Меня зовут Вит Мано…

Жизнь на Аляске

В 1980 году я решил поехать на Аляску – я хотел работать там учителем. Единственный способ сделать это – отправиться туда лично. Чтобы переехать на Аляску, нужна была целая куча денег, которой у меня не было, но я доверился себе.

На Аляску меня тянуло. Она была номером один в моем списке дел на ближайшее время, когда я впервые покинул Ошо в Пуне. Я любил девственную природу. Перед тем, как уехать на Адмиралтейский остров преподавать, я отправился в Фэрбенкс, что тоже на Аляске. Он находится намного дальше – нужно двигаться на север от Адмиралтейского острова, удаляясь от теплого океана. Уезжая в Фэрбенкс, я шел на определенный риск. Аляска была холодным и дорогим местом, чтобы там жить. Но в Фэрбенксе находился центр по найму учителей: сюда большинство учителей подавали заявки на преподавательские должности. Это было не простое место, где человек мог взять и остаться жить: нужно было найти какие-то связи или работу, чтобы не протянуть ноги. Я никогда не был на Аляске, так что для меня все было в новинку, и я просто надеялся на удачу.

Вскоре после того, как я закончил свою работу летом в Карлсбадских пещерах (что в Национальном парке в штате Нью-Мексико), я купил билет в Фэрбенкс. Работа в этих пещерах была очень интересной: я преподавал подросткам экологию и такой предмет как забота об окружающей среде. Карлсбад – это знаменитые пещеры, где жили миллионы летучих мышей. Также в этом месте был уникальный климат, климат пустыни. Я спал на улице в том Национальном парке, когда мог. Я не боялся ни гремучих змей, ни пумы, ни сюрпризов пустыни: ведь я был бегуном и мог видеть большие площади в короткий промежуток времени.

Я особенно любил бегать перед заходом солнца, но также совершал многочасовые пробежки ночью, около своего дома. Мой летний коттедж находился в маленьком городке, называемом также Карлсбад. Он находился приблизительно в пятидесяти километрах от парка. Я бежал в течение многих часов подряд под звездами – и так же мог бежать даже жарким днем. Я просто любил ощущение подвижности и мне нравилось быть здоровым. Поэтому та жизнь, которую я вел в Карлсбаде, сильно отличалась от жизни на Аляске. Меня словно окунули в холодную и становящуюся все холоднее Аляску.

Человек, который делает что-то, – это движение энергии. И ему гораздо легче жить, чем тому, кто просто сидит на стуле.

Я рисковал. В то время у меня не было денег. Люди работали в национальных парках больше из любви к своему делу, чем из-за денег. Но у меня было достаточно средств, чтобы купить билет до Аляски. Я вспоминаю Ошо: «Тот человек, который подходит с любовью, всегда найдет работу», – и понимаю, что поиск работы – это вопрос и любви, и страсти, и готовности делать то, что необходимо. Мне повезло: я нашел свою первую работу в течение нескольких часов, выйдя из самолета. Таков был мой подход: найти что-то, с чего просто можно начать, и уже, отталкиваясь от этого, двигаться вперед. Я знаю многих людей, которые сидят месяцами напролет, ожидая, когда прекрасная работа свалится на них с неба. Я категорически не согласен с этим. Мой подход заключался в том, чтобы просто прыгнуть в жизнь и начать уже хоть с чего-нибудь. Оттуда гораздо легче двигаться к чему-то лучшему.

Такой была моя жизнь. Я приехал к месту, куда всегда стремился в своих детских мечтах, с почти пустыми карманами. Затем через три часа после того, как я сошел с самолета, я уже работал на своей первой работе. В тот же день я нашел и съемное жилье. У очень приятной пары я арендовал квартиру на первом этаже. Мне дали время обустроиться и подготовиться к тому, чтобы найти работу учителем, из-за которой я туда и приехал.

Мне нравилось жить в Фэрбенксе. Фэрбенкс был не велик, и там было много открытого пространства, где я занимался бегом. Это было прекрасное дикое место, красивая природа вокруг. Было действительно здорово оказаться там. Именно в Фэрбенксе люди со всего штата Аляска искали преподавательскую работу.

У меня был выбор между двумя местами работы: одно было, по-моему, в местечке под названием Ситка, а второе – на Адмиралтейском острове. Я выбрал Адмиралтейский остров, потому что администратор в Ситке был очень консервативным человеком, фанатиком действующего тогда президента Америки Рейгана. А экологическая политика Рейгана мне не импонировала. Она не особо соответствовала моим представлениям о том, что хорошо для окружающей среды. Поэтому я не выбрал Ситку. Я не желал, чтобы надо мной стоял такой босс, с которым я находился бы в постоянном конфликте и при котором должен был скрывать свои истинные чувства. Поэтому вместо этого я поехал на Адмиралтейский остров, чтобы работать там с индейцами тлинкет.

Приехав туда, я отправился на поиски съемного дома к местным индейцам, а не туда, где были специальные жилые помещения для преподавателей, – и, как выяснилось, правильно сделал. Мои усилия были в высшей степени вознаграждены. Проблема была только одна – но очень серьезная. Зимой, или просто в холодное время года (а это около шести месяцев в году) было очень холодно. На Аляске в этот период невероятно холодно. Под домом моей соседки разом испортились все водопроводные трубы, потому что вода в трубах замерзла.

Домики на берегу острова – как и тот, в котором жил я, – отличались от остальных. Они были спроектированы таким образом, что во время прилива самое худшее, что могло произойти – вода пройдет под домом, но не разрушит само здание. Вот почему мой дом был построен так, что к нему еще нужно было подняться, чтобы добраться до задней двери. Но зимой в моем доме было так холодно. Отапливать его было очень дорого, поэтому мне пришлось отгородить кухню и ванную комнату от остальной части дома и жить в кухне: стоял такой холод, что невозможно было отопить весь дом целиком. А иногда обогреватель переставал работать, и тогда у меня бывала очень, очень холодная ночь – приходилось идти и заворачиваться во все одеяла, которые там были. Это был специальный обогреватель, и только один-единственный человек на острове мог починить его.

Но я жил в прекрасном месте, где меня окружала чудесная природа. Земля была необработанна, и я находил ее прекрасной. Почти каждый день я делал Динамическую медитацию Ошо. И каждый день я бегал по острову от своего дома до высадки на паром, где дорога кончалась: четыре километра туда и обратно, или восемь в целом. На дороге было пусто, если не считать одного дома и одного магазина. А в конце пути была свалка, где обитало множество орлов. Похоже, что только я один пользовался этой дорогой – если не считать тех часов, когда прибывал паро́м. На снегу виднелись лишь мои следы. Глубина снега часто составляла около метра, так что это была непростая задача – попытаться бежать, попадая в свои же следы, чтобы сделать бег проще. Там был небольшой родник, из которого я пил ледяную воду. На вкус она была очень хороша, особенно ночью.

Вот таким я был человеком: когда я решал, что хочу что-то делать, я делал это – будь то дождь, или солнце, или снег, или ветер, я это делал. И это давало мне силу. И я этому очень рад. Также по пути я видел очень много орлов – в этом смысле мне действительно повезло в то время. И мне посчастливилось много раз видеть китов из своего окна на кухне. Это было действительно здорово, место было по-настоящему невероятное. В общем, это было прекрасное место, замечательная природа, понимаете…

В школе, где я работал, хотели, чтобы я остался на этой должности. Им нравился я и то, как я отдавался своей работе. Меня привлекала Аляска, но я сказал им: «Нет. Теперь мне пора ехать назад, пора возвращаться к Ошо». Я намеревался закончить все, что было необходимо, чтобы отправиться к Ошо. До этого я провел в Индии рядом с ним три месяца, и, уезжая, я сказал, что вернусь через три года. Я сказал: «Мне нужно три года, чтобы закончить все то, что я хочу в жизни, и потом я вернусь навсегда». Помню, как Ошо улыбнулся тогда. Я был немного глуп, когда принимал это решение. Если бы я был умнее, я бы просто остался там. Я не знал, что жизнь не будет ждать, – но в тот момент я уже окончил университет, и мой разум был переполнен разными вещами.

Вначале я не знал, сколькому я мог научиться, насколько я мог трансформировать себя, находясь рядом с Ошо. Это пришло много позже – через медитативный опыт и обретение нового уровня энергии, когда я начал осознавать силу своего потенциала. Но вначале я был в неведении относительно всего этого. Я думал: «Хорошо, дайте мне поехать и все закончить». Но, знаете, жизнь не такая. Она не ждет, пока мы завершим все свои планы. И все поменялось. Ошо больше не был в Индии – он переехал в новый медитативный кампус, и уже нельзя было физически к нему приблизиться[1], как прежде. Когда я впервые приехал к нему, можно было сидеть рядом с ним, и он давал вам энергию даршан, можно было задавать вопросы и вести личную беседу… Даршан – это (по крайне мере для меня) глубокий медитативный опыт. Но позже все изменилось.

Аляска очень красивая, очень большая, и вокруг меня была дикая природа. По вечерам я делал Кундалини – медитацию Ошо – на поле для гольфа. Там было немного диковато, и эта заставляло меня беспокоиться: «А вдруг появится медведь? Или лось? Откуда ждать опасность?» На том поле было очень темно – жутковатое место. Я плавал в реках Аляски, и все происходящее воспринимал как приключение… И я был счастлив жить так, как мне хотелось. Я никогда не винил никого за трудности в жизни. Я полагаю, что все – мой выбор. Если я должен ради чего-то работать, должен что-то делать, я буду это делать. И я думаю, мне в этом отношении повезло, потому что я чувствую: если ты хочешь быть действительно хорошим человеком, медитации Ошо помогут в этом.

Итак, тот год, проведенный на Аляске – это был чудесный год. Я преподавал в школе, был так здоров, получал такое удовольствие от жизни, и ученики любили меня… Они говорили, что школа, в которой я преподавал, была лучшей во всем штате. А директор говорил, что это была образцовая школа во всей Аляске. Они не знали, что именно я делал, но знали, что со мной дети учились быстрее всех и были счастливее всех. А что я делал? Ничего особенного: я просто использовал медитации Ошо для того, чтобы развиваться в качестве учителя. Я знал, что на этом острове родители всех детей выпивали. И чувствовал, что многие дети были обижены, напуганы и им не хватало заботы. Так что я позволял им много двигаться в перерывах между традиционными занятиями и даже во время них. И когда они выглядели напряженными, сонными, были в плохом настроении или лезли в драку, я говорил им отложить учебник и две-три минуты делать определенные упражнения. После этого они выглядели радостными. Еще бы: мы бегали, прыгали вокруг друг друга, смеялись. Они были напряжены, а эти упражнения помогали их эмоциям открыться. После этого они чувствовали себя отдохнувшими. А когда они опять садились за парту, то схватывали информацию гораздо быстрее. Так, я очень подружился с детской энергией. И, подружившись с этой энергией, заботясь о физических потребностях этих детей, – чтобы они достаточно двигались и выражали себя, – мы провели вместе их лучшие годы.

Все были счастливы. Родители были счастливы. Они хотели, чтобы я пробыл на Аляске подольше, но мне хотелось поехать и найти Ошо в том месте – так называемом Поле Будды[2]. Это поле было создано всеми, кто жил рядом с Ошо и делал его медитации.

В тот год (сразу после моего отъезда с Аляски) я был очень глубоко погружен в медитационную работу. И я самостоятельно отправился в медитационный кемп на целый месяц – один в американской пустыне в Аризоне, недалеко от границы с Мексикой. Там находилась большая территория Национального парка дикой природы, который был пуст и безлюден, если не считать кемпинга.

Я медитировал и днем, и ночью, под звездами. Это был по-настоящему прекрасный опыт и одновременно великий вызов: я делал много медитационных техник ежедневно, в этих жестких условиях, под палящим солнцем. Моя энергия становилась все глубже и глубже. С энергией происходило так много всего – были особые моменты… Я делал медитации днем и ночью, пытаясь открыть внутри себя как можно больше энергии. Мне было дано очень много значительных, более глубоких проблесков существования, и это было очень для меня важно. Для меня выполнение медитаций стало неким вызовом, я подходил к этому как к спортивной тренировке. И медитации многое мне дали. Они наделили меня невероятной силой. Чего в тот момент не хватало – так это того, как научиться взаимодействовать с людьми на более глубоком уровне. Это знание пришло позже, когда я был рядом с Ошо, в Поле Будды, – когда вокруг было столько любви, понимания и столько людей, – а также благодаря участию в терапевтических техниках, когда ты постепенно учишься раскручивать себя изнутри, будто клубок.

Мне повезло в жизни, потому что меня окружала прекрасная природа, и я наслаждался ей. Это настоящий подарок – в этом существовании столько прекрасных камней и растений, пейзажей, звезд… И это именно то, что я всей душой люблю.

США, ранние фото

Глава 4

Родственные узы

Первая трагедия в семье

Когда я учился в университете… В университете мне было немного одиноко. Для меня это были несчастливые времена. Отец совсем недавно повторно женился – и этот брак стал губительным для него… Перед свадьбой он спросил меня: «Это моя девушка, я хочу снова жениться, что ты об этом думаешь?» Я ответил: «Это твоя жизнь, делай, что хочешь». Но эта женщина пагубно повлияла на отца: она была алкоголичкой, и она разрушила все связи между отцом и его детьми. Она отталкивала его от всех… Это было грустно, и не было возможности защититься от нее.

Она была примерно его возраста. Но они оба пили, и она просто сеяла разрушительную энергию вокруг себя. У меня с моими братьями и сестрой началась нелегкая жизнь, но, тем не менее, мы еще теснее стали связаны между собой. Мы также были связаны с отцом, но его жена будто ревновала и всех отталкивала от себя, и ее дети унаследовали эту энергию. И мы просто… как бы… как сказать… Мы потеряли основу нашего дома – нашу связь с отцом. Это были мучительные несчастливые времена. Вместо того чтобы возвращаться из университета и приходить домой, где я мог бы побыть один, мог видеться с братьями, я шел в другую сторону – ведь там были она и ее дети. Энергия была разрушена.

Она была отвратительной женщиной – она кому-то отдала или продала мою собаку, а потом сказала мне, будто собака потерялась. Она солгала мне. Ужасный человек. Ей просто не хотелось заботиться о собаке – просто поэтому она взяла и избавилась от нее. Человек, у которого было хоть немного сочувствия в сердце, хотя бы дал мне шанс найти дом для моей собаки… Один из ее детей рассказал мне про тот случай с собакой. Она же ничего не рассказала мне. Я мог сам забрать собаку с собой в университет, найти там хозяина, который бы заботился о ней… Это была такая отвратительная энергия. Отвратительная, агрессивная энергия, которую жена моего отца распространяла повсюду.

Впоследствии эта женщина разрушила многое в жизни отца. И когда – где-то четыре года спустя – он умер, это было для меня шоком. Еще с самого детства у меня было то, чего я не сделал, не успел сделать до его смерти. И эти эмоции были зажаты внутри меня в течение многих лет. Когда я был моложе, отец мог злиться, мог кричать, он не понимал мою точку зрения – он не понимал таких вещей. И мои братья и сестра злились на него, потому что он не тратил на них столько денег, сколько следовало, и очень жестко подходил к своим обязанностям и ответственности, которую должен нести перед нами. Отец не заботился о нас так, как следовало, и в доме не было женщины, хотя она должна была быть. Он рассказывал мне о своей политической идеологии и был в какой-то степени политическим фанатиком: экономил на семье и тратил деньги на всякие политические нужды. Поэтому все в какой-то степени на него злились.

Но я был последним ребенком, который с ним жил, и я также мог видеть его внутренний мир – все это время я ни разу с ним не ссорился, потому что внутри я видел в нем… я чувствовал, что в нем была боль… Я думал: «Почему я должен бороться с ним? У него и так хватает проблем в жизни». Мне вспоминаются оба брата, ругавшиеся с ним… Но мы с отцом не ругались. Между ним и моими братьями были какие-то отношения – и, в каком-то смысле, возможно, отношения со мной были лучшими, потому что я был последним ребенком, оставшимся с ним жить.

И всякий раз, когда ему хотелось куда-нибудь поехать, я составлял ему компанию… Может быть, он ехал куда-то, потому что любил смотреть на большие корабли. В тот момент это было его радостью в жизни. Я не знаю, делает ли это кто-то теперь – просто едет смотреть на разные большие лодки, плывущие вниз по реке. Это было его увлечением. И он ехал, может быть, за четыреста километров, чтобы добраться до какой-нибудь большой реки или одного из Великих Озер и увидеть ту единственную лодку… И он спрашивал меня: «Ты хочешь поехать?» И хотя на самом деле я не был уверен, что мне этого хотелось, я всегда говорил: «Да». Я думал: «Это время с отцом – чтобы что-то делать вместе… нужно уделить этому время. Кто знает, какие есть в жизни взаимосвязи и что случится в следующий момент?» Поэтому я отдавал то время отцу: я ездил с ним практически в каждую поездку.

Мой отец был занят, у него было много работы. Он работал в другом городе, и движение там было настолько интенсивным, что он приезжал домой поздно и не мог участвовать в моей жизни. А в старшей школе я был чемпионом по бегу, выигрывал почти все соревнования без исключений – но он, по-моему, пришел посмотреть соревнования лишь один раз примерно за два года, которые я провел в команде. Только во второй свой год я стал одним из лучших бегунов, но, к сожалению, мой отец так ни разу и не пришел ко мне за весь сезон – за исключением забега, который выпал на выходной. Он никогда не расспрашивал меня о спорте. Не то чтобы он не хотел прийти посмотреть, нет. Просто так сложилась его жизнь: ему и так было нелегко работать в другом городе.

Мой отец сделал хороший выбор, увезя нас из Детройта, так как Детройт был сильно перенаселен и загрязнен. И еще там была высокая степень преступности. Просто такая была жизнь – я занимаюсь своими делами, он своими. Отец был занят построением собственной жизни. Но чтобы быть вместе с ним – я всегда ездил. В общем, у меня была с ним связь. И на третьем курсе университета, когда я узнал об Ошо, я стал счастлив… Я уже знал, что в Индии меня ждет много приятных сюрпризов. До этого я не знал ничего об эмоциях, о терапии эмоций, о медитациях Ошо. То, чему меня учили на занятиях психологией, полностью устарело. Я ничего не знал о том, что бывает, если ты зол на отца – а ведь это можно легко вылечить специальными техниками – избавляться от негативных эмоций с помощью крика. Но кто-то сказал: «Давай, бей подушку, выбрасывай с криком все глубокие эмоции, которые прячутся внутри тебя», – и я спросил: «Что прячется?» Они ответили: «Ты зол, ты закрыт, ты зол». Я сказал: «Да, это правда». Потому что я все держал внутри, из-за братьев и сестры.

Итак, я начал освобождать все эти эмоции. И когда я высвободил эмоцию, мне открылся более глубокий слой моей души. После того, как я выпустил множество негативных эмоций, одну за другой, я стал видеть истинную суть вещей. За этими эмоциями было видение, как сон – «Делай с отцом то и то. Возьми его на кемпинг и в путешествие на каноэ». Понимаете, все эти вещи, которые открывают в нас любовь, очень важны. Все это – «Мы можем делать это», «Мы можем делать то», «Мы способны на это», «Нам по силам это» – все это открывает новое видение и новое понимание эмоций.

И в то же самое время я не знал о самом важном, потому что тогда был в Индии – не знал, что у отца начал развиваться рак. Он курил, пил, и у него было очень мало шансов, чтобы выжить… Никто ему не говорил ничего о правильном питании – понимаете, ничего. Он ел мясо, жареную пищу и литрами поглощал кофе. У него очень быстро прогрессировал рак легких. Он испытывал ужасную боль. То время было началом новых лекарств и нового лечения заболеваний раком – это были 1980-е. Тогда знали не так много о лечении рака, поэтому применяли все альтернативные методы наряду с обычным лечением. Лекарства были улучшенные, но моему отцу они все равно помочь не могли. Сейчас есть более эффективные методы лечения, но в то время… Так что он терпел боль, понимаете, – эта опухоль, растущая в теле, когда человек фактически беспомощен… Вы можете только наблюдать, как болезнь медленно забирает вас…

То, что тогда случилось, было интересно. До того, как я ездил навещать отца, я делал Динамическую медитацию Ошо и практиковал техники эмоционального очищения, так что все мои агрессивные чувства прошли. По крайней мере, значительная их часть. И когда я видел отца, я был просто как чистая любовь. Я мог давать ему энергию, я мог держать его за руку, и тогда он переставал чувствовать боль, потому что моя энергия была сильнее, чем его боль. Он чувствовал себя сильнее, спокойнее и расслабленнее.

Человек, который погружен в медитацию, который занимался бегом и делал разные другие техники, получает очень сильную энергию – которую можно использовать для создания своего собственного оазиса любви.

Но все остальные мои родственники – не чувствовали ничего подобного, и это было очень грустно, потому что они не знали, что делать. Никто не говорил им об их эмоциях, никто не рассказывал им про сдерживаемый гнев, никто не учил их специальным техникам. Они любили отца, но продолжали злиться внутри. Это так же, как когда вы видите пары – которые прожили вместе двадцать-тридцать лет и любят друг друга, но не общаются между собой. Они любят и одновременно злятся друг на друга – и это такая смесь, такой эмоциональный суп. Я наблюдаю за этим, и в такие моменты мне становится ясно, что мне очень повезло, потому что я пробовал медитации Ошо и разные техники… Подумайте, как чувствует себя человек, когда его отец умирает, а его сердце не открыто на сто процентов? В нем все еще сидят бесы. Но мне повезло, потому что целых три месяца я проходил в Индии эмоциональную очистку, снимал с себя подавляемый гнев слой за слоем, как отмершую кожу.

Мне повезло, что у меня было то время завершения отношений с моим отцом, время воссоединения. Я смог таким образом установить с ним связь. И я сказал ему, я сказал: «Выбирайся из этой больницы и живи». А он не послушал, он слушал в основном только свою жену. Я говорил: «Выбирайся отсюда! Выходи на улицу, прогуляйся! Сделай что-то другое для разнообразия». И я был, на самом деле, прав. Потому что эти методы лечения… в то время они не работали. Да, они делают что-то, но в действительности не могут вылечить, потому что тело становится таким слабым, и человек просто устает. Так, к несчастью, в то время, вместо того чтобы проводить больше времени вместе с отцом, у нас с ним просто была такая глубокая энергетическая связь. Но это было настоящим подарком, что я оказался рядом с Ошо. Я научился у него любить на совершенно новом уровне и еще разным другим вещам.

Смерть сестры

Так вот… Время прощания с отцом – это было, конечно, очень грустно для меня. Понимаете, грустное, грустное время. И в то время мне было где-то двадцать два или двадцать три – жизнь только начиналась. Вы можете понять меня: все эти эмоции и беспокойство из-за того, что наша семья разрушилась и мой отец умирает. В то же самое время я чувствовал в себе внутреннюю склонность делать что-то хорошее, создавать, творить и найти глубокий смысл в жизни! Я хотел узнать больше о том, что делать и как открыть глубокую космическую энергию. Я искал новую связь с собственной жизнью. Когда я вернулся в Америку, никто не понял меня, кроме моей сестры. Моя сестра любила Ошо и тоже захотела поехать в Индию. Тогда, позже, она была очень добра ко мне. И братья становились мягче. Наше детство было полно злобы, насилия и боли. В нашем случае это было просто фазой, которую мы должны были пройти. Позже, в чуть более старшем возрасте, эти темные тучи рассеялись.

Моя сестра была так добра в мой день рождения, что приехала и покрасила для меня мою комнату. Сказала: «Это тебе подарок». И когда я вернулся из Индии, она впервые сказала: «А вот моя старая машина – это подарок тебе». Это были хорошие отношения. Мы укрепляли нашу связь.

К сожалению, моя сестра погибла в автокатастрофе: нетрезвый водитель выехал на встречную полосу шоссейной дороги… В Америке многие люди водят машину в нетрезвом состоянии… В общем, этот человек ехал по встречной полосе ночью. В итоге, где-то с интервалом в один-два месяца умерли сначала отец, а потом сестра. На самом деле сестра умерла в мой день рождения, что было еще хуже. Она и я – мы были в тот день в разных городах, и оба должны были встретиться у бабушки. Я должен был приехать первым, но возникли проблемы с машиной, поэтому я прибыл гораздо позже, чем предполагал. Когда я добрался до моей бабушки, все были в шоке. Кто-то был просто в ступоре от случившегося, а другие плакали и кричали. Я тоже был ошеломлен, потому что ожидал поздравлений.

Так, за очень-очень короткое время случились две трагедии, и я был сильно потрясен. Но пробуждение энергии, погружение в бурлящую жизнь – я тогда практиковал все это. Я старался использовать ситуацию в как можно лучшем для себя свете. Я сказал себе: «Хорошо, теперь живи, действуй, вместо того чтобы находиться в оцепенении».

Это как цветы – глядя на них, ты видишь, что перед тобой есть смерть и перед тобой есть жизнь. Не тебе выбирать.

Я тогда стремился идти вперед, что бы ни случилось. Но нужно было быть очень сильным, чтобы пережить эти два потрясения, произошедших одновременно, два очень больших потрясения. Это было тяжелое страшное для меня время. Моя сестра была приверженцем восточного мировоззрения… Она была буддисткой, и ее не похоронили. Ее тело кремировали. Мой старший брат Брюс положил прах Энн у основания сосны у себя на ферме (у него была фермы, где росло много мандариновых и других деревьев). Мы нашли хороший способ оставить Энн с нами! Кстати, жена отца тоже кремировала его тело, а позже развеяла его прах на Аляске, в прекрасном месте. И это здорово!

Отношения с братьями

Итак, с родственниками у меня тогда были очень теплые отношения. Но с подросткового возраста я по большей части был один – я имею в виду физически, потому что я постоянно находился в разных уголках мира. И, конечно, я знал по-настоящему хорошую жизнь рядом с Ошо и медитациями. Я знал, что этот стиль жизни может принести множество позитивных изменений.

Поэтому, конечно, я также хотел помочь своим родственникам и всем, кого встречал, обрести эту небывалую силу и счастье, которые дает этот новый стиль жизни. И вот ты ищешь, как им помочь, когда помочь, что ты можешь сделать, чтобы им помочь. И в тот момент я начал с чистого листа: сестры не стало, отца не стало.

Мои братья находились в разных ситуациях: У Брюса была своя семья, а Аллен жил то здесь, то там. Но Аллен и я… У нас с ним была глубокая связь, потому что мы всегда вместе ездили на рыбалку с отцом, когда были помладше. Но Аллен также мучил меня, критиковал – вот что он делал. Но позже он изменился. Он стал хорошим. Он работал, занимался разными делами, и я помогал ему, когда он захотел построить дом в северной части Мичигана – рядом с тем местом, где прежде находились дома бабушки и дедушки.

Я помню, как сказал ему: «Я помогу» в ответ на его просьбу. До этого я не так много сидел за рулем, но чтобы помочь брату, мне пришлось вместе с ним сидеть за рулем огромного грузовика – мы ездили в город, где он мог купить все, что ему было нужно для его дома и строительства. Мы должны были сделать все правильно с первого раза – пути назад в нашем случае не было. Склад находился в двухстах милях от места, где Аллен решил строить дом. Грузовик нужно было вернуть в определенное время – а у нас было в нем очень много древесины, и мы ехали посреди ночи, не спали вообще, чтобы успеть вернуть грузовик без задержки. И, по-моему, я разгружал этот грузовик примерно двадцать-двадцать четыре часа, без сна, – и разгрузил его весь. Брату был нужен сон, он был уставшим. Но я был как пожарная машина – все перетаскивал без остановки. Всю ночь я твердил себе: «Не останавливайся! Аллену нужна твоя помощь». В общем, с моими братьями у меня глубокая связь. И мне кажется, иметь такую связь очень важно.

Бабушка с этой стороны – со стороны отца – была (как и все ее родственники) очень религиозна. Она была очень предана своим убеждениям: «Вот Иисус, и в нем вся суть». А бабушка со стороны матери была социальным работником. Отец матери умер молодым.

Мама была очень мягкой, она обладала очень хорошими качествами. Она очень вдохновляла, пыталась увеличить нашу энергию. Всегда, когда приезжала эта бабушка, она заставляла отца что-то делать, доделывать дом – она была очень хорошей в этом отношении. А дети маминой сестры снимались в фильмах – вы могли их видеть в диснеевском фильме «Мартышки, убирайтесь вон». Это была красочная сторона нашей семьи. Мои кузины были очень хорошенькими, любили танцевать. Этакие девушки из Калифорнии. Так что родственники со стороны матери были очень креативными. В то время как родственники со стороны отца отличались своей религиозностью – они несли миру любовь, но в несколько ином ключе. Имея большое любящее сердце, они направили свои чувства на собственную интерпретацию традиционного христианства.

Когда умерла моя бабушка, сложилась одна очень интересная ситуация. Все знали, что в то время я был с Ошо. Поэтому, когда делили наследство, меня не включили в завещание. Для меня это не имело значения. В Америке, когда люди умирают, их имущество, как правило, переходит к родственникам или близким людям. Эта часть идет сюда, эта идет туда – каждый получает столько, сколько умерший хотел ему оставить. Но я не придерживался традиционной американской религии, и когда все мои родственники получили наследство, я получил ноль. Но для меня это было хорошо… Я очень этому рад, я не против, потому что моя жизнь говорит: «Я жив, и больше мне ничего не нужно. Я могу создавать свою жизнь сам и быть счастливым». А мои братья очень расстраивались, они говорили: «Мы получили наследство, а вдобавок к нему указание: не давать Мано ничего, потому что он не придерживается традиционной религии». Они были очень печальны, когда говорили мне это. Желание бабушки очень ранило их. Они выглядели совсем не радостно. Потому что представьте: ты любишь кого-то, и вот он не получает подарка, а ты получаешь. Конечно, ты опечален… Я сказал: «Не переживайте из-за этого. Даже не думайте об этом ни минуты. Потому что это не мой жизненный путь – зацикливаться на таких вещах. Передо мной вся моя жизнь. Я здоров. Что я буду со всем этим делать?» Не было зависти, недовольства или жалоб, ничего такого – если бы мне была нужна помощь, можно было попросить брата сделать что-то для меня. Он делал. И я помогал ему, если требовалась помощь. Так, из всех тех бурных детских отношений начала возникать глубокая любовь, крепчайшая дружба. Мы заботились и уважали друг друга.

Я очень рад этому. Когда я начал медитировать, я решил, что хочу сделать все возможное, чтобы поддерживать добрые отношения с братьями. В то же время я был вынужден сохранять баланс в отношениях со своим старшим братом. Раньше он проявлял агрессию. И мне приходилось бороться за свое место в жизни и лелеять его, потому что брат все время отталкивал меня в противоположную сторону. И когда я был с Ошо, я понял кое-что важное: никогда не позволяй никому толкать тебя вниз, и также не толкай вниз других людей. Не играй в эту игру.

Брюс, мой старший брат – он был агрессивным, и мне пришлось учиться давать ему отпор. Это произошло в очень интересной ситуации. Когда я был моложе, он забивал меня, подавлял. И как-то раз, когда я вернулся из Индии, нам пришлось ехать в другой город, на какую-то встречу. Брюс был очень нервным, бесился, сигналил, кричал на людей. Я сказал: «Не делай этого». Он сказал: «Я делаю то, что хочу!» Затем он остановился перед светофором – представляете! – до города было еще километров тридцать-сорок, он остановился на красном сигнале светофора, и я открыл дверцу машины и сказал: «Пока». Он был в таком шоке. Я просто вылез из машины и ушел. Я добрался до нужного места позже, автостопом. Брат понял: не стоит валять дурака со мной. Не валяй дурака. И с того момента он больше никогда не пытался меня подавлять. Он до сих пор может подавлять второго брата, Аллена, но никто не подавляет меня, и я никого не подавляю. Потому что я решил довериться тому, что понял благодаря Ошо. И я не позволю этому случиться. Я просто так решил: не позволяй никому подавлять тебя и сам никого не подавляй. Я нашел свой путь: не важно, что я должен сделать, но я это сделаю.

Брюс был интересным человеком. Он сказал: «О, Мано, ты только что вернулся из Индии, теперь ты сильный человек, ты обучился медитации – давай, садись на мою лошадь без седла и езжай». Я ответил: «Хорошо». Это был вызов – ехать на лошади посреди зимы, по глубокому снегу, а скакала она очень быстро. Без седла – я просто схватил лошадь за гриву. Брюс хлопнул лошадь, и лошадь понеслась. Брюс засмеялся и закричал: «Наслаждайся этим испытанием!» Мне понравилось ощущение движущейся лошади. Мне понравилось, что я могу держаться за ее гриву. И мне нравилось находить способ, чтобы ловко упасть, когда лошадь шла быстрее или делала резкий разворот…

Брюс был сильный, прямолинейный и с открытым сердцем. Он сказал: «Я не буду называть тебя твоим новым медитативным именем, пока оно не будет написано в твоем паспорте». Тогда никто не хотел называть меня моим новым именем, данным мне Ошо, но Брюс мыслил иначе. Он сказал: «Если твое имя будет официальным, появится в паспорте, я буду звать тебя им». А для меня единственным вопросом было найти подходящее место, потому что в то время я жил и работал во многих местах. Наконец после переезда на Аляску, где я жил дольше, чем в любом другом месте, я смог официально изменить имя. В Америке можно изменить имя. Ты можешь сказать: «Я хочу новое имя, потому что оно для меня – как духовное имя». Но для этого нужно от шести месяцев до года жить в одном месте. Когда я преподавал в школе в том году на Аляске, я сказал: «Ну все, теперь-то я изменю свое имя». И Брюс начал называть меня новым именем – Мано. А в прошлом году он сам впервые поехал в Международный медитационный курорт Ошо в Пуну, в Индию, и тоже захотел получить духовное имя. В общем, это очень интересно, как энергии между братьями поддерживают дружбу.

Глава 5

Ошо

Знакомство с Ошо

Почему я решил поехать в Пуну? Главной причиной стало то, что у меня был очень близкий друг, который бывал в Пуне и уже встречался с Ошо ранее, в середине семидесятых. И этот друг дал мне почитать книги Ошо – которые я, на самом деле, вначале не понял, но мой друг был по-настоящему полон доверия к Ошо. И эта вера дала мне толчок к пониманию невероятно важного нового направления.

И друг сказал мне: «Пуна, Индия – вот то место, куда ты должен отправиться. Ошо – тот человек, с которым ты должен пообщаться». Поэтому, естественно, я решил ехать; меня не покидало ощущение, что пришло время нового приключения. А поехать было нелегко. Я был еще молод… Я только окончил университет, и мне нужно было организовать всю поездку полностью за свой счет, на свои деньги. Соответственно, нужно найти работу, которая помогла бы мне выжить в течение долгого заграничного путешествия. И я никогда раньше не ездил за границу. Так что мне потребовалось четыре месяца, чтобы подготовиться к поездке. Я трудился в резервации американских индейцев Бэй Миллс и занимался дополнительной работой после окончания лета. И в сентябре 1978 года, как только я уже был практически готов, я купил билет и поехал.

Я не знал, кто такой Ошо и что означает слово «медитация» на самом деле. К тому же, я не особо много понимал из его книг. Я просто знал, что это какая-то духовная литература. Но я не имел понятия о том, как были сделаны эти книги, что это были записи его бесед. Я просто доверился другу. Он всегда был спокойным, уверенным в себе и обладал какой-то внутренней силой. Он пытался показывать мне некоторые медитации – но, на самом деле, в тот момент своей жизни я ничего не понимал о медитации, как и многие люди. Я делал какие-то медитации, чувствовал какие-то результаты, но мало что понимал.

Впервые я пошел на занятия по медитации в университете; мне было скучно, и я засыпал уже через полчаса после начала занятия. Тот учитель давал нам спокойные техники – видимо, тогда он еще ничего не знал об Ошо и новых техниках. Я также не осознавал и того, что благодаря своим занятиям бегом я естественным образом попадал в состояние медитации – просто во время бега. Благодаря бегу я, конечно, чувствовал себя здоровее, и он дарил мне высокое чувство жизни, но я не понимал, что это также помогало раскрыть глубокие слои внутри меня. Мне невероятно повезло: бег был чем-то, чем я уже обладал, и благодаря бегу у меня появился дар естественным образом входить в медитативное состояние. Длинные дистанции, – самые медитативные, особенно если бежать по открытой местности, на природе. Я помню от Ошо, что люди, которые бегают по двадцать минут в день, могут создать ауру радости в своих телах.

Итак, я пообещал своему другу, что поеду в Пуну. А друг злился на меня и то и дело говорил: «Тебе следует ехать скорее». Он злился, потому что я отвечал: «Понимаешь, сначала мне нужно окончить последний курс в университете, а потом поработать, чтобы подготовиться к поездке». Друг ответил: «Тебе нужно ехать прямо сейчас».

Но, понимаете, на тот момент мне оставалось учиться только один год. Мне никогда не приходило в голову, что я мог просто бросить университет и окончить его позже. Так что я считал, что сначала должен закончить учебу. Также мне было совестно перед отцом: он пытался изо всех сил заработать, чтобы оплатить мою учебу в университете. Так что я даже не рассматривал такой вариант, чтобы прекратить учебу на год раньше и пройти этот курс потом.

Итак, я познакомился с книгами Ошо – а его книги всегда приоткрывают дверь в какое-то новое измерение… Просто в тот момент я этого еще не понял. Но в основном это было влияние друга, который там уже побывал и который сказал мне: «Ты должен поехать». И когда я оказался там, мой друг тоже был со мной, но в то время он был занят своей новой жизнью и программами медитаций. В итоге я, по сути, был предоставлен самому себе, чтобы найти свой путь в этот дикий и загадочный край. И тогда встреча с Ошо и прохождение различных терапевтических групп, рекомендованных Ошо, и практика медитаций внесли гораздо больше понимания в то, что это за место.

Мне действительно повезло, что я смог поехать, совершить эту поездку, встретить Ошо и начать свою жизнь заново. И я буду всегда благодарен своему другу, который рассказал мне об Ошо.

Когда я приехал к Ошо, я совершенно ничего не знал о медитации. Я ничего не знал о бессознательном уме, я не знал о том, как работать с энергией и со своим сознанием. Работа в университете всегда была ориентирована на то, чтобы развить свой ум. А работа с медитацией нацелена на то, чтобы очистить тебя изнутри, чтобы ты научился концентрироваться в настоящем моменте. Тогда человек начинает чувствовать жизнь или начинает использовать свою интуицию, которая всегда существует где-то внутри. Так что для меня это было по-настоящему новым явлением.

Моя первая поездка к Ошо в Индию была уже сама по себе особым опытом в моей жизни. На самом деле каждая поездка сюда представляет собой необычный опыт, но первая, пожалуй, является наиболее значительной – ведь все вокруг такое новое. До этой поездки мое воображение не могло дать мне понять, чем медитация может стать для нас – хотя в каком-то смысле сейчас я тоже не знаю об этом наверняка. Много раз я встречал людей, для кого это была первая поездка в Международный медитационный курорт Ошо в Пуну. И также много раз я встречал людей, которые впервые посмотрели беседы с Ошо на DVD, прочитали одну из его книг или попробовали свои первые медитации Ошо. Пробуждение нового сознания – это всегда так трогает меня.

Человек, который медитирует, получает от жизни в качестве бонуса более ясный и очень острый ум.

Когда я впервые приехал в Пуну, в Индию, мне выдался шанс встретиться с Ошо и получить от него свое новое медитативное имя. Он дал мне имя Вит Мано, то есть «За пределами ума»: «Вит» означает «за пределами», а «Мано» означает «ум». И в тот момент он предложил мне поучаствовать во многих медитационных и терапевтических группах и поработать над собой. К счастью, я принял его предложение и делал все, что он советовал. Я счастлив, что сделал это – потому что, если тебе дают хороший совет, найди в себе мужество последовать ему. Не упусти своего шанса.

И я не упустил. Я прошел девять различных курсов Ошо для начала, и это полностью перевернуло мою жизнь. Если бы я не принял совет Ошо тогда, это было бы большой ошибкой. К счастью, тогда я был готов попробовать его техники, и теперь знаю, что это пошло мне на пользу.

Понимаете, это совсем нелегко – когда тебе двадцать два года, и у тебя нет денег, которые ты мог бы откладывать. Я работал все лето, чтобы иметь необходимое количество денег на поездку и заработал на все сам. Конечно, было не по себе: Индия так далеко от Америки – а это далеко, и ты не знаешь ничего, чем ты мог бы заниматься. Никто в Америке не знал, кто такой Ошо. Мне не с кем было поговорить о моем плане, и все мои друзья были против этой поездки. Был только я, и я говорил: «Хорошо, я сделаю это, я узнаю, что это такое». Итак, всю свою жизнь я рисковал. Я до сих пор это делаю, все время. В прошлом году кто-то сказал: «Приезжай провести семинар в Гондурас». Я сказал: «Хорошо». Посмотрел в Интернете, есть ли там поблизости какие-нибудь океаны или красивые горы – и узнал, что этот город, куда меня приглашали, Сан-Педро-Сула, – самый опасный в мире, там убивают больше людей, чем где-либо еще. Я сказал: «Хорошо, я все равно приеду. Я не волнуюсь. Я знаю, чем я буду делиться». Я обязательно найду способ что-нибудь там сделать. Я доверяю себе – и тому, что я делаю. Если у меня нет доверия, я никуда не еду. Я привык рисковать и прислушиваться к интуиции…

Жизнь в Международном медитационном курорте Ошо

В Международном медитационном курорте Ошо в Пуне проводилось большое количество замечательных международных тренингов – терапевтических, исцеляющих, дающих определенные навыки. И я старался посещать все те тренинги, темы которых были мне интересны: тренинги, посвященные эмоциям, дыханию, медитациям Ошо и особенно важным программам, которые назывались «Медитационные терапии Ошо». Есть особые виды групповых терапевтических программ, разработанные самим Ошо: Ошо Мистическая роза, Ошо Разговор с телом, Ошо Вне ума, Ошо Рождение заново.

Так что я прошел бо́льшую часть этих тренингов. Иногда я проходил какой-то тренинг дважды и больше. Меня спрашивали: «Зачем ты проходишь его опять?» Я отвечал: «Мне все понравилось, но я хочу углубить свою практику, чтобы мое внутреннее „Я“ становилось лучше. Хочу быть сильнее и чувствовать себя лучше. Я чувствую, что хочу снова пройти этот тренинг». Так, многие тренинги я проходил по два раза – немногие люди делали то же самое, но я думал: «Хорошо, так лучше для меня, мне это нужно. Я хочу работать сильно, мне нравится идти настолько глубоко, насколько это возможно».

Итак, я сбалансировал свое время с тем, чем мне нравилось заниматься. И благодаря всем этим заграничным семинарам и поездкам мне удалось повидать множество очень красивых мест. Я смог повстречать множество прекрасных людей – я убедился на собственном опыте, что разные страны имеют разные коллективные бессознательные умы. Было интересно почувствовать, как в каждой конкретной стране видят жизнь. Например, то, как смотрят на жизнь люди в Китае, в корне отличается от того, как это делают люди в России и в Южной Америке… Все видится разными глазами. И очень важно – понять это. Иначе мы думаем, что смотрим на жизнь своими собственными глазами, но в действительности мы зачастую смотрим на нее сквозь обусловленности нашей страны. Может быть, мне повезло, потому что я оказался с Ошо в очень юном возрасте и вокруг были люди из многих разных стран – так что я научился смотреть на жизнь не только глазами американца. Я будто смотрел на Америку со стороны, подмечая ее хорошие и плохие стороны. Я начал стараться видеть жизнь немного более независимо – не так, как это делают другие люди. Но это одновременно и хорошо, и плохо…

Для меня это было величайшим обучающим опытом. Я видел – ага, вся страна смотрит на жизнь под одним углом. А потом оказывается, что в России люди смотрят совсем иначе. Например, то, как ты веселишься с людьми в России, отличается от того, как ты веселишься с людьми в Китае. Везде разная скорость понимания. И в Америке тебе нужно веселиться с людьми по-другому – Америка чуть медленнее, и люди чуть больше боятся. Для меня это были важные знания о жизни в мире. Я учился этой жизни не как турист, а как человек, связанный с людьми очень глубоко. Моя роль заключалась в том, чтобы помочь людям найти свои энергию и силу посредством медитации Ошо. Благодаря медитациям они смогут найти свой внутренний свет и легко справляться со своими проблемами. Это был очень, очень важный (и очень счастливый) опыт – видеть разные типы людей.

Итак, я многое узнал о движении внутрь, о раскрытии эмоций, о напряжении и расслаблении. И, находясь в Америке, я мечтал о том, чтобы поехать назад в Индию – но Ошо приехал в Америку, и все изменилось.

Мое время, которое я выделил для того, чтобы завершить все свои другие личные поиски, подходило к концу. Я хотел сделать все, что мог, чтобы к моменту возвращения к Ошо я был полностью готов встретиться с ним. Итак, в тот момент он был не в Индии, и я точно не знал, где он. Говорили, что он переехал в Америку, но место его нахождения держалось в секрете. Поэтому я провел месяц в медитационном лагере на границе между Аризоной и Мексикой, на границе государств.

Мне повезло находиться в окружении Ошо. Где бы ни находился Ошо, вокруг него всегда была необыкновенно сильная энергетика. Люди были так счастливы быть рядом с ним. Его энергия, его медитации, приводящие к трансформации, его техники и стиль жизни – все это помогло многим людям обрести настоящую радость внутри себя. Находиться в этом поле энергии, быть его частью – это было невероятно. Поддержка, энергия, все эти счастливые люди рядом с Ошо – все вместе служит помощью. Это не только влияние самого Ошо – это все поле энергии, которое он создал вокруг себя и которое дарило всем такие прекрасные чувства.

Поле энергии Ошо – это место, в котором люди не разрушительны, не насильственны. Не было преступлений, не было проблем с алкоголем – все были сосредоточены на получении позитивного медитативного опыта… Весь город получал медитативную энергию. Там я приобрел очень важный опыт – я увидел, что столько людей могут быть счастливы вместе в одно и то же время. Это был один из «ключевых» опытов: видеть несколько тысяч счастливых людей, каждый день, на протяжении нескольких лет. Раньше я никогда ничего подобного не видел. Ты видишь одного человека, пять человек – но несколько тысяч счастливых людей, одновременно?.. Для меня это было тогда настоящим чудом. Я до сих пор помню тот опыт, тот чудесный «вкус» энергии. Каждый год я приезжаю в Международный медитационный курорт Ошо в Пуне, в Индии, и там я всегда становлюсь свежее и чувствую себя бодрее.

Существование – это большая медитация. И будьте готовы, что проникновение в глубокие слои сознания может занять даже больше, чем несколько лет. Оно может занять всю жизнь или даже много жизней.

Так что участие в жизни Международного медитационного курорта Ошо было очень важной частью моего опыта. Подобно многим людям, я обрел понимание, что вырасти в медитации – это не работа на пять минут. С Ошо я учусь целостности и терпению.

Я научился быть тотальным во время медитаций и в то же время быть полным терпения внутри. Я также практиковал новый способ – не «давить» на свою жизнь, не форсировать ее, но в то же время учиться «убеждать» ее делать так, как мне надо. Это было для меня важным моментом: делать то, что в моем понимании было правильно, и не просить у жизни ничего взамен. Я учился доверять жизни, давая ей то, что нужно; а если что-то не работает, я должен что-то делать со своей стороны. Это пробуждает ответственность, большие творческие способности и дает огромную свободу развиваться.

В общем, мне очень повезло быть рядом с Ошо и его миром трансформации, который он создал. По своему опыту я понял, что практики осознания и медитации Ошо – это способствует колоссальному росту. И даже после того, как он покинул свое тело, я продолжаю расти. Это был приятный сюрприз, потому что когда он был в теле, мы не знали, что случится после того, как он покинет свое тело. Но реальность такова, что когда я делал его техники и выполнял медитации, я чувствовал себя лучше. Я живу с пониманием, что всеми своими идеями Ошо делился с нами через книги и DVD, – и от этого жизнь становится все прекраснее и прекраснее.

Все то время, проведенное мной рядом с Ошо – будь то различные медитационные центры или коммуны, – было действительно прекрасным. Мы вместе работали, чтобы построить яркое будущее для себя и для всего мира. У нас было новое видение этого мира, новая идея. Мы очень усердно работали, мы трудились каждый день, семь дней в неделю. Это была большая работа любви. Хотя для меня быть причастным к Полю Будды – это не казалось работой. Да, мы усердно трудились, но внутри было некое чувство радости, потому что мы делали что-то хорошее. Это важный момент в вашем росте: учиться работать и делать все с любовью. Не так, чтобы приходилось бороться с собой – наоборот, мы учились, как привносить любовь во все, что мы делали. Это очень, очень важная часть трансформации: делать что-то с любовью. Мы искали способы для развития в себе большего творчества, как делать все быстрее и одновременно с большей интенсивностью и глубиной. Мы пытались найти путь к тому, чтобы стать прекраснее, быть добрее друг к другу.

Эти годы, которые я провел с Ошо, были действительно трогательными: в Поле Будды Ошо было (и есть!) так много любви и дружелюбия, роста и осознанности. И олени – вокруг жили олени и другие животные. И это было так естественно: и люди, и животные вместе. Люди, приезжавшие посетить Поле Будды, были очень, очень счастливы, что там было столько дружелюбия и столько энергии. Меня это очень трогало. Мне хотелось, чтобы со мной происходили настолько глубокие переживания, насколько это возможно. И я готов был отдавать этому все – всю энергию, поделиться всем лучшим, что есть во мне. И я становлюсь еще более счастливым, когда вспоминаю и мысленно переношусь в то время.

Мне очень повезло найти Ошо и получить определенный опыт в его энергетическом поле. Я езжу в Международный медитационный курорт Ошо каждый год. Каждый год я езжу туда как волонтер – я делаю там все, что бы ни потребовалось. Я лечу спины, помогаю в проведении семинаров и провожу индивидуальную энерготерапию. Что бы ни потребовалось, я это делаю. Ты просто приходишь и спрашиваешь: «Что нужно сделать?» Я ремонтировал крыши в Поле Будды в Пуне. Это была сложная задача, потому что летом наступал сезон дождей и необходимо было сделать такую крышу, чтобы она была защищена от самых жутких ливней. Также я пек хлеб, разрабатывал программы для тех, кто хочет бросить курить, руководил наружной покраской всех домов. Мы все там были волонтерами.

Знаете, когда я работал с индейцами, я многому у них научился. Они делают все медленнее и много работают руками. Всегда было чему учиться: как движется энергия в тишине и как шаг за шагом продвигается работа. Теперь мне хочется поделиться с вами тем, что помогло мне и что, я уверен, поможет многим. Хотя я все еще расту, и мой рост еще не закончен; каждый день – это новое знание. Вообще, я даже не пытаюсь думать, будто я уже всему научился – потому что я видел Ошо и знаю, что вокруг столько возможностей для раскрытия себя. Очень много… Иногда мне кажется, что это только начало – даже спустя тридцать пять лет я все еще новичок, я будто только взглянул в просторы жизни. Я видел Ошо, чувствовал свет вокруг него, видел его энергию. Я знаю, что вокруг есть столько возможностей для роста. Но при этом я счастлив, потому что знаю, что расту – расту, выполняя множество медитативных техник Ошо. Каждый год я приезжаю в Международный медитационный курорт Ошо в Пуну. А если у меня есть время, я еду в другие Ошо-центры, которые разбросаны по всему миру. Я пытаюсь делать то, что пробуждает энергию жизни вокруг, я продолжаю учиться и экспериментировать. Сегодня я записывал текст к этой книге два с половиной часа и потом еще полчаса – время пролетело, а я как будто только начал. Не выдохся, не устал, а просто продолжаю, и энергия продолжает приходить.

Итак, во многом это связано с хорошими терапевтическими тренингами в Международном медитационном курорте Ошо, с той исцеляющей энергией, с ее любовью и заботой, с разными людьми со всего мира (это вносило особую «изюминку») – вся эта неповторимая «смесь» помогла мне. Я был рад появлению новых друзей, самых разных, со всего мира. Поле Будды в Пуне – это то место, где, понимаете, я рос, рос в любви и понимании. С того момента, когда я оказался здесь, я стал находиться будто в некой энергетической матке… Энергия любви и медитации, царящая вокруг, действовала на меня. Она пробуждала самые лучшие качества и намерения. Меня окружало множество позитивных людей и различных занятий. И этот позитивный опыт очень напитал меня: моя энергия становилась сильнее, а я сам – более доверяющим.

Я знаю, что медитация делает нас сильнее. Я знаю, что техники, которые разработал Ошо, дают нам внутренний баланс и пробуждают в нас лучшие чувства. Я же не боюсь потерять хорошее настроение: я всегда могу поделиться им с кем-нибудь, а кто-то всегда готов поделиться им со мной. Я не боюсь, что кто-то нарушит мое счастье, потому что медитация дает нам глубокое внутреннее равновесие, которое никто не может потревожить. Я решил прожить насыщенную жизнь. Я принял решение жить так, чтобы была свобода, чтобы была любовь, чтобы было доверие.

Было одно обстоятельство, о котором стоит рассказать… Понимаете, мамы рядом не было, и в детстве я ел столько конфет и шоколада, пил столько «Кока-Колы» и всего остального, сколько мне хотелось… Мы с другом весь день играли в бейсбол и поглощали все сладости, которые попадались на нашем пути. Его сестра завидовала нам. Она говорила: «Я толстая, а вы, ребята, едите все это и при этом не толстые. Как так?» Но мы тренировались, мы бегали, мы прыгали и занимались другими вещами. И когда я впервые приехал к Ошо, я понял, что в действительности я не был хозяином своей энергии.

Вот представьте: я в Индии, поздний вечер. Я иду и мне хочется пойти и съесть эту конфету, мне хочется пойти и купить это индийское мороженое. Меня словно неодолимо влекло к сладкому, и я не мог противиться этой тяге. И по сравнению с другими медитативными людьми, которыми я восхищался, я был не в балансе. Но рядом с Ошо, в той атмосфере, где было столько любви и столько энергии, я четко понял: для меня тоже пришло время трансформации.

Во время даршанов Ошо давал людям новые имена. Эти имена назывались нео-саньясинскими, а нео-саньясины становились новыми искателями – теми, кто не придерживается прежних традиций и взглядов на жизнь. В тот вечер, когда он дал мне имя Вит Мано, были также присвоены и нео-саньясинские имена другим людям. Это было празднование, особенно для меня. Ошо посылал нам энергию, касаясь большим пальцем переносицы, чтобы открыть «третий глаз». В тот момент я был так счастлив – это было прекрасное чувство, такое чудесное, такое светлое. После даршана мы все пошли в ресторан праздновать, и я заказал большой кусок торта. Все заказали очень вкусные десерты. Позже, когда мне принесли торт, я посмотрел на него, а потом просто встал… я просто встал и ушел. Будто бы что-то во мне переменилось. Желание есть вредную, но вкусную пищу, и другие привычки – все это больше было надо мной не властно. Что-то сдвинулось в моей энергии.