Помоги проекту - поделись книгой:
– Дядя Денис, а почему его не выгнали? – спросила Мурка.
– Опять письмо написал, – устало вздохнул майор. – Дали испытательный срок. Может, в конце концов и удастся его выжить, хотя я уже сомневаюсь. Ну ладно, вы же не о карьере Пилипенко говорить пришли, выкладывайте, что там у вас?
Торопясь и перебивая друг друга, ребята выложили майору свои наблюдения и соображения.
– Кислый, говорите? Словно уксусу наглотался? – переспросил майор. Усталости как не бывало, глаза горели азартом охотника, завидевшего дичь. – Почему вы про него сразу не рассказали?
– Мы рассказывали! – дружно ответили Мурка и Вадька.
– Странно, в протоколе про кислую физиономию преступника ничего нет. Фотографии вам на опознание предъявляли?
Ребята дружно замотали головами.
– Ну, Пилипенко… – зловеще процедил майор. – Так говорите, Кислый? – снова повторил он, открыл большущий альбом и, вытащив из него десяток фотографий, веером разложил их перед своими собеседниками. – Посмотрите, только предельно внимательно, здесь его нет?
Два пальца, Вадькин и Муркин, безошибочно ткнулись в фото, с которого на мир угрюмо взирал стриженный под ноль хмурый мужик.
– Он, точно он! – воскликнул Вадька.
– Уверены? Что ж, весьма любопытно, – майор убрал остальные снимки. – Это, друзья мои, Кононов Виктор Григорьевич, по кличке… – майор сделал паузу.
– Неужели Кислый? – ошеломленно пробормотал Вадька.
– Совершенно верно. Три судимости за грабежи. Сбежал из мест заключения год назад, сейчас находится в розыске. Между прочим, гражданин Кононов известен как ба-а-альшой мастер по взрывам, а у вашей старушенции в доме было именно взрывное устройство. Спасибо вам, ребята, я, кажется, недооценил это дело, а оно выходит очень интересным, – майор поднялся. – Вы не волнуйтесь, я сейчас же поставлю пост возле сараев второй бабки.
– Вот и закончилось наше расследование, не успев начаться, – грустно вздохнула Мурка, когда они очутились на улице. – Теперь менты сами справятся.
– Не уверен, – ответил Вадька. – Вот и Кислого они бы без нас не обнаружили, и о готовящемся убийстве не узнали. И вообще, нам могут сказать то, о чем ментам и не пискнут. Я считаю, надо продолжать расследование, а если что выясним, немедленно сообщим майору.
Мурка с сомнением покачала головой, но Вадькины слова ей явно пришлись по душе.
– У тебя вроде был какой-то план? – спросила она.
Вадька поглядел на часы:
– Пошли, сейчас самое время пообщаться с одним человеком.
Они вскочили в троллейбус.
– Эй, ты куда меня привел? – возмутилась Мурка, увидев цель их путешествия. – Это же самая бандитская гостиница города, тут все криминалы тусуются.
– Да знаю я, – отмахнулся Вадька. – Его здесь только и застанешь, – и не слушая Муркиных возражений, он нырнул внутрь. Швейцар не обратил на ребят ни малейшего внимания.
Перед ними открылся роскошный холл, сразу воскрешавший в памяти все виденные вестерны. Стены до половины обшиты деревом, а выше разрисованы скачущими лошадьми, ковбоями с лассо в руках и женщинами в старинных открытых платьях. Доходящие до середины груди болтающиеся двери вели в ресторан, казино и бар. Несмотря на относительно ранний час, всюду горел свет.
Из казино вывалились несколько броско и дорого одетых, но изрядно помятых личностей. Похоже, что они провели здесь не только весь день, но и прошлую ночь.
Мурка брезгливо поморщилась:
– Ищи своего человека и давай сматываться, а то если родители узнают, что я была в таком местечке…
– И искать нечего, вот он, – прервал ее Вадька, направляясь к открытому ларьку, в котором газеты, журналы мод, «Плейбой», календари с эффектными девицами и не менее эффектными собачками, поздравительные открытки соседствовали со всякой всячиной вроде расчесок, шариковых ручек и станков для бритья. За прилавком господствовала крышка ноута, полностью скрывающая сидящего за ним человека. Вадька деликатно постучал по крышке согнутым пальцем:
– Здорово, Торгаш!
Ноут захлопнулся, открыв плутоватую белобрысую физиономию тринадцатилетнего пацана.
– Я не торгаш, я бизнесмен, – степенно произнес пацан. – Ну добро бы какой бездельный Ленчик стебался, а ведь ты, умник, сам прирабатываешь где только можешь.
– Брось, не обижайся, тебя ведь все так зовут, но если не хочешь, я не буду, – примирительно сказал Вадька.
– Если все зовут, так что, мне обязательно нравиться должно? У меня, между прочим, имя есть, – успокаиваясь, буркнул мальчишка. – Кстати, насчет Ленчика. Ходят слухи, что ты на пару с какой-то девчонкой сделал из него и его банды отбивные: одну большую и шесть маленьких. Правда или фигня?
– Правда, но не я на пару с девчонкой, а скорее девчонка на пару со мной. Знакомьтесь, это Сева, а это Мурка, у нее синий пояс.
Сева серьезно пожал Мурке руку:
– Уважаю! Положить семерых – круто!
– Не семерых, а всего шестерых, один сразу удрал, и не я одна, Вадька активно участвовал, – заскромничала Мурка.
– Все равно круто! Но учтите, Ленчик недавно грозился Вадьку одного поймать и разобраться по понятиям.
Вадька сморщился, будто лимон надкусил:
– Ох, как не вовремя, у нас тут такое дело заварилось!
– Битая морда всегда не вовремя, – философски заметил Сева. – Ладно, выкладывайте, что там у вас за дело.
Выслушав краткое изложение истории про антиквариат и старушек, Сева поинтересовался:
– От меня чего требуется?
– Севка, ты тут крутишься, у тебя с авторитетами какой-никакой, а контакт. Будь человеком, выясни, кому и для чего вдруг так сильно мебельные древности понадобились, что они бабок мочат направо и налево.
Сева презрительно оттопырил губу:
– С чего, собственно, я должен лезть?
– Севка, да ты что! У бедной старухи всей радости и было, что старинная мебель, а менты сами сказали, что искать не будут, дескать, есть дела поважнее. Вернется Греза из больницы: одна, в совершенно пустую квартиру. Неужели тебе ее совсем не жалко?
– Жалко, не жалко… Она мне что, родная бабушка или двоюродная тетя, что я должен ее жалеть?
– Эх ты, – возмутился Вадька. – Как нужно помочь, тут же в кусты? Я думал, ты человек, а ты, ты… автомат для продажи газет, вот ты кто!
– На слабо берешь, как малька пятилетнего, – огрызнулся Сева, но было видно, что Вадькины слова его задели. Он помолчал, подумал, наконец тяжко вздохнул. – Хорошо, считай, уговорил. Поддержим национальную культуру путем спасения местных старушенций и их древностей. Правда, подождать придется, это ведь не в справочную сбегать, узнать.
Вадька торжественно пожал ему руку:
– Спасибо, Севка, я всегда говорил, что ты настоящий друг, а не поросячий хвостик.
Сева отмахнулся. Мурка с Вадькой вышли на улицу.
– Кто он такой, твой Сева? Что он делает в гостинице? Он действительно сможет разузнать? – насела Мурка на приятеля.
– Если Севка сказал, что сделает, значит, сделает, его слово – железо, – ответил Вадька на последний вопрос.
– Погоди, я не врубаюсь. Откуда он авторитетов знает? Он что, мафия?
– Какая мафия? – Вадька даже обиделся. – Севка мировой пацан! Просто у него здесь свое дело, ну и связи, конечно.
– Я совсем запуталась, – Мурка помотала головой. – Ему лет тринадцать, как у него может быть свое дело?
– Запросто! Видела киоск? Все его. Документы оформлены на одного такого, не то чтобы всегда пьяного, но не слишком трезвого. Севка раньше на чем мог подрабатывал: чемоданы таскал, машины мыл, по поручениям бегал. Теперь ларек открыл, и еще у него спецсервис – курьер по личным делам: букет девице отнести, шоколад… Он обо всех поручениях молчит как рыба, клиенты его ценят.
– Излишне он деловой, твой Сева, – поморщилась Мурка.
– Нормальный! Все подрабатывают, один пацан даже в Книгу рекордов Гиннесса попал, потому что биржу труда для детей организовал. У нас это еще пока сложно, ребят мало на какую работу берут, и бумаг надо кучу оформлять. Я с парнем из Америки чатюсь иногда, так у них в каникулы подзаработать проще простого. Зато у них в нашем возрасте свой бизнес не очень-то откроешь, сразу всякие комиссии налетят. А у нас «подставного взрослого» нашел и вперед! Вон у Севки мать померла, отец третий год в отпуске без сохранения оклада и два брата, он своим бизнесом всю семью кормит.
– Ты не думай, я всякую работу уважаю, – мягко сказала Мурка. – Только, извини, не доверяю я ему. Ничего он делать для нас не станет. Хотя подождем, может, окажется, что я не права.
Глава 7
Медицинские коммандос
Три дня в расследовании был перерыв. Дожидаясь вестей от Севы, Вадька мрачно слонялся по дому, дважды ходил к Лушиным сараям в надежде найти милицейский пост, но не обнаружил ничего, хотя Мурка выяснила через отца, что за Лушей ведется круглосуточное наблюдение. Впрочем, Вадьке сейчас не очень хотелось разговаривать с Муркой. Всякий раз, встречаясь с ним, она вопросительно поднимала брови и в ответ на его отрицательное покачивание головой иронически усмехалась, словно говоря: «Я же тебя предупреждала!» Вадька иногда с досадой думал, что между ней и Кисонькой не так уж мало общего. Сева все не звонил. Вадька даже перестал уже бросаться к телефону при каждом звяканьи.
На фоне мучительного безделья второй поход в больницу к Грезе Павловне показался Вадьке праздником. Отчаявшись дождаться лифта, навьюченный гостинцами Вадька потащился вслед за девчонками по лестнице. Еще на пятом этаже они услыхали грозный голос авторитетной санитарки Марии Тарасовны.
– Чего вы тут ходите, чего рыщете, покоя от вас нет, – раздавалось окрест. – Ну к кому, к кому ты такой наглый прешься? Чего? Дружок у тебя? Это здесь-то, в нашем крыле, где одни бабы? Вали отсюдова, пока цел. Что ты мне суешь, что ты мне свои копейки поганые суешь! Проваливай, бродяга, не то шваброй накостыляю! Дружок у него тут, видали! Порядочные люди в положенные часы приходят и говорят, к кому идут, а такие, как ты, шляются тут, шляются, а потом у пациентов из холодильника колбаса пропадает! Чтоб я тебя больше не видела!
Мимо ребят вихрем пронесся молодой парень.
– Вон какой здоровый, а санитарки боится, – разочарованно протянула Мурка.
– Такой, как Мария Тарасовна, всякий испугается, – буркнул Вадька, тоже втайне побаивающийся громогласной тетки со шваброй.
Пока они добрались до седьмого этажа, в отделении все успокоилось.
– Добрый день, тетя Маша, – дружно сказали Вадька и сестры.
– Здравствуйте, ребятишки, – улыбнулась им Мария Тарасовна. – Грезу Павловну навестить пришли? Молодцы! Она, наверное, в палате, бегите, порадуйте старушку.
Но дверь в палату была заперта, более того, из-за нее сочились злобные мужские голоса. Вдруг раздался женский вскрик, полный ужаса и боли. Мурка и Вадька со страхом переглянулись.
– У Грезы Павловны посетители, – неуверенно предположила Кисонька. – Может, стоит постучать?
Но Вадька перехватил ее поднятую руку и помчался к санитаркам.
– Тетя Маша, там у Грезы Павловны какие-то мужики заперлись! – на бегу кричал он.
– Как мужики заперлись? – всполошилась Мария Тарасовна. – Я никого не пропускала, и запираться у нас не положено, чай, не дома.
– Теть Машь, наверно, пока ты того гоняла, остальные просочились, – предположила Оксана, вторая санитарка.
– Ах, паскудники, это они к молоденькой, которую вчера рядом со старушкой положили, лезут! И бабушки не стесняются! Сейчас я им задам! – Не теряя времени, Мария Тарасовна потрусила к мятежной палате.
Дверь по-прежнему была заперта, но раздававшиеся звуки казались все более зловещими: шум, грохот, сдавленный хрип. Мария Тарасовна принялась колотить в дверь, но на ее стук и крики никто не обращал внимания.
– Оксана, ключи из сестринской, быстро! – скомандовала тетя Маша, но Вадька не стал ждать, пока девушка сбегает. Замок мгновенно сдался напору его верной отмычки, дверь распахнулась, и тут же мимо них, сбив с ног спешащую Оксану, промчались двое мужчин. Пробежав через коридор, они свернули на лестницу и исчезли…
– Что, что они с тобой сделали? – закричала Мария Тарасовна, бросаясь к забившейся в угол кровати молодой черноволосой женщине. Женщина дрожала от ужаса и судорожно терла руками шею.
