Послушайте! (сборник)

Громадные брюха возьмете хвастливо,

лоснящихся щек надуете пышки.

Лишь в кошках,

где шерсти вороньей отливы,

наловите глаз электрических вспышки.

Весь лов этих вспышек

(он будет обилен!)

вольем в провода,

в эти мускулы тяги, —

заскачут трамваи,

пламя светилен

зареет в ночах, как победные стяги,

Мир зашеве́лится в радостном гриме,

цветы испавлинятся в каждом окошке,

по рельсам потащат людей,

а за ними

все кошки, кошки, черные кошки!

Мы солнца приколем любимым на платье,

из звезд накуем серебрящихся брошек.

Бросьте квартиры!

Идите и гладьте —

гладьте сухих и черных кошек!

Человек без уха

Это – правда!

Над городом

– где флюгеров древки —

женщина

– черные пещеры век —

мечется,

кидает на тротуары плевки, —

а плевки вырастают в огромных калек.

Отмщалась над городом чья-то вина, —

люди столпились,

табуном бежали.

А там,

в обоях,

меж тенями вина,

сморщенный старикашка плачет на рояле.

Окружают.

Над городом ширится легенда мук.

Схватишься за ноту —

пальцы окровавишь!

А музыкант не может вытащить рук

из белых зубов разъяренных клавиш.

Все в волнении.

И вот

сегодня

с утра

в душу

врезал матчиш гу́бы.

Я ходил, подергиваясь,

руки растопыря,

а везде по крышам танцевали трубы,

и каждая коленями выкидывала 44!

Господа!

Остановитесь!

Разве это можно?!

Даже переулки засучили рукава для драки.

А тоска моя растет,

непонятна и тревожна,

как слеза на морде у плачущей собаки.

Еще тревожнее.

Старик с кошками

Вот видите!

Вещи надо рубить!

Недаром в их ласках провидел врага я!

Человек с растянутым лицом

А может быть, вещи надо любить?

Может быть, у вещей душа другая?

Человек без уха

Многие вещи сшиты наоборот.

Сердце не сердится,

к злобе глухо.

Человек с растянутым лицом (радостно поддакивает)

И там, где у человека вырезан рот,

многим вещам пришито ухо!

В. Маяковский (поднял руку, вышел в середину)

Злобой не мажьте сердец концы!

Вас,

детей моих,

буду учить непреклонно и строго.

Все вы, люди,

лишь бубенцы

на колпаке у бога.

Я

ногой, распухшей от исканий,

обошел

и вашу сушу

и еще какие-то другие страны

в домино и в маске темноты.

Я искал

ее,

невиданную душу,

чтобы в губы-раны

положить ее целящие цветы.

(Остановился.)

И опять,

как раб

в кровавом поте,

тело безумием качаю.