Поезд особого назначения

Человек с трубкой расправил ею свои усы и снова заходил по кабинету. В кабинете надолго повисло молчание. Наконец, он остановился.

– У кого еще такое мнение, товарищи? – спросил он.

Над столом поднялся лес рук.

– Почти единогласно… – усмехнулся человек с трубкой. – А кто против?

Два человека, сидящие за столом, подняли руки.

– Ну, товарищ Берия уже брал слово… – сказал человек с трубкой. – А вот командующего внутренними войсками мы еще не слышали.

Начальник управления внутренних войск НКВД встал и одернул на себе китель.

– Товарищ Сталин, – сказал он твердым голосом. – Я заверяю вас, что войска НКВД обеспечат безопасность вашего поезда. К операции будут привлечены лучшие дивизии. Они имеют фронтовой и оперативный опыт и возьмут под полный контроль железнодорожный путь, от Москвы до границы с Ираном. В настоящий момент силами внутренних войск проводятся оперативные мероприятия по выявлению и ликвидации засланных на нашу территорию диверсионных групп. Я даю вам слово коммуниста и офицера, что вы в полной безопасности доедете до Тегерана.

Человек с трубкой вплотную подошел к генералу и заглянул ему в глаза.

– Я думаю товарищи, что командующему можно поверить! – спустя секунду сказал он. – Не будем менять наши планы…

САРАТОВ. УПРАВЛЕНИЕ НКВД

– Садитесь, товарищ Голицын. Очень хорошо, что вы так быстро к нам прилетели. – невысокий широкоплечий майор крепко пожал руку Станиславу Голицыну.

– Транзитом через Москву… – ответил тот, оглядывая почти пустой кабинет, в котором кроме стола и пары стульев ничего больше не было. – Даже город не успел посмотреть. Так, мельком, когда пролетали над его окраинами.

– А вы бывали в Москве? – поинтересовался майор.

– Нет, не довелось. – покачал головой Голицын. – Я уже в эмиграции родился, в Берлине.

– Моя фамилия Копылов. – представился майор. – Я майор государственной безопасности. Вы уж извините за спартанскую обстановку. Мы здесь на казарменном положении. – Станислав Голицын с пониманием кивнул головой. – Вы, наверное, догадываетесь, – продолжил Копылов. – зачем пришлось вас срочно везти сюда из Москвы?

– В общем, догадываюсь… – ответил Голицын.

– Вашу информацию мы получили, – пояснил Копылов. – Но одно дело словесное описание человека, а совсем другое, когда его уже кто-то видели. Не буду скрывать. Пока агентов, указанных в вашем сообщении, мы не нашли. Хотя сброшены они были сюда трое суток назад. И вы единственный, кто знает их в лицо. Кто разговаривал с ними.

– А сколько у нас остается времени на их поиски? – спросил Голицын.

Майор Копылов бросил на него хмурый взгляд.

– Не более трех часов… – ответил он. – Через три часа на станцию «Саратов – Товарная» прибудет поезд с делегацией, следующей на Тегеранскую конференцию. Поэтому вам, товарищ Голицын, придется помочь нам их найти. Нам важна любая информация о них. Привычки, особые приметы, наличие родственников в этих краях. Не исключено, что они могли остановиться у них.

– Я готов, товарищ майор. – ответил Голицын. – Сделаю все, что в моих силах.

– Очень хорошо, – Копылов снял с телефонного аппарата трубку и набрал номер. – Я сейчас познакомлю вас с командиром поисковой группы. Вы поступаете в его распоряжение.

Спустя минуту, в комнату вошел затянутый в шинель молодцеватый старший лейтенант.

– Старший лейтенант Егоров, – представил его Копылов. – Он возглавляет разведывательную роту расквартированной в городе дивизии внутренних войск. А это… – показал Копылов на Голицына. – Бывший унтер-офицер разведывательно-диверсионной школы в Ровно Станислав Голицын. Кстати, по происхождению… граф! – усмехнувшись, добавил он.

– Бывший… – поправил его Голицын. – Бывший граф. Я от титула еще в тридцатые годы отказался.

– Ну, бывший или нынешний, роли не играет! – вступил в разговор старший лейтенант Егоров. – Но не буду скрывать, графов видеть мне еще не доводилось. Добрый день, товарищ Голицын. – Егоров протянул Голицыну крепкую сухощавую ладонь.

Тот пожал ее и, не сдержавшись, сказал.

– Ну и рука у вас, товарищ старший лейтенант. Прямо как тиски.

– А он у нас бывший спортсмен, – пояснил Копылов. – Чемпион Москвы по самбо. Лучший ученик самого Спиридонова.

Голицын с уважением посмотрел на Егорова.

– И вся рота Егорова состоит из спортсменов, – продолжил Копылов. – Кадры для нее он сам подбирал. На счету роты около двадцати ликвидированных немецких диверсионных групп. Так что опыта старшему лейтенанту Егорову, несмотря на его молодость, не занимать.

Егоров подошел к Копылову и, нагнувшись к нему, в полголоса отрапортовал.

– Товарищ майор, рота согласно вашему приказу, прибыла в город и расквартирована в школе в двух кварталах от управления. Жду ваших приказаний!

– Говорите громче, товарищ старший лейтенант, – недовольно сказал тот. – Товарищ Голицын, несмотря на свое происхождение, человек проверенный. Секретов от него у нас нет. Больше года он передавал нам ценнейшую информацию, благодаря которой разоблачено и обезврежено много немецких диверсантов.

– Слушаюсь, товарищ майор! – вытянулся старший лейтенант Егоров.

– А теперь о главном… – сказал Копылов, разворачивая на столе карту. – Поимкой диверсантов сейчас занимаются кроме НКВД – милиция и войсковые части, расквартированные в городе и его окрестностях. В городе введен режим усиленного патрулирования. Всем патрулям розданы словесные описания диверсантов. Создан оперативный штаб, который координирует проведение операции. В задачу вашей роты, товарищ старший лейтенант, будет входить обеспечение безопасности поезда с делегацией на наиболее опасных участках. Согласно информации, полученной от товарища Голицына, это места стоянки поезда и железнодорожные переезды. Всего на территории Саратовской области таких мест пять. Это четыре переезда и товарная станция, на которой поезд будет пополнять запас угля. Время стоянки поезда на станции – два часа. Сейчас ваша рота, товарищ Егоров, поедет на станцию и займет оборону вокруг нее. Особое внимание уделите контролю людей, которые будут подходить к поезду, включая железнодорожников. В этом вам поможет товарищ Голицын. При малейшей опасности открывайте огонь на поражение. Возьмите с собой радиста. Постоянно держите меня в курсе. Я остаюсь в штабе. Вам все ясно?

– Так точно, товарищ майор! – встав по стойке «смирно», ответил Егоров.

СТАНЦИЯ «САРАТОВ – ТОВАРНАЯ»

Десяток грузовиков «Студебеккер», поднимая на улицах снежную пыль, в считанные минуты доехали от центра Саратова до находящейся на его окраине грузовой станции. Следующий первым грузовик резко затормозил перед закрытыми наглухо станционными воротами. Рядом с ними стояли несколько вооруженных стрелков охраны НКПС в черно-голубых шинелях и фуражках.

– Открывай! – крикнул им еще издали, высунувшийся из окна кабины, Егоров.

Стрелки не сдвинулись с места, и, казалось, не замечали, приближающихся грузовиков.

Егоров выскочил из машины и подбежал к ним.

– Открывай ворота! – еще громче закричал он на столпившихся у ворот стрелков НКПС. – Не видите, кто едет? У нас каждая минута на счету!

– А ты на меня не кричи, мил человек! – огрызнулся на него седоусый дед, от которого несло водочным перегаром. – У тебя свое начальство, а у меня свое… Вот когда будет приказ начальника станции, тогда ворота и откроем.

– Ах ты, черт!.. – не сдержался Егоров. – Ну, так позвони начальнику станции. Скажи у меня приказ – занять оборону вокруг станции и обеспечить охрану спецпоезда, который скоро прибудет сюда.

Дед, слегка пошатываясь, зашел в сторожку.

– Нет, нема начальника на месте… – сказал он, выйдя из сторожки минуту спустя. – Секретарша сказала, кудай-то ушел.

– Ну, так найдите вашего начальника! – потребовал у деда Егоров.

– А где же я тебе его найду? – под смешки других стрелков, развел руками дед. – Мне отлучаться с поста никак нельзя.

Взбешенный Егоров вернулся к машине, и что-то сказал водителю. Кивнув головой, тот врубил с хрустом передачу. Затем двигатель «Студебеккера» глухо взревел, машина тронулась с места и вдруг, словно пущенная из лука стрела, быстро покатилась к воротам. Стрелки НКПС разбежались в стороны. «Студебеккер» ударил в ворота бампером, те сложились пополам и затем, громыхая и жалобно визжа, упали на дорогу. Егоров вскочил на подножку машины и крикнул водителю: «Гони к путям!» Спустя секунду он услышал за спиной далекий винтовочный выстрел.

Вскоре «Студебеккеры» остановились у товарного перрона станции. Старший лейтенант Егоров спрыгнул с подножки и приказал выстроившимся в колонну бойцам, одетым в белые маскировочные халаты, залечь цепью вокруг перрона на удалении пятидесяти метров. Стало смеркаться. Пошел мокрый снег. На перроне появилось несколько человек в железнодорожной форме. Егоров направился к ним.

– Старший лейтенант Егоров, командир отдельной разведывательной роты энской дивизии войск НКВД. – поднеся правую руку к ушанке, представился он.

От группы железнодорожников отделился человек в дорогом меховом пальто и каракулевой шапке и окинул Егорова негодующим взглядом.

– По какому праву вы, товарищ старший лейтенант, занимаетесь здесь самоуправством? – нервным взвинченным голосом спросил он. – Я заместитель наркома путей сообщения. По распоряжению наркома, товарища Кагановича, охрана спецпоезда на станции поручена подразделению ВОХР НКПС. Войск НКВД охраняют железнодорожное полотно за территорией станции.

– Извините, товарищ заместитель наркома, – твердым голосом ответил Егоров. – Чрезвычайная ситуация! По нашим данным в город заброшена группа немецких диверсантов, поэтому оперативный штаб приказал мне усилить охрану поезда во время его стоянки на станции.

– Вы бы лучше этих диверсантов ловили! – раздраженно проворчал заместитель наркома. – Кто конкретно вам отдал приказ?

– Дежурный по оперативному штабу – майор госбезопасности Копылов… – ответил Егоров.

Заместитель наркома повернулся к одному из железнодорожников.

– Запишите фамилию этого майора, – сказал он. – Потом разберемся…

– Товарищ заместитель наркома! – продолжил Егоров. – Моя рота оцепила место стоянки поезда. Проход к нему будет осуществляться только через контрольно-пропускной пункт, после проверки документов и личного досмотра.

– Вы что, старший лейтенант, нам не доверяете!? – вскипел заместитель наркома, испепеляя Егорова гневным взглядом.

– Это распоряжение оперативного штаба. – сухо ответил Егоров. – Вы же знаете, кто едет в поезде? Мы должны гарантировать его безопасность.

– Я иду звонить в Москву! – резко сказал заместитель наркома. – Вы ответите за свое самоуправство!

– Это ваше право, товарищ заместитель наркома. – козырнув, ответил Егоров.

Вскоре на грузовом перроне был организован контрольно-пропускной пункт. Рядом с бойцами разведроты на нем дежурил Голицын, внимательно вглядывающийся в лица, проходивших через него военнослужащих и сотрудников станции.

ДЕРЕВНЯ СТРОЕВО

В ненастный ноябрьский вечер житель деревни Строево находящейся недалеко от Саратова – Аверьян Никонов еще крепкий семидесяти летний старик в тулупе и валенках дольше обычного задержался в лесу. Срубив несколько сухих веток, он сложил их на телегу, но одно из колес телеги сломалось и ему пришлось до темноты провозиться с ним, поправляя обод и вставляя на место сломанную спицу. По дороге в деревню, Аверьян решил сделать крюк, и проверить стога, скошенного летом сена. Деревня Строево находилась почти рядом с Саратовом недалеко от железнодорожной станции и поле, на котором стояли стога, ночью освещалось светом станционных прожекторов. Аверьян оставил телегу на дороге, а сам, захватив грабли, пошел к чернеющему вдали сеновалу. Вдруг его внимание привлекли негромкие голоса. Он остановился и стал вглядываться в окружающую его темноту. Вскоре он различил трех человек, идущих через поле к станции. Он уже хотел окликнуть их, как вдруг в свете блеснувшего вдалеке прожектора различил, что один из них был одет в пестрый, словно маскарадный костюм, состоящий из лоскутов белой и серой ткани. «Что за черт?… – подумал Аверьян, потер глаза, и испуганно перекрестился. – Неужто с дьяволом встретился?» Он присел на землю и пока трое незнакомцев не прошли мимо хранил молчание. Затем Аверьян, что было сил, побежал к телеге, забрался на нее и, нахлестывая лошадь кнутом, погнал телегу в деревню.

СТАНЦИЯ «САРАТОВ – ТОВАРНАЯ»

Спецпоезд прибыл на станцию «Саратов – Товарная» когда уже стемнело. Два паровоза, сверкая никелем и свежей краской, и пять купейных вагонов с затемненными окнами остановились рядом с грузовым перроном. Старший лейтенант Егоров срочно связался по рации с майором Копыловым.

– Товарищ майор, – тихо сказал он в микрофон. – Докладываю… Поезд особого назначения прибыл!

– Усильте охрану станции! – услышал Егоров в наушниках голос Копылова. – О любых происшествиях немедленно сообщайте мне.

– Есть, усилить охрану станции! – ответил Егоров.

Вскоре от вагонов поезда к КПП направилась группа людей. Рядом с человеком в фуражке и черной форменной шинели Егоров увидел заместителя наркома путей сообщения. До него донесся его возмущенный голос: «Самоуправство… Неподчинение моим приказам… Вызывающее поведение… Просто хамское…»

Когда люди приблизились, Егоров узнал человека в шинели. Это был нарком путей сообщения СССР Лазарь Каганович.

– Кто здесь главный? – спросил тот, стоящих на КПП солдат.

– Я, товарищ нарком! – ответил, выступив вперед Егоров. – Старший лейтенант Егоров, командир отдельной разведывательной роты энской дивизии войск НКВД.

– Хорошо, что вы меня узнали, старший лейтенант… – недобро взглянув на Егорова, сказал Каганович. – Я нарком путей сообщения Лазарь Каганович!

Егоров вытянулся по стойке «смирно». Глаза наркома словно буравили его лицо.

– Мне доложили, что вы нарушили заранее согласованный порядок охраны поезда, следующего в Тегеран. – сказал нарком. – Вы отдаете себе отчет в своих действиях?

– Так точно, товарищ нарком, отдаю… – ответил Егоров. – Я докладывал вашему заместителю, что по оперативным данным в городе действует группа опасных немецких диверсантов. Их цель – организация диверсии против поезда с делегацией. Именно этим обстоятельством вызвано усиление охраны станции.

– А почему эти диверсанты до сих пор не ликвидированы? – спросил нарком. – Это входит в ваши прямые обязанности. Ваш командующий, генерал Апполонов, пообещал это сделать товарищу Сталину на заседании Ставки.

Егоров пожал плечами.

– Делается все возможное, товарищ нарком…

Глаза Кагановича скользнули по стоящему рядом с Егоровым Голицыну. Тот был одет в поношенную шинель без погон и ушанку без звездочки.

– А почему у вас посторонние на КПП, товарищ старший лейтенант? – спросил строгим голосом Каганович.

Егоров тоже взглянул на Голицына.

– Это не посторонний, – ответил он. – Этот человек знает диверсантов в лицо и может их опознать.

– Что значит в лицо? – с удивлением, спросил нарком. – Он их видел?

Егоров, поколебавшись, ответил.

– Да, товарищ нарком, он вместе с ними служил в немецкой разведшколе.

Лицо наркома покрылось нездоровой бледностью.

– И вы доверяете этому предателю? – с нотками презрения в голосе, спросил он.

– Он не предатель, товарищ нарком, – ответил Егоров. – Его родители эмигрировали из России после Октябрьской революции, и он родился уже за границей.

– Из бывших значит… – прищуренные глаза Кагановича впились в Голицына.

– Да из бывших… – подтвердил Егоров. – Но наше руководство ему доверяет. Он давно с нами сотрудничает и передал много ценной информации. Не раз при этом рисковал жизнью. Насколько мне известно, немецкое командование заочно приговорило его к смертной казни.

– А я бы его сам к стенке поставил! – с нескрываемой ненавистью, вдруг сказал Каганович. – Яблоко от яблоньки недалеко падает…

На КПП повисло долгое молчание. Лицо Голицына побледнело.

– Это не вам решать, товарищ нарком путей сообщения. – нахмурившись твердо сказал Егоров. – Вот поймаем с помощью товарища Голицына диверсантов, и он полетит обратно в Москву. А там решат, чего он достоин. Но если потребуется, я свое слово тоже скажу.

Вдруг к Егорову подошел радист и знаком дал понять, что его срочно вызывают по рации.