– Они… Они ворвались, один сразу запер дверь, а второй ко мне и кричит: «Где она?», схватил за горло и давай трясти. – Действительно, на ее шее медленно проступали синие пятна. – Тогда первый, здоровенный такой, в окно выглянул, гаркнул: «Она внизу!», а тут вы… Господи, что им надо? Я ведь и не знаю ничего! – Она облегченно вздохнула и заплакала.
– Это бандиты, что Грезу Павловну грабили, они ее добить хотят, чтобы она их в милиции не опознала! – закричал Вадька.
Известие, что на территории больницы находятся преступники, не вызвало паники в рядах младшего медицинского персонала. На шум прибежал сантехник Петрович с разводным ключом, тетя Маша и Оксана грозно ощетинились швабрами, и, сопровождаемая ребятами, спасательная команда ринулась вниз.
– Что случилось, куда вы? – встревоженно спросил выскочивший из своего кабинета заведующий отделением доктор Лугановский.
– Бандюги пациентку забижают, – пробегая мимо, ответил Петрович.
Доктор на мгновение исчез и снова появился, вооруженный здоровенным шприцем с мутной жидкостью.
– Снотворное, долговременного действия! – гордо пояснил он в ответ на вопросительный Вадькин взгляд.
Тем временем Мария Тарасовна отстучала дробь на кнопке лифта. Видимо, звонок был условным, потому что кабина появилась практически мгновенно.
– Татьяна, пулей вниз, – приказала лифтерше тетя Маша, и вот уже вся компания выбегает во двор.
По голому асфальтированному двору потерянно бродили несколько пациентов в пижамах и халатах. Их шествие напоминало прогулку заключенных. Почему-то никто не шел в скрывавшийся за больничным корпусом чахлый садик, предпочитая мерить шагами раскаленный на солнце плац. Впрочем, причина странного поведения больных стала понятна, как только спасатели свернули за угол. Из садика доносился звонкий голосок Грезы Павловны.
– Ах, наконец кто-то появился, а то я все одна да одна, полное отчуждение. Присаживайтесь, государи мои, побеседуем. Пока я здесь сидела, у меня возникло множество мыслей, которыми мне хотелось бы поделиться.
– Кислый! – закричал Вадька, поглядев, кого Греза Павловна так любезно вызывала на разговор. – Там преступники, они убьют ее!
Бандиты дружно обернулись, увидели спешащих к ним людей, переглянулись и в два прыжка подскочили к Грезе Павловне. Здоровяк грубо схватил старушку за руку и поволок за собой.
– Куда вы меня тащите, молодой человек, – возмущалась Греза Павловна, мелко семеня за спешащим к воротам похитителем. – Я не хочу никуда идти, отпустите меня, вы ведете себя крайне невежливо!
Но, увы, бандиты оказались совершенно невоспитанными и не слушали старую даму. Возможно, им бы и удалось увезти ее с собой, но тут спасатели приступили к решительным действиям. В воздухе свистнул тяжелый предмет (оказавшийся фирменной Оксаниной сандалией, сделанной в Турции), и здоровяку пришлось выпустить Грезу Павловну. Ему понадобились обе руки, чтобы держаться за собственную голову. Преступники на мгновение задержались, и «медицинским коммандос» этого времени вполне хватило, чтобы настигнуть их. Пока ребята уводили под прикрытие больничного корпуса все еще разгневанную Грезу Павловну, вооруженные швабрами санитарки атаковали Кислого, заставив его отступить к забору. Подняв разводной ключ, Петрович надвигался на здоровяка. Но тот не собирался сдаваться. Метнувшись вперед, он выхватил оружие из руки Петровича и попытался использовать его против владельца. И тогда в бой вступил доктор Лугановский. Всегда вежливый и интеллигентный, сегодня доктор действовал решительно и даже грубо. Подскочив к наступающему на Петровича преступнику, он всадил шприц ему в плечо и нажал на поршень.
Здоровяк обалдело поглядел на врача, отмахнулся, сшибая его с ног, хотел ударить и вдруг покачнулся. Недоуменно осмотрелся и зигзагами двинулся к забору. Вырвавшийся из окружения Кислый подхватил качающегося подельника и толкнул в сторону ворот. Оба преступника выскочили на улицу, запрыгнули в зеленый джип «Чероки» и на полной скорости умчались.
– Номер, запомните номер, – закричал Вадька, но было уже поздно, машина скрылась.
Но происшествия беспокойного дня на этом не закончились. Уже дома Вадька нажал кнопку верещащего мобильника и услышал голос Севы:
– Тихонов, я по поводу твоего поручения… – Сева говорил несколько неуверенно.
Поделиться книгой: