Помоги проекту - поделись книгой:
— Все верно… — карие глаза офицера сузились, скрываясь под темным стеклом шлема.
— Как и вы, Хавьер…
Запрос был послан. Они, ожидая, наблюдали, как над их головами со скрежетом опускалась панель моста, образуя площадку для въезда. Ржавчина сыпалась, оседая на стеклах их шлемов.
— Однажды он рухнет…
— Как и этот мир, — Дмитрий зашелся кашлем, чувствуя, что голова скоро взорвется. Взгляд его, укрытый темным стеклом, затуманивался.
— Ты в порядке там? Поторопился я тебя нахваливать, Левин.
— Едем…
Мотоциклы въехали на просторную платформу. Левин чувствовал, как дорога под колесами выравнивалась, поднимаясь и отгораживая ветреные земли Пустоши от города. Они мчались в сторону стены, уходившей под небеса, серые и мокрые, смывавшие с их формы затихавшим дождем, пыль и грязь, после очередного долгого дежурства.
Когда короткий досмотр у ворот был окончен, и офицеры покинули пустынную приграничную территорию города, их мотоциклы привычно разъехались в разные стороны. Ник поднял руку в перчатке, прощаясь с коллегой. Дмитрий коротко кивнул, радуясь долгожданной свободе. Теперь его ничто не тормозило. Он летел на предельной скорости, понимал, что совершает огромную глупость, но лишь упрямо вел мотоцикл вперед.
— Ответь же!..
Коммуникатор безрезультатно посылал вызов, лишая его всякой надежды услышать необходимый голос.
— Черт! Трижды — черт…
Левин вставил плоское устройство связи, в приборную панель, переводя коммуникатор в режим отслеживания. На высветившейся карте, мгновенно отобразился красный индикатор передвижения.
— Только не в главном дворе… скажи, что на этот раз ты…черт…
Отметка на галокарте не оставляла сомнений, что его невезение растет, словно снежный ком.
Мотоцикл свернул в прекрасную цветущую аллею, ведущую к главному корпусу АСБ (Академия Службы Безопасности). Его успокаивала только мысль о том, что занятия уже закончились. Курсанты покинули здание, значит, шанс не быть отчисленным, у его бедового напарника все же есть…
Левин, оставив мотоцикл, выбежал во внутренний двор. Они были там. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что ее не остановить окриком. Нападавших было всего лишь четверо. Бедолаги, намереваясь проучить одну из курсанток, не подозревали, что попросту нарвались на бурю…
Лейтенант на ходу активировал и запустил свой боевой бумеранг, крепившийся у него за спиной. Загоревшись по периметру голубым цветом, он летел прямо к нападавшим. Обходя девушку, яростно раскидывающую сокурсников, он сверкающей молнией просвистел у самой ее головы. Врезавшись в грудь одного из хулиганов, оружие летело к следующей жертве, ребром ударяя по незащищенной шее. Уже через несколько секунд, остальные двое лежали у ее ног.
Левин поднял руку, и бумеранг вернулся к нему послушной птицей, угасая. Он вернул его в крепление, направляясь к той, что тяжело дыша, откидывала спутанные волосы, скрывавшие испачканное лицо. Длинные, словно темные потоки, они осыпали ее до самого пояса.
Душевное облегчение при виде ее в безопасности, принесло небольшую передышку.
И только когда приблизился к ней, до конца осознал свою ошибку. Давление в голове зашкалило, и кровь хлынула из носа.
Ужас переполнил ее, отразившись в синих глазах, горевших минуту назад диким огнем.
— Димка…
Она кинулась к нему, едва устоявшему на ногах, и, обхватила за талию. Вцепившись разбитыми пальцами в металлический пояс его формы, девушка потащила напарника в сторону ИЛа (Исследовательские Лаборатории).
Ботинки глухо застучали каблуками по каменному полу. Виктория приложила испачканную в грязи ладонь к панели на двери медицинского отдела. Та лишь противно подала сигнал об отказе доступа. Девушка зло обтерла руку о брюки, и вновь приложила к прибору. Зеленый цвет — допуск разрешен. Не менее противный женский голос над их головами подтвердил разрешение. Они ввалились в помещение, и Виктория помогла напарнику сесть на белую койку.
— Зои! Помоги! Прошу, сделай что-нибудь!!
Девушка, шепча что-то, заставила Левина поднять вверх голову, пытаясь остановить кровь. Он лишь дружески сжал ее руку, молча, успокаивая.
— Прости, прости меня… — Виктория повторяла снова и снова, в отчаянии понимая, что сама не в силах прекратить происходящее.
— Зои, где ты?!!
Соседние двери бесшумно скрылись в стене. На ходу снаряжая пистолет с дозатором, девушка в медицинском белом комбинезоне направилась к ним. Не говоря ни слова, хотя на ее веснушчатом лице читалась неприкрытая злость. Длинная русая челка скрывала темно-серые глаза. Она сжала губы, сдерживая рвавшиеся наружу слова. При каждом шаге ее, раздавался привычный механический звук. Совсем тихий. Киберпротез звякнул металлической подошвой по полу, когда она остановилась перед девушкой. Зои Розевски не долго думая смахнула спутанные темные косы подруги, и всадила две дозы успокоительного в ее шею. Затем подумав немного, добавила еще одну. Виктория обмякла, вовремя поддержанная Зои. Та помогла ей сесть на соседнюю койку. Девушка прикрыла глаза, выравнивая сбившееся дыхание. Легкость и долгожданный покой наполнили ее тело и сознание. Она заставила себя поднять взгляд на сидящего напротив молодого человека.
Зои уже заставила его стянуть куртку. Склонив его голову на бок, она наблюдала, как черные полосы покидают его шею. Индикатор медленно зеленел, давая офицеру, наконец, отдохнуть. Левин широко улыбнулся медику. Зои зло затолкала ему в нос турунды, останавливая кровь. Качая головой, она глядела на них, словно два привидения сидящих на больничных койках, с синяками под глазами.
— Вы двое — идиоты!
— И то верно…
— Заткнись, дорогуша! Ты должен был уехать подальше, если понял, что у нее приступ! С чего ты заявился сюда, скажи ради Бога?!
Левин снова улыбнулся, глядя на Викторию.
— О Боже, дай мне терпения…
Белоснежный туман потихоньку рассеивался, открывая взгляду землю, буйно поросшую зеленью. Птицы уже проснулись, и лениво перелетая с деревьев поближе к воде, звонко перекликались, где-то высоко в небе. Даже здесь, в высокой траве у самых ног, нечто копошилось в поисках завтрака. Мик поднял металлическую канистру с обрезанным верхом, доверху наполненную спелой черникой. Закинув несколько ягод в рот, он глянул на свои руки. Они приобрели темно-фиолетовый цвет.
— Черт, теперь не отмоешься…
Солнце медленно поднималось на горизонте, еще мгновение, и его свет заполонил топи. Роса самоцветами сверкала и переливалась на каждой травинке, бесконечные болота зеркалами блестели со всех сторон. Птицы запели звонче, радуясь недолгому теплу, казалось, даже деревья вторили им. Мик заслушался, на мгновение, забыв обо всем, когда вдруг жгучая боль пронзила левую ногу. Не выпуская заветную емкость из рук, он поднял болевшую ногу из травы. Темные брови удивленно поползли вверх, на высоком ботинке, ухватившись за носок зубами, висело небольшое мохнатое существо. Злобно сверкая черными глазками, оно издавало еле слышное шипение, явно уверенное, что этим рыком повергло Мика в ужас, и с остервенением пыталось отхватить часть ботинка вместе с пальцами. Он тряхнул ногой, пытаясь сбросить нахала, но безрезультатно. Рыжий разбойник, только сильней стиснул зубы.
— Черт!..
Мик аккуратно поставил на землю свою ношу, и, схватив пушистый комок за хвост, стал отдирать его от ботинка.
— Маленькая дрянь… развелось же нечисти…
Такая задержка не входила в его планы, конечно, он мог убить малыша одним щелчком пальцев, но омрачать такое утро, чьей-то смертью он не хотел. А убираться с болот было жизненной необходимостью, скоро поднимется ветер и о его присутствии, будут знать все…
Мик обреченно вздохнул, и присел на землю. Расшнуровав ботинок на здоровой ноге, он стянул его и поставил рядом с собой, затем глянул на второй. Зверек, разгадав его коварный план, зашипел еще громче, и сжал челюсти до предела. Тихо выругавшись, он почувствовал, как по пальцам потекло, что- то теплое. Разорвав шнурок, он одним быстрым движением сорвал ботинок с ноги, швырнув его в траву. В то же мгновение там раздалось сердитое урчание и все стихло. Мужчина глянул на ногу. Вся ступня была в крови, прямо над пальцами чернело несколько прокусов. Боль волнами пронизывала ее до колена. Мик почувствовал, как внутри растет раздражение. Нога непременно заживет, не пройдет и получаса. Боль для него была ничтожной, но кровь…
Он поднялся, рана уже закрылась и перестала кровоточить. Налетевший с пустоши ветер растрепал его черные как ночь волосы. Мик замер на мгновение, превратившись в сам слух. Вроде бы все спокойно.
— Неужели повезло? Да не может такого быть…
Он прошел до того места, где стояла канистра. Уже наклоняясь, чтобы поднять ее, он заметил, как смолкли птицы. Пальцы с силой сжали рукоятку, оставляя вмятины на металлической поверхности, все тело напряглось, готовое к нападению.
Они появятся со стороны леса, где обычно охотятся днем.
Как он и предполагал, запах крови, которой он разукрасил всю поляну, не мог остаться не замеченным. Они такой шанс не упустят…
Подтверждением его подозрений был дикий рев, через секунду тварь предстала перед ним в своей полной красе. Мик считал, что его давно перестало все удивлять, но к этой мерзости, он не как не мог привыкнуть. Существо было огромным, более двух метров ростом. Пальцы на руке побелели от напряжения. Еще доля секунды, и тяжелая канистра впечаталась твари прямо меж глаз. Спелые ягоды градом разлетелись во все стороны. Глядя на то, как в грязи пропадает несколько часов каторжной работы, Мик почувствовал, что окончательно теряет свою человеческую сущность. Глаза загорелись зеленым огнем, из груди вырвался дикий рык. Существо замерло на мгновение, грязная серо-бурая шерсть клочьями свисавшая с огромного туловища, встала дыбом на хребте, как у собаки, из огромной пасти стекала слюна, клыки сверкали, как и горящие алым огнем глаза. Оно опиралось на передние лапы больше похожие на человеческие руки, с невероятной мускулатурой, позади твари, разбрызгивая грязь, извивался отвратительный хвост.
Мик кинулся на Волка, опережая его бросок. Руки перехватили огромные лапы, не давая острым как лезвие когтям коснуться шеи. Свалившись в осоку, они скатились к самой кромке воды. Это было явной удачей, не давая, твари возможности увернуться, Мик схватил ее за раскрытую пасть, стараясь, лишний раз не дышать, глаза слезились от исходившего смрада, и с силой вдавил лохматую голову в мутную воду. Тварь, стала извиваться всем телом, пытаясь скинуть человека, но руки не ослабляя хватки, все сильнее вжимали ее в мягкий ил. Он мог удерживать ногами задние лапы, не давая Волку нанести себе серьезных повреждений, чего нельзя было сказать, о лапах передних…Уворачиваться от ударов становилось все сложнее. Мик выгнул спину, стараясь уберечь незащищенный живот, когда услышал рычание за спиной. В голове всплыли все бранные слова, которые он когда — либо слышал.
— Проклятие…
Той секунды, пока Мик отвлекся, зверю хватило, чтоб вывернуться, когти полоснули по груди, раздирая рубашку и оставляя алые полосы. Сдержав стон, он сделал единственное что мог, в данной ситуации. Когда Волки бросились на него, он со всех сил рванул в сторону. Твари в бешенстве вцепились друг в друга, и он выиграл пару секунд. Этого было достаточно, благо убить их было так же просто, как и человека. Один патрон — одна жизнь, как говорил его командир… Твари взвыли, и Мик услышал уже давно привычный человеческий крик и вздох, тихий, только ему одному слышный. Еще две души упокоились. Все стихло, в его глазах догорал холодный зеленый пожар. Он просто стоял и ждал.
Заставляя себя дышать спокойнее и ровнее, он ощущал, как постепенно возвращается к обычной человеческой форме. Хриплое рычание, раздиравшее грудь, становилось глубоким, бесшумным дыханием. Все кончено… от чего же боль в груди не оставит его?
— А, черт!..
Мик глянул на себя. Штаны были изорваны в клочья, царапины на ногах уже затянулись. Окровавленная рубашка прилипла к груди, он стянул ее, осматривая раны. Кровь уже почти не текла, но вид был еще тот… Шириной в два пальца, обмотанное темной вытертой местами замшей украшение, охватывало его шею. Серебристый исцарапанный, бок его, обнажившись после боя, причинял боль, терзая раны. Но он лишь привычно рукою проверил целостность, успокоившись только тогда, когда понял — его «ошейник» цел. Но это подождет.
Он подхватил брошенную одежду и вернулся к болоту. Они были там. Стараясь не смотреть на тела, Мик на скорую ополоснул рубашку в воде и нацепил на себя. Затем вздохнув, обернулся. Бледная кожа, линялые спутанные волосы, выцветшие глаза, уставившиеся в синее небо. Все как обычно. Мик оттащил тела на поляну, положив их рядом. Нужно поторопиться, выстрелы были слышны на сектора вокруг. Он старался прибегать к оружию как можно реже, но сегодня был явно не его день. Скоро здесь будет патруль…
Он, быстро схватив убитых за руки, развернул их к себе ладонями. Обычная процедура. Ряд черных цифр, смысл которых был ясен только ему, был нанесен на запястьях.
— 12 год…
Солдаты были молодыми, обоим было не больше двадцати лет, когда они оказались в Белом Куполе. Но, давать волю чувствам было некогда. Мик вытащил из крепления на ремне брюк небольшую капсулу. Отломив верхушку, он отошел на безопасное расстояние и бросил ее к телам. Пламя охватило их моментально, на поляне зажглось второе солнце. Скоро здесь ничего не останется. Это все что он мог для них сделать. Свой долг он выполнил…
— Покойтесь с миром…
— С чего вдруг вчера за бумеранг схватился?
Левин лишь ухмыльнулся, не ответив ей. Виктория села позади него на громадный мотоцикл, обхватив крепко руками.
— Ты ведь не забыл, что его система настроена на базу данных ВСБ?
— Нет… — Дмитрий завел своего металлического зверя, продолжая улыбаться, слушая ее тихое, сердитое ворчание.
— Он игнорирует только личный состав ВСБ! Я еще курсант, моих данных нет в базе! Как ты мог забыть об этом?!
— Я уже давно ввел твои данные, Вик.
— Лучше бы ты этого не делал, верни мой датчик…
Девушка коснулась ладонью шеи напарника, накрывая ею злополучный индикатор. Дмитрий торопливо надел шлем, скрывая лицо, и вынуждая ее убрать руку.
— Не раньше, чем твои приступы прекратятся. Ты закончишь Академию. Мы это уже обсудили. И больше не вернемся к этой теме. Держись крепче…
Виктория спрятала хмурое лицо под темным стеклом защитного шлема и вцепилась обеими руками в куртку напарника. Они молнией понеслись по оживленной дороге, въезжая в просыпавшийся город.
Девушка осторожно склонила голову, желая положить ее на спину друга, но в самый последний момент, отпрянула, отвернувшись в сторону гаснувших на улицах огней. Деревьев на видимой территории практически не было. Академическая аллея, была единственной в своем роде роскошью, которую себе мог позволить плотно застроенный, ограниченный Стеною город. Был еще небольшой парк в самом центре ее района. Совсем маленький, бережно охраняемый. Управлением города было запрещено озеленение улиц, но из соображений безопасности, и поощрения позитивного влияния той самой частички природы на сознание граждан, разрешено было использовать крыши домов, как оранжереи. Там, под высокими небесами, шумели зеленые кроны, ей казалось, что даже через металл шлема, несясь на полной скорости, она ощущает запах свежей листвы, травы нагретой утренним солнцем…
Она была готова поклясться, что именно так и было, что само по себе было абсурдным. Виктория отогнала смущавшие мысли, сосредоточившись на предстоящем дне. Вчерашняя потасовка сорвала все ее планы. Она не могла усидеть на месте, готовая бежать пешком, лишь бы успеть. Целая ночь потеряна! Мать в сердцах заперла ее в комнате, не дав вернуться и все закончить. Теперь оставалось лишь скрежетать зубами и молиться, что нужная ей как воздух вещица, еще никем не подобранная, дожидалась ее во дворе. Сегодняшний день она намеревалась провести совсем иначе, но наглотавшись успокоительного, искренне веря, что этого хватит, Виктория привычно хлопнула ладонью напарника по плечу. Тот, кивнув, съехал с дороги, и остановился.
— С матерью увидишься?
— Нет! — девушка коротко тряхнула головой, чем вызвала усмешку на лице Левина.
Она протянула ему шлем.
— Что собираешься делать, Вик? Я буду занят весь день, а возможно и несколько дней.
— Я собираюсь не мешать тебе! — она вновь становилась похожей на маленького волчонка, не понимая в такие моменты, что лишь умиляла его, такова уж была его натура.
— Обещай связаться со мной.
— Там связи нет, Вик. Башню повредили, при последней потасовке. Группа техников, высланная для ремонта, пока еще не закончила работу.
— Ты опять патрулируешь? Ты только вчера вернулся! — она возмущенно глядела на него, спрятав руки в глубокие карманы великоватой куртки.
— Кое-что произошло, — он не продолжил, поскольку совсем не хотел, чтобы вчерашний инцидент повторился.
— Что?
— Мне действительно пора. Увидимся…
Сегодня он избегал расспросов. Ее это немало возмутило, но она собиралась поступать так же, поэтому спорить было нечестно.
Черный всадник удалялся, тая среди множества машин наполнивших оживленные улицы. Виктория дождавшись, пока Левин скрылся из виду, поспешила к Академии. Необходимо было успеть переодеться, так как сегодня ей не предполагалось находиться на занятиях. Строго запрещено напарником находиться рядом с ИЛом. Форма, была уложена в рюкзак за спиной, небрежно накинутый обеими шлейками на одно плечо. Перескакивая через забор, и тем самым сокращая дистанцию вдвое, она окунулась в неожиданно резкий запах цветущих деревьев аллеи. Он опьянил ее, наполнив легкие.
— Да что такое?.. — Виктория попыталась сконцентрироваться. Изображение перед глазами перестало кружиться, и она побежала к входу.
— Кажется, перестаралась с успокоительным…
Высокие ботинки бесшумно пересекали обширную площадь внутреннего двора, раз за разом. Она безуспешно вглядывалась в каменную плитку, кое-где расколотую временем и сотнями тяжелых ботинок истоптавших ее за многие годы. То, что ей нужно было, словно и не существовало.
— Черт!!! Тысяча раз, черт!!!
Она поддела ботинком, зашвыривая, попавшийся под ноги камушек, и только тогда, проследив за его полетом горящим взглядом, заприметила Его.
— Так вот ты где…
Небольшой серебристый накопитель, став торцом застрял в углублении у самого бордюра. Она поспешно склонилась к нему, дрожащей рукой осторожно вытаскивая его и отряхивая. Сдувая пыль и проверяя целостность, она облегченно вздохнула.
— Не поврежден…
Она тихо засмеялась, поднимаясь во весь рост. Теперь осталось встретиться с Зои и бежать прочь, пока действие таблеток не улетучилось. Левин не должен был знать, что она надумала. И он, конечно же, должен был быть в безопасности. Как она и обещала.
Стены в коридорах второго этажа Академии, полностью выполнены из прозрачного стекла. Раньше она особенно любила пройтись по ним рано утром, когда солнце только поднимается. Тогда стоит остановиться посреди одного из них и замереть в ожидании чуда. Первые лучи начинают золотить края, у самого пола, а через мгновение ты оказываешься в искрящемся золотом потоке. Девушка как всегда зажмурилась, не выдержав долгого созерцания солнца, и побежала к темнеющим впереди ступенькам. Сегодня занятия на самом нижнем уровне. Лаборатории…все эти опыты были ей отвратительны до нервной дрожи, одно только радовало — добытая информация, которую она сжимала в руках. Накопитель покажет, что ей удалось притащить. Собственно, это было единственной причиной, убедившей ее переступить порог отдела исследований. Обычно в такой день она сидела, забившись в самый темный угол на заднем дворе Академии. Особенно в такой день… До тех самых пор, пока ее подруга не покажется в аллее ведущей от главного входа. Почему-то ее присутствие, она определяла безошибочно, поднимаясь на ноги и направляясь к ней, едва ее ботинки касались земли.
Поделиться книгой: