Помоги проекту - поделись книгой:
Сталинская экономика как громадная корпорация
Советскую модель можно уподобить громадной корпорации под названием «Советский Союз», состоящей из отдельных цехов и производственных участков, которые работают для создания одного конечного продукта. В качестве конечного продукта рассматривается не финансовый результат (прибыль), а набор конкретных товаров и услуг, удовлетворяющих общественные и личные потребности. Показатели общественного продукта (и его элементов) в стоимостном выражении выполняют лишь роль ориентира при реализации годовых и пятилетних планов, оценке результатов выполнения планов.
За счет разделения труда, специализации и слаженной кооперации достигается максимальная эффективность производства всей корпорации. Уже не приходится говорить, что никакой конкуренции между цехами и участками быть не может. Такая конкуренция лишь дезорганизует работу всей корпорации, породит неоправданные издержки. Вместо конкуренции – сотрудничество и кооперация в рамках общего дела. Отдельные цеха и участки производят сырье, энергию, полуфабрикаты и комплектующие, из которых в итоге формируется общественный продукт. Затем этот общий продукт распределяется между всеми участниками производства. Никакого распределения и перераспределения общественного продукта на уровне отдельных цехов и участков не происходит и происходить по определению не может.
Всем этим громадным производством, обменом и распределением управляют руководящие и координирующие органы корпорации «СССР». Это правительство, множество министерств и ведомств, прежде всего, отраслевые министерства. По мере усложнения структуры народного хозяйства СССР число их постоянно возрастало. В рамках каждого союзного министерства были еще подразделения, называвшиеся главками, и различные территориальные учреждения на местах (прежде всего, министерства в союзных республиках). Координирующую и контролирующую роль играли такие органы, как Госплан СССР, Минфин СССР, Госбанк СССР и некоторые другие. Они также имели свою территориальную сеть, в т. ч. ведомства с аналогичными названиями на уровне союзных республик.
Кстати, подобная схема организации и управления существует в крупнейших западных корпорациях (особенно транснациональных), связанных с реальным сектором экономики. Никаких рыночных отношений внутри них нет, существуют условные расчеты, базирующиеся на «трансфертных» (внутрикорпоративных) ценах. Ключевым отличием модели западных корпораций от сталинской модели является то, что корпорации принадлежат частным собственникам, их деятельность ориентирована, прежде всего, на финансовые результаты (прибыль), причем финансовый результат не распределяется среди работников, а приватизируется собственником корпорации. Правда, сегодня и эта схема организации и управления деятельностью корпорации уходит в прошлое,– по той причине, что в условиях нынешнего бурного развития финансового сектора экономики производственная деятельность становится неконкурентоспособной и даже нерентабельной. Наблюдается разворот деятельности корпораций, традиционно связанных с производством, в сторону работы на финансовых рынках. В таких финансово ориентированных корпорациях все устроено по-другому.
Хотелось бы отметить, что сравнение сталинской экономики с громадной корпорацией я встречал у ряда отечественных и зарубежных авторов. Вот цитата из одной современной работы: «Задолго до появления крупных внутригосударственных и международных транснациональных корпораций СССР стал крупнейшей в мире корпоративной хозяйственной структурой. Корпоративные экономические, хозяйственные цели и функции государства были записаны в Конституции. Как экономическая корпорация СССР разработал и ввел в действие научную систему обоснованных внутренних цен, позволяющих эффективно использовать природные богатства в интересах народного хозяйства. Ее особенностью были, в частности, низкие по сравнению с мировыми цены на топливно-энергетические и другие природные ресурсы…
Корпоративный подход к экономике как к целостному организму предполагает выделение достаточных средств на инвестиции, оборону, армию, науку, образование, культуру, хотя с позиций эгоистичных и недалеких субъектов рынка надо все проесть немедленно.
Отказ от концепции государства – хозяйственной корпорации, деструкция межотраслевых и межрегиональных связей, разобщение предприятий катастрофически подействовали на экономику России»[4]. Трудно не согласиться с авторами по поводу последствий разрушения «экономической корпорации СССР». Можно лишь усомниться, что такое разрушение произошло мгновенно, в момент разрушения Советского Союза в декабре 1991 г. Процесс разрушения начался еще раньше, в 1960-е гг., и продолжался почти три десятилетия.
