Крутой приз

– Кот он мартовский, вот что! Урод!

Глава 2

Крутая работа

Лиза вспомнила свое первое появление в банке. Это было примерно с неделю назад.

– Поздравляю! – объявил ей вечером Ван Ваныч. – Я со старым знакомым из одного банка договорился. Берут тебя в коммерческий банк, а куда не знаю. Главное, возможности там уникальные. Зацепишься, корни пустишь, а дальше видно будет. Может даже в представительство в Лондон или Цюрих попадешь.

– Банк такой большой? – несказанно удивилась Лиза Беркут, – и я там буду работать?

Польщенный Ван Ваныч гордо расправил грудь, готовый подставить ее под честно заслуженный орден.

– Мой сослуживец в этом банке начальником службы безопасности работает. Вот, позвонил ему… Отказать мне не может.

– Ой. Ван Ваныч! Спасибо большое! Какие же у вас связи!

Ван Ваныч благосклонно принял похвалу и продолжал:

– Но ты смотри, помалкивай в банке, в тряпочку. Во-первых, за умную сойдешь, во-вторых, я за тебя поручился. Никакой критики, политики и собственного мнения. Сразу предупреждаю, тебя с этим условием принимают, чтобы ты ни увидела, чтобы ты ни услышала, ничто тебя не касается. Молчи, как истукан.

Лиза решила уточнить пределы молчания.

– А если теракт или убийство?

Ван Ваныч на минуту задумался и скомкал ответ:

– Тем более, если убийство. Там с утра до вечера идет подковерная борьба, друг другу глотки грызут. Ну, может быть один бульдог другого в темноте и придушит ненароком. Что здесь такого? Так всегда бывает, когда делить есть что. Не волнуйся, на пышные похороны денег у них хватит. А тебе, не терять же из-за этого работу? Ты то тут при чем?

– Ни при чем! – согласилась Лиза. Она поняла, что ее гостевая жизнь подошла к концу.

– Ну, убийство – это крайний случай, – смягчился Ван Ваныч, – но ты все равно будь нема, как рыба.

Лиза пообещала:

– Буду! Уверяю вас, если спросят, я отвечу, что не только верблюда не видала и не каталась на нем, но и не знаю, какой он из себя, с какой стороны горб растет.

– Вот и молодец, – похвалил ее Ван Ваныч, – завтра тебя ждут! Зайдешь сначала в отдел безопасности к полковнику Муромцу, это мой бывший коллега, скажешь – от меня. Дальше тебя он сам проводит в отдел кадров.

Еще Ван Ваныч предложил ей записать телефон и адрес банка.

– Что мне ему сказать, когда приду? – спросила Лиза.

– Что сказать?.. Спасибо, скажешь! Скажешь, что Шпак его должник. Еще скажешь, что он на сто процентов может рассчитывать на тебя. Ты будешь его человек, вроде как засланный казачок.

– Стучать мне надо будет, что ли?

– О, господи! – изумился Ван Ваныч, осуждающе покачивая головой, – насмотрятся всяких шпионских фильмов и думают, что и в жизни также. Ты будешь для всех остальных вроде как засланный казачок, по блату попавшая в банк, пусть все так думают. Тебе же лучше.

– А на самом деле?

– О, святая простота! А на самом деле, дорогая, ты приехала в Москву из деревни, но обязательно ли об этом афишировать на всех углах?

Лиза отвела глаза в сторону. Который раз уже ей ненавязчиво напоминали, что она засиделась, находится