Обретение мужества

Я стал не большим, а великим, 

раздумье лежит па челе, 

как утром небесные блики 

на выпуклой голой земле.

И такие строки, о смерти бригадира.

Твоя работа и любовь 

остались позади, 

Но мы их дальше понесем, 

товарищ бригадир. 

Но смотрят гордо города, 

но вечер тих и рус. 

И разве это смерть, когда 

работает Союз?

И такие:

Что ж делать, мать? 

У нас давно ведется, 

что вдаль глядят любимые сыны, 

когда сердец невидимо коснется 

рука патриотической войны.

И именно она, эта способность, прежде всего делает Смелякова комсомольским поэтом не только по названию, но и по внутренней сути.

Мало ли мы читали стихов, прославляющих наших героинь труда, где все было справедливо, все верно и даже профессиональная умелость вроде на высоте, и тут же забывали эти стихи. Ибо отсутствовала в них личностная интонация, возвращающая даже самой петой-перепетой теме ее изначальный смысл и неподдельную человеческую значительность. А Смеляков — он обладает даром говорить не банально там, где большинство других срывается в банальность. Говорить так, как в стихотворении «Давних дней героини»:

Сделав главное дело, 

дочки нашей земли 

из высоких пределов 

незаметно сошли. 

Возвратились беглянки 

из всеобщей любви 

на свои полустанки, 

в сельсоветы свои. 

И негромко, неслышно 

снова служат стране 

под родительской вишней 

от столиц в стороне.

И стихов о любви мы читали немало, хороших и похуже. И не мужские стихи читали, где выбалтывалось то, что должно остаться между двоими, и ханжеские, где за разговорами об общественном предназначении вы переставали понимать, о чем идет речь, о любви или о профсоюзном собрании. И прекрасные стихи, разумеется, читали тоже, но среди них не потеряется смеляковская «Любка» и смеляковская «Хорошая девочка Лида». Останется в вашем сердце этот безумно влюбленный в Лиду мальчишка из дома напротив, тот самый, который

...вырастет, станет известным, 

покинет пенаты свои. 

Окажется улица тесной 

для этой огромной любви. 

. . . . . . . . . . . . . 

Он в небо залезет ночное, 

все пальцы себе обожжет, 

и вскоре над тихой Землею 

созвездие Лиды взойдет.

Останется, потому что поэт сказал это и о нем, и чуть-чуть о каждом из нас в лучшие наши минуты.

И еще одно свойство Смелякова, делающее его большим поэтом. Он, подобно одному из своих героев, всегда, при всех обстоятельствах «лесть — от правды, боль — от фальши и гнева — от злобы отличит». Суровая требовательность и доброта, непримиримость и милосердие, умение прощать дают в нем удивительно чистый и прочный сплав человеческой надежности, верности. Вот скрещивали копья вокруг юнцов, мальчишек, что «о прошлом зная понаслышке», «в аудиториях кричат», превозносили до небес, категорически осуждали. А справедливыми остались вот эти, в свое время, быть может, и не слишком громко прозвучавшие, но точные и мудрые слова.