На закате

– Ура! – завопил Люк, пришпорив коня, ему не терпелось поскорее сообщить новость родственникам.

– Только если мама тебе позволит! – крикнул вдогонку Росс.

Полуденная остановка была короткой. Лидия зашла в фургон покормить Ли. Он только что проснулся и плачем требовал ее внимания. Когда пришло время трогаться в путь, появился Люк с широкополой соломенной шляпой в руке.

– Мистер Коулмен сказал маме, что у тебя весь нос обгорел. Вот возьми! Шляпа, правда, старая, но от солнца защитит.

Лидия рассеянно повертела в руках головной убор, не зная, чему больше удивляться – неиссякаемой щедрости миссис Лэнгстон или тому, что Коулмен проявил о ней заботу.

До конца дня она не видела его. Порой на горизонте появлялись две крошечные точки – это Росс и Бубба мчались на лошадях. Жаркое солнце разморило девушку, и по совету Люка она вернулась в фургон. Удобно устроившись на подстилке, Лидия проспала до вечера. Когда она открыла глаза, фургоны стояли вокруг широкой лужайки. Дневной переход был закончен.

Накормив Ли, девушка вынесла корзинку в тень и занялась приготовлением ужина. Едва она успела сполоснуться холодной водой и причесаться, как появился Росс, грязный и потный.

Увидев на огне горшочек с бобами, он недовольно бросил:

– Мне казалось, мы ужинаем у Лэнгстонов.

Почему-то эта мирная сцена – готовящийся на костре ужин, спокойно спящий Ли, Лидия, которая к его приходу привела себя в порядок, – вызвала у Коулмена непонятное раздражение.

– Так оно и есть. Но я весь день вымачивала эти бобы, и было бы грешно не приготовить их. Я предупредила Ма, что мы принесем бобы как нашу долю.

Ему не понравилось это «мы» и «наша доля». Они что, супруги?

– Можешь нести их как твою долю. Свою я уже отработал – помог Зику подковать лошадь.

– Отлично, мистер Коулмен, – вскипела Лидия. – Я согрела для вас воду, но, пожалуй, мне она нужнее. Надо же в конце концов заняться стиркой! – И девушка прошла мимо Росса, демонстративно придержав юбку, словно боялась испачкаться о его пыльные сапоги.

Коулмену хотелось схватить ее за волосы и выложить напрямик, что, если Лидия заботится о его ребенке, это еще не значит, будто она имеет какое-то отношение к нему. Но пока Росс собирался с мыслями, девушка уже скрылась в фургоне. Кроме того, он не знал, как поведет себя, если коснется ее волос.

Сообразив, что его лишили горячей воды, Коулмен от души выругался. Придется довольствоваться холодной. Обогнув фургон, он начал раздеваться.

Между тем Лидия занялась стиркой. «Надо бы и его рубашку простирнуть», – подумала она и направилась туда, где мылся Росс.

Он стоял в одних штанах и сапогах. Кожа на руках и груди казалась необычайно белой в сравнении с загорелым лицом. На мгновение Лидия замерла, залюбовавшись его точными движениями и наблюдая за тем, как он моется.

Заметив девушку, Коулмен остолбенел. Мыльная вода капала с его пальцев, но он не обращал на это внимания. Несколько минут они молча смотрели друг на друга.

– Давайте вашу рубашку, я постираю, – наконец предложила Лидия.

Росс молча подал ей рубашку и, только вытираясь, понял, что ему нечего надеть. Взобравшись в фургон, он больно стукнулся головой, чуть не наступил на Ли, но, пошарив в комоде, ничего не нашел.

– Эй! – негромко позвал он, просунув голову в щель между створками. Лидия, которая в этот момент развешивала белье, обернулась. – Не могу найти рубашку, – пояснил Росс.

– Ах да! Я убрала ее. Сейчас принесу.

Коулмен нервно оглянулся, надеясь, что их никто не видит. Он по пояс голый, а тут еще эта девица… Как нарочно, стоя неподалеку, миссис Уоткинс, открыв рот, созерцала пикантную сцену. Ее дочь Присцилла многозначительно ухмылялась. Интересно, у этой девицы есть хоть какое-то представление о приличиях? Россу стало не по себе.

Лидия же, проигнорировав дам, спокойно залезла в фургон и подошла к комоду.

– Я положила ваши вещи сюда. – Только сейчас Росс смекнул, что обстановка в фургоне изменилась. Ничто больше не напоминало о Виктории – об этом позаботилась Ма, расставив мебель аккуратно и очень разумно.

Подав Коулмену рубашку, Лидия заметила глубокий шрам на левой стороне груди и тут же отвела взгляд.

– Спасибо, – угрюмо бросил он, мечтая только о том, чтобы она побыстрее убралась отсюда. Но не тут-то было.

– Мистер Коулмен, научите меня управлять лошадьми, – вдруг попросила Лидия, глядя на него снизу вверх, поскольку доставала ему только до плеча.

– Управлять лошадьми? – машинально переспросил Росс, гадая, что лучше – надеть рубашку сейчас или подождать, пока она уйдет. Наконец выбрал первое, лишь бы укрыться от любопытного взгляда Лидии. – Не стоит, – продолжал он, просовывая руки в рукава. Интересно, куда она смотрит – на его соски или на шрам?

– Почему?

– Потому что ты вряд ли с этим справишься. У тебя голос слишком мягкий.

Что у него с пальцами? Он что, первый раз застегивает рубашку?

– А жене вы позволяли править?

Теперь, когда рубашка была застегнута, выяснилось, что он сунул пуговицы не в те петли. Пришлось начинать все сначала.

– Да.

– Разве у нее был грубый голос?

– Нет, черт побери! – Коулмен сорвался на крик и тут же спохватился, что его услышат в лагере. – Нет, голос у нее был не грубый, – процедил он.

– Но ее вы научили.

– Да.

– А почему мне нельзя?

– Нечего тебе возиться с моей упряжкой.

– Почему? – упрямо повторила она.

Покончив с рубашкой, Росс начал застегивать штаны. Лидия смотрела на эту процедуру во все глаза – она впервые видела штаны, которые держались на пуговицах, а не на подтяжках. Завершив туалет, Коулмен щелкнул застежкой широкого кожаного пояса.

– Потому что у тебя хватает забот с Ли.

Она окинула его взглядом из-под полуопущенных ресниц, не сознавая, как мила в эту минуту.

– Но он почти все время спит. А мне так понравилось ехать наверху! И вы смогли бы прогуливать лошадей, если бы я заняла ваше место. И потом, я же не собираюсь править все время, но хоть буду знать, как это делается.

Желая поскорее закончить спор и выбраться наконец из фургона, Росс буркнул:

– Посмотрим. Только не думай, что это легко.

Он вышел, а Лидия удовлетворенно усмехнулась.

В обиталище Лэнгстонов царила обычная суматоха. Петухов съели с большим аппетитом, все косточки обглодали.

Одному Буббе неожиданное пиршество не доставило удовольствия. Отодвинув почти полную тарелку, он ускользнул в темноту якобы затем, чтобы проверить лошадей. Несколько минут спустя Люк нашел брата – тот сидел, прислонившись к дереву, и задумчиво вертел в руках веточку.

– Что с тобой? Живот разболелся?

– Иди отсюда.

– А я знаю, чего ты такой кислый, – с торжеством объявил Люк. – Тебе не дают покоя сиськи Лидии.

Бубба мгновенно вскочил и принял воинственную позу.

– Заткнись, ублюдок!

Люк усмехнулся, ничуть не испугавшись.

– Я же вижу, как ты на нее пялишься. А до этого пялился на Присциллу Уоткинс. Она так и норовит выставить свои сиськи наружу каждый раз, когда ты проезжаешь мимо их фургона, а ты постоянно там крутишься. Козел!

Такого оскорбления Бубба снести не мог. Мальчики сцепились и кубарем покатились по земле.

– Что здесь происходит? – раздался повелительный окрик Росса. Он схватил верхнего борца – им оказался Люк – и рывком поставил его на ноги. Бубба поднялся сам. Оба тяжело дышали. Из носов и многочисленных царапин сочилась кровь.

– Вам что, больше делать нечего?

Коулмен слишком хорошо знал, как это бывает, – вначале кулаки, потом пистолеты, а все желание доказать, что ты сильнее. Если бы в свое время кто-нибудь остановил Росса, возможно, его жизнь сложилась бы по-другому. Но увы…

– Бубба, ты, кажется, собирался помочь мне подковать лошадь.

– Конечно, Росс.

– А ты, – Коулмен обернулся к Люку, – принеси-ка нам воды. Лидии надо кое-что постирать. – Он впервые вслух назвал ее по имени. – Но прежде пожмите друг другу руки.

Мальчики нехотя подчинились, думая о том, что им предстоит неприятный разговор с матерью.

Лидия наслаждалась жизнью. Она и не предполагала, что на свете существуют такие добросердечные люди, как ее новые знакомые. Одни проявляли излишнее любопытство, другие вели себя сдержанно, но в целом девушку приняли благосклонно, и все благодаря Ма. Миссис Лэнгстон пользовалась несомненным авторитетом среди переселенцев, почти таким же, как мистер Грейсон. Ее материнский инстинкт распространялся на всех обитателей лагеря. Она награждала похвалами и подзатыльниками так же легко, как управлялась с собственными детьми.

Лидия постаралась запомнить, как кого зовут. Больше всех ей понравилась чета Симс и две их маленькие дочери, а также семья Ригсби – родители, двое мальчуганов и малышка дочка, недавно отнятая от груди. Познакомилась Лидия и с матерью близнецов, которым едва исполнился год. Они уже пытались ходить и время от времени потешно шлепались на попку. Были и другие – Коксы, Норвуды, Эпплтоны, Гриры, Лоусоны. Дамы ворковали над Ли, который, несмотря на шум, спокойно посапывал в корзинке.

Миссис Грир предложила Лидии воспользоваться вещичками ее близнецов.

– Моим они уже не нужны. Чего зря пропадать!

Такая щедрость казалась девушке немыслимой – она давно заметила: люди неохотно расстаются с тем, что им принадлежит.

Когда настала пора прощаться, Ма Лэнгстон принесла Лидии рубашку Люка и старую юбку Анабет.

– Правда, они не такие красивые, как платье, но в них тебе будет удобнее.

Вернувшись к фургону, Лидия с удивлением увидела там Люка – мальчик деловито натягивал веревку между двумя могучими дубами.

– Мистер Коулмен попросил. Сказал, что ты повесишь здесь белье.

– Спасибо.

Покончив с делами, девушка забралась в фургон. Она очень устала. Лагерь постепенно затихал. Лидия покормила Ли, уложила его в колыбельку и облачилась в ночную сорочку, подаренную Ма.

Ей не хотелось засыпать до возвращения Росса. Сознание того, что он рядом, совсем близко, придавало ей уверенности. Хотя кого теперь опасаться?

– Клэнси мертв, – прошептала она в темноту. – Больше он ничего мне не сделает.

Лидия дремала, когда послышались шаги Росса. Откинув полог, она тихо сказала:

– Спокойной ночи, мистер Коулмен.

Он быстро обернулся. В лунном свете четко обозначился ее силуэт. Даже в ночной сорочке Лидия казалась тоненькой и хрупкой. Каштановые волосы волнами падали ей на плечи и на спину.

– Спокойной ночи, – буркнул Росс, растягиваясь на своем жестком ложе.

«И чего он злится? – думала Лидия. – Наверное, беспокоится, сумеем ли мы переправиться через Миссисипи. Это произойдет совсем скоро. Может, он тогда подобреет…»

Глава 6

В течение двух дней фургоны ехали почти без остановки – всем не терпелось поскорее добраться до Миссисипи. Река представлялась переселенцам некоей вехой. Как только они ее пересекут, Теннесси останется позади, а с ним и прежняя жизнь.

Росс правил сам, время от времени показывая Лидии, как это делается, но не выпускал вожжи из рук. Он старался не смотреть на девушку, хотя с удовлетворением отметил изменения в ее наряде. Конечно, старая рубашка Люка и поношенная юбка Анабет выглядели не слишком нарядно, но все же лучше, чем нескромное платье, в котором его спутница красовалась до сих пор.

Лидия, не обращая внимания на дурное настроение Коулмена, постоянно вовлекала его в разговор и поражала при этом своей наивностью и полным невежеством. Порой ему казалось, что она и впрямь дурочка. Хотя вряд ли. Девушка сразу запоминала все, что он говорил, и жаждала узнать больше.

– Вы воевали?

Он кивнул.

– За южан.

– Значит, вы сторонник рабства?

– Вовсе нет. Просто я родом с Юга. – Росс почувствовал, что это прозвучало неубедительно. Лидия инстинктивно нащупала его слабое место.

Патриотизм не имел никакого отношения к тому, на чьей стороне сражался Росс. Война позволила беспутному молодому человеку безнаказанно убивать и грабить. Он рвался в бой, и скоро такая возможность представилась – Росс наткнулся на отряд партизан и охотно присоединился к нему. Благородные идеалы Юга были тут ни при чем.

– Однажды я видела колонну солдат. Они проезжали мимо нашей фермы, все в одинаковой форме. А у одного был флаг.

– Янки. У нас-то никаких форм и флагов не было.

Свою форму Росс снял с убитого солдата. Партизаны никогда не двигались колонной – они появлялись ночью, как призраки, сея смерть и разрушение. Росс, как будто созданный для такого рода набегов, чувствовал себя в своей стихии. Страха смерти у него не было.

– Больше я солдат не видела, но иногда слышала вдалеке выстрелы.

– А где твоя ферма?

Лидии не хотелось вдаваться в подробности, и она уклончиво ответила:

– В северо-восточном Теннесси.

– И вас ни разу не грабили?

Она горько усмехнулась:

– Да там и брать-то было нечего.

Большинство боевых товарищей Росса не задумываясь воспользовались бы девушкой, раз уж не удалось раздобыть съестное. Впрочем, война кончилась шесть лет назад. Тогда Лидия была совсем девчонкой.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Скоро двадцать. А вам?

– Гораздо больше, – угрюмо бросил Коулмен. Вообще-то ему было тридцать два, но он отсчитывал годы с того дня, как повстречался с Джоном Саксом.

К фургону подъехал Уинстон Хилл, гарцуя на белой кобылке.

– Добрый день, мисс Лидия, мистер Коулмен.

– Здравствуйте, мистер Хилл.

– Говорят, если повезет, на закате мы прибудем в Мемфис.

– Мало ли чего болтают, – пренебрежительно отозвался Росс.

Лидии стало неловко. Она попыталась смягчить резкость своего спутника.

– Как вы думаете, мистер Хилл, нам удастся переправиться? – поинтересовалась девушка, глядя на молодого человека из-под полей шляпы.

– Это зависит от того, широко ли разлилась река. – Мистер Хилл откашлялся. – Как только окажемся на той стороне, мы с Мозесом просим вас отметить с нами это событие бокалом шерри. Мы будем очень рады.

Лидия не имела представления о том, что такое шерри, но, судя по названию, это казалось ей чем-то восхитительным. Она уже хотела принять приглашение, но тут вмешался Росс:

– Благодарю, но мы вряд ли сможем – по вечерам Лидия кормит Ли, а я занят с лошадьми.

Это не обескуражило Хилла.

– Если у вас выдастся свободный вечерок, милости просим. – Коснувшись полей шляпы, он ускакал.

– В следующий раз, когда меня куда-нибудь пригласят, позвольте мне самой разобраться, идти или нет, – отчеканила Лидия, когда Хилл отъехал на значительное расстояние.

– Пока ты живешь у меня, этого не будет, – процедил сквозь зубы Росс. – Я не потерплю, чтобы ты флиртовала с этим хлыщом и вообще с кем бы то ни было.

– Я не флиртовала! – с жаром возразила девушка. – Просто вела себя вежливо. А вот ваши манеры оставляют желать лучшего.

– Я просто не выношу этого типа.

– Он говорил только хорошее и о вас, и о Виктории. Чем же вам не угодил?

Росс молча пожал плечами. Уинстон Хилл олицетворял собой образец джентльмена, казавшийся Коулмену недосягаемым. Такой был бы куда более подходящим мужем для Виктории. Росс вспомнил тот день, когда познакомился с Хиллом. Обнаружив, что у них общие знакомые, Хилл и Виктория заговорили об этих людях так утонченно, что Росс не все понял.

С той поры он невзлюбил Хилла. По мнению Росса, изысканность этого молодого человека видели все. Значит, справедливо полагал он, и его, Росса, темное прошлое ни для кого не секрет.

– Почему он постоянно кашляет? – спросила Лидия.

– У него туберкулез.

– А что это такое?

– Легочная лихорадка. Подхватил в лагере для пленных. А когда наконец вернулся домой, обнаружил, что ни плантации, ни слуг больше нет. Дом и тот разрушен. Остался один Мозес. Хилл переехал в город, но там ему стало еще хуже. Теперь вот перебирается на юг, поближе к теплу.

Лидия сочувственно посмотрела вслед молодому человеку: