Часть 1
Платье, которое помощник костюмера выдал мне и ещё паре десятков девушек-«эльфов», было великолепно – из приятной лёгкой ткани небесно-голубого цвета, со складками и драпировками, похожее на римскую тогу. К сожалению, оно плохо подходило для промозглого, мрачного и неприветливого, как ворчливый старикашка, ноября в Москве.
Актрисы массовки поддевали под платье джинсы и пару кофточек, несмотря на то, что эльфы в такой амуниции получались упитанные; при любом удобном случае мы пили горячий чай из пластиковых стаканчиков, обжигая руки, и спали в перерывах между дублями, где придётся, чаще сидя. Мы все тут были в одном положение – студенты, снимающиеся в массовке ради денег, а недосып – наш вечный спутник. Были, конечно, и другие. Неудавшиеся звёзды киноэкрана надеялись получить работу, поэтому безропотно терпели лишения, холод, голод и усталость, улыбаясь во весь рот. Чем больше вероятность попасться на глаза режиссеру или, ещё лучше, продюсеру, тем шире они растягивали губы. О, с каким чистым, почти детским энтузиазмом они лезли в кадр, отталкивая локтями соперниц. При взгляде на синие губы этих девиц становилось ещё холоднее, но в чём-то я им даже завидовала, они точно знали, зачем с утра пораньше морозятся в эльфийских нарядах с приклеенными ушами. В отличие от меня.
Мы битый час снимали сцену, в которой главный герой произносит воодушевляющую речь. Проблема заключалась в том, что исполнитель главной роли подцепил простуду и чихал через слово. Его прекрасные синие глаза покраснели и опухли, нос тоже пылал, а широкая грудь тяжело вздымалась под доспехами. Призывы бороться до последней капли крови ради своего народа из его уст звучали не слишком убедительно. Не помогало и то, что сценарий был потрясающе, удивительно туп, и это знали все, занятые в процессе – от автора шедевра до уборщицы. Однажды мой одногруппник Ванька Лазарев написал более талантливый сценарий за пять минут, на перемене перед занятием по видеомонтажу. Сюжет нашей группы тогда даже выпустили в новостях округа.
Пошёл дождь. Мелкая морось портила грим, волосы эльфов свисали на плечи неопрятными сосульками. У актрисы, исполняющей главную роль, отклеились ресницы, её партнёр зашёлся в приступе жуткого, чахоточного кашля.
Густая дымка заволакивала шпили высоток, которые виднелись со стороны города. В полдень было темно, как после сумерек. Спасибо двадцать первому веку за технический прогресс, на киноэкране картинка получится сочной, как спелый фрукт, а вот унылые лица массовки не отретушируешь цветокоррекцией.
Когда объявили перерыв, я уже медленно и уверенно пробиралась к столику, где лежали сэндвичи с тунцом для «настоящих» актёров. После съёмок у меня ещё пары в универе, а завтракать дома было нечем.
Накрытый стол казался мне прекрасным миражём, маячащим вдали, при взгляде на который рот наполнился слюной, но мои загребущие ручки потянулись первым делом не к еде, а к предмету, поблёскивающему рядом с тарелкой креветочных тарталеток. Красивое старинное зеркало в золотой раме, с резной ручкой, выглядело чужеродно среди сэндвичей и пластиковых бутылок со свежевыжатым соком.
На пару секунд меня накрыло блаженным туманом, сулившем спокойствие и счастье, но меня тут же прервал резкий, неприятный голос.
– Эй, вот оно! Спасибо, что нашла.
Это был тот самый помощник костюмера, который выдал мне платье. Невысокий, бледный, замученный и в целом какой-то неприметный, за исключением иссиня-чёрных волос, он не привлёк моё внимание при первом взгляде, не привлёк и при втором, а вот то, что он схватил за зеркало, которое я держала, возымело должный эффект.
Сэндвич съесть не удалось, так и зеркало ещё забирают. А как холодно, жуть просто! Боже, как же мне хотелось оказаться где-нибудь в тёплом и волшебном месте.
***
Обращалась я к Богу, но в том, что именно он услышал меня, не уверена.
Самое странное, что не было никакого перехода между одним миром и другим. В одно мгновение мы стояли, как идиоты, держась за одно зеркало, на съёмочной площадке низкобюджетного фильма, в другое – посреди чистого поля, блестящего свежей росой на молодой зелёной траве.
Зеркало упало из наших рук и по стеклу пошла длинная трещина.
Пока мой товарищ по несчастью (к его огромному пуховику крепился бейджик, на котором значилось «Вадим, помощник костюмера») яростно матерился, я... ладно, я тоже яростно материлась. Потом мы немного покричали друг на друга, спрашивая «где мы?», «как это произошло?», «что вообще произошло?», «почему?», «что делать дальше?».
Вадим уселся на траву, растирая глаза так, как будто хотел выдавить глазные яблоки из черепа. При ближайшем рассмотрении он был ещё более непривлекателен – небритый, щетина была редкой и неухоженной, волосы не первой свежести, да и одежда тоже, торчащие уши, непропорционально большой лоб. Мы с ним были одного роста, но из-за сутулости, он казался ниже. В общем, явно не тот, с кем я бы хотела застрять в параллельном мире или на необитаемом острове.
Ну, по крайне мере было тепло, как я и хотела.
Лёгкий тёплый ветерок дразнил, манил подставить лицо, да и просидеть так целый день. Лишь сейчас я ощутила, насколько устала от городской серости, холода на съёмочной площадке, переполненного транспорта, недостатка сна, такого въевшегося в мозг, что даже спать не хочется – только нервно смеяться, грызть ногти, ходить из угла в угол и трясти ногой, согнутой в колене. А здесь не было ничего, кроме свежей травы, ясного неба, все цвета яркие, как будто у картинки в фотошопе увеличили резкость.
От свежего воздуха кружилась голова. Можно упасть на землю и дышать, дышать, пока не отключишься от переизбытка кислорода. Конечно, мы не могли этого себе позволить. Первым делом мы решили найти людей, чтобы понять, как далеко от Москвы нас забросило. Судя по воздуху и погоде, далековато.
Я достала из-за пояса, где из складок платья у меня получался неплохой кармашек, мобильный телефон, разблокировала экран; телефон работал, но приёма не было. Вадим повторил за мной, я перегнулась через его плечо – с экрана смотрела девушка из аниме с непропорционально огромной грудью и фиолетовыми глазами в три четверти лица (мои скудные познания в японской мультипликации не позволяли сказать, откуда она). Никаких сигналов жизни его телефон не подавал, как и мой.
Мы шли и шли, и ещё немного шли. В итоге наступил день, и стало жарко. Сначала я избавилась от приклеенных ушей, кожа под ними жутко чесалась, потом сбросила парик – мои волосы, по мнению костюмеров, не подходили для эльфийки. Сначала я пререкалась, потому что мои густые кудрявые волосы цвета расплавленного золота – моя главная гордость, но после перестала возникать. Чем больше я молчала, тем охотнее мне выдавали деньги.
Разобравшись с париком, из которого торчали невидимки, я приподняла подол платья.
– Что ты делаешь? – ужаснулся Вадим. Он уже успел избавиться от пуховика.
– На что похоже? Снимаю джинсы.
– Это... – он закрыл глаза. – Хотя ладно, какая разница. Делай, что хочешь.
Я успела рассказать ему всю свою жизнь: про семью (маму и отчима, с которыми я разговаривала раз в две недели по телефону), школу и журфак (и там, и там было одинаково скучно), про съёмную однушку, про планы на будущее (тогда я ещё мечтала стать телеведущей), про страх перед змеями, про друзей и неудавшиеся отношения. Вадим вроде слушал, но меня не покидало ощущение, что я разговариваю со стеной.
– Как думаешь, что произошло?
– Ну как, что. Открылся портал, и мы оказались в другом мире.
Естественно, я рассмеялась. Вадим моего веселья не разделял. Он, похоже, был уверен, что мы попали в гости к хоббитам. А что, его можно представить на какой-нибудь толкиеновской реконструкции – с серьёзным, даже наставническим видом, размахивающим мечом, который для него слишком тяжёл, с волосами, стянутыми в короткий хвостик. Но переносить фантазии в жизнь?
– Ты серьёзно?
– Ну, может быть, мы просто оказались в другой местности, но это вряд ли. Зачем открывать портал, если можно долететь на самолёте?
– Даже не знаю. Это звучит немного безумно.
Он покраснел от смущения, на шее вспыхнули ярко-розовые пятна, и выглядел разозлённым, сразу встал в защитную стойку, готовый отстаивать свои слова, как безумный учёный пытается оправдать нереальность своей теории.
– А есть ещё варианты?
Я пожала плечами.
– Нас накачали наркотиками, и мы не запомнили, как оказались в этом поле.
Вадим саркастично ухмыльнулся.
Павлик, мой друг со школьных времён, однажды выпил лишнего на свадьбе брата, после чего его искали дня три, а он сам не понял, как добрался автостопом до Байкала, где получил воспаление лёгких от купания в холодной воде и герпес... сами понимаете от чего. Не помню, чтобы пила, тем более столько, чтобы забыться, а к наркотикам я вообще не притрагивалась принципиально.
Мои мысли прервало механическое гудение. Люди должны быть близко. Вот и проверим наши теории.
– Странный звук. Слышишь?
– Жужжание? – Вадим поджал свои бледные губы ниточкой. – Надеюсь, это не рой гигантский пчёл-убийц.
К нам подъехали блестящие механизмы на колёсах, из тонких серебристых прутьев и стекла. По форме они напоминали здоровенные тыквы. Если бы не отсутствие лошадей или вообще какого-либо намёка на то, как эти штуки ездят, их можно было бы назвать каретами. Сверху, на крыше, был закреплён стяг зелёного цвета с чёрным вороном посередине.
Первым на свежую траву шагнул высокий (очень высокий, мне приходилось задирать голову, чтобы с ним разговаривать) светловолосый юноша с загорелой кожей. Он был хорошо сложён, военная униформа сидела на нём превосходно – без единой складочки, без единого пятнышка.
Его лицо – с широкими скулами, квадратной линией подбородком и хорошеньким, вздёрнутым носом – горело дружелюбием, жаждой жизни и искренней симпатией ко всем окружающим. Он с энтузиазмом протянул руку.
– Хорошего дня! – Он на секунду растерянно замолчал, когда я пожала протянутую руку. – Королевская стража, коммандер внутренней службы Конрад. У вас всё в порядке? – обратился он к Вадиму. – Извините, сэр, вы странно одеты, вас не обокрали?
– Послушайте... – начал он.
– Он просто странный, – сказала я, небрежно махнув рукой. – Не обращайте внимания.
Остальные стражники – они выглядели как армия кукол Кенов в своих обтягивающих штанах, как для верховой езды, высоких сапогах и ярких разноцветных кителях – безразлично топтались вокруг карет, переговариваясь, толкаясь, смеясь. Всё это напоминало летний лагерь.
Понятно, что Вадим, одетый в джинсы, водолазку и посеревший со временем чёрный пиджак, который был ему велик, вызывал подозрения у этих красавцев.
Тот военный, который представился Конрадом, в красном кителе, кивнул и уже начал оборачиваться, но резко обернулся, глядя мне прямо в лицо.
– Леди, у вас зелёные глаза?
– Да-а? – ответила я неуверенно, как будто сомневалась.
– В таком случае, – он возбуждённо глубоко вдохнул. – Ох, я так рад, вы себе даже не представляете. Обязан официально сообщить вам, что принц, будущий король Великого и Полного Жизни государства Эйа, Юджин XVIII, отправил наш отряд с поручением найти ему невесту с глазами цвета зелёных кристаллитов, как у ворона на гербе королевской семьи. Я, коммандер внутренний службы королевской стражи Конрад, официально объявляю вас, леди, претендентом на роль невесты принца, будущего короля Юджина XVIII. Вы согласны?
В моей голове пронеслась тысяча вопросов. Готова ли я к серьёзным отношениям? Как выглядит принц? Он же не может быть старым. Это король может быть старым, а принц – нет. Хотя принц Чарльз старый, и он всё ещё принц. Пока я думала о британской королевской семье, их родственных связях и титулах, Вадим выпалил:
– Она согласна.
– А вы?..
– Это мой слуга, – мстительно сказал я.
– Она без меня как без рук, – не удержался от ответной шпильки Вадим. – Даже кеды завязать не может.
– Кеды... – задумчиво протянул Конрад.
Нам выделили отдельную карету. Оглядев это сооружение изнутри, я так и не поняла, как оно ездит, зато интерьер был приятным – светлые сидения из упругой ткани, блестящие прутья каркаса, большие окна и много света.
Мы проезжали мимо широких полей, зеленеющих как на туристической открытке, чистых голубых озёр, где-то вдалеке виднелась гора, похожая на Фудзи. Ни одного города на нашем пути не встретилось, что Конрад объяснил: «далеко же вы забрались, в этой части страны ни души», но дорога была весьма добротной, а вдоль неё чисто и ухожено.
– Ты заметил, – сказала я Вадиму, который смотрел в окно, подперев подбородок рукой, – тут совсем нет грязи.
– Магия, – мрачно ответил он. Наверняка думал о том, что пропал с рабочего места, и как будет это объяснять.
Я твёрдо решила его разговорить.
– Почему мы понимаем, о чём говорят эти парни?
– Магия.
– Как ездят эти штуки?
– Магия?
– Вот как думаешь, если он принц, у него должно быть много денег, это решило бы кучу моих проблем, где-то семьдесят девять процентов моих проблем, но вдруг он старый, уродливый или конченый ублюдок? Или стоит рискнуть? Как думаешь?
– Я не твоя сваха, я даже имени твоего не знаю.
– Марта.
– Очень приятно, – злобно сказал он.
– Ну, так что насчёт замужества?
– О Господи...
«Фудзи» проплыла мимо в широком окне кареты, пейзаж сменился гористой местностью.
– Знаешь, если бы мы были героями диснеевского мультика, то я бы была принцессой, а ты моим вечно злым питомцем.
– А если бы мы были героями остросюжетного фильма, то я был бы интеллектуальным и остроумным антигероем, а ты моей туповатой спутницей.
Карета резко остановилась. К нам подошёл Конрад лёгкой пружинистой походкой. Его золотые эполеты и аксельбанты блестели на ярком солнце, да и сам он весь светился, как будто мы – его давно потерянные родственники или лучшие друзья, которых он долго не видел.
– Мы остановимся на некоторое время, чтобы передохнуть и перекусить, – сказал он с улыбкой. – С вами точно всё в порядке, леди...
– Марта.
– Извините, я так обрадовался, что забыл спросить ваше имя. Брат меня бы прибил. Точно всё в порядке? Вы оба очень бледные. – На его лице отразилось искренне беспокойство. – Может быть, из-за дороги?
У меня из горла вырвался нервный смешок. Поездили бы они по нашим дорогам.
– Эм, мы всегда такие.
Я была не такой бледной, как Вадим, но всё же ноябрьская Москва не располагала к бронзовому загару.
– Это же не болезнь какая-то? – Конрад забеспокоился. – Я не могу привести принцу больную невесту, вам ещё наследника рожать. Как говорил великий мыслитель Йух, здоровье жены – здоровье семьи.
Пока мы наслаждались пикником, быстренько организованным красавчиками Конрада, у меня из головы не шла фраза про наследника. Как-то это всё слишком быстро.
В качестве угощения из корзинок выложили многочисленные блюда в стеклянной посуде, которая сама по себе выглядела произведением искусства, кувшины в форме кристаллов, которые охлаждались сами собой. Там были овощи, некоторые были мне знакомы, другие отдалённо напоминали земные аналоги, но по вкусу или цвету отличались (розоватые огурцы без пупырышков, бледные бананы с картофельным вкусом, крошечные, меньше кулака тыквы и арбузы); хлеб во всевозможных формах и видах, с приправами и без, с начинкой и пустые; ароматную похлёбку в стеклянных полусферах с крышками; большие орехи, которые разрезали на части и ели с соусами; фрукты с одурманивающим запахом. Запивали еду водой, чем-то алкогольным, разбавленным соком из фрукта, похожего на манго, и молоком, напоминающим кокосовое или миндальное. Ничего мясного или рыбного. Всё было очень вкусно, особенно на голодный желудок (напомню, что сэндвич с тунцом мне не достался), кроме горьких леденцов, как будто со вкусом редьки.
– Зеркало у тебя? – спросила я у Вадима, когда мы снова оказались в карете.
Он вытащил зеркало из внутреннего кармана и протянул мне, не глядя в мою сторону.
– Можешь себе представить, из-за цвета глаз я буду невестой принца?
По его неопределённому звуку я не поняла, мог ли он представить. Я вот – нет.
Из каждого осколка треснутого зеркала на меня смотрело моё маленькое зеленоглазое отражение. Пока Вадим не видел, я подмигнула всем им. Ничего, все принцы будут моими и никакие плохие приметы мне не помешают с такими-то роскошными волосами. На ярком солнце, которого в Москве не было пару месяцев, они сверкали золотыми нитями. На коже медленно появлялся здоровый румянец от свежего воздуха. Черты лица расслаблялись, из-за чего уходило замученное выражение столичного жителя.
– Что будем делать, когда приедем во дворец?
– Ты выйдешь замуж за принца. Я найду работу, как-нибудь обустроюсь. – Осторожный энтузиазм в его голосе заставил меня улыбнуться. – Если хочешь знать, я неплохо владею мечом.
То есть я была права насчёт реконструкций.