Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Школа министров - Михаил Сергеевич Колесников на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Вернуться бы туда... Но знал: невозможно. Лядов и Ступаков не отпустят. Кроме того, возвращаться-то некуда: Скатерщиков неплохо справляется с обязанностями генерального директора. Разве что с понижением... А Кира, ее кафедра, докторская диссертация?.. В Кире признали крупного специалиста, и он не вправе...

Ситуация почти неразрешимая.

Впрочем, была еще одна возможность сразу обрести и увлекательное дело, и полную самостоятельность. Реальная возможность. Чересчур реальная — только протяни руку.

Но об этой возможности он не говорил никому, даже Кире. Не стоит обсуждать... И все-таки хотелось знать, как отнеслась бы она, если бы он вдруг надумал воспользоваться представившимся случаем. Они часто так испытывали друг друга. Исподволь. Вроде бы все в открытую, а на самом деле что-то умалчивалось. Супруги, прожившие много лет вместе, имеют право на этакое коварство. Обычная древняя игра — и в любви, и в мучительстве ревностью, и во всем — до самой смерти.

Семья Алтунина быстро освоилась с Москвой. Таганка, Маросейка, Балчуг, Садовое кольцо... Сыновья будто и родились здесь: ездили в Лужники, в клуб космонавтов и еще куда-то. О Сибири вспоминали редко и, как ни странно, не скучали по ней. Это неприятно удивляло, даже обижало Сергея.

И Кира не скучала. Она была счастлива. Такой восторженной, будто слегка одуревшей от шума жизни, он не знал ее никогда. Бывало, злился, иногда потешался, а чаще радовался за нее, за ее почти девичий восторг, за кипение силы в ней. Она не была такой цветущей, красивой, гордой в своей осанке даже тогда, когда они полюбили друг друга. Наконец-то обрела себя!

Однажды сказала:

— Если бы не твоя энергия, Алтуня, мы бы всю жизнь куковали в глуши. А теперь вот вышли на большую дорогу.

— Раньше на большую дорогу выходили разбойники, — отшутился он. — Да разве в том дело, где человек живет? Если хочешь знать, в Сибири для энергичного человека возможностей проявить себя во сто крат больше, чем здесь. Все мы вышли из Сибири и в Сибирь уйдем. Мне лично там было интереснее.

- Ну это тебе лично. Да и понятие «возможности» довольно растяжимое. Ты заместитель начальника главка! Что еще?

- Я не ставил перед собой задачи сделаться большим начальником. В Сибири были дела поувлекательнее. Да и сейчас они существуют. А чем я здесь занимаюсь? Вот приказали изучать маркетинг.

Он угадал, какая будет реакция.

- Маркетинг? Первый раз слышу. Может, просветишь? А то муж занимается бог знает чем, а я даже понятия об этом не имею. Что такое маркетинг? Отвечай!

- Сам не знаю.

У нее округлились глаза.

- Не знаешь и все-таки занимаешься? Подозрительно. Домой возвращаешься поздно, до маркетинга докатился!

- Приходится. Начальству виднее, чем я должен заниматься. Может, от рождения во мне сидит это маркитантство? Нужно его только выявить... По-моему, толком не знает никто, что такое маркетинг.

- Раз так - пустое дело, не стоит ломать голову. Вот если я занимаюсь сталью, то, во всяком случае, хоть понаслышке, да знаю, с чем ее едят...

В такие минуты он исподтишка любовался ею, ее круглыми руками, смуглой шеей с ниткой искусственного жемчуга, аккуратно уложенными высветленными волнистыми волосами, переменчивым блеском серых глаз, этими ее полуулыбками, скрывающими легкую иронию, насмешку над ним. В ней постоянно жили радостное лукавство и уверенность в прочности жизни, в самой себе, в своем счастье. Так бывает счастлива только молодая мать. Мать двоих сыновей.

- А ты знаешь, что такое гравитация? — спросил он.

- В общих чертах.

- Вот-вот. И маркетинг все знают в общих чертах. Знать предмет - это постичь его сущность. А сущность маркетинга как-то ускользает. Даже от тех, кто им широко пользуется.

- А кто им широко пользуется?

- Капиталисты. У которых маркетинг стал формой конкурентной борьбы.

- Ну, а тебе какое до всего этого дело? Пусть конкурируют, разоряют друг друга.

- Чудачка. Это проблема международного рынка. А мне в министерстве поручили заниматься спросом. Маркетинг - рыночная концепция управления. Приспособление производства к требованиям внешних рынков для расширения международной торговли. Усекла?

- Не так чтоб очень. У меня, как ты любишь говорить, потребительское отношение к проблемам, а тут я никакой выгоды лично для себя не вижу.

- И не увидишь. Маркетинг - своеобразная «философия» бизнеса.

- Ты что, решил бизнесменом заделаться?

Она смотрела на него во все глаза, даже с некоторым испугом. Он расхохотался.

- А почему бы и нет? Русская купеза - большая молодеза. Мы должны освоить зарубежные рынки, а для этого необходимо овладеть техникой маркетинговой деятельности, выработать стратегию сбыта своей продукции в капиталистических странах, чтобы и там покупали наши машины.

- Разве их не покупают?

Он замялся.

- Бывает по-всякому. Сперва хорошо покупали. Теперь хуже.

- Почему?

Она в самом деле прониклась интересом к этому, в ее круглых серых глазах было неподдельное любопытство.

- Не знаю, — признался он. — Вот и хочу выяснить. А для этого нужно взять из маркетинга все рациональное. Тут такое дело... — Алтунин потер лоб, — мы бываем неразворотливы, неоперативны и, столкнувшись с конкуренцией капиталистических фирм, терпим порой фиаско. Не придаем должного значения рекламе, а реклама, как известно, — двигатель торговли. Меня лично маркетинг интересует не как концепция управления, а всего лишь как совокупность средств и методов, обеспечивающих наилучшую взаимосвязь производства и потребления. Заковыристо?

- Вижу, ты по уши влез в свой маркетинг.

- Нужда научит кузнеца и сапоги тачать. В общем-то у нас не так уж плохо: создали за границей сорок смешанных фирм с участием советского и иностранного капитала. Триста своих и пятнадцать тысяч чужеземных специалистов. И успехи налицо: заключаем соглашения с иностранными агентскими фирмами.

- Дошло. И как ты намерен развивать эти успехи? Сидя у себя в кабинете?

Ее губы дрожали в улыбке, Он понял, ухмыльнулся про себя.

- В будущем году поеду в Англию. Намечено Лядовым и Ступаковым. Уклониться не удастся. Раз намечено, значит, намечено. А я и рад бы уклониться: лондонский смог не уважаю. Не хватало еще мне смога. Но что поделаешь? — Он развел руками. — Придется посетить лондонскую и манчестерскую школы бизнеса, Британский институт управления, Высший административный колледж в Фэкли, крэнфильдcкий колледж, курсы консультативной фирмы «Урвик Орр энд партнерс». Потом махну в США перенимать опыт гарвардской и слоуновской школ бизнеса. Ну, а дальше видно будет. Есть еще Швеция, есть общеевропейские центры. Лядов хочет погонять меня по свету, авось перейму что-нибудь полезное у капитализма. Он хоть и загнивающий, а управленцев готовит дельных. Нy и внутрифирменное планирование меня интересует... Как видишь, программа обширная. И всюду сплошной монополистический капитал! Тосчища зеленая.

Она взорвалась:

- И ты молчал! Жалкий притворщик.

— А чего распространяться? Придется привыкать к таким поездкам, хотя мне они и не совсем по вкусу. У меня и дома забот хватает. Когда сделали ответственным за производственно-коммерческую деятельность всего хозяйственного комплекса, страшно разозлился: какой из меня коммерсант?! Ну, ты же знаешь, Лядов умеет настоять на своем. И вот теперь изучаю спрос на машины. От меня ждут обоснованных рекомендаций. Требуют, чтоб знал конъюнктуру внешнего рынка, заботился о расширении выпуска продукции на экспорт. А заодно обязали изучать и потребности наших предприятий в импортном оборудовании и материалах, определять целесообразность заграничных закупок. Так что я и впрямь большая купеза. Дело за немногим: подыскать молодую красивую секретаршу.

— Это не проблема, — сказала она с выдержкой.

Он расхохотался.

— Что с тобой? — удивилась Кира.

— Я уже подыскал красивую и молодую.

— Кто же она, твоя избранница? А впрочем... — Кира сделала вид, будто углубилась в свою диссертацию.

— Моя избранница ты. Проси у своего начальства, чтоб перенесли отпуск. А если невозможно, пусть дадут двухнедельный за свой счет. Аглицкий подучи, а то я не так чтоб очень. Акцент медвежий... Нравятся тебе мои занятия маркетингом?

Глаза Киры сразу же потеплели. Она сказала с укоризной:

— В тебе, Алтуня, удачно совмещаются гений и злодейство. Однако я восхищена: ты не просто муж, ты государственный муж.

— Не ластись: шопинга все равно не будет. Ентих заграничных паундов дают в обрез, чтоб, значит, не отвлекался на шопинг, а занимался общественно полезным делом.

— Обойдемся без шопинга. Что нам золото, cветило б солнышко. Гайд-парк, Большой Бен, Пиккадилли, Трафальгарская площадь, еще что-то там. Это ж сказка!.. Мы идем под руку по этим самым Пиккадиллям... Для биографии и для потомков. Алтунин с супругой на набережной Темзы. Рядом — мистер-твистер Брук — тоже с супругой. Ты рожден дли маркетинга. Быть тебе министром внешней торговли.

— Ладно. Помечтали — и хватит. А теперь за плодотворную будничную работу...

Он скрыл от Киры, к чему затеял весь этот разговор о маркетинге и заграничных командировках. Но главное выяснил: она «за»!

Алтунин сам никогда не думал, что его занятия маркетингом привлекут внимание людей, о существовании которых даже не подозревал. Но они-то, оказывается, все знали. От кого?

Может быть, от того же Лядова.

То были большие начальники из другого министерства, также занятого выпуском машин. Они позвонили ему по телефону и пригласили для конфиденциального разговора.

Сергей недоумевал: что бы все это значило? И все же поехал. Долг вежливости...

Его ждали. Министерство было обширное, размещалось в высотном здании. Все по-современному: просторные холлы, скоростные лифты, много стекла и воздуха. Чувствуешь себя словно бы в аквариуме. Два начальника, похожие друг на друга, как близнецы-братья, — оба с залысинками, оба крутолобые, с веселыми глазами под выпуклыми линзами очков в тяжелой заграничной оправе, обхаживали Алтунина и так и этак. Мол, наслышаны о вас как о перспективной фигуре, занимающейся маркетингом, изучением спроса. Знаете ли вы, что такое торгово-промышленное объединение? Не знаете. Ну, что ж... Их в самом деле пока мало, но за ними будущее. Под одной управленческой крышей объединяются вопросы производства, реализации товаров и послепродажного обслуживания. Особенно когда речь идет о технически сложных потребительских товарах и товарах производственного назначения… Мы остановили выбор на вас. Вы удачно сочетаете... Почему бы вам не возглавить такое объединение? Это самостоятельность. Это масштаб. Было бы только ваше согласие — остальное министерство берет на себя.

Что он мог ответить? Предложение слишком неожиданное. В торговых делах разбирается не в такой степени, чтобы возглавлять торговое объединение, даже если оно называется еще и промышленным.

— Мы вас не торопим, не торопим, — успокаивали близнецы-начальники. — Подумайте...

А ему и думать не хотелось. И сейчас не хочется. Если бы даже Кира понуждала принять соблазнительнее предложение. Но, к счастью, она ничего не знала и обсуждения не могло быть. Маркетинг...

Впрочем, что случилось? Претензий к Алтунину по нынешней его службе нет. Наоборот, он на хорошем счету, на коллегиях министерства его ставят в пример работникам других главков. Подотрасль их процветает. Зачем ему какие-то «возможности» на стороне?

Претензия к главку неведомого Гривцова или Кривцова? Ха!.. Этого не избежать. Хотя бы потому, что растут из года в год запросы. Гривцовская проблема — одна из сотен нерешенных проблем. Только и всего...

И все-таки начальник рудника Гривцов продолжал занимать его. Со стороны могло показаться, будто Алтунин с интересом наблюдает за вечерней кутерьмой огней на широком проспекте. На самом же деле перед его мысленным взором томительно проплывали бесконечные по протяженности заснеженные пространства с их лютыми морозами, звериными звездными ночами. И повсюду в открытых забоях — мертвые драглайны, экскаваторы...

Гривцов — злой подземный дух — взвился на мгновение из бездны, бросил несколько фраз, пропитанных горечью и сарказмом. И исчез. Он больше не появится в этом кабинете — гордость не позволит. Но он внес некий диссонанс в ту стройную картину, которая за последнее время начала вызревать в голове Алтунина.

В последние месяцы Сергей опять вроде бы почувствовал вкус к своей теперешней работе, даже увлекся ею. Неожиданно он получил полную самостоятельность: то, к чему всегда рвалась его беспокойная натура.

Как-то вызвал его к себе заместитель министра Лядов. Внимательно вглядевшись в лицо Алтунина, сказал:

— Ваш угрюмый вид мне не нравится.

— Мне самому не нравится.

— Понимаю. Заскучали. Изначальная алтунинская тяга к беспокойной жизни, к размаху. А тут тишь да гладь.

— Что-то вроде того, — согласился Сергей. — Не на своем месте я, Геннадий Александрович. Вроде чиновника по особым поручениям. Отпустили бы на живое дело. Не важно какое, лишь бы движение вперед было. Надоели бумаги.

Лядов усмехнулся.

— Проработал полтора года и пардону запросил. Ну и ну... Я-то был другого мнения о вашей выдержке, думал: придет в главк Алтунин — все закрутится, завертится.

— А в какую сторону крутить-то? Вроде бы все до меня закручено Анатолием Андреевичем.

— Глубокое заблуждение. К большим делам мы с вами еще и не приступали по-настоящему: вели учет ресурсов — и только...

Разумеется, заместитель министра не станет вызывать ради праздного разговора. Алтунин сразу же насторожился: что-то назрело, что-то проклевывается.

Сильней забилось сердце от неясного еще предчувствия. А Лядов не торопился, расспрашивал о положении на предприятиях, подведомственных главку, посетовал на то, что жена Ступакова Аксинья Петровна сильно занемогла, и Ступакову приходится часто ездить к ней в больницу. Подозрения на рак. Даже не подозрения, а точный диагноз. Анатолий Андреевич обо всем знает и чувствует себя совсем разбитым. Страшится остаться один. Детей-то у них не было. Одинокий старик — что может быть печальнее?

— Это очень грустно еще и потому, что Анатолий Андреевич вряд ли сможет эффективно участвовать в том деле, к которому мы приступаем всем министерством, — произнес наконец Лядов, как бы наводя мост от присловия к сути дела.

От Сергея не ускользнуло, что в последнее вреия отношения между Лядовым и Ступаковым стали заметно холоднее. Это было непонятно и тревожило Алтунина. Он не сомневался, что Ступаков своим назначением на пост начальника главка обязан в общем-то Лядову. А теперь они все чаще схватывались на коллегии министерства. Но оба были умными, их спор всякий раз смягчался безупречной вежливостью, сарказм почти не угадывался. Первым в атаку переходил обычно Ступаков, защищая некую «правду» своего главка. Подобные споры на коллегии были явлением заурядным, никто не придавал им особого значения: дискуссия есть дискуссия, и если она лишена остроты, то это уже не дискуссия, а обмен мнениями. Но Алтунин оказался проницательнее.

И вот Лядов объявляет ему:

— Мы должны разработать принципиально новую генеральную схему управления производством.

Сергей и бровью не повел, не понимал пока, какое отношение имеет это лично к нему.

Он сидел, ждал, что еще скажет Лядов. А потом слушал и постепенно начинал чувствовать, как им завладевает деловое возбуждение.

Генеральная схема — это все! Это полная перестройка всей отрасли машиностроения. Это ожесточенная борьба мнений больших групп людей, специалистов в области экономики и науки. Это чаша весов, на которой качаются судьбы заводов и целых подотраслей...

— Мне поручено возглавлять специальную комиссию министерства, — сказал Лядов. — А вы должны создать рабочую группу у себя в главке и целиком взять на себя руководство ею. В других главках тоже будут созданы подобные группы. Генерируйте свои идеи, Алтунин, у вас это хорошо получается! Не замыкайтесь в узких рамках, — посоветовал Лядов. — Чтоб яснее определить место подотрасли в общей системе, нужно познать всю систему. Однако прежде всего вы должны навести порядок в собственном хозяйстве. Куда, к примеру, девать известные вам «лишние заводы»? Может быть, передать в другое министерство? Я лично был бы рад...

Да, Лядов прав: их главк не одинокое светило в машиностроении, он связан жестко с другими организациями и производствами, с десятками и сотнями заводов, производственных объединений, научно-исследовательских учреждений.

Огромность предстоящей работы и очень сжатые сроки не смутили Алтунина. Наоборот, он воспрянул духом: вот оно, то, настоящее, чего жаждала душа! Можно приложить силы.

И он с жаром принялся за дело. Думай, Алтунин, думай!..

Стол завален грудами документов. Здесь собрано все, над чем трудились многие авторитетные организации и специальные комиссии, — все для технико-экономического обоснования некой идеи управления отраслью.

Еще никогда мысль Алтунина не поднималась в столь высокие сферы.

Главку подчинялось несколько крупных производственных объединений. Но кроме них, имелись мелкие неспециализированные предприятия, которые с чьей-то легкой руки стали называть «лишними». Они, разумеется, не были «лишними». Просто в главке не знали, что с ними делать: ни в одно производственное объединение они не вписывались и, по словам Лядова, «портили картину» научного управления. Алтунин тоже недолюбливал их, все прикидывал, как поступить с ними. Прикрыть?.. Сейчас, в эпоху крупных объединений, они прямо-таки не имеют права на самостоятельное существование! Подумать только: какой-нибудь захудалый заводишко имеет солидный управленческий аппарат, сложное, но малоэффективное вспомогательное хозяйство, обладает точно такими же юридическими правами, как, скажем, объединение Скатерщикова. Разве в состоянии эти предприятия с низким техническим уровнем самостоятельно решать вопросы технического прогресса, изучать потребности народного хозяйства в своей продукции и определять экономическую политику? Нет, разумеется. Нет и нет! Тут крылась очевидная неправильность. И еще одна неправильность: в Киеве, например, в пределах уличного квартала расположены пять родственных заводов, принадлежащих трем министерствам! Как поступать в таком случае? Объединить их? Но под эгидой какого из трех министерств? Ни одно из них не захочет отдавать свои заводы. Это только «прогрессивный» Лядов готов отдать свои.

Да, объединения нужно создавать независимо от ведомственной принадлежности и территориального размещения заводов. Другого выхода нет... Подотрасль должна иметь оптимальное число звеньев управления. Подсчитано: увеличение объектов управления хотя бы в два раза ведет к увеличению количества экономических связей в четыре раза...

Алтунин без устали решал эти задачки со многими неизвестными, боясь впасть в формализм, механически соединив несоединимое. Такая система «пришей-пристебай» не будет системой по существу, ждать от нее высокой продуктивности нельзя...

Эти «лишние» заводики как бельмо на глазу. Алтунину стоило огромных усилий проследить их связи. Выяснилось, что большинство из них размещается в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.



Поделиться книгой:

На главную
Назад