За земными вратами

- Тебе представится возможность подумать об этом в одиночестве, когда я доложу Иерарху.

После небольшой паузы голос продолжал:

- Фалви, если ты хочешь спать, я найду замену. Сейчас мое дежурство. Если что-нибудь случится, то Иерарх сожрет мой...

Последнего слова я не понял.

- Извини, - сказал Фалви, - не мог бы ты прислать кого-нибудь другого? Я... я, кажется, нездоров.

- Да, прямо сейчас, - согласился тонкий голос.

В установившейся тишине раздавалось тяжелое дыхание Фалви.

Я замер в ожидании. Странно, хотя речь Фалви и его собеседника звучала совсем не так, как у дядюшки Джима, у меня появилось ощущение, что говорит именно он. Ведь малескианскую речь я ранее слышал только из его уст.

Конечно, я не понимал всех оттенков значений, однако интонации помогали безошибочно уловить смысл. Язык Малеско прост, хотя раньше я этого не осознавал. Я вообще никогда не задумывался над ним - ведь мы обычно не анализируем многое из того, что накрепко, усвоили с самого детства.

Слова в этом языке произносились так же, как писались, или, по крайней мере, так, как писал дядюшка Джим. А он почти не делал ошибок, если судить по освещенным вывескам в городе. Язык Малеско похож на латинский, и каждый, кто помнит латынь со школы, легко угадает значение многих слов.

Фалви подошел к балкону, посмотрел на город и тихо выругался. Тут я понял, что в языке Малеско есть и англо-саксонские корни.

- Проклятый Нью-Йорк, - злобно сказал Фалви и, повернувшись, скрылся раньше, чем до меня дошел весь смысл его слов.

Нью-Йорк, он сказал - Нью-Йорк!

Я рассматривал преображенное красивое лицо Лорны Максвелл, сияющее на стене дома, и с грустью думал о Барзуме, таком безопасном и знакомом месте.

Фалви снова заговорил.

- Кориоул, - тихо позвал он, - Дом Кориоул!

Послышалось жужжание, и вскоре раздался скрипучий голос:

- ...хочет, чтобы я сшил для нее одежду. Я слишком добр, чтобы отказать, но где найти время для...

- Частный канал! - выпалил Фалви, хотя, возможно, он сказал "линия" или "круг". Я не мог перевести буквально и понял лишь общий смысл этих слов, тем более что воспринимал их как разговорнобытовые, а не как термины, поскольку сам привык только к разговорному языку.

Наступила тишина. Фалви обвел комнату тяжелым взглядом. Я затаился среди плащей и скоро услышал вкрадчивое хихиканье.

- Меня просто трясет, - раздался тонкий голос, - да, определенно, трясет, как в судорогах. Пурделор рассказал мне самую забавную шутку из всех, которые я слышал. Я чуть не лопнул от смеха. Смеялся до слез. Ты помнишь Дом Фереса? Он всегда уверял...

- Кориоул, послушай! Это Фалви. Здесь прошел еще кто-то.

- ...уверял, что его имя следует произносить как Перес, не перебивай, я должен тебе это рассказать.

Фалви пытался назвать чье-то имя или позвать Иерарха.

- Не шуми, - сказал Кориоул с фальшивой веселостью. - Да, настаивал, что его имя следует произносить как Перес, понял? Так вот, как-то вечером, за ужином, Морандер и говорит: "Будьте любезны, Дом Перес, передайте мне, пожалуйста, paselae. Paselae! Xa-xa-xa!"

Послышалось развязное хихиканье.

- Проклятие! - воскликнул Фалви, у которого, по-видимому, было не больше поводов для шуток, чем у меня, и я почувствовал даже некоторую симпатию к этому озабоченному жрецу. А Кориоулу была нужна лишь благодарная аудитория. Впрочем, тогда я недооценил этого человека.

Сдерживая ярость, Фалви сказал:

- Вечером, когда я охранял Земные Врата, прошел еще один человек. На этот раз - мужчина. Он нокаутировал меня и сбежал. Ха, ха.

Кудахтанье Кориоула стихло.

- Ну, что ж... - заметил он. - Ты, наверно, развлекался с Земными Вратами...

- Я к ним даже не притронулся.

- Врать будешь Иерарху, если хочешь, а мне и не пытайся, Фалви. Ну и как выглядит этот человек, а?

Странное это ощущение - сидя в нише для одежды, услышать собственное точное описание. Мне даже на миг показалось, что я раскрыт, что яркий свет проник в мой угол, прогнав тени. Я посмотрел вдаль на портрет Лорны. Это вернуло мне душевное равновесие.

Очень часто в Малеско я нуждался в подобном успокоении, находясь на грани какого-то оцепенения, когда все кажется эфемерным, трудно двигаться и даже думать.

И вот мной вдруг овладела такая пассивность, и Фалви казался мне чем-то незначительным и нереальным, а тот факт, что он собирался найти и убить меня, приобрел чисто умозрительный интерес, не более того.

- Если ты с ним что-нибудь сделаешь, я тебе голову сверну, - сказал Кориоул. - Ты слышишь меня?

- Хорошо, я его не трону, - неубедительно произнес Фалви. - Может, кто-то из жрецов уже нашел его, тогда он, возможно, мертв. Откуда мне знать?

- По твоему описанию, он похож на человека, о котором рассказывала Клиа. Ну ладно, срочно встречаемся в Банях.

- Но ведь эта ночь...

- Благослови меня, я тоже думал в эту ночь оказаться на коне, - сказал Кориоул и снова хихикнул.

"Юморист", - отметил я какой-то частью сознания, так как голова была занята портретом Лорны и именем CLIA под ним. Итак, я похож на человека, которого описала Клиа. Это значит, что Клиа и Лорна - одно лицо, вывод напрашивался сам собой.

- Мне сейчас не до шуток, - сказал Фалви. - Иерарх не поверит, что я не трогал Земные Врата.

- Конечно, не поверит, - подтвердил Кориоул. - Он знает, что ты лжец. Срочно встречаемся в Банях. Поторапливайся. Человек, прошедший сквозь Врата, может оказаться именно тем, кто нам нужен. Если ты его тронешь, то я за тебя не ручаюсь.

- Послушай, если он бродит по Храму в своей одежде, то его остановят прежде, чем...

- Но ведь тревоги пока не было. Поторапливайся. Думать буду я. Это мое дело. И помни, никакой отсебятины. Ты не такой уж незаменимый.

- Ты тоже, возможно.

Тут Кориоул разразился смехом, похожим на кудахтанье домового.

- Вот уж воистину, горбатого могила исправит! Проще другого найти. Поторапливайся. Я тебе объясню, почему этот человек нужен нам живым. Было бы проще...

Смешки стихли.

- Проклятый комедиант, - процедил Фалви вполголоса, а затем громко сказал: - Твои шуточки дурно пахнут. Ты - дурак, Кориоул. Никто не считает тебя острословом. И если я найду того человека, то убью его, он не успеет и глазом моргнуть. Возможно, тебе наплевать, будут у меня неприятности или нет, но...

Далее речь стала невнятной. Я понял, что переговорное устройство было выключено раньше, чем Фалви начал свою обличительную речь. Это говорило о благоразумии и осторожности оратора.

Вскоре хлопнула дверь, и мне предстояло решить, что делать дальше.

ГЛАВА 5

Это было несложно. Вся проблема заключалась в том, как осуществить свои намерения. Любой шаг мог выдать меня, а я имел, согласитесь, веские причины подозревать, что этот храм, или дворец, или небоскреб, - полон потенциальных врагов, которые не упустят случая убить пришельца.

.Значит, необходимо найти Лорну, чтобы действовать не вслепую. Мне не хватало информации, а больше всего хотелось узнать, как можно вернуться домой. Для начала нужно понять, что тут к чему. По-видимому, Лорна, под именем Клиа, нашла в Малеско безопасный приют. Трудно представить, как ей это удалось и насколько это место действительно безопасно. Но если Сезам можно открыть, то я хочу знать, как это сделать.

У меня было такое ощущение, что я нахожусь в темном лабиринте, полном ловушек и волчьих ям, и лишь где-то вдали мерцает слабый свет, а мне нужно до него добраться, чтобы получить информацию и возможную помощь.

В общем, ближайшая цель - найти Лорну, а что будет потом, я даже и не думал. Мне очень не хотелось покидать эту комнату, которая была как-то связана с моей нью-йоркской квартирой, но, похоже, лишь найдя Лорну, я мог рассчитывать на возвращение в наш мир.

Я быстро убедился, что комната пуста, и осторожно выбрался из ниши. Поразмыслив, я вернулся обратно и после недолгих поисков обнаружил головной убор, похожий на шлем, такой же, как у Фалви. Это был настоящий шлем, расписанный синими полосами. Водрузив его на голову, я убедился, что он надежно прикрывает лицо, подошел к двери и выглянул в коридор, в дальнем конце которого через несколько мгновений скрылся Фалви.

Больше там никого не было. Я смело вышел из комнаты и поспешил вслед за Фалви. По всему коридору под потолком висели металлические чаши, из которых лился мягкий дневной свет.

Некоторые из них прогорели, а одна, мерцая, угасала. По пути я заметил на дверях резную символику - схематичное изображение птицы и трезубца, а также римские цифры - XVI, XVII и так далее.

Там, где скрылся Фалви, я нашел в стене отверстие, размером с дверной проем, оказавшееся входом в шахту лифта, освещенную изнутри. Фалви медленно опускался в ней и был уже на расстоянии двадцати футов.

Я полагал, что это именно Фалви, хотя видел только шлем и носки сандалий. Сверху жрец напоминал раздавленного карлика. Он не поднимал головы, и я оперся рукой о стену и посмотрел вниз.

В шахте не было ни тросов, ни подъемных механизмов, хотя, конечно, Фалви мог стоять на какой-нибудь совершенно прозрачной платформе, медленно опускавшейся вниз. Я заметил только тень за спиной жреца, которая исчезала, по мере того как он опускался все ниже.

Я поднял глаза и увидел свою тень. Вид изуродованной головы поразил меня - я совсем забыл о шлеме. Фалви продолжал опускаться мимо выходов на другие этажи.

Я подался еще больше вперед и стал считать пятна света. Фалви миновал семь из них и наконец вышел. Шахта опустела, и я увидел, что она уходит на значительную глубину.

Я решил проэкспериментировать - бросить какой-нибудь предмет в шахту и посмотреть, упадет он или нет. Но в этот момент моя тень на стене слегка расплылась и внезапно удвоилась. Состояние моего рассудка было таково, что я всерьез задумался о том, не обзавелся ли второй головой, однако все же повернулся, чтобы посмотреть, откуда взялась вторая тень.

Я встретился глазами со жрецом, который беззвучно подошел ко мне сзади и теперь рассматривал меня с тем выжидающим выражением во взгляде, с каким кошка обычно смотрит на мышь. На лице его, обрамленном жреческим шлемом, одновременно читались необычайная настороженность и предвкушение триумфа. Он был молод и имел вид человека, проведшего накануне бурную ночь. Одет он был с той элегантной небрежностью, которая отнюдь не пристала духовному лицу.

Я с трудом скрыл свое потрясение. Сколько он уже следит за мной? От двери Фалви? И почему? Выражение его лица пугало меня. Судя по всему, он ждал от меня какого-то действия. Но какого? Из-за этого пристального взгляда я готов был поверить, что он читает мои сокровенные мысли и находит их в целом довольно забавными.

Я понятия не имел, как приветствуют друг друга жрецы при встрече. Я так и не успел решить, как спасти свою шкуру, но этот тип меня выручил. Пробормотав "Pardaese", он протиснулся в шахту, не отводя от меня ироничного взгляда.

У меня создалось такое впечатление, будто он точно знает, что происходит, и просто ждет, когда я себя выдам. Его насмешливый взгляд из шахты, казалось, спрашивал: "Чего ты ждешь?"

И тут я решился. В конце концов, как бы на моем месте поступил Джон Картер? Этот тип уже опустился футов на десять, на его лице, по-прежнему обращенном ко мне, расплывалась ухмылка. Я глубоко вдохнул и шагнул в пустоту, доверчиво ожидая, что неведомая антигравитационная сила поддержит меня и мягко опустит по шахте.

Этого не случилось; я камнем полетел вниз, с ускорением, присущим свободно падающему телу, и налетел на спокойно стоявшего жреца: мы сплелись подобно группе Лаокоона, где за пифона был я.

Он обхватил меня, хотя в этом не было уже никакой необходимости, а я повис на нем, как обезумевший от страха кот. Со стороны это, должно быть, напоминало короткую схватку, которая, впрочем, скоро затихла. Вцепившись друг в друга, мы продолжали медленно опускаться.

Так мы оказались лицом к лицу. Физиономия жреца светилась торжеством. Я решил, что безнадежно выдал себя и тем самым оправдал ожидания этого типа. Казалось, он знает, что я из Нью-Йорка, что прошел сквозь запретные Земные Врата, что бы они из себя ни представляли, а это значит, что там, где мы остановимся, меня будет ждать взвод, укомплектованный стрелками из духовных лиц.

Надумав, видимо, окончательно решить для себя вопрос, этот тип заговорил со мной. Конечно, на языке Малеско и в общем-то - ни о чем. У меня звенело в ушах, меня трясло от нервного перенапряжения и совсем не героического страха. Тяжело дыша, я пристально глядел почти в упор в сияющие торжеством глаза.

Он повторил сказанное гораздо медленнее, и на этот раз я все понял.

- Вам повезло, что я вас поймал, - сказал он. - На вас могли составить рапорт.

Я достаточно наслушался языка Малеско, чтобы правильно понимать интонации и ударения. Но я не был уверен, что моя речь будет звучать естественно. Однако нужно было постараться. Я сопровождал слова короткими вздохами - между прочим, прекрасный способ скрыть слабое знание языка.

- Я... задумался... о другом... - сказал я.

Моя реплика произвела на него потрясающее впечатление. Он чуть не уронил меня от изумления. На мгновение я подумал, что допустил в речи грубую ошибку, но скоро понял, в чем дело: он не ожидал, что я вообще говорю на языке Малеско. На некоторое время лицо жреца потеряло всякое выражение.

Он довольно скоро взял себя в руки, но перед этим тень разочарования успела промелькнуть на его лице. Взгляд жреца больше не был таким пристальным и злорадным.

- Что вы сказали? - вежливо спросил он.

- Я сказал, что задумался.

Он снова бросил на меня острый, полный подозрения взгляд, и я понял, что с моим знанием языка вряд ли смогу сойти за местного жителя.

- Ну что ж, в следующий раз лучше подумайте об Иерархе, сказал жрец, не отводя от меня глаз. - А почему вы так странно говорите?

- Я прикусил язык, - поспешно сказал я.

- Прикусили нос? - спросил он. - Как это? А-а! Язык.

Я перехватил его быстрый взгляд и отвел глаза в сторону, на убегающие вверх стены. Может, он просто потешается надо мной? Или все-таки что-то подозревает, но никаких конкретных выводов сделать не может? Тот факт, что я сносно говорю на языке Малеско, кажется, выбил почву из-под всех его предположений относительно меня. И все же...

- Где вы хотите выйти? - по-прежнему вежливо спросил он, и тон составлял разительный контраст с выражением его лица.

- Я иду в Бани, - рискнул я.

- Тогда вам надо выходить на главном этаже. Мы ведь, кажется, не знакомы? Вы, должно быть, недавно из Крусибля.

Я кивнул.

- Нет? - уточнил жрец. - Но...

- То есть да, - поправил я, памятуя о разных значениях символических жестов в различных культурах. - Я совсем недавно из Крусибля.

- Да, похоже на то, - сказал он. - Вы, должно быть, из Фере. Не обижайтесь, но на ферейском диалекте только с собаками разговаривать. Меня зовут Дио, и я знаю лучший... - он произнес слово, которого я не понял, - в этом городе, если вам нужен совет.

- Благодарю, - сказал я, размышляя, не следует ли и мне представиться. Нужно было выбрать себе nom-de-guerre, но ничего не приходило в голову. Я был недостаточно сведущ в их именах собственных и, по невежеству, мог назваться каким-нибудь Санта-Клаусом.

Я состроил гримасу и сказал, что болит язык.

Жрец, казалось, задумался.

- Это я укусил вас за нос? - неожиданно спросил он. - Я этого не помню. Но когда вы на меня свалились...