощный, с большими кожистыми крыльями, горящим хлыстом, мечом молний и тонким пониманием тактик ведения боя. Демоны, похожие на него видом или формой чаще были известны как генералы Абисса. Князья демонов использовали их, как полководцев собственных армий в нескончаемых воинах, которыми был полон этот дымный и мрачный план.

Сейчас вся природа демона говорила ему взять бич, но существо не смело этого сделать. Создание, стоявшее перед ним, было наполовину пауком, наполовину прекрасной дроу. И оно пришло сюда не затем, чтобы просить его стать генералом.

Цели создания, казалось, были очень далеки от этого.

- Хочешь ударить меня? - поинтересовалась Паучья Королева. Восемь паучьих ног застучали по камням, когда она двинулась вокруг существа. За её спиной лежали тела меньших демонов - маны были разорваны, балгуры превратились в бесформенные кучи мяса. Демоны теней высасывали их жизненную энергию, которая струилась, словно дымящиеся облака беспросветной тьмы.

- Зачем ты пришла, Ллос? - спросил Бейлор. - Зачем уничтожила моих подданных? Я не воюю ни с тобой, ни с кем-либо другим. И сейчас я даже никому не служу.

Паучья Королева развернула свое тело дроу, чтобы осмотреть бойню, учиненную ею.

- Мне, наверное, было скучно, - ответила она небрежно. - Не важно.

Бейлор тихо зарычал, но не растерялся. Он знал, что происходящее - все происходящее - это нечто большее, более опасное. Последнее время Ллос часто была в компании бейлора Эррту, а Эррту был самым значительным его конкурентом.

- Ты не ответил на мой вопрос, - заметила Ллос. - Ты хочешь ударить меня?

Бейлор не мог скрыть жадного подергивания своих когтистых лап. За многие века он успел побывать на службе у всех князей демонов, но Ллос была его самой не любимой хозяйкой. Это существо было чем-то большим, чем все остальные владыки Бездны. Богиня, которая опиралась на молитвы и верность какой-то там жалкой смертной расы на Первом Материальном Плане. На существ, которых бейлор использовал, как… еду. Глаза Ллос, паучьи или дроу - или любого другого существа, форму которого она решит принять - смотрели не сюда, в Абисс, а куда-то в другое место. Туда же, где лежали её амбиции.

- Сделай это, - дразнила Ллос.

С губ бейлора сорвался новый рык. О, как он хотел удовлетворить эту просьбу.

- Ой, но ты же не можешь, - продолжала Ллос. - Потому что я могу растоптать тебя одним словом, или сделать из тебя что-нибудь еще, что-нибудь еще ничтожнее.

Ноздри демона вспыхнули, выпуская пламя. Разумеется, она не блефует. Она была королевой демонов, и тут, на этом плане, в Абиссе, её власть над такими созданиями, как бейлор была абсолютной. На другом плане демон, возможно, смог бы хлестнуть её - и как это было бы здорово! - но в Абиссе - нет.

- Я не стану уничтожать тебя, - пообещала Ллос. - Не стану мучить тебя. Мне просто интересно, огненный зверь. Я долгое время задаюсь вопросами на счет твоего хлыста. На сколько резким будет пламя? Оно может расплавить кожу мана, но что на счет тела богини? Я не боюсь твоего огня, бейлор.

Демон не двинулся.

- Я не стану уничтожать тебя, - категорически заявила Ллос. - Ты пользуешься покровительством Бафомета и Костчтче. И как бы сильно я не мечтала насладиться зрелищем того, как могучий бейлор превращается в бесполезное ничто, ты не можешь не осознавать, к чему способен привести такой поступок.

Слова демоницы крутились в голове бейлора. Бафомет действительно использовал его в последнее время, для командования своими легионами. И Принц Ярости, Костчтче, первым делом всегда звал бейлора. Но что это значит? Почему Ллос вообще находится здесь, в его замке?

- Я не принимал участия в провале Тиамат, - сказал ей демон, думая, не может ли именно это стать причиной визита паучихи. Ходили слухи, что Ллос пыталась помочь подданным великой катастрофы, Тиамат, с возрождением её замка и тела на Первом Материальном Плане. Это стоило огромных усилий драконам с того самого плана, которые, как говорили слухи, потерпели впечатляющую неудачу. - Я был бы рад избавиться от ведьмы.

- Я ни в чем тебя не обвиняла, - хитро сказала Ллос.

- Тогда зачем? - взревел расстроенный бейлор. Огонь, словно слюна, вылетел из его огромной пасти. - Почему ты здесь, Демоническая Паучья Королева? Зачем ты дразнишь меня?

- Когда это бейлор не видел разницы между вызовом и поддразниванием?

- Вызов? Или подстрекательство - чтобы найти оправдание расправе!

- Ударь меня!

- Нет!

- Тогда я тебя уничтожу! - глаза Ллос вспыхнули зловещим обещанием.

Прежде, чем демон успел осознать свое движение, его рука схватила меч, с кончика которого сорвалась молния. Бич бейлор зажал в другой руке, распрямляя его в воздухе лентой живого огня.

Ллос встала на дыбы, отрывая четыре передние лапы от каменного пола и размахивая ими в воздухе. Её руки взмыли высоко вверх. Гримаса свирепости исказила лицо богини. Рот паучихи широко раскрылся в громком шипении.

Бейлор поднял руку с плетью, огненная полоса взметнулась высоко над его плечом. Он чувствовал себя так, словно только что окунул эту руку в воду. Что-то схватило её и замедлило.

Сквозь вечную серную дымку Абисса прорвался новый запах. Раздалось резкое, обжигающее шипение. Бейлору не нужно было оборачиваться, чтобы понять - начался пожар. Издав непокорный рев, зверь высвободил руку и послал свой бич вперед, ударяя Ллос.

Её лапы заблокировали выпад, огненный хлыст врезался в её шкуру, жестоко разрывая и рассекая плоть. Но крик Паучьей Королевы был полон скорее радости, нежели боли. Или чего-то среднего.

И она ответила. С каждого пальца дроу сорвалась молния, четыре лапы паука обрушились на бейлора.

Демон понял, что было и еще кое-что. Воздух вокруг него наполнился плавающей паутиной, паутиной Ллос, и каждая нить, казалось, несла на себе хищного и кусачего паука.

Кнут щелкнул снова. Бейлор сделал выпад мечом, клинок вылетел вперед, посылая мощный разряд молнии. Под его силой Ллос вынуждена была попятиться.

Но паучиха не отступила. Разряд за разрядом слетал с её пальцев, ударяя бейлора. Глаза Ллос вспыхнули огнем, и богиня плюнула кислотой и ядом, заливая ими всего демона.

Он снова отвел руку с бичом. На этот раз паутина оплела его сильнее, когда по команде Ллос серая стена двинулась вперед, полностью окутывая демона. Он раскрыл крылья, пытаясь вырваться, но ничего не вышло. Стена паутины почти окружила его, и миллионы пауков спрыгнули вниз, вгрызаясь в плоть бейлора.

Он снова сделал выпад мечом, вонзая его в тело Ллос, но та опять вскрикнула в экстазе. Демон попытался вырвать лезвие, но не смог.

Он посмотрел вниз, чтобы увидеть Паучью Королеву, державшую в руке лезвие.

Держащую лезвие!

Отчаявшись, он послал вперед новый разряд молнии, возможно, самый сильный, который когда-либо применял. Он увидел, как молния пронзила руку Ллос, увидел, как та отлетает от клинка. Глубокая рана, нанесенная лезвием зияла на руке. Но Ллос впитала разряд, приняла его полностью. И из её свободной руки вырвалась новая молния. Казалось, что та принадлежит богине и бейлору одновременно. Разряд ударил в демона и отбросил его назад.