Сталинская экономика: проверка жизнью
Сталинская экономика прошла испытания временем. Если не быть предвзятым оппонентом или, тем более, врагом России, то следует признать, что сталинская экономика позволила:
– обеспечить преодоление вековой экономической отсталости страны и стать наряду с США ведущей экономической державой мира;
– создать единый народнохозяйственный комплекс, что позволило Советскому Союзу стать независимой от мирового рынка страной;
– победить во Второй мировой войне сильнейшего врага – гитлеровскую Германию и страны гитлеровской коалиции;
– обеспечить неуклонный рост благосостояния народа на основе последовательного снижения себестоимости продукции;
– показать всему миру неэффективность так называемой рыночной (капиталистической) экономики и переориентировать многие страны на путь так называемого некапиталистического пути развития;
– обеспечить военную безопасность страны путем создания ядерного оружия.
Мне кажется, что этого уже вполне достаточно, чтобы разобраться подробнее с тем, что такое сталинская экономика – отнюдь не из праздного любопытства, а исходя из того, что сегодня Россия переживает серьезный экономический кризис. И знакомство со сталинской экономикой позволит нам быстрее найти выход из сегодняшних тупиков.
Об искривлениях и ошибках сталинской экономики
Конечно, целый ряд перечисленных выше принципов в реальной практике экономического строительства в чистом виде не был реализован. Отчасти – по причине неких сознательных искривлений некоторыми государственными деятелями политической линии И. В. Сталина, отчасти по слабости человеческой природы (например, слабая исполнительская дисциплина), отчасти потому, что И. В. Сталин сам вносил какие-то коррективы в свою политическую линию. Коррективы вносились интуитивно. В то же время совершенствование экономической модели надо было осуществлять системно, на базе добротной теории. Сталин пытался активизировать процесс разработки такой теории, в частности, написав в 1952 г. работу
Сильный и необоснованный отход от названных принципов вел к размыванию и подрыву сталинской модели. Размывание приходится на период 1960–1985 гг. Отдельные случаи были зафиксированы еще во второй половине 1950-х гг., когда Хрущев стал проводить опасные экономические эксперименты. Примеров такого размывания можно привести много. Так, мы отметили такой принцип, как преимущественная ориентация при планировании и оценке результатов экономической деятельности на натуральные (физические) показатели. «Косыгинская» реформа 1965 г. стала ориентировать плановые органы и предприятия на такой основной стоимостной показатель, как «вал» (валовой объем продукции, рассчитанный по так называемому заводскому методу). Стало возможным и выгодным накручивать показатели вала, при этом динамика реальных (натуральных) показателей значительно отставала от вала. Парадокс заключался в том, что ориентация на прибыль делала экономику все более затратной.
Камуфлировались серьезные проблемы в сфере планирования. Формально централизованные планы стали охватывать гораздо более широкую номенклатуру промежуточной и конечной продукции разных отраслей экономики по сравнению со сталинской эпохой (вероятно, этому способствовало внедрение в Госплане и многих министерствах первых поколений электронно-вычислительных машин). На разных уровнях стали говорить, что в практику планирования внедряется так называемый программно-целевой метод. Однако в реальной жизни конкретные плановые показатели на всех уровнях не привязывались к каким-то высшим целям, а определялись на основе примитивного метода – от достигнутого уровня предыдущего года (планового периода).
В целом ряде моментов сталинская экономика противоречит марксизму. Никакого предварительного теоретического осмысления и обоснования этой модели не было. Она создавалась практиками, методом проб и ошибок. Кстати, в те годы не было даже учебника политической экономии социализма. Подготовка его затянулась лет на 30, а первое издание увидело свет лишь после смерти Сталина – в 1954 г. Кстати, учебник получился противоречивым, в нем сделаны попытки увязать реалии жизни (сталинскую экономику) с марксизмом. А между тем Сталин говорил сподвижникам:
О демонтаже сталинской экономики
Но, увы! Партийные и государственные руководители после смерти Сталина отказывались «работать головой», предпочитая руководствоваться мертвыми догматами марксизма или просто действуя по инерции, паразитируя на достижениях сталинской экономики.
Хрущеву удалось лишь ослабить, но не уничтожить сталинскую экономику. Гораздо более серьезный удар был нанесен экономической реформой 1965–1969 гг., которую персонифицируют с тогдашним Председателем Совета Министров СССР
После «косыгинской» реформы уже никаких серьезных попыток экономических усовершенствований не предпринималось на протяжении почти двух десятилетий. Тем более не было попыток отменить смертельный эксперимент Косыгина-Либермана, экономика погрузилась в застой. А жизнь настоятельно диктовала необходимость действительных изменений в целях укрепления страны. Так, в первой половине 1970-х гг. СССР достиг военного паритета с США и НАТО. С учетом этого можно и нужно было внести коррективы в пропорции развития группы
С 1985 г. начался период целенаправленного уничтожения экономики под лукавым лозунгом перестройки. Начался бурный переход от государственного капитализма к другой модели капитализма, которую можно назвать в равной мере частнособственнической, бандитской, компрадорской.
