Шелковые шпоры

Она вдохнула аромат чистого и прохладного утреннего воздуха и всмотрелась в небо. По необъятному голубому простору кое-где плыли белые облака. Слава Богу, вокруг не было сарычей, которые могли бы привлечь к ним внимание хищников – и двуногих, и четвероногих. Настроение у нее улучшилось.

Но состояние одежды заложника заставило ее покачать головой. Костюм его почистили, однако юноша был слишком грязен и растрепан для человека его положения. Стоит ему появиться в таком виде на людях, и их сразу же разоблачат.

– Не мог бы ты снять с меня повязку? – Если бы что-нибудь случилось, Тор предпочел бы глядеть в лицо опасности. С завязанными глазами скакать по пустыне не следовало. – Зачем она? Я же видел эту дорогу!

Он был прав. Ей и самой хотелось, чтобы их внешность не вызывала подозрений. Хармони протянула руку и стянула платок, нечаянно прикоснувшись к теплой коже и густым волосам юноши. Что он подумает, увидев перед собой женщину? Она отогнала от себя эту мысль и затолкала платок в седельную сумку.

Тор посмотрел на нее и застыл от изумления.

– Черт побери! Женщина! Я так и думал, что этими детьми командует кто-то взрослый! – Он нахмурился. – Это ведь дети, верно?

– Поехали дальше. – Она послала лошадь вперед и бросила ему поводья. – Попробуешь удрать, получишь пулю в спину.

Толкнув лошадь коленями, он подъехал к девушке вплотную.

– Еще не надумали бросить эту дурацкую затею?

Хармони кинула на него грозный взгляд:

– В Лас-Крусес я прилипну к тебе, как твоя собственная кожа, и ни на секунду не отведу дуло. – Она посмотрела в сторону Рио-Гранде. – Разве жизнь не дороже денег?

Тор кивнул:

– И что же, все налетчики – девочки?

– Да.

Он тяжело вздохнул и покачал головой. Скажи ему это кто-нибудь другой, он ни за что не поверил бы. Компания девчонок и маленькая женщина взяли в плен его, Викинга! Нет, он ничего не расскажет родственникам. Он пошлет им в Тусон телеграмму и предупредит, что опаздывает на церемонию. Но будь он проклят, если позовет кого-нибудь на помощь!

Хармони усмехнулась:

– Просто удивительно, на что способна умная женщина, да?

– Не то слово.

Боже, каким он был дураком! Ведь он же слышал разговор у костра! Они говорили о том, что остались сиротами и бежали от кого-то по имени Торнбулл. С ними стряслась беда. Неужели им могут помочь только деньги? Если эти девочки нуждаются в защите, почему бы им не обратиться к нему? Он никогда не отказывался помочь ни даме, ни ребенку.

– Никто не просит тебя понимать или одобрять то, что мы делаем. Отдай деньги, а потом можешь катиться на все четыре стороны!

– Мне хотелось бы знать, почему вы стали преступниками. Не девичье это дело.

– Ты нас недооцениваешь.

Слава Богу, приближалась река. Его вопросы становились слишком опасными.

– Где ваши мужчины?

Она пристально посмотрела на юношу.

– А что, разве у каждой женщины должен быть мужчина?

– Почему бы и нет?

Девушка пришпорила лошадь, заставила ее спуститься к реке и спрыгнула наземь. Лошадь тут же потянулась к воде принялась пить. Хармони откупорила флягу и сделала пару глотков. День был жаркий, а ей предстояло добраться до Лас-Крусес и вернуться обратно. Она оглянулась на линию холмов. Девочки, наверно, сейчас, как обычно, поют хором.

Хотелось бы ей быть вместе с ними.

Тор спешился, отпустил поводья, дал лошади возможность напиться, а потом двинулся к девушке.

Хармони протянула ему фляжку и отступила. Ей не приходило в голову, какой он большой, какой высокий… Но ростом ее не напугаешь. Зачем он касается своими слюнявыми губами того же места на фляжке, что и она? Противно смотреть! На что он намекает? На возможность близости? Черт побери, в этом похищении все намекало на такую возможность!

Вернув фляжку, Тор вытер рот тыльной стороной руки. Его голубые глаза искрились солнцем.

– Можете развязать мне руки. Я начинаю кое-что понимать.

Она покачала головой и отступила еще на шаг.

– Только в Лас-Крусес. Не раньше.

– Что, испугались?

Холодок пробежал по ее спине. Вдруг он бросится, отнимет пистолет, приставит к голове, пристрелит ее, а потом вернется за девочками? Хармони повернулась и быстро пошла к лошади. До сих пор она заблуждалась, чувствуя себя хозяйкой положения. Девушка взяла поводья, поставила ногу в стремя и вдруг ощутила, как сильные, теплые руки обвили ее талию, помогая подняться в седло.

Потрясенная, она схватилась за пистолет. Заложник мог схватить его, и тогда… Он тут же все понял.

– Надеюсь, теперь вы станете больше доверять мне. – Тор вытянул руки, с которых петлями свисал ремень. – Вам нужна помощь мужчины.

Краска залила ее лицо:

– Думаешь, ты и есть этот мужчина?

– Конечно. Вы такая маленькая…

– Какая есть!

– Я обнял вас за талию.

– Ну и что?

Юноша улыбнулся:

– Леди, мы с вами на Диком Западе.

– Кажется, ты забыл, что я главарь «Банды бешеных малолеток», которая держит в страхе несколько штатов!

Тор покачал головой.

– Но вам ведь нужны мои деньги, – напомнил он, напряг мышцы и растянул сыромятный ремень. – А в этом деле без моей помощи не обойтись…

– Что ж, верно…

А, была не была! Пистолет пока еще при ней. Хармони вынула из ботинка нож и одним ударом рассекла ремень.

Заложник улыбнулся, показав крепкие белые зубы, снял с запястий обрывки и сунул их в карман.

– Благодарю, мэм. Вам не придется жалеть об этом.

– Я жалею только о том, что мы вообще встретились.

Он вскочил на лошадь и подъехал ближе.

– Мое имя – Тор Кларк-Джармон.

– Тор?

– Наше фамильное имя. Память о Норвегии.

– Бьюсь об заклад, что вас дразнили Викингом!

Он опять блеснул зубами:

– Должен кое о чем напомнить. В городе буду командовать я, а не вы.

4

Они ехали к Лас-Крусес вдоль Рио-Гранде. Впервые в жизни Хармони подумала о том, как хорошо было бы идти по жизни рядом с сильным мужчиной вроде Тора Кларка-Джармона. Она долго предавалась этим мечтам, потом пожала плечами и призналась себе, что это невозможно. Зато вполне возможно страстно влюбиться в красивого, здорового, мускулистого юношу. В теории. Но с ней такого не случится. Она не позволит желанию взять верх над собой. Воспоминание о похищении Тора заставило ее улыбнуться. Когда она успела стать такой бесстыдной?

Страх, голод и отчаяние превратят в хищника любого. Она никогда не станет леди, которой хотела ее видеть мать, роботом, какого пытался сделать из нее Торнбулл, или перепуганной жертвой, в которую было превратилась после пожара. Она бросила взгляд на серебряные шпоры, украшавшие каблуки черных кожаных ботинок. Шпоры были символом того, что отныне она сама управляет собственной жизнью и имеет право делать все, что пожелает.

Она пристально посмотрела на Тора и почувствовала, как глубоко внутри начинает просыпаться желание. Что было бы, если она попробовала бы соблазнить мужчину вроде него, заставила выделить ее из всех прочих, возбудить в нем страсть? Девушку сотрясала дрожь, хотя на солнце было тепло… Должно быть, он прочитал ее мысли, потому что обернулся и, прищурившись от солнца, внимательно поглядел на нее.

– Вы не сказали, как вас зовут.

Значит, он тоже думает о ней! Девушка откинула голову и засмеялась. Давно она не испытывала такого прилива беспечности. Терять ей было нечего. Жребий брошен, так почему бы не назвать свое имя? Пусть он запомнит его. Может, завтра ее уже не будет в живых. Черта с два она позволит упрятать себя за решетку!

– Разве я сказал что-нибудь смешное?

– Нет. Я смеюсь от облегчения. Девочки сейчас в безопасности, а я скачу навстречу своей судьбе. – Она потрепала лошадь по шее. – Можете смеяться, но зовут меня Хармони Харпер, и я горжусь своим именем.[7]

– Хармони? – ошеломленно переспросил он.

– Да. Не нравится?

– Вам бы больше подошло что-нибудь вроде Кактус Кейт.

Она снова расхохоталась и поняла, что не улыбалась уже несколько месяцев. С чего это она так развеселилась? Опасность грозила ей больше, чем когда-либо. Может быть, присутствие мужчины сделало ее безрассудной. И бесстыжей.

– Значит, я, по-вашему, колючая?

– Думаю, это слишком мягко сказано.

Тор осмотрел ее с головы до ног. Ему встречались женщины красивее, но никогда не попадалось более очаровательной. Формы ее маленького тела были безупречны. Солнечные лучи заставляли отливать золотом каштановые кудри. При малейшем волнении ее карие глаза становились янтарными. Тонкие черты лица и маленький прямой нос на лице сердечком вызывали желание прикоснуться к матовой коже, поцеловать полные губы…

– В самом деле?

Юноша резко отвернулся, пытаясь прийти в себя. Эта девушка была не менее прекрасной, чем греза, явившаяся ему в поезде и безжалостно нарушенная налетом, но более достижимой. Он бросил взгляд на ее ботинки. Серебряные шпоры ярко сияли на солнце. Кожа у Хармони была шелковая, но защищали ее твердые колесики шпор. Если какой-нибудь мужчина сумеет преодолевать эту защиту, ему придется носить девушку на руках, не давая ей коснуться земли.

Разочарованная тем, что Тор отказался продолжать игру, Хармони устремила взор в пустыню. Скоро Лас-Крусес. Как ей пришло в голову увидеть в заложнике нечто большее? Просто она слишком долго была одна.

– Мне хочется потрогать ваши шелковые шпоры…

– Что?

Удивленно подняв голову, девушка безошибочно прочла в голубых глазах желание, в ответ которому бешено заколотилось сердце. Она не смогла бы отвести взгляд даже под страхом смертной казни.

– Ваши шпоры… Неважно, что вы скажете. Мне они кажутся шелковыми.

Непроизвольная дрожь сотрясла ее тело.

– Стоит ли? – хрипло спросила она. – А вдруг они окажутся просто серебряными?

Он подогнал лошадь вплотную.

– Стоит. Хотя бы одну для начала.

Загипнотизированная словами Тора, лихорадочным блеском его глаз, его близостью, она не сводила с юноши взгляда.

– Не будь вы моим заложником…

Как только с губ девушки слетело это слово, она поняла, что все испортила. Тор отвернулся.

– Значит, вам от меня нужны только деньги?

Хармони кивнула. Она не могла позволить себе слабость. От этого зависело будущее девочек.

– Я ошибся, – бросил он и послал лошадь в галоп.

Однако Хармони не составило труда нагнать его. С чего это он расстроился? Что пришло ему в голову? Может быть, то же, что и ей? Нет. Она не может позволить себе увлечься. Ей нужны деньги. Вот и все.

Он бросил на девушку короткий взгляд и придержал лошадь.

– Значит, вы думаете, что можете обойтись без мужчины?

– Я не думаю, я знаю.

– И у вас никогда не было ни семьи, ни друзей?

– Мать умерла, когда мне исполнилось тринадцать лет.