Бейлор вывернул свой меч. Теперь он услышал крик боли, когда рука Ллос потянулась за клинком. Но все удовольствие, которое принес ему этот звук, оказалось недолговечным, так как вскоре он почувствовал позади себя ватную мягкость. Стена паутины только сильнее обмоталась вокруг него.

Бейлор с ненавистью посмотрел на Ллос, на её улыбку, сияющую на лице даже не смотря на то, что паучиха держала руку, истекающую кровью и заканчивающуюся разорванной беспалой культей.

Она снова плюнула на него. Ядовитая слюна демоницы покрыла бейлора, сжигая его плоть. Она приказала своей паутине окончательно завернуть в себя демона. Миллионы её пауков охотно выпустили свои нити, удваивая усилия, чтобы укусить его.

Кнут бейлора свистнул и столкнулся с пустотой. Демон был слишком плотно оплетен паутиной и пауками.

Всякое чувство равновесия оставило бейлора. Он не мог двигаться, не мог чувствовать ничего, кроме яда Ллос и крошечных укусов её бесконечных подданных.

И он знал о самом коварном свойстве этого яда. Он вызывал путаницу сознания, безжалостное головокружение, мешавшее любым попыткам защититься магией или бежать, словно жертва находилась в сфере неуязвимости.

Бейлор был пойман, полностью опутан паутиной, подвешен вниз головой, словно трофей.

И были пауки Ллос, которые кусали его, и еще десятилетие они будут делать это. Он услышал обещание богини.

Красные глаза Матроны Матери Квентл вспыхнули, вопреки её внешнему спокойствию. Громф поражался её самоконтролю, учитывая, какую картину он только что показал её в чаще для прорицаний. Её величайшего достижения на поверхности, в Серебряных Пустошах, Затемнения, больше не было. Солнце снова освещало землю на севере, а орки были загнаны в их горные норы.

- Разведчики Бреган Д’Эрт докладывают, что Дзирт До’Урден поспособствовал разрушению двеомера Тсебрэка, - заметил Громф, слегка поворачивая клинок в этой ране. Архимаг отлично знал, что случилось с Затемнением, потому что был там, когда заклинание рассеялось. Потому что это он, используя Дзирта в качестве проводника, растворил эту магию. - Человеческая жена Дзирта, другая избранная Миликки, судя по всему смотрела за этим со слезами радости. Госпожа Ллос проиграла битву за Плетение, и повторила свой разгром на Серебряных Пустошах.

- Придержи язык, брат, - предупредила Матрона Мать Бэнр угрожающим тоном. Её глаза сузились, акцентируя внимание на их острых уголках, что придало резким чертам женщины суровое выражение.

- Хороший и честный совет, Матрона Мать, - сказал Громф, вежливо кланяясь. - Мне следовало сказать, что слуги Госпожи Ллос были разбиты последователями Миликки. Провал…

- Не наш, - резко прервала его Квентл. - Мы ушли. Мы сделали все, что хотели сделать. Наше время прошло, и наши успехи остались под охраной тупых орков. Мы знали, что они быстро потеряют все, чего мы достигли. Это не наша забота. И никогда не было нашей заботой.

- Разумеется. Это забота Матроны Матери Зирит и её нового города, - сказал архимаг. - Тсебрэк Ксорларрин, ставший проводником силы Госпожи Ллос, был побежден еретиком бродягой, который даже никогда не практиковал магию. Её семья и город также сильно пострадали от этой кампании. По моим подсчетам, около ста двадцати дроу были убиты во время войны на Серебряных Пустошах. Из них каждый четвертый из пяти был из К’Ксорларрина.

- Она, конечно же, попросит нашей помощи, - сказала Матрона Мать Бэнр, словно это новость очень её радовала.

Но Громф легко развеял её торжество.

- Твое собственное место под угрозой.

Матрона Мать выпрямилась. Её красные глаза снова угрожающе вспыхнули.

- Госпожа Ллос не будет винить тебя, - быстро объяснил архимаг. - Но другие Верховные Матери… ты затянула петлю вокруг их шеи. Тос’ун Армго мертв, его дочка-иблис пропала. Матрона Мать Мез’Баррис потеряла свою шаткую опору в Восьмом Доме Мензоберранзана, поэтому она станет рассматривать воссозданный Дом До’Урден с подозрением и тревогой.

- Я позволю ей выбрать нового благородного Баррисон Дель’Армго для служения в Доме До’Урден.

- Она откажется.

Матрона Мать хотела было поспорить, но так и не нашла аргумента против высказанного братом мнения.

- Дом Ханзрин ненавидит Дом Ксорларрин, - напомнил Громф. - И более того, они ненавидят саму идею К’Ксорларрина, города, который ставит под угрозу их торговую монополию. Дом Меларн ненавидит… ладно, они ненавидят всех. Если эти фанатичные жрицы Меларн придут к выводу, чтобы провал Тсебрэка и потери Дома Ксорларрин указывают на неудовольствие Госпожи Ллос, они, несомненно, присоединяться к Дому Ханзрин… - он позволил своему голосу затихнуть и тяжело вздохнул. - Ладно, они, скажем так, могут прийти к выводу, что создание побратима так близко к поверхности - сомнительная идея?

Казалось, его скромность не произвела никакого впечатления на сестру, но Громф и не хотел этого. Он просто желал злить Квентл, нанося уколы её гордости, управляя её рукой.

Заставляя совершить ошибку.

- Ты думаешь, я не знаю обо всех этих угрозах, Архимаг? - холодно спросила Матрона Мать, снова овладевая своими эмоциями. - Или ты думаешь, что я не способна правильно оценить их? Твое недоверие одновременно трогательно и обидно. Возможно, ты будешь достаточно мудр, чтобы справедливо оценить наш поединок.

Громф снова поклонился и попрощался. Он почти достиг выхода из комнаты, когда оглянулся через плечо и бросил:

- И не забудь о потере дракона. И том, что последователи Тиамат потерпели поражение в своих попытках вернуть Мать Драконов на первичный материальный план.

Не смотря на свою решимость, Матрона Мать Бэнр дернулась. Цветные драконы - красные, синие, белые, зеленые и черные - хотели собрать такое сокровище, что могло бы привести их богиню Тиамат вместе с её грандиозным замком назад, на первичный материальный план, дабы обрушить невыразимые бедствия на окружающие земли.

Но они потерпели неудачу, а собственные действия Матроны Матери Квентл привели к гибели белого дракона - Аурбанграсса, сына великого Араутатора. Сам Араутатор вернулся назад в свой горный дом.

Госпожа Ллос, во-видимому, одобряла планы цветных драконов. Через Матрону Мать она призывала завербовать белых ящеров и настаивала на том, что Араутатору и его сыну в награду за услуги отдадут как можно больше сокровищ.

А теперь даже этого не вышло.

Громф кивнул, стараясь скрыть свое удовольствие при виде напряжения Квентл. Он покинул свою комнату, но не покидал Дома Бэнр. Было еще одно дело, которое требовало его полного и безотлагательного внимания.

Архимаг направился в свои личные покои, анфиладу комнат, где сам он редко появлялся. Теперь эти комнаты служили домом для новой верховной жрицы Дома Бэнр - Минолин Фей Бэнр, жены Громфа и матери его очень важной маленькой дочери.

Стоило Громфу выйти из комнаты - Матрона Мать Квентл проверила своих магических подопечных и рабов на предмет прослушивания, а затем дала волю всплеску ярости и собственной магической силы, которая оставила двух слуг корчившимися на полу, а третьего и вовсе убила.

