Воин

— Это не вопрос гордости.

— Я не уверена, — сказала она тихо. — Отец Фортхилл сказал, что мы защищены только от сверхъестественных хищников. Если же это будет кто-то из простых смертных… Мы должны знать, что происходит.

— Я часто не знаю, что происходит, — ответил Майкл. — Если бы я проводил все время, пытаясь узнать, в чем дело, то не осталось бы достаточно времени чтобы жить. Это больше похоже на то, чтобы заставить нас нервничать и волноваться.

— Майкл, — сказал я спокойно. — Один из лучших путей борьбы со страхом, который я знаю, это знание.

Он повернул голову, хмуро глянув на меня.

— Вы сказали, что не будите жить в страхе. Отлично. Дайте мне возможность несколько дней покрутиться вокруг и пролить свет на вещи, чтобы выяснить, что происходит. Если все окажется пустяком, то никакого вреда от этого не будет.

— А если не окажется? — требовательно спросила Черити.

Я сдержал волну гнева, которая могла проявиться в моём голосе и выражении лица, и посмотрел на неё спокойно.

— Не пострадаете ни вы, ни ваши близкие.

Её глаза вспыхнули, и она кивнула в знак согласия.

— Дорогая, — вздохнул Майкл.

Черити посмотрела на него.

У Майкла, конечно, был на счету убитый дракон, но даже у него есть свой предел. Он поднял руки в знак капитуляции и произнес обращаясь ко мне:

— Почему бы вам ни подняться в гостевую спальню?

После девяти тишина практически полностью окутала дом семейства Карпентер. Меня провели в маленькую гостевую комнату, в конце коридора. Это была швейная мастерская Черити, и она была вся заставлена яркими штабелями сложенной ткани. Некоторые рулоны были еще упакованы в целлофан, некоторые уже начаты. В центре комнаты стоял маленький столик со швейной машинкой на нем, оставшегося вокруг места хватало только на то, чтобы поставить кровать. Я знал эту комнату. Мне уже приходилось зализывать здесь раны после моих приключений.

Одна вещь в ней была для меня новой — толстый слой пыли на швейной машине.

Ха!

Я сел на кровать и огляделся. Это была тихая, теплая, живая маленькая комната — практически маниакально такой. Буквально все было милым, приятным и лежащим на своих местах. Мне потребовалось целых шесть или семь секунд, чтобы понять, что эта комната была убежищем для Черити. Как много дней и ночей она волновалась за Майкла, делающего буквально говоря, Господь знает что, против врагов, настолько ужасных, что никто кроме него не смог бы справиться с ними? Как много раз её терзали мысли о том, что следующим, кто переступит порог, будет мрачный отец Фортхилл, вместо мужчины, которого она любит? Как много часов она провела в этой хорошо освещенной комнате, делая теплые, мягкие вещи для своей семьи, пока её муж направлял холодную, сияющую сталь «Амораккиуса» во тьму?

И теперь на швейной машине лежала пыль.

Майкла почти убили, там, на острове. Ему нанесли вред, из-за травм он был вынужден отложить в сторону святой Меч, наряду с практически невидимой, смертельной войной. И он был более счастлив, чем я когда-либо видел. Должно быть все же — пути Господни неисповедимы.

Другая мысль пришла мне в голову, пока я обдумывал это: Кто бы ни послал это фото, он не послал их Майклу — он послал их мне. Что если я подверг Майкла и его семью настоящей опасности, показав им снимки?

Я нахмурился, глядя на эту неунывающую комнату. Слишком много всего навалилось для бессонного сна.

Я поднялся и прокрался вниз по лестнице для набега на холодильник, обутый только в носки, и пока я был на кухне, чавкая импровизированным сэндвичем с ветчиной, я заметил тень, которая мелькнула за темным окном.

У меня было несколько вариантов, но не один не был действительно вкусным. Я остановился на самом привлекательном. Я повернулся и, прокравшись так быстро и тихо, как только смог к входной двери, выскользнул наружу, тайком направляясь вдоль дома в сторону, которая, как я полагал, выведет меня прямо позади незваного гостя. Короткий моросящий дождь намочил газон, а ночь была достаточно прохладной, чтобы я чувствовал себя неуютно в быстро промокших носках. Я старательно игнорировал это и крался по газону, держась поближе к дому и внимательно осматривая округу.

Задний двор был пуст.

У меня появилось зудящее чувство чуть ниже шеи, и я продолжил нарезать круги. Я как-то себя выдал? Неужели незваный гость тоже сейчас кружит, так же, как и я, надеясь подкрасться ко мне? Я ускорил шаги, пытаясь оставаться тихим, насколько это было возможным, что означало, что я был чертовски тихим. Ведь я развивал свои профессиональные навыки годами.

И, наконец, когда я повернул за угол, я заметил незваного гостя- темную фигуру, спешащую вниз по тротуару мимо дома Кортни. Я не мог быстро следовать за ним, не будучи замеченным, тогда я решил схитрить, что сразу и сделал. Мои способности по набрасыванию завесы не так хороши, чтобы спрятать меня посреди белой комнаты, но достаточно хороши, чтобы скрыть меня от чужого взгляда темной ночью или на хорошо затемненной улице. Я сконцентрировался на окружающей обстановке, собирая узор света и тени в плащ вокруг меня. Мое собственно зрение потускнело и как-то померкло, когда я сделал это.

Я почти пожалел о том, что не разбудил Молли. У ребенка природный талант по работе с таким тонким колдовством, как завесы. Она может сделать вас таким же невидимым, как Перес Хилтон делает невидимыми этические нормы, и вы сможете смотреть с небольшим затруднением, как если бы надели пару едва затемненных солнечных очков. А когда я проделывал то же самое, для меня это все выглядело расплывчато и смутно, словно я смотрю через темную, тонкую ткань. Придерживаясь светлого бетонного тротуара, на фоне которого движения незваного гостя выглядели игрой пятен тени и света, я медленно пошел следом.

Злоумышленник прокрался вниз по улице, и торопливо припал к земле, возле моего старого Голубого Жучка. У него заняло около пяти секунд, чтобы открыть замок, залезть в машину, и достать оттуда длинный, тонкий сверток с вложенным в ножны мечом.

Должно быть, в начале он приблизился к дому, и кружил в округе, чтобы определить, мое местонахождение. Он мог заметить мой посох, оставленный прислоненным к стене возле входной двери, когда он заглядывал в кухонное окно. И я был чертовски уверен, что это именно Он. Движения его рук и ног были резкие, порывистые, мужские.

Я сделал несколько шагов в сторону и поднял футбольный мяч Кортни. Затем приблизился на несколько ярдов и швырнул его вверх по высокой дуге. Мяч с громыхающим ударом упал на капот Голубого Жучка.

Засадный мальчик дёрнулся, поворачивая верхнюю часть тела на звук, и так застыл, а я в это время ударил его на манер полузащитника, направляя вес моего тела, как копьё, на одно плечо, чтобы удар пришелся на его спину и вышел из груди. Он был совершенно не подготовлен к этому и мешком повалился на землю, проехавшись по тротуару со звучным «ууфффф» выбитого воздуха.

Я попытался схватить его за волосы, так чтобы прижать лбом к тротуару, но у него была короткая почти военная стрижка, и мне не удалось хорошо ухватиться. Он дернулся и ударил меня локтем под ребро, а я не был в достаточно хорошей позиции, чтобы удержать его прижатым к земле. Он вывернулся, вскочил на ноги и понесся прочь, по-прежнему сжимая в руке меч.

Я собрал свою волю, вытянул руку в его сторону и выпалил: «Forzare!» Невидимая сила хлестнула его сзади по коленям… и ударила магическим эквивалентом кирпичной стены. Вспышки света, искры,… а он, издав каркающий звук, продолжил бежать. Каким-то образом этот свет, как догорающая шкура, лег на тротуар.

Я подскочил на ноги, чтобы преследовать его, скользнул по влажному газону к тротуару и кубарем покатился от пронзившей мою лодыжку боли. К тому времени, когда я снова поднялся на ноги, он был слишком далеко от меня для того, чтобы преследовать его, даже если бы моя лодыжка была в порядке. Спустя секунду, он перепрыгнул через забор и исчез из виду.