О человеческом факторе и высших целях
Вернемся к теме сталинской экономики. Эффективность ее функционирования зависела не только от того, насколько последовательно руководители народного хозяйства придерживались перечисленных выше принципов сталинской экономики. Она зависела в еще большей степени от готовности общества и отдельных его членов участвовать в реализации планов сталинской экономики. Сталин это прекрасно понимал, поэтому в свое время сформулировал
Впрочем, в рамках третьей задачи во времена Сталина делалось многое. Решению задачи формирования нового человека была подчинена деятельность советских СМИ, культуры, науки, литературы. Беда заключалась в том, что понимание нового человека строилось на методологическом фундаменте марксистского материализма. Как ни крути, человек в марксистских схемах оказывался не целью, а средством. Таким средством, которое нередко еще называли человеческим фактором, фактором производства, рабочей силой, трудовым ресурсом. К середине 1950-х гг. появилась отточенная формула основного экономического закона социализма, определяющего цель социалистической экономики: «
Во времена Сталина было сделано немало, чтобы гражданин Советской страны мог максимально вписаться в модель сталинской экономики. Говорят о якобы его насильственном «впихивании» в эту экономику. Да, на первых порах это было. Я имею в виду добровольно-принудительную коллективизацию крестьянства. Но на одной принудительности далеко не уедешь. Раб не может быть эффективным работником. Сталиным с середины 1930-х гг. был взят курс на всяческое повышение статуса человека труда. Материальное поощрение труда дополнялось моральными стимулами. Появилось социалистическое соревнование (как антипод капиталистической конкуренции). Страну в 1930-е гг. охватило стахановское движение. Были введены звания «Герой социалистического труда», «Заслуженный работник», «Заслуженный деятель» и т. п. На всех уровнях проводилась воспитательная работа, направленная на укрепление трудовой дисциплины, формировалось чувство коллективизма, взаимопомощи, бережного отношения к социалистическому имуществу и т. п. Велась борьба с тунеядством. Кстати, последовательная борьба государства с различными проявлениями богатства, роскоши, незаконными доходами также укрепляла веру людей в социальную справедливость, выступала стимулом труда.
Имущественная дифференциация в обществе была очень умеренной и определялась, в первую очередь, трудовым участием человека в экономической жизни страны. Еще в середине 1950-х гг. коэффициент дифференциации доходов населения (разрыв между 10% самых имущих и 10% самых неимущих) составлял 3,28. Между прочим, в 1998 г., по данным Росстата, он был равен уже 13,8; в 2007 г. – 16,8. Многие эксперты, учитывая теневую экономику, считают, что реальные показатели разрыва достигают 25–40 раз. Очевидно, что нынешний гигантский разрыв в имущественном положении выступает в качестве отрицательного стимула производительного труда.
Всячески поощрялось творческое начало в труде. Появилось движение рационализаторов и изобретателей, в котором участвовали не только инженеры и техническая интеллигенция, но и миллионы простых рабочих.
Сталину удалось в значительной мере повысить трудовую активность советского человека, причем методы принуждения здесь играли подчиненную роль. Сталинскую модель советский человек принял (хоть и не сразу), потому что она имела цель, которая выходила за рамки экономики. Такой надэкономической целью была защита страны от внешней агрессии. Уже после смерти Сталина, который оставил советскому народу «ядерный щит», ощущение внешней угрозы стало уходить на второй и даже третий план (хотя Запад объявил нам «холодную войну»). На первый план вышли задачи экономические, вытекающие из упомянутого нами основного экономического закона социализма. Но вот парадокс:
Можем ли мы вернуться к сталинской экономике?– Можем, если сформулируем
Глава 2. Об «экономическом чуде» СССР
О трех периодах «экономического чуда»
Этот период так называемого экономического чуда уникален с точки зрения как отечественного, так и мирового опыта организации экономики. Почему-то до сих пор в учебниках в основном пишут о японском, немецком, южнокорейском «экономическом чуде», обходя молчанием советское «экономическое чудо». Но сегодня в условиях нашей российской экономической разрухи и в поисках путей ее преодоления все чаще вспоминают, пишут, размышляют об этом периоде советской истории. Этот период фактически можно разделить на три отрезка времени:
1) 1929–1941 гг. – индустриализация (условно: 1930-е годы);
2) 1941–1948 гг. – война и послевоенное восстановление (условно: 1940-е годы);
3) 1949–1956 гг. – мирное развитие (условно: 1950-е годы).
В каждом периоде «экономическое чудо» проявлялось по-своему.
Кстати, указанное решение было спровоцировано Западом, точнее, только что принятым «планом Дауэса». В отчетном докладе Сталина на съезде этот план стал одной из главных тем. План был предложен Соединенными Штатами (конкретно государственным секретарем Дауэсом). Цель плана – оказать Германии содействие в выплате репараций, определенных Версальским мирным договором. И помочь в этом должен был… Советский Союз. За счет торговли с СССР и другими странами Восточной Европы как аграрными экономиками Германия должна была заработать 130 млрд. золотых марок. Сталин иронично заметил в своем докладе, что с «хозяином», т. е. с Советским Союзом, этот план никто не обсуждал, его рассматривают как аграрный придаток Европы. Вывод из всей этой истории для большевиков один: СССР должен как можно скорее из аграрной страны превращаться в индустриальную державу. Кстати, на этом съезде Сталин начал уже борьбу с некоторыми партийными и государственными деятелями, которые тормозили промышленное развитие СССР. Среди них – тогдашний нарком финансов Г. Сокольников, который выступал за скорейшее наполнение внутреннего рынка импортными товарами. Сталин сказал: «Я хочу сказать, что здесь тов. Сокольников выступает, по сути дела, сторонником дауэсизации нашей страны… Отказаться от нашей линии – значит отойти от задачи социалистического строительства, значит встать на точку зрения дауэсизации нашей страны»[5].
Однако это было лишь общим «заявлением о намерениях». Еще более трех лет шли споры и дискуссии по поводу приоритетов, форм и методов, темпов индустриализации. Например, В. Базаров, В. Громан, Н. Кондратьев полагали, что индустриализация должна осуществляться с учетом рыночных тенденций – без жестких, обязательных для выполнения планов. Нужны лишь какие-то ориентировки Госплана, разрабатываемые на основе прогноза (индикативное планирование). Г. Кржижановский, B. Куйбышев, С. Струмилин придерживались иной точки зрения: нужны долгосрочные цели и приоритеты индустриализации, реализация которых должна осуществляться на основе жесткой плановой дисциплины (директивное планирование). Дискутируя с В. Громаном и его единомышленниками, C. Струмилин говорил: «Нам представляется, что наш перспективный план должен дать не сумму предвидений, а систему экономической политики, т. е. систему хозяйственных задач и предуказаний, выраженных в цифрах».
Троцкий выступал за сверхвысокие темпы индустриализации, которые можно обеспечить за счет «сверхэксплуатации» крестьянства. Эту точку зрения разделял также экономист Е. А. Преображенский. Бухарин, в свою очередь, обвинил Преображенского и поддерживавшую его левую оппозицию в насаждении военно-феодальной эксплуатации крестьянства и внутреннего колониализма. Он выступал за постепенное, органичное, растянутое на десятилетия преобразование экономики.
На XV съезде ВКП (б), состоявшемся в декабре 1927 г., были приняты «Директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР», в которых съезд высказался против сверхиндустриализации: темпы роста не должны быть максимальными, их следует планировать так, чтобы не происходило сбоев. Разработанный на основе директив проект первого пятилетнего плана (1 октября 1928 г. – 1 октября 1933 г.) был одобрен в апреле 1929 г. на XVI конференции ВКП (б) (апрель 1929 г.). Этот план был более напряженным, чем предыдущие проекты. В мае 1929 г. он был утвержден V съездом Советов СССР как закон, обязательный к исполнению. Разработка, обсуждение и утверждение первого пятилетнего плана проходили под непосредственным руководством Генерального секретаря ЦК ВКП (б) И. В. Сталина. Этот план получил название пятилетки великого перелома.
В
В 1930-е гг. было развернуто строительство около 1500 объектов, 50 из них поглощали почти половину всех капиталовложений. Был воздвигнут ряд гигантских транспортных и промышленных сооружений: Турксиб, ДнепроГЭС, металлургические заводы в Магнитогорске, Липецке и Челябинске, Новокузнецке, Норильске, а также Уралмаш, тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Уралвагонзавод, автомобильные заводы ГАЗ, ЗИС (позднее – ЗИЛ) и др.
Всего до 1940 г. было построено около 9 тыс. предприятий, сформирован единый народнохозяйственный комплекс, создана мощная оборонная промышленность, построено большое количество предприятий-дублеров за Уралом, экономика полностью была сориентирована на внутренние ресурсы и т. д. Примечательно, что при этом советская экономика не была обременена внешним долгом. Индустриализация проходила в условиях жесткой блокады и противодействия со стороны Запада. Вот всего несколько цифр, дающих представление об индустриальном «рывке» СССР: в 1940 г. по сравнению с 1913 г. валовая продукция промышленности была увеличена в 12 раз, производство электроэнергии – в 24, добыча нефти – в 3, добыча чугуна – в 3,5, стали – в 4,3, выпуск станков всех видов – в 35 раз, в т. ч. металлорежущих – в 32 раза.
Конечно, индустриализация потребовала невероятного напряжения всех сил. В годы первой пятилетки были введены продуктовые карточки (отменены в 1935 г.). В 1930-е гг. жизненный уровень народа поднялся, но, естественно, не в той мере, как росли показатели производства. В отдельные годы наблюдался рост издержек производства (себестоимости) по отдельным видам продукции. Государственному банку СССР иногда приходилось включать «печатный станок» (производить необеспеченную денежную эмиссию для покрытия дефицитов бюджета). Наблюдалось некоторое отставание производства потребительских товаров от денежной массы, имело место повышение потребительских цен, хотя на фоне инфляционного роста цен в ряде стран Запада оно выглядело вполне умеренным. Достижения советской индустриализации выглядели особенно впечатляюще на фоне экономического кризиса, который Запад переживал с конца 1920-х гг. и из которого ему так и не удалось выбраться вплоть до начала Второй мировой войны.
Кстати, не стоит рассматривать индустриализацию как чисто экономическое явление. Одновременно происходили социальные подвижки. Именно в 1930-е гг. было завершено создание основ социализма, что и было зафиксировано в сталинской конституции 1936 года. В ходе индустриализации менялся сам человек, происходила консолидация общества на базе общих целей и в процессе общего труда. Вот как описывает годы индустриализации Дмитрий Верхотуров: «При всем при том, что народ нередко враждовал с партией, и общество в СССР много раз балансировало на грани открытой вооруженной борьбы, тем не менее, стройки увлекли народ. Дело, которое в миллионы раз превышает возможности собственных рук, которое требует высочайшего напряжения ума, сообразительности и умения, увлекает и отбрасывает противоречия на второй план. На всех без исключения крупных стройках рабочая масса постепенно заражалась трудовым энтузиазмом, делала рекордные выработки и выдающиеся достижения…»[6].
Есть некоторые скептики и недруги нашей страны, которые утверждают, что, мол, экономика СССР выдержала годы войны благодаря американской программе ленд-лиза. Отметим, что общая стоимость поставок по ленд-лизу составила 11 млрд. долл. Это была и военная техника, и боеприпасы, и автомобили, и одежда, и продукты. Но, между прочим, население нашей страны внесло в Фонд обороны различных ценностей (не считая денег) на сумму 17,8 млрд. руб., что сопоставимо с объемами ленд-лиза. Вот мнение тогдашнего председателя Госплана СССР Николая Вознесенского: «Если сравнить размеры поставок союзниками промышленных товаров в СССР с размерами производства промышленной продукции на социалистических предприятиях СССР за тот же период, то окажется, что удельный вес этих поставок по отношению к отечественному производству в период военной экономики составит всего лишь около 4%»[7]. Я не хочу впадать в крайности и утверждать, что ленд-лиз не помог нам в годы войны. Конечно, помог. Без него, безусловно, число жертв было бы больше, война затянулась бы на более длительные сроки. Но, по мнению тогдашних (времен войны) советских наркомов, СССР сумел бы сломать хребет гитлеровской Германии и самостоятельно[8].
При этом ленд-лиз не был такой уж бескорыстной помощью Америки. В рамках соглашения с Вашингтоном осуществлялся обратный ленд-лиз из СССР. В порядке обратных (встречных) поставок Советский Союз отправил в США 300 тыс. т хромовой руды, 32 тыс. т марганцевой руды, большое количество платины, золота, леса. Вот как оценивает данные взаимоотношения министр торговли США Дж. Джонс: «Поставками из СССР мы не только возвращали свои деньги, но и извлекали прибыль, что было далеко не частым случаем в торговых отношениях, регулируемых нашим государством»[9].
В результате боевых действий и оккупации в годы Великой Отечественной войны были полностью или частично разрушены 1710 городов и городских поселков (60% их общего числа), свыше 70 тыс. сел и деревень, около 32 тыс. промышленных предприятий. Захватчики уничтожили производственные мощности по выплавке 60% довоенного объема стали, 70% добычи угля, 40% добычи нефти и газа, 65 тыс. км железных дорог, 25 млн. человек лишились крова. Колоссальнейший ущерб агрессоры нанесли сельскому хозяйству Советского Союза. Было разорено 100 тыс. колхозов и совхозов, зарезано или угнано в Германию 7 млн. лошадей, 17 млн. голов крупного рогатого скота, 20 млн. свиней, 27 млн. голов овец и коз. За годы войны страна лишилась примерно ⅓ своего национального богатства. Таких потерь не выдержала бы ни одна экономика в мире. Но произошло очередное «экономическое чудо». На довоенный уровень по большинству экономических показателей СССР вышел уже в 1948 г. Примечательно, что мы не ждали окончания войны, чтобы приступить к восстановлению,– оно началось еще во время войны. В восстановительном процессе был применен поистине новаторский, не использовавшийся до этого ни в одной стране мира, комплексный подход. Госплан перешел на разработку квартальных и особенно месячных планов с учетом быстро меняющейся обстановки на фронтах. При этом восстановление начиналось буквально за спиной действующей армии. Оно происходило вплоть до прифронтовых районов, что не только способствовало ускоренному возрождению экономики и народного хозяйства страны, но и имело огромное значение для максимально быстрого и наименее затратного обеспечения фронта всем необходимым.