Матрона Мать Зирит уже связалась с ней, прося о помощи и желая информации. Ибо она тоже боялась возможного альянса - Ханзрин и Меларн - о котором только что предупредил Громф. Город и дом матроны Зирит были обескровлены. Список скомпрометированных и мертвых был впечатляющим. Он включал двух благородных - мага Равеля и Великую Жрицу Сарибель, служивших в Доме До’Урден. Дочь Зирит, Высшая Жрица Береллип, недавно была убита Дзиртом и его друзьями. Мастер оружия её дома, великий Джерт, погиб в каком-то нелепом мероприятии в ледяной пустыне, известной, как Долина Ледяного Ветра. Сотни магов и воинов Дома Ксорларрин закончили свою жизнь в Серебряных Пустошах.

Сами по себе беды Матери Зирит не были плохим известием для Матери Квентл. Она никогда не желала делать К’Ксорларрин чем-то большим, чем союзником Дома Бэнр, не смотря на громкие слова о “городе-побратиме” Мензоберранзана. К’Ксорларрин, наряду с Бреган Д’эрт мог выполнять роль посредника для торговли с обитателями поверхности, конкурируя с Домом Ханзрин. И это был единственный шов в броне Дома Бэнр, единственное преимущество, которое могли бы использовать против них другие Дома.

Квентл не слишком беспокоилась и о смерти Тос’уна Армго, сбежавшего бродяжки, который никогда не приносил пользы матери Мез’Баррис Армго. Он никогда не был чем-то большим, чем незначительным аристократом Дома.

Но сочетание двух этих обстоятельств, наряду с гибелью белого дракона и уничтожением Затемнения Госпожи Ллос, могло принести разного рода неприятности. Она боялась, что Матрона Мать Мез’Баррис образует альянс с Домами Ханзрин и Мелларн. И Дом Бэнр, вынужденный защищать К’Ксорларрин, столкнется сразу с тремя противниками. И если этим опасениям суждено сбыться, Седьмой Дом Мензоберранзана - Вандри, выступит на стороне заговорщиков.

Мать Бэнр считала, что вся остальная часть Правящего Совета была на её стороне, но могли бы они открыто принести ей клятву верности, со всеми жрицами и магами?

Это были Дома дроу, надежные лишь в том, что ни единое их обещание не могло быть надежным. Все их союзы были в меньшей степени союзами, а больше - просто объединением во имя собственного удобства каждого участника, а Квентл сильно надавила на других Матрон каждым своим действием на Серебряных Пустошах, возрождением Дома До’Урден - и, конечно же, назначением дартиир, поверхностной эльфийки, Матроной Матерью Восьмого Дома.

Квентл подтолкнула всех к краю, ударила всех в лицо, чтобы продемонстрировать свое превосходство и тем самым поставить их всех на место. И до сих пор это работало, но теперь, после провала на Серебряных Пустошах, настает критическое время.

- Но ведь так и должно было быть, - сказала она себе, отталкивая уничтожение Затемнения, смерть белого дракона - и окончательное крушение планов Тиамат.

Квентл кивнула и закрыла глаза. Она была Матроной Матерью Бэнр. Жрица верила, что Ллос все еще с ней. И тогда она почувствовала нечто. Тепло.

Она держала весь Мензоберранзан железной хваткой, как и требовала от неё Паучья Королева.

Но как продолжать удерживать их в это опасное и неопределенное время?

Квентл закрыла глаза, проваливаясь в глубокую медитацию. Уносясь к воспоминаниям, которые теперь жили в её голове, не являясь её собственными. Воспоминаниям её матери, Ивоннель Вечной, которые были телепатически вложены в неё, переданы ей по щупальцам проницателя разума, служившего ближайшим советником старой Матери Бэнр. Именно в эти воспоминания она ушла теперь.

Она увидела Мензоберранзан, таким, каким еще ни разу не видела его прежде. Пещера, ставшая домом городу, выглядела более естественной, гораздо меньше обработанной мастерами дроу, гораздо меньше освещенной огнями дроу, вроде магического огня, озарявшего большие дома, или свечения Нарбондели.

Она знала, что видела самые ранние дни города, только что построенного и заселенного.

И в этой атмосфере господствовал Дом Бэнр. В это время возможностей, лучше всех других понятых именно ими.