— Довольно! — сказала она резко. — Тебя действительно не касается ни моя личная жизнь, ни жизнь этих граждан, собравшихся в кафе. И меня не интересует, кто из них гомосексуалист, а кто проститутка. Если так уверен в своих знаниях — иди и на разведку работай.
— Я не буду поднимать скандала по поводу твоего неподобающего поведения, — продолжила она. — Но смотреть твою мастерскую и артефакты уже не вижу смысла. И на занятия твои больше не приду. Но «отлично» ты мне и так поставишь. Понял?!
Внешне Бюрлоф остался совершенно спокоен. Боль не ушла, но стала тупой. Сам виноват, нечего было губы распускать! Понимал же, что рассчитывать не на что. А девушка просто тебя использовать захотела. Зря только новые возможности засветил.
— Вы абсолютно правы, ваша светлость, — ответил он. — Продолжение сегодняшней беседы, кажется, не доставит удовольствия ни вам, ни мне. Но от занятий я вас все-таки освобождать не буду. В университете учатся ради знаний, а не ради оценки. Ну а в качестве примера, к чему надо стремиться, и просто подарка от бестолкового преподавателя, прошу принять этот артефакт. Вчера сделал в ожидании вашего визита. Это артефакт защиты. Изучите как-нибудь на досуге.
Вытащив из кармана кулон, Николас положил его на столик перед Орлеттой, после чего молча поднялся, слегка поклонился и ушел.
— Оставил за собой последнее слово, — невесело усмехнулся он. — И что все-таки делать, если она на занятия и вправду ходить перестанет?
— Решил красиво уйти, — думала в это время девушка. — Все равно не получилось. Аристократом надо быть, чтобы уметь это делать. Ведь, будь он мне ровня, мой сегодняшний поступок красивым никак нельзя было бы назвать. А так он сам во всем виноват. Нечего воздушные замки строить. Вон, на изумруд какой разорился. А все равно, не холоп, так плебей! Хотя маг он, похоже, и вправду сильный. Посоветовать, что ли, послу его завербовать? Нет, не стоит. Будут еще всякие смотреть, с кем и как у меня секс был!
Легонько фыркнув напоследок, Орлетта подхватила со стола кулон и двинулась обратно в посольство. Не в свою спальню, естественно, (вдруг этот урод еще там валяется), а в апартаменты графа де Ризак, выполнявшего в посольстве обязанности первого секретаря.
Граф сидел перед хрустальным шаром и следил за новостями из храмов. Посторонним в его кабинет вход был воспрещен, но разве герцогиня де Лион может считаться посторонней?
Девушка сделала вид, что ей был очень интересен факт, что ни в одной из стран Востока Кэр сегодня не появился. А вот секретаря посольства это очень интересовало:
— Хорошо бы у нас, но главное, чтобы не в Остфалии, — делился он с девушкой своими соображениями. — И чтобы его эти чокнутые из Ордена Света не увели. Хотя, маловероятно. Претенденты во всех храмах своим государям лояльны, иначе их туда никто не пустит. Но нашлись же четыре идиота-революционера! Из Вендии, естественно. Все у них не как у людей! Но это и к лучшему. С четырьмя лишними Кэрами они совсем на всех плевать могли бы. А так — скромно сидят.
Орлетта тем временем вызвала к себе горничную, сгоняла ее удостовериться, что герцог ушел. Не ушел гад! Завалил в ее кровать ее же служанку и никуда спешить не хотел. И откуда силы нашел! Пришлось пообедать с графом, а горничную отправить за подмогой, чтобы этого де Арлуньяка, наконец, в его собственные апартаменты доставили. А у нее убрали, белье поменяли и все двери заперли. И никого, кроме нее не пускали.
Пока все разрешилось, как раз и время ожидания в храмах к концу подошло. Хотя с пунктуальной Целицией гарантировать это было нельзя. Она вполне могла по астрономическим часам ориентироваться, а не часам на башне местной ратуши. Или университета, как в Лердене. Все равно, у де Ризака наступила горячая пора, надо было срочно информацию обо всех оставшиеся храмах добыть. Ну а молодая герцогиня де Лион ушла, наконец, к себе — отдохнуть и переодеться к вечернему приему у князя Лердена.
Атмосфера на приеме у князя была напряженной. Хотя и приемом это сборище высокопоставленных гостей назвать можно было только условно. С момента указанного в приглашениях официального начала мероприятия прошло уже больше двух часов, а сам князь к гостям так и не вышел. Да и руководители дипломатических миссий, хотя и находились во дворце, но только телесно. Мысли их были где-то далеко, а глаза внимательно отслеживали маршруты всех курьеров и порученцев, заглядывавших в зал собрания и так же быстро из него исчезавших.
Орлетта стояла рядом с графом де Ризаком, как всегда, в окружении небольшой толпы молодых дипломатов и прочих аристократов. Правда, на сей раз толпа была жиже, чем обычно, да и смотрели эти господа по сторонам больше, чем на нее. Что ей совсем не нравилось.
Девушка невольно повысила голос, привлекая к себе внимание:
— Не понимаю вашего беспокойства, Граф, — произнесла она. — Что такого страшного в том, что к положенному сроку информация о новом Кэре так и не поступила? Может быть из какого-нибудь храма ее просто не передали? Или нарочно утаили? Вы же все равно об этом узнаете, не сегодня, так через день. И выводы сделаете. И меры примете. Я в вас уверена.
Орлетта мило улыбнулась. Но первый секретарь посольства не разделял ее оптимизма.
— Герцогиня, уверяю вас, скрыть такое событие абсолютно невозможно. В голову мне приходят только два возможных варианта. Либо где-то появилась новая никому неведомая страна с новым храмом, либо боги по каким-то причинам решили отвернуться от нас. И то, и другое событие настолько принципиально меняет расклад сил в нашем мире, что последствия будут абсолютно неконтролируемыми.
— А вам надо все контролировать, граф, — улыбнулась Орлетта. — Далеко не всегда можно все предусмотреть. Хотя ваша предусмотрительность похвальна. Я вот сегодня тоже новый кулон одела. Правда, милая вещица? Она еще и амулетом защиты является.
Девушка приподняла пальчиком цепочку, демонстрируя изумруд. Как раз над довольно-таки большим декольте вечернего платья. Да еще и наклонилась чуть-чуть при этом. Чтобы обзор улучшить. Глаза молодых людей послушно повернулись в нужную сторону.
Но подошел к ней и наклонился поближе отнюдь не какой-нибудь молодой офицер, а совсем даже и немолодой маг. Ректор Лерденского университета, магистр фон Кредер. И заинтересовали его не девичьи прелести, а именно артефакт.
— Милая герцогиня, вы уже второй год учитесь в моем университете и умудрились до сих пор хранить в тайне такой интересный артефакт древних мастеров? Очень эгоистично. Их же в мире единицы остались, я лично всего третий и вижу. Ничего с вашей фамильной реликвией не сделается, если ее мастера артефакторы изучат.
— Но почему Вы так уверены, что это именно артефакт древних? — подал голос кто-то из молодых.
— Посмотрите на его цвет, — оживился ректор. — Вы позволите?
Как бы между делом обратился он к Орлетте, довольно бесцеремонно стаскивая цепочку кулона ей через голову.
— Он тяжелее обычного изумруда, а такого насыщенного цвета не бывает ни в выращенных камнях, ни в камнях естественного происхождения. К тому же камни древних светятся изнутри. Видите? Да нет, здесь слишком яркое освещение! — с сожалением сказал он. — Идемте в сад!
И ректор решительно возглавил процессию из слегка растерянной Орлетты и полудюжины молодых аристократов. Де Ризак с ними не пошел, он был при исполнении.
— Вот, видите, от него идет золотистое сияние! Да какое интенсивное! Значит, накопители в нем полны. Это артефакт защиты, Вы сказали?
Орлетта кивнула.
— Давайте его опробуем. Ну-ка господа маги, а ударьте-ка вы меня молнией!
Девушка не на шутку перепугалась.
— Погодите, — начала она, но кто-то уже выпустить молнию в фон Кредера. В то же мгновение вокруг него возникло радужное сияние, по которому заряд стек в землю.
— Вообще-то мне этот кулон подарил поклонник и сказал, что сам его сделал…
— Арлуньяк, что ли? Он вас обманул, — небрежно бросил ректор. — Ну-ка все вместе!
Следующие десять минут вошедшие в раж маги кидали по амулету, передавая его друг другу, разные боевые заклинания. Летали огненные шары и ледяные копья, взрывались мины, пробегали бог весть из какой смертоносной дряни состоящие стены.
— Что за мальчишки, — грустно думала девушка, о которой, казалось, все забыли, — лишь бы им пострелять или взорвать что-нибудь. И ректор — хорош! Сотни три лет, а все в игрушки играет!
Это шумное занятие было прервано дворецким:
— Его сиятельство князь Лерденский просит господ магов не разрушать его цветник и пройти в залу для важного объявления.
— Нет, вы только посмотрите, — никак не мог успокоиться ректор, пока вся их компания нестройной толпой втягивалась обратно во дворец. — Мы все практически пусты, а артефакт так и остался полным! Столь ничтожную долю заряда на отражение наших атак потратил, что и не заметно. Умели же делать древние! Жаль что это мастерство нам теперь недоступно.
Орлетта шла в глубокой задумчивости, что не помешало ей решительно вырвать свой кулон из жадных рук магистра.
— Это подарок! — заявила она. — И я должна быть в нем весь вечер.
— Но я де Арлуньяка в зале, вроде и не заметил, — заворчал ректор. — Кстати, можно вас поздравить со скорой свадьбой?
Девушка невольно содрогнулась:
— Почему вы решили, что мы вообще собираемся пожениться?
— Никогда не поверю, что герцог мог бы отдать столь ценный артефакт из своей семьи. Или про поклонника вы все-таки пошутили, и вам его отец дал?
Орлетте что-то совсем не захотелось откровенничать с ректором.
— От такого мудрого мага ничего нельзя скрыть, — кокетливо улыбнулась она. — Конечно, вы правы!
И как можно скорее убежала к своим посольским, пока ректор не попытался уточнить ее ответ или, тем более, отобрать артефакт для изучения.
— Неужели этот Бюрлоф мне действительно артефакт древних подарил? — думала она. — Но тогда он псих! Какой-нибудь барон, может быть и мог бы меня этим подкупить, но не личный дворянин! А если, действительно сделал сам? Тогда он гений, но я в это не верю…
Тем временем опустевший за время долгого ожидания зал вновь наполнился народом. Распахнулась еще одна дверь, и в нее вошел под руку с древнейшим Кэром князь Лерденский Бурхард III. Предшествуемый мажордомом, который громко стукнул о пол церемониальным посохом и прогремел:
— Господа, тишина! Говорит князь!
Не очень правильно с точки зрения грамматики, но голоса смолкли, и князь сделал еще пару шагов вперед:
— Господа и дамы! Я должен сообщить вам крайне приятную весть! Боги не отворачивались от нашего мира! Только что божественная Целиция, которая и выбирала Кэра в этом году, снизошла до беседы со своим верным воителем фон Гербером! Она сделала свой выбор и благословила нового Кэра. Раз уж богиня не сделала этого публично, то и мы не будем торопиться объявлять его имя. Скажу лишь, что он уроженец Лерденского княжества и преподает в вашем, дорогой фон Кредер, университете!
Князь сиял, как только что отчеканенный золотой. Да и ректора он назвал «дорогим», видимо, от полноты чувств. Обычно он был довольно скуп на похвалу, но получить второго Кэра в свое весьма невеликое княжество… Конечно, как говорится, «был нюанс». Новый Кэр не имел прочных корней в Лердене, будучи сыном безродных иммигрантов. Наверняка всякие ушлые соседи переманить его постараются. Так что зевать не следует, и именно с этим, а не с волей богов было связано его нежелание обнародовать имя Кэра. Зато фон Гербер сказал, что этот новичок необычайно силен. А у многих соседних княжеств и королевств, раздробленной на лоскутки территории некогда великой Дэнляндии, больше одного Кэра никогда и не было. Если все сложится удачно, можно будет подумать о расширении территории. Князь непроизвольно облизнулся…
Дипломаты вокруг Орлетты разочаровано ворчали.
— Ничего себе подсказка, — бурчал посол, — да в Лердене все магистры поголовно в университете преподают или преподавали! Даже Кэр их древний и то в нем студентам сказки рассказывает!
А у юной герцогини де Лион почему-то нехорошо засосало под ложечкой.
— Нет, этого не может быть, не может быть, не может быть, — шептала она, уговаривая толи судьбу, толи саму себя.
Неужели она сегодня сделала очень большую глупость, возможно, самую большую глупость в своей жизни?
Глава 3. Секрет Полишинеля
Утро Николас Бюрлоф встретил, как ни странно, хорошо отдохнувшим. Впрочем, вчера он тоже был свеж, как огурчик, хотя спал не более трех часов. А эту ночь, вместо ожидаемых переживаний, он бессовестно продрых. В результате, встал бодрым, готовым на подвиги и даже веселым. Смеялся он, правда, исключительно над собой, но ведь смеялся при этом тоже он сам, так что было не обидно, а помогало пережить крушение любви и мечтаний.
Ну, спустила его девушка с небес на землю, так это даже хорошо. А то всемогущим себя уже почувствовал. Зато в артефакторике и медицине у него явный прорыв произошел. И эти успехи надо срочно развить!
Николас восторженным тоном рассказывал матери за завтраком о своих успехах, а заодно и ее ауру просканировал и вылечил от начинавшегося, как выяснилось, радикулита. Марион слушала сына с явным удовольствием и охотно включилась в обсуждение, у каких алхимиков стоило бы закупить побольше всяких там оксидов и диоксидов бериллия, алюминия и ванадия, а также хрома, титана и железа. Вряд ли она представляла, что это за реагенты, но к желанию своего наследника наладить производство изумрудов, сапфиров и рубинов отнеслась с большим энтузиазмом.
Семейная идиллия была прервана неожиданным визитом. В гости к молодому преподавателю явился сам ректор. Чем привел того в некоторое замешательство, а Марион так и вовсе в страшное волнение. Которое выразилось в том, что обе служанки Бюрлофов (горничная и кухарка) стали носиться вокруг дорогого гостя, как заведенные, стараясь выполнить сбивчивые и противоречивые указания хозяйки.
Фон Кредер сделал вид, что не заметил начавшегося мельтешения, и, вежливо прикладываясь к поданной ему чашке чая с медовым «елочным» пряником (хозяйка «сама пекла по старинному рецепту», стоя над душой у кухарки), поведал о цели своего прихода.
Оказывается, ректор лично вместе со всем ученым советом университета уже давно с удовольствием наблюдают за выдающимися успехами молодого ранее студента, а теперь бакалавра и преподавателя. И сочли его достойным стать магистром. Причем настолько достойным, что ему даже квалификационную работу готовить не надо, достаточно подать прошение, и звание ему будет присвоено, так сказать, по совокупности, за прошлые заслуги.
— Вчера во время приема этот вопрос удалось решить с князем, — понизив голос, продолжил фон Кредер, — Так что могу, пока неофициально, поздравить вас с потомственным дворянством и даже баронским титулом. Государь, естественно, ждет от вас присяги и верной службы.
Если бы сын еще с утра не успел подкачать Марион в ауру жизненной энергии, с ней, возможно, случился бы удар. Хотя от радости, говорят, не умирают. Осуществилась мечта ее жизни! И так скоро! Ведь ее замечательному сыну только двадцать лет, и у него все впереди. Такие мысли помогли ей успокоиться и настроить себя на деловой лад.
— Мы очень счастливы, что князь по достоинству оценил моего сына. А не знаете ли Вы, какие земельные владения предполагается присовокупить к баронскому званию?
Ректор чуть не поперхнулся чаем.
— Ну, об этом речи пока не было… Как вы знаете, территория нашего княжества невелика, и свободных земель в нем нет. Но, возможно, удастся подобрать невесту с достойным приданым, да и последние политические события позволяют надеяться на некоторое расширение наших границ… Так что у Николаса будут все возможности заслужить не только большой манор, но, в перспективе, и графский титул…
Марион с непроницаемым выражением на лице кивала головой в такт словам ректора, а тот мысленно костерил ее на всю катушку:
— Вот, старая ведьма! (Всего раз в шесть моложе его самого.) Кровь купеческая! Князь-то наш на земельные пожалования скуп, это тебе не титул или орден! Тем более, что при награждении сам орден не вручается, только грамота на его ношение, а украшенную драгоценными камнями брошку приходится самому награждаемому покупать в княжеской ювелирной мастерской, от который тот еще и доход имеет. Донос, что ли какой сочинить на кого-нибудь из недоброжелателей? Чтобы их землю конфисковать и этому Кэру передать? Небось не отберут потом!
Идея старому интригану понравилась, и он стал раскланиваться, собираясь более тщательно обдумать ее дома. Марион его не удерживала. Как выяснилось, посетившие ее мысли были во многом схожими с ректорскими.
— Неси сюда карту княжества, сынок, — распорядилась она, как только за гостем закрылась дверь. — Впрочем, погоди. Дай я тебя поцелую!
И она действительно расцеловала наклонившегося к ней Николаса. Не только в лоб, как обычно, но и в обе щеки.
— Баронов раньше целовать не доводилось, — пробормотала она с удовлетворением.
Но изучение карты Лерденского княжества на предмет выделения в нем соответствующего баронства, в котором Марион приняла активное участие, а Николас, наоборот, старался отделаться шутками, было прервано самым бесцеремонным образом. В комнату к ним ввалились четыре человека, причем не через дверь, а окна эркера, которые они безжалостно выбили, пройдя прямо сквозь стекла. Рамам тоже досталось.
— Да что же это делается! — возмутилась хозяйка дома. — Зима же на дворе! И…
Что еще гневного собиралась сказать Марион, осталось неизвестным, так как незваные гости стали на глазах расти, превращаясь в упирающихся головами в потолок монстров. Человекообразных, но странных пропорций и в жутких доспехах, из которых во все стороны торчали шипы и лезвия. С двуручными мечами в руках. А потолки в доме, между прочим, были выше трех метров! Язык у бедной женщины прилип к гортани.
— Перед тобой рыцари Света, новичок! — пророкотал один из них. — Присоединяйся к нашему Ордену и помоги нам очистить этот мир от скверны!
Николас проглотил комок в горле:
— А Вы уверены, что ничего не перепутали?
— Твоя богиня могла скрыть факт твоего посвящения от людей, но не от других богов. Локрис нас сюда направил! («Бог мести? Ничего себе, покровитель у Ордена!» — мысленно охнул Николас.) Вызываю тебя на поединок!
— Что, прямо здесь и сейчас? Мне этот дом дорог, как память об отце!
— А ты мне нравишься, новичок! Завтра в полдень. На острове за городом. Если решишь присоединиться к нам, покажу, как должен сражаться истинный Кэр. Откажешься, не взыщи, убью!
Кэры ушли через тот же эркер, что и вошли. Не уменьшившись в размерах. Теперь не только рамы менять придется, но и кирпичную кладку чинить!
— Что это было? — слабым голосом произнесла Марион, когда пыль немного осела, а нервы столь же немного успокоились.
Николас приобнял мать за плечи.
— Дорогая, давай сначала отсюда уйдем, и двери закроем, пока всю квартиру не выстудили. Надо срочно мастеров вызывать, да и жильцов успокоить не мешало бы.
Напоминание об обязанностях домохозяйки окончательно привело Марион в чувство. Бедные служанки снова забегали, как наскипидаренные, только теперь к ним подключился еще и дворник. А потом и истопник. Хозяева же перебрались в библиотеку, раз гостиная пришла в полную негодность.
— Похоже, эти господа решили, что я тоже Кэр, — констатировал очевидное Николас. — Это многое бы объяснило, но только я в упор не помню, чтобы богиня меня благословляла. Разве что затылком об пол, когда я в храме поскользнулся.
Маг пошутил, не подозревая, насколько был прав.
— Все равно, надо к фон Герберу идти, больше к некому. Он — старейший Кэр, должен знать о них больше всех. Может, что подскажет. Особенно, что с поединком делать. Этот монстр меня же одним щелчком убьет, сдаться не успею. И не важно, соглашусь я к ним в Орден идти или нет. Хотя, может, амулет защиты еще успею сделать? Глядишь, на пару ударов его и хватит.
Мать известие о возможном «Кэрстве» сына восприняла спокойно. Точнее, в нем не сомневалась. Представить себе Кэра или бога обманывающего обычного смертного, она не могла. А вот поведение ректора в свете новой информации вызвало уже у нее совершенно противоположную первоначальной реакцию:
— Вот же скопидомы! Дворянство безземельное, как кость собаке, бросили и считают, что мы им по гроб жизни обязанными должны быть?! Теперь меньше, чем на четверть княжества не соглашусь! И то мало! Ты, сынок, не торопись с решением, а то попадешь в кабалу к таким вот жуликам за медную монету. Здесь спешка не нужна, чай не на пожаре. Благословение богини у тебя уже не отнять!
Николас порадовался наивной уверенности матери, что завтра с ним ничего плохого случиться не может, и оставил ее одну разбираться с хозяйственными делами и мечтами о богатом лене. А сам после некоторого колебания двинулся в сторону университета.
Лерденский университет — это целый городок, окруженный каменной стеной. Десятки зданий, из которых, правда, большинство — небольшие коттеджи преподавателей или студенческие общежития. Общежития по местным понятиям, скорее, малогабаритные квартиры. По несколько человек в комнату никого не селили, маги все-таки, да и аристократы почти все поголовно. Хотя, конечно, наиболее богатые жили в собственных апартаментах, домах, дворцах (нужное подчеркнуть) в городе. Или арендовали коттедж, как у преподавателей. Соответственно и личных слуг в этом кампусе было больше, чем самих студентов.