Я остался там, стоя возле машины на одной ноге, пока соседские псы захлебывались в лае. Отдышавшись, я, прихрамывая, двинулся вперед, ища глазами, затухающее свечение предмета, который он обронил. Это был амулет, висевший на кожаном шнурке, пропущенном через его середину. Он выглядел так, как будто был вырезан из дерева или кости, но так как он был обожжен практически дочерна, я не смог этого точно определить. Я поднял его, морща нос от вони. Затем вернулся к машине и закрыл открытую дверь. После этого я размотал кусок проволоки, которым закрывалась крышка моего багажника, достал завернутый в шерстяное одеяло сверток, и вернулся обратно в дом Майкла.

Утро будничного школьного дня в семействе Карпентер напоминало Саутгемптон, прямо перед шестым июня, 1944. Толпа кричащих, бегающих повсюду людей, никто из которых не выглядел знающим, что происходит. Или возможно, так казалось только мне, потому что около восьми дети, возглавляемые Алисией — старшим ребенком, учившимся в школе, были отправлены к школьному автобусу.

— Так он схватил меч и убежал? — спросила Молли, прихлебывая кофе маленькими глотками. Ее, несомненно, знобило, ярко-розовый нос был заложен. Моя ученица была настоящей дочерью своей матери — высокая, белокурая и слишком привлекательная для меня, чтобы я чувствовал себя комфортно — даже одетая в пушистую розовую пижаму и фланелевый халат, с пребывающими в беспорядке волосами.

— Доверяйте мне хоть немного, — ухмыльнулся я, разворачивая сверток из шерстяного одеяла и вытаскивая для обозрения «Амораккиус».

— Он думал, что берет меч.

Майкл хмуро глянул на меня, намазывая маргарин на тост.

— Я помню, вы сказали мне, что меч лучше всего спрятан, когда он на самом видном месте.

— В моём возрасте я становлюсь параноиком, — ответил я, чавкая куском колбасы, затем удивленно замер от странного вкуса и глянул на него.

— Индейка, — сказал Майк мягко. — Так лучше для меня.

— Так лучше для всех, — отрезала Черити тоном, не терпящим возражения. — Включая вас, Гарри.

— Вот те на, — протянул я. — Спасибо.

Она задумчиво посмотрела на меня.

— Вы можете использовать амулет, чтобы найти его хозяина?

— Неа, — сказал я, немного посыпая солью эту диетическую, индюшачью «колбасу». — Скажи им, почему не получится, кузнечик.

Молли заговорила зевая.

— Все дело в огне. Огонь, это очистительная сила. Она стирает любую энергию, которая была на амулете и могла привести к владельцу. — Она моргнула слезящимися глазами. — К тому же, нам это не нужно.

Майк хмуро и недоумевающее посмотрел на неё.

— Он проглотил приманку, — пояснил я, улыбаясь. — И я знаю, как отыскать её.

— До тех пор, пока он не избавится от неё, или не предпримет что-то, чтобы её не отследили, — сказал Майкл терпеливым, здравым тоном. — Прежде всего, он, несомненно, что-то приготовил из защитных приспособлений против твоих возможностей.

— Это совсем другой случай, — хмыкнул я. — Отслеживать кого-то с помощью их личной вещи можно только недолгое время и то с погрешностью. У меня же, на самом деле, есть кусочек меча-приманки, а связь между этими двумя объектами гораздо более стабильна. Это потребует эээ… чертовски серьезных контрмер, чтобы я не смог найти его.

— Но почему вы не отследили его этой ночью? — спросила Черити.

Я покачал головой.

— Я не знал, где я буду, я не подготовился, и с тех пор, как кто-то, несомненно, заинтересовался мечами, я не хочу уезжать и оставлять…

Вас.

— … меч…

Беззащитными.

— … здесь, — закончил я.

— А как насчет второго? — спросил Майкл спокойно.

«Фиделаккиус», меч-брат бывшего меча Майкла, в данный момент отдыхал в загроможденной вещами корзине в моем подвале, под защитой тяжелой артиллерии, которой являлась дюжина опаснейших заклинаний. Будем надеяться, любой, кто полезет за ним не позаботившись о безопасности, получит большущий бум прямо в лицо. Моя лаборатория была скрыта за щитами силовой магии, которые в свою очередь скрывались под другими защитными заклинаниями-оберегами, охранявшими мою квартиру. Плюс, там был мой пес Мыш — две сотни фунтов меха и мускул, который не очень благосклонно относился к незапланированным визитерам.

— В безопасности, — заявил я ему. — После завтрака я отслежу лысоголового парня, немного с ним побеседую, и мы спрячем весь этот день под кровать.

— Звучит просто, — произнес Майкл.

— Так может случиться.

Майкл улыбнулся, сверкнув глазами.

* * *

Этот жук, к сожалению, не купился на подставу. Он выбросил меч-обманку в Дампстере позади фастфуда, примерно, на расстоянии четырех кварталов от дома Майкла. Майкл, прислонившись к колесу своего пикапа, наблюдал, как я стоя по колено в отбросах роюсь в поисках меча.

— Вы уверены, что не хотите принять в этом участия? — спросил я его унылым голосом.

— Я бы с удовольствием, Гарри, — ответил он, улыбаясь. — Но моя нога. Вы же знаете.

Как бы то ни было, он был искренним. Майкл никогда не боялся грязной работы.

— Зачем бросать его здесь, как вы думаете?

Я показал на ближайший уличный фонарь.

— Эта ночь была темной, безлунной. Это, наверное, было первое место, где он смог его осмотреть. Или возможно припарковал здесь свою машину. — Я нащупал рукоять дешевой копии палаша, похожего по размерам на «Амораккиус», который я подцепил в магазине торгующим военными безделушками. — Ага, — сказал я, и вытянул его наружу.

Я увидел светло-желтый конверт, веревочкой привязанный к лезвию. Я отнес меч и конверт к пикапу. Майкл сморщил нос, когда почуял запах гниющих кухонных отходов, который исходил от моих джинсов, но это выражение мгновенно исчезло, когда он увидел конверт, привязанный к мечу. Он медленно вздохнул.

— Нуу, — сказал он. — Это навряд ли здесь для того, чтобы мы просто на него посмотрели.

Я кивнул и, стянув конверт с лезвия, открыл его и заглянул внутрь.

Там было две новых фотографии.

На первой был Майкл, одетый в спортивную форму, которую он надевал на тренировки команды дочери по софтболу. Он сидел, откинувшись назад на трибуне, где я нашел его, когда поднялся к нему, чтобы поговорить.

На второй фотографии было оружие — длинноствольная винтовка с массивным стальным раструбом на конце, который выглядел как подзорная труба. Она лежала вроде бы на кровати, застеленной дешевой мотельной простыней.

— Адская преисподняя, — пробормотал я хмуро и задумчиво. — Это еще что такое?

Майкл глянул на фото.

— Это «Барретт», — сказал он спокойно. — Полуавтоматическая винтовка пятидесятого калибра. Снайперы на Ближнем Востоке используют её для убийств на расстоянии около двух километров, иногда больше. Это одно из наиболее смертоносного дальнобойного стрелкового оружия в мире.

Он глянул вверх и внимательно окинул взглядом все близлежащие здания.

— Перебор для Чикаго, откровенно говоря, — сказал он с мягким осуждением.

— Вы знаете, о чем я подумал? — спросил я. — Я думаю, что мы не должны сидеть здесь в пикапе, и дожидаться пока Жук заметит нас, в то время, как и он и его винтовка могут быть где-то рядом.

Майкл выглядел спокойным и невозмутимым.

— Если бы он просто хотел убить меня здесь, у него было в избытке времени, чтобы сделать выстрел.

— Насмешили меня, — ответил я.

Он улыбнулся и затем кивнул.

— Я могу отвезти вас в вашу квартиру. Вы, возможно, хотите поменять кое-какую одежду.

— Это удар ниже пояса, парень, — сказал я, бесполезно попытавшись отряхнуть джинсы, после чего мы поехали. — Вы знаете, что меня тревожит в этой ситуации?

Майкл покосился на меня.

— Я думаю, знаю. Но это может отличаться от того, что вы думаете, Гарри.

Я проигнорировал его.

— Зачем? Я подразумеваю, нам надо узнать, кто этот парень, но зачем он делает это?

— Это хороший вопрос.

— Он прислал эти фото мне, не вам, — сказал я, поднимая новое фото со снайперской винтовкой. — Я имею в виду, это явно повышение ставок. Но если то, что он хотел, было убить вас, почему…? Зачем присылать это мне?