Следует также иметь в виду, что внешнеполитические условия для восстановления экономики СССР были не очень благоприятными. Пока был жив президент США Ф. Рузвельт, отношения главных союзников в рамках антигитлеровской коалиции были достаточно конструктивными. Между Сталиным и Ф. Рузвельтом были даже некоторые договоренности об организации послевоенного мирового порядка, в т. ч. финансового и экономического. В 1944 г. в Бреттон-Вудсе (США) проходила международная конференция по вопросам устройства мировой валютной системы, и СССР участвовал в ее работе. В конце войны между Сталиным и Рузвельтом было достигнуто предварительное соглашение, что США предоставит Советскому Союзу беспроцентный заем (от 6 до 10 млрд. долл.) для восстановления экономики. Но этим планам не суждено было состояться: в апреле Ф. Рузвельт ушел из жизни.
В 1946 г. У. Черчилль выступил в Фултоне со своей антисоветской речью, после чего началась «холодная война» Запада против СССР. В США в Белый дом пришел новый президент – Г. Трумэн, под руководством которого готовились планы нанесения ядерных ударов по Советскому Союзу. В 1949 г. западные страны под эгидой США создали военно-политическую организацию НАТО, острие которой было направлено против СССР. Следовательно, нашему государству даже в восстановительный период приходилось тратить большие средства на оборону, особенно на создание ядерной бомбы (она была создана и испытана в 1949 г.).
Между прочим, в деле восстановления экономики Западной Европы участвовали Соединенные Штаты, которые оказывали помощь в рамках Плана Маршалла (всего за 1948–1952 гг. Великобритания, Франция, Италия и Германия получили около 10 млрд. долл.). Естественно, что СССР среди получателей этой помощи не числился. Тем не менее, восстановление экономик таких стран, как Великобритания, Франция, Италия закончилось на несколько лет позднее, чем в СССР. В конце 1947 г. в нашей стране были отменены продуктовые карточки. А вот в Великобритании карточки просуществовали до 1953 г.
Кстати, опыт экономического строительства в СССР подтвердил правоту теоретического положения Сталина о возможности построения социализма в отдельно взятой стране. Это положение Сталина не было отвлеченным. Речь шла не о какой-то абстрактной стране. Понятно, что такой победы не могло состояться, например, в Бельгии или Испании. Сталин имел в виду именно Россию и только Россию с ее громадной территорией, богатейшими природными ресурсами, уникальной историей и культурой. Остановимся подробнее на третьем периоде сталинской экономики (1950-е гг.).
1950-е годы – период интенсивного развития экономики
Этот период интересен тем, что к этому времени уже была создана материально-техническая база сталинской модели экономики. На функционирование этой модели не действовал такой чрезвычайный (и, если так можно выразиться, искажающий) фактор, как война. Хотя «холодная война» продолжала осложнять нашу жизнь. В 1950-е гг. сталинская модель экономики сумела в наиболее «чистом» виде продемонстрировать свои возможности.
Достаточно привести данные по динамике производительности труда в промышленности СССР по пятилетиям (табл. 1). Конечно, данные выражены в стоимостных показателях и могут быть завышенными по некоторым периодам (особенно после 1965 г.). Тем не менее, таблица отражает общие тенденции и позволяет увидеть, что 1950-е гг. и особенно первая половина указанного десятилетия выделяются на общем фоне.
Известный специалист по экономической истории СССР Г. И. Ханин сравнивает советскую экономику периода 1950-х гг. с предыдущими и последующими периодами экономического развития СССР. Вот основной вывод Г. И. Ханина:
Он отмечает, что до 1950-х гг. ведущими в развитии советской промышленности были экстенсивные факторы, в 1950-е гг. она перешла на рельсы интенсивного развития. ВВП СССР в 1950-е гг. вырос более чем в два раза (прирост свыше 100%). При этом основные производственные фонды выросли лишь на 70% (а все основные фонды показали еще меньший прирост). А вот в довоенный период ВВП рос намного медленнее роста основных фондов. Наконец, в 1950-е гг. заметно снизилась материалоемкость продукции народного хозяйства, в то время как до войны и в 1940-е гг. она значительно выросла. «Лишь в 50-е годы рост производительности труда в промышленности набирал быстрые темпы и производительность труда стала не менее (а временами и более) сильным фактором, чем рост численности рабочих и служащих… В 1960-е гг. вновь преобладали экстенсивные факторы, прежде всего рост численности рабочих и служащих… При этом решающий поворот к экстенсификации произошел как раз в восьмой пятилетке»[11]. Продолжим далее рассмотрение третьего периода сталинской экономики путем сравнения СССР 1950-х гг. со странами капитализма.
«Экономическое чудо» 1950-х годов на фоне стран капитализма
Большую часть фактов и цифр я заимствую из статьи Г. И. Ханина «50-е годы – десятилетие триумфа советской экономики», а также из его книги «Динамика экономического развития СССР». Составленные Ханиным таблицы базируются на отечественной и зарубежной статистике, а также собственных расчетах. Пожалуй, именно этот автор наиболее четко и явно показал специфику данного периода сталинской экономики.
По динамике ВВП СССР в рамках всего десятилетнего периода (1951–1960 гг.) среди шести ведущих стран мира был на втором месте, уступая лишь Японии (табл. 2). Причем отставание от Японии было минимальным. Как справедливо отмечает Г. И. Ханин, сравнение СССР с Японией не вполне корректно, поскольку Советский Союз к началу 1950-х гг. уже закончил послевоенное восстановление экономики, а Япония лишь находилась в самой активной фазе такого восстановления (считается, что восстановление продолжалось до конца 1950-х гг.). В периоды послевоенного восстановления экономики всегда демонстрируют высокую динамику, т. к. отсчет ведется от низких исходных значений экономических показателей. Если взять только первую половину 1950-х гг., то оказывается, что у СССР были самые высокие среди шести стран темпы роста ВВП. Безусловно, это лишь доказывает преимущества сталинской экономики, которая еще не успела подвергнуться никаким перестройкам и реформированиям. Во второй половине 1950-х гг. темпы роста ВВП были ниже, чем в первой. О причинах этого мы скажем позднее.
Особо следует обратить внимание на тот факт, что в наибольшей степени по темпам роста ВВП от СССР отставали такие страны, как США и Великобритания – как раз те страны, которые объявили Советскому Союзу «холодную войну». Военного паритета с США и НАТО у СССР еще не было, но разрыв сокращался. Благодаря мощной экономике СССР быстро наращивал свой оборонный потенциал. В 1949 г. были проведены испытания первой атомной бомбы, была нарушена монополия США на ядерное оружие. В начале 1950-х гг. СССР даже раньше, чем США, создал водородную бомбу. В 1953 г. было запущено производство атомных подводных лодок (АПЛ). В советских конструкторских бюро в это период были созданы сверхзвуковые истребители и реактивные бомбардировщики. В конструкторском бюро Королева в 1955 г. была создана первая межконтинентальная баллистическая ракета.
Ускоренными темпами осуществлялось развитие атомной энергетики и освоение космоса. В 1954 г. была пущена в эксплуатацию первая атомная электростанция в Обнинске. В 1959 г. спущен на воду атомный ледокол «Ленин». В 1957 г. выведен на орбиту первый искусственный спутник Земли. В 1959 г. запущена первая многоступенчатая космическая ракета в сторону Луны. Началась подготовка к запуску человека в космос.
По динамике промышленного производства СССР в рамках всего десятилетия среди шести стран оказался на третьем месте – после Японии и ФРГ (табл. 3).
Опять-таки наблюдалось сильное отставание от СССР по промышленной динамике таких стран как США и Великобритания. Г. И. Ханин полагает, что значения показателей промышленности по СССР несколько занижены. В силу секретности советское статистическое ведомство не давало данных по военной промышленности. А она, судя по всему, развивалась более динамично, чем гражданская промышленность. Скорее всего, у СССР реальные темпы прироста промышленной продукции были не ниже, чем у ФРГ. Ханин использует некоторые косвенные доказательства этого тезиса. Например, в 1950 г. потребление электроэнергии в промышленности СССР составляло 210% по отношению к уровню ФРГ; в 1960 г. это соотношение увеличилось до 249%.
В популярной литературе бытует такое мнение, что в 1950-е гг. советская экономика действительно развивалась динамично, но достигалось это исключительно за счет экстенсивных факторов, прежде всего, за счет вовлечения в производство дополнительной рабочей силы – так, как это было в 1930-е гг., когда проводилась индустриализация и из деревни на стройки и в города пришли миллионы работников. Но это не так. При росте ВВП более чем на 100%, численность занятых выросла за 1950-е гг. лишь на 22%. Таким образом, за счет роста производительности труда обеспечивалось более 80% прироста ВВП, в то время как до войны – менее половины. Согласно расчетам Ханина, среди шести стран в 1950-е гг. по темпам роста производительности труда в промышленности СССР находился на четвертом месте, хотя данных по Японии нет, но очевидно, что у нее темпы были выше, чем у СССР (табл. 4). Опять-таки, если учесть, что статистические данные по промышленной динамике занижены (не учтена военная промышленность), то не исключено, что СССР мог иметь темпы роста производительности труда в промышленности не хуже, чем у Франции и ФРГ. В любом случае, СССР явно опережал по данному показателю своих главных геополитических противников – США и Великобританию.
«Экономическое чудо» 1950-х годов: финансы и цены
Чутким индикатором общего состояния экономики являются ее финансы и цены. Государственный бюджет СССР в 1950-е гг. имел постоянное превышение доходов над расходами (профицит). В 1950 г. (последний год пятой пятилетки) доходы бюджета были равны 427,8 млрд. руб., а расходы – 413,2 млрд. руб. Таким образом, профицит составил 9,6 млрд. руб. В 1953 г. эти цифры были равны соответственно (в млрд. руб.): 539,8; 514,7; 25,1: в 1955 г. – 564,2; 563,5; 0,7. И это на фоне того, что бюджеты США, Великобритании, других стран Запада были дефицитными. Происходило постоянное обесценение денежных единиц стран Запада, имел место постоянный инфляционный рост цен. Советский рубль в эти годы укреплялся, его покупательная способность росла. Все это выразилось в периодическом снижении розничных цен, что для мировой экономики XX века было беспрецедентным явлением. Строго говоря, снижение началось еще в предыдущем периоде, который мы назвали периодом 1940-х гг.
Несмотря на то, что мы потеряли 26,6 млн. людей, а наши «союзники» в сумме – менее миллиона, Советский Союз раньше всех отменил карточки на продовольствие – уже в 1947 г. При проведении в декабре 1947 г. денежной реформы и отмены карточной системы были отменены высокие цены коммерческой торговли и введены единые сниженные государственные розничные цены на товары массового потребления.
Это был первый этап снижения цен на товары массового потребления. Снижение цен на первом этапе привело к удешевлению товаров массового потребления по линии государственной розничной торговли в течение следующего, 1948 г., по меньшей мере, на 57 млрд. руб. Эта сумма представляла чистый убыток для государственного бюджета (основным источником формирования бюджета был налог с оборота, суммарные объемы которого напрямую зависели от уровня розничных цен). Этот убыток нужно было покрыть, и он действительно был покрыт впоследствии правительством благодаря росту производительности труда, подъему производства товаров массового потребления, снижению себестоимости продукции. Такое снижение цен было чистым выигрышем для населения. Но дело этим не могло ограничиться. Снижение цен на товары по линии государственной розничной торговли должно было вызвать такое же снижение цен на колхозном и кооперативном рынке. Доля колхозных и кооперативных товаров в общей массе товаров, продаваемых населению в течение года, составляет около 33%, поэтому в результате получилось, что снижение цен на товары колхозной и кооперативной торговли дало удешевление этих товаров, по меньшей мере, на 29 млрд. руб. Следовательно, население выиграло от снижения цен по всем секторам розничной торговли в течение года всего около 86 млрд. руб. Это означает, что в результате снижения цен на первом этапе значительно поднялась покупательная способность рубля, повысился паритет покупательной способности рубля по отношению к иностранным валютам, серьезно повысились реальные доходы трудящихся.
1 марта 1949 г. началось второе плановое снижение розничных цен в государственной торговле с годовым эффектом 48 млрд. руб. и дополнительным эффектом в секторе колхозной и кооперативной торговли в размере 23 млрд. руб. Таким образом, суммарный годовой эффект составил 71 млрд. руб.
С 1949 по 1953 г. понижения розничных цен проходили ежегодно, это происходило в марте или апреле. После пятого снижения, произведенного в 1952 г., уровень цен на товары массового потребления стал в два раза ниже по сравнению с IV кварталом 1947 г.
Шестое снижение было самым крупным, оно произошло 1 апреля 1953 г., т. е. после смерти Сталина. Однако основные параметры снижения были с ним согласованы. Снижение цен дало прямую выгоду населению в секторе государственной торговли в размере 53 млрд. руб. в расчете на один год.
Снижение розничных цен на потребительские товары при Сталине разительно контрастирует с ростом цен на аналогичные товары в развитых странах Запада (табл. 5).
Поделиться книгой: