Последний шаман

— Это аккурат на стыках соединений.

— Да, фрицев там понапихано, — в тон ему продолжил Рустам. — А мы туда как идем, по воздуху, али посуху?

— Вы — два немецких разведчика, взяли языка, майора, — то есть меня.

— Никак повысили вас, — ухмыльнулся Рустам.

— Не умничай. Так вот, наши как раз одну немецкую группу накрыли. И они рассказали, что приезжает к ним нужный нам товарищ, с важной информацией. Наша задача — взять его и быстрым темпом привести.

— Ни че се, — протянул Степа. — Ну, туда еще, предположим, понятно, а обратно?

— А вот это самое интересное: местный дедок рассказал, что в усадьбе, которая у немцев штабом, есть ход. И кажись, немцы его не нашли еще. По нему и выйдем.

— А дедок не врет?

— Не, он от партизан пришел. Они там пошумят, как раз когда мы там будем, оттянут на себя часть немцев.

— А туда по этому ходу никак?

— Никак. По словам деда, тоннель заперт изнутри и заминирован. Выходим мы вот тут.

— Да… сто метров, и мы у берега.

Сергей заерзал на табурете. Бельдыев оторвался от карты и хлопнул его легонько по плечу:

— А ты прикрываешь наш отход и готовишь быструю переправу, — капитан повернул карту. — Для тебя душевное место есть. Ну что, теперь подробности и сбор.

Вот оно — первое задание. Эх, жаль, что не с группой! Сергей прислушался к себе, как учил капитан. Надо же, никакой эйфории. Только легкое возбуждение и собранность. «Такое впечатление, будто я этим всю жизнь занимаюсь», — мелькнуло в голове.

Когда капитан ушел, Степа посмотрел на Рустама и задумчиво спросил:

— «Шаман» какой-то взъерошенный, или мне показалось?

— Не знаю, по-моему, как всегда.

— А почему «шаман»? — осведомился Сергей.

— Ты только в глаза не назови его так, он этого не любит.

— У него и дед, и отец шаманами в Бурятии были, а он в армию пошел. Отца у него расстреляли, дед где-то в лесах, говорят, спрятался или в степи. А сам он тут… О нем много всякого рассказывают, говорят, он и у монголов учился, и у китайцев. Короче, везде, где мог. А вот зад лизать не научился, прямолинеен очень.

— Да, он в своем роде последний упрямый шаман…

— Ему поэтому и майора не дают, вон сколько лет все в капитанах. Да еще методики сомнительные у дяди Феди.

— Ага… думаешь, почему мы подальше от всех забираемся?

— Но ведь это же нужно для дела, для победы! — недоуменно вскинулся Сергей.

Степа с Рустамом переглянулись.

— Ты это, не шуми, Сережа…

— Ты, милок, об этих методиках лучше помалкивай, на всякий случай.

— Бельдыева один высокий чин прикрывает, — Степа ткнул пальцем в потолок, — поэтому его не трогают, ну и еще, конечно, за результат. А так…

— Да, — гордо заметил Рустам, — мы тут лучшие.

— Ну да, это я уже понял, — рассмеялся Сергей.

Дальнейшие события разворачивались молниеносно. Сборы, оружие, связь, транспорт, выезд. Сидя в машине, Сергей снова закрыл глаза и, сложив руки, как учил капитан, прислушался к своему состоянию. На мгновенье ему показалось, что появился какой-то маленький сбой.

— Товарищ капитан, а я там буду только на одной точке?

— Да, а что?

— Да нет… ничего…

— Говори! Тут мелочей нет. Если есть какие сомнения, лучше сейчас говори. Потом может быть поздно…

— Мне показалось, что для захода нужна одна точка, а для выхода другая.

Бельдыев обернулся и посмотрел на Сергея задумчивым взглядом.

— По карте мы как раз у выхода из тоннеля получаемся…

— Да, вроде так…

За два часа до выхода в землянке у полковника Рогова устроили срочное совещание.

— А дед ваш напутать ничего не мог?

— Мы с ним уж три месяца как. Он тут все тропы знает. К тому же это место прикрыто холмами.

— Вот тут еще деревья поваленные. Немцы их не разгребали, надеялись, видать, под переправу приспособить.

— Не пойму я, капитан, чего ты хочешь?

— Встречать будете нас на двух точках.

— А батареи, чтобы вас прикрывать, я куда направить должен?!

— У «Орла» будет рация, он сообщит.

— И как он узнает? Он же только на одной точке будет!

— У него «чуйка» хорошая.

— Ой, капитан, доиграешься ты с этими «чуйками»!

— Все, будь здрав, полковник.

— Ладно… С Богом, Федя!

Вокруг тихо моросил дождик. Сергей поднял лицо к небу: «Надо же, опять тишина. Или это во мне так тихо стало?»

— Смирно! Вольно…

Капитан медленно оглядел бойцов. По выражению лица стало понятно, что он доволен.

— Попрыгали… Хорошо, рысью.

Ночь была не просто темной, но еще и очень плотной. Дождь и слякоть усиливали ощущение скрытности. Зато линию фронта перешли ровно, как учили. Через два километра у реки капитан остановил группу. Степа с Рустамом скинули маскхалаты.

— Ну, натурально фрицы, — хмыкнул Сергей.

— «Орел» на точку, остальные — за мной. С этого момента говорить только по-немецки.

И повернувшись к Сергею, тихо добавил:

— Ты теперь наша опорная сила, слушай себя… Готовы? Рысью, вперед.

Сергей залег между холмами и, настроив рацию, затих. Дождь потихоньку прекратился, и на небе показались звезды. Лежа в низине, Сергей стал медленно сливаться с пространством, как учил Бельдыев. Каково это быть частью земли, реки, дерева? Деревом и землей оказалось стать гораздо проще; река в своем течении была очень изменчива и никак не пускала к себе. Постепенно сопротивление ушло, и у Сергея появилось чувство полного единения с миром. Где-то в правой руке кольнуло, не больно, просто как веткой кто-то ткнул. «Ползут и не одни, — мелькнуло в мыслях. — Точку нужно менять, а сообщать нельзя». Сергей медленно свернул вещи и, как уж, пополз в сторону поваленных деревьев. Буквально скатившись по глине с пригорка, Сергей вылез из грязи и через минуту скрылся за ветками бурелома. В ста метрах что-то тихо хрустнуло — и тут же все стихло. В кромешной темноте показались едва различимые три фигуры. Они быстро тащили за собой на плащ-палатке какое-то тело. Сергей издал условный свист. Двигавшаяся группа быстро развернулась и двинулась к деревьям.

— Молодец, что переполз, — тихо произнес капитан.

Степа с Рустамом быстро перетащили тело через деревья и выдохнули:

— Тяжелый, гад.

— Он живой?

— Живой, этот гений нам просто на руки упал: до ветру на улицу вышел.

— Ага, а тут Рустам на него, прям лоб в лоб. Ну и огрел немца.

— Ты, едрена мать, силу рассчитывай: опытный боец, а бьешь как баран. Вернемся, неделю рукопашкой заниматься будете. Боксеры хреновы, — прошипел капитан. — Вон посмотри, сейчас весь кровью истечет. А ему через час на допрос.

— Ничего, выживет.

— Так, — Бельдыев окинул команду быстрым взглядом. — Готовы?

— Так точно!

— Ты нашим сигнал не подавал?

— Нет, мне показалось…

— И правильно показалось: у них там грузовик стоит с антенной.

— Как бы нашим теперь-то сигнал подать, — почесал в затылке Степа.

— Я ложбину заминировал, там мокро, камень обвязал и к гранате. Минут через 15–20 сползет и рванет. Ну, должна, по крайней мере…

— Гений!

— Ну и чуйка у тебя, — хлопнул Степа по спине Сергея.

В следующую минуту немец зашевелил ногами и застонал.

— Щя, я его успокою…

— Отставить! Взяли тушку и рысью до дому, марш!

Ловко подхватив стонущего немца, группа рванула в сторону реки.

* * *

Как и обещал капитан, вся следующая неделя была посвящена рукопашке. Несмотря на отлично выполненное задание, Бельдыев метал молнии.

— Год! Год потратить на обучение, а бить как бараны! Не можешь рассчитать силу удара, значит, тратишь впустую драгоценную энергию. Не умеешь управлять энергией, зря тратишь мое и свое время! Поставили кулак на кулак… пятьдесят отжиманий…

Но вот на занятиях по медитации была совсем другая картина. Капитан становился очень задумчивым и серьезнее, чем обычно, смотрел на Сергея. В конце недели Бельдыев собрал группу за столом и раздал всем карандаши и маленькие листки из школьной тетради.

— Сегодня не ужинаем, только пьем воду, к полуночи всем быть готовым к новой работе. До 23:00 никаких разговоров, все делать молча. Рустам, идешь на реку и начинаешь ее слушать. Степа, найди себе дерево. Сергей, в лес, слушаешь птиц. В 22:45 все здесь.

Это было что-то совсем новое. Впрочем, ребята уже давно перестали удивляться. Сергей зашел в лес и по привычке замер, прислушиваясь к себе. «Ну вот, птицы как будто назло замолчали». Выйдя на поляну, Сергей расстелил плащ-палатку и, сложив ноги по-турецки, сел в центре. Медленно звуки стали возвращаться, и пение птиц стало ровным и спокойным. Странно, но сегодня Сергей не чувствовал его. То есть, оно было таким же, как всегда, но что-то было не так. Вытянув ноги, Сергей лег и стал смотреть на небо. Мысли медленно стали уходить, пространство тоже потихоньку становилось тише. Орел. Прямо над головой высоко в небе парил орел. Сергей непроизвольно улыбнулся: «Как это, наверное, красиво — смотреть на землю с твоей высоты!». Волна силы и восхищения захватила бойца. Он раскинул руки и представил, что они с орлом одно целое. «Какое удивительное чувство силы, свободы и гармонии. Все в жизни происходит так, как должно быть. — Сергей закрыл глаза. — Как странно, глаза закрыты, а свет такой яркий, что хочется зажмуриться». Над головой кто-то тихо прошелестел.

— Ты готов, — прозвучал чей-то удивительно знакомый голос.

— К чему?

— Скоро…

Сергей открыл на выдохе глаза и медленно сел: «Я что-то прослушал! Или нет?»

Вернувшись на базу, Сергей решил пока не говорить капитану и ребятам о том, что произошло, но, как оказалось, Бельдыев уже все знал.

— Долго идешь, боец, бери карандаши, бумагу и рисуй, что увидел. И лес, и орла…

Рустам со Степой сидели в разных углах и что-то усиленно выводили на бумаге. Сергей прыгнул на печь и попытался вспомнить все, что произошло. Через час капитан собрал листки и аккуратно разложил их перед собой.

— Так… Медведь, волк и орел… Поздравляю, вы встретили своих «Зверей Силы». Теперь у вас есть не только лишняя пара лап, но и крылья. Скоро вы поймете, кто ваш учитель…

— Мы думали, вы наш учитель, — удивился Рустам.

— У человечества есть четыре учителя: страх, боль, смерть и жизнь. У боли учатся те, кто очень боится и сопротивляется, но желание учиться все равно сильнее. У смерти учатся воины. Вы научились уважать смерть, иона платит вам взаимностью. У жизни учиться сложнее всего: нужно уметь полностью доверять своей судьбе.