Помоги проекту - поделись книгой:
Всеволод Зиновьевич Нестайко
Чудеса в Гарбузянах
Приключение первое. Волшебный талисман
Глава первая, в которой вы знакомитесь с нашими героями, а также с собакой Бровко и все вместе обыкновенно, без всякого волшебства идете в лес за грибами
Солнце выглянуло из-за Лысой горы, глянуло на Гарбузяны и улыбнулось…
Оно каждое утро улыбается, когда встаёт и бросает свой первый взгляд на наше село.
Да и разве можно удержаться от радостной улыбки, когда смотришь с неба на наши Гарбузяны?.. Красивее села нет в целом мире.
Знаете песню: «Стоит гора высокая, а под горою гай, Зеленый гай, густой, и словно в самом деле рай?»
Так это точненько о наших Гарбузянах поётся.
И гора, и гай, и речка (Голубенька называется), и хаты белые в пышных садах утопает, и луг, и левада, и три вербы склонились над Голубенькой (где привязывают лодки). А в Голубеньке и кувшинки, и водоросли, и ряска… — ну всё, что нужно для незабываемой живописности пейзажа. Недаром наш земляк поэт Андрей Лопата сочинил неповторимые талантливые строки:
Но солнце улыбается не только потому, что любуется нашими Гарбузянами. Есть у него, у солнца, еще причины для улыбки…
Вот оно заглянуло в окошко крайней над речкой хаты и скользнуло своим лучистым взглядом по веснушчатому лицу русого мальчика лет двенадцати, который сладко причмокивает губами во сне. Это первый из героев нашего правдивого повествования — Марусик. Не удивляйтесь его странному имени. По-настоящему он Сашка. Но в раннем, синеоком, как пишет Андрей Лопата, детстве мать повязывала ему голову платочком и он был похож на девочку. Папа шутя прозвал его Марусей. Имя прилепилось, и стал он Марусиком. Конечно, я понимаю, давать прозвища непедагогично, но что поделаешь, если с незапамятных времен существует эта нехорошая, непедагогичная привычка. Даже знаменитый римский император Гай Юлий Цезарь не уберегся от этого. Ведь это Цезарь — не что иное, как уличное прозвище (что означало чубатый, волосатый). И прозвище это стало потом общим для обозначения царственного титула. Следовательно, не сердитесь, что герои наши имеют прозвища…
Но пойдем следом за солнцем.
Вот оно заглянуло в соседнюю с крайней хату. На этот раз не в окно, а на чердак, где в душистом сене раскинулся на одеяле перепачканный смуглый мальчик.
Это тоже Сашка. Но Сашка Цыган. Другого прозвища ему и не придумаешь. И отец его был Цыган по-уличному, и дед, и прадед… Потому что такие уж черноволосые и смуглые. А настоящая их фамилия Непорожние. И с цыганским родом-племенем ничего общего они не имеют.
Но солнце зовет дальше, в соседний с Непорожними сад.
Там под грушей на раскладушке свернулся калачиком долговязый белобрысый мальчик.
Вы не поверите, но и он Сашка.
На этом конце Гарбузян, который зовётся романтично и необычно Бамбуры, самое излюбленное имя — Сашка. Поэтому, согласитесь, прозвища на Бамбурах просто необходимы. Тем более, что они не обидные, даже нежные. Третьего Сашку зовут Журавль. Правда, назвали его так не в честь прекрасной птицы, а за схожесть с колодезным журавлём (Он почти на две головы выше своих друзей).
Беззаботно спят наши герои и не представляют даже, какой необыкновенный день только что начался для них, какое неожиданное приключение он им готовит…
Однако солнышко подмигивает нам и приглашает заглянуть еще в одно место.
Извините, на этот раз — в собачью будку во дворе Цыгана.
Там, положив голову на лохматые, в репейниках лапы, дремлет здоровенный рыжий Бровко.
Он тоже герой нашей необыкновенной, но полностью правдивой истории и сыграет в ней очень важную, если не сказать, решающую роль.
Солнце ласково заглянуло под большие, светлые, почти белые собачьи брови и увидело синюю бессовестную муху, которая именно в этот момент села на нос Бровко. Пёс, не раскрывая глаз, передернул носом. Муха на какой-то миг взлетела, но тут же снова села и спокойненько начала потирать перед ним лапки, будто сидела не на собачьем носу, а на каком-то неживом предмете.
Бровко открыл один глаз, глянул на муху и молниеносно клацнул зубами. Однако муха оказалась проворнее нашего пса. Она успела взлететь, прожужжала вокруг его головы и снова села на нос. Ну вы подумайте!.. Какое нахальство!
Бровко раскрыл другой глаз, мотнул головой и раздраженно гавкнул. Голос у пса громкий и сильный и прозвучал так неожиданно, что пёстрая курица слетела со своего насеста и с отчаянным кудахтаньем захлопала крыльями прямо над головой у Сашки Цыгана.
Сашка Цыган проснулся:
— Тю!.. А ну кыш! Чтоб тебя…
Но курица уже не слышала. Она вылетела в чердачную дверь, цепляясь за перекладины лестницы, во двор. Мальчик сладко потянулся, перевернулся на правый бок и закрыл глаза. Но сна уже не было. Сон отлетел. Покрутившись еще немного Сашка Цыган снова потянулся, сел, потряс головой и прищурился, глядя на солнечное утро.
Снизу были слышны голоса родителей и фырканье мотоцикла. Родители ехали на работу — папа в поле, мама на ферму. «А ну его! Рано как! — подумал мальчик с досадой. — Проклятая курица… А впрочем… — Сашка не умел надолго огорчаться. — Ничего страшного. Значит, пойдём сегодня за грибами. Сколько собираемся — всё просыпаем».
Ободренный этой мыслью, мальчик встал, подскочил и — ой! — больно ударился головой о балку. Но, спускаясь по лестнице, он уже весело что-то напевал себе под нос.
Хороший был у Сашки Цыгана характер. Оптимистичный.
Родители уже уехали — тарахтение мотоцикла удалялось.
Намочив под умывальником два пальца и протерев ими два глаза, мальчик забежал на кухню. На столе стоял прикрытый полотенцем завтрак. Отхлебнув из чашки молоко и куснув пирожок с творогом, Сашка Цыган сунул надкушенный пирожок в карман, взял в углу корзину и вышел во двор.
Бровко выскочил из будки и приветливо завилял хвостом.
— На! — надкушенный пирожок исчез в пасти Бровко так молниеносно, что трудно было даже уследить, как это случилось. — В лес пойдем. По грибы! — Мальчик отвязал пса, и тот сразу запрыгал, пытаясь лизнуть хозяина в нос. Если бы он умел говорить, то сейчас сказал бы: «Эх! Как же я люблю волю! Как я люблю куда-нибудь идти с тобой! Не зря я тебя так рано разбудил. Не зря! Вот увидишь, сегодня непременно случится что-то необычное!»
То, что должно случится что-то необычное, Бровко предчувствовал всем своим собачьим сердцем. Собаки всегда предчувствуют важные события, и, если бы могли об этом рассказать, люди бы избежали многих неожиданных неприятностей.
…Марусик улыбался во сне. Ему снились вареники с вишней. Вдруг один из вареников разлепился и голосом Сашки Цыгана закричал:
— А ну вставай, соня! Слышишь!
Другой вареник тоже разлепился и гавкнул на Марусика. Марусик вздрогнул и открыл глаза. В открытом окне торчали две головы — мальчишеская и собачья.
Одна принадлежала Сашке Цыгану, другая — его псу.
— А? — посмотрел на них спросонья Марусик.
— Гав! — отозвался Бровко.
— Вставай, говорю, крокодил! За грибами пойдём! Быстрее! — закричал Сашка Цыган.
— Есть! — Марусик по-солдатски вскочил с кровати.
В отличие от Сашки Цыгана, он долго плескался у умывальника, фыркая и брызгаясь. Он любил умываться.
— А ну тебя! — нетерпеливо воскликнул Цыган.
— Гав! Гав! — поддержал его Бровко.
— Одну минуточку! Чистота — залог здоровья! — успокоил их Марусик, быстро-быстро вытираясь полотенцем.
Зато на завтрак, так же как и Сашка Цыган, Марусик времени не тратил. Хлебнув компота и куснув хлеба с салом, он воскликнул:
— Я готов!
Надкушенный хлеб с салом исчез в пасти Бровко едва ли не быстрее, чем пирожок.
Втроём они бегом побежали в сад к Журавлю.
Но даже втроём разбудить Журавля оказалось делом не таким легким.
На крики, гавканье и даже толчки Журавль только дрыгал ногами и, не открывая глаз поворачивался на другой бок.
— Вставай! Ты что! — кричал Сашка Цыган.
— За грибами же идем! Вставай, слышишь! — кричал Марусик.
— Гав! Гав! Гау! — басовито вторил Бровко.
Но Журавль только сопел и дрыгал ногою. Он любил поспать. Особенно утром, когда так сладко спится и когда сняться самые интересные сны. Журавль свои сны помнил хорошо и любил их рассказывать.
Поэтому просыпаться сейчас он не имел никакого желания.
Наконец Цыган побежал в сени, схватил кружку с водой и плеснул Журавлю на голову.
— Что такое? Горит где-то, что ли?
— По грибы идём, слышишь? — крикнул Сашка Цыган.
— Давай быстрее! — торопил Марусик.
— Гав! Гав! — отозвался Бровко.
— Тю! Нельзя разве было просто сказать? Надо обливаться…
— Как тебе скажешь, когда ты спишь.
— Только ногой дрыгаешь.
— А мне снилось, будто мы на «Москвиче» куда-то едем… — растянул губы в добродушной улыбке Журавль. — Втроём, и Бровко с нами. Не хотелось из машины вылазить…
— Вот Журавль!
— Тут по грибы надо идти, а он на «Москвиче» катается.
Журавль наконец поднялся с раскладушки, и сразу стало видно, насколько он выше своих друзей. Они едва доставали ему до плеча.
— Ребята! — вспомнив что-то, открыл рот вдруг Журавль. — Я не могу… Я матери обещал починить сарай…
— Да ну тебя! Никогда с тобой не выберешься никуда! — сердито закричал Сашка Цыган. — Всегда тебе что-нибудь нужно — то дрова рубить, то воду носить, то…
— Позднее сделаешь! Когда вернемся, — махнул рукою Марусик.
— Умываться не надо. Ты уже умытый, — сказал Сашка Цыган.
— Точно! — засмеялся Марусик.
Журавль неожиданно забегал на одном месте, высоко поднимая длинные ноги, потом сорвался с места и побежал по двору. Обежал вокруг хаты и нырнул в открытую дверь.
— Ха! Спортсмен!
— Олимпиец!
Прошла минута, другая, третья… Журавль не выходил.
Ребята переглянулись и молча двинулись в хату.
Журавль сидел за столом и, жмурясь от удовольствия, уплетал со сковородки яичницу, запивая её простоквашей из большой кружки.
Ни слова не говоря, ребята дружно схватили стул за ножки и отодвинули его вместе с Журавлем от стола.
— Да вы что, ребята! Я же голодный! Со вчерашнего вечера ничего не ел. Я до леса не дойду.
Но друзья были неумолимы.
Бровко достался кусок колбасы и коржик с маком.
Вздохнув, Журавль взял большую корзину, и они пошли.
Глава вторая, в которой вы попадаете в Губановский лес, где у таинственного озера происходит неожиданная встреча, во время которой наш верный Бровко ведёт себя необъяснимо. Лягушачья лапка
Дорожка к лесу шла вдоль речки по крутому берегу, вилась среди кустов ивняка. Мокрые росистые ветки то и дело задевали ребят по щекам, стряхивали щекочущие холодные капли за ворот.
Сашка Цыган, который шел впереди, иногда нарочно придерживал или оттягивал ветку, чтобы она хлестнула Журавля, который шел за ним.
— Ой! — Вскрикивал Журавль. — Не надо!
— Не буду! — спокойно говорил Сашка Цыган и через несколько шагов снова оттягивал ветку.
— Вот подождите, — сказал Журавль. — Я вам лучше сон расскажу, какой мне сегодня приснился. Еще перед тем, как мы на «Москвиче» ехали. Значит, так… Иду я, значит, лугом… на том берегу Голубеньки. Солнце светит, кузнечики в траве стрекочут…
— Лягушки квакают… — вмешался Марусик.
— Да не перебивай! Иду я, значит, лугом… Все Бамбуры на другом берегу передо мной как на ладони. Хаты наши на пригорке, сады, огороды, мачты высоковольтные… И вдруг вижу: поднимается в небо над моей хатой воздушный змей. Да осторожно, Цыган! Ну тебя! В этом воздушном змее какой-то, вижу, человек… Вцепился руками, летит, как на дельтаплане. Приглядываюсь…
— А это учительница математики Таисия Николаевна, снова вмешался Марусик.
— Да не перебивай же! Ну!.. Приглядываюсь, значит… А это — Карабас-Барабас… Кино по телевизору «Приключения Буратино» помните… Летит, борода веером, зубы лошадиные скалит… Я смотрю, и меня совсем не удивляет, что сказочный Карабас-Барабас на воздушном змее над нашими Бамбурами летит. Словно так и надо… — Журавль замолк.
Поделиться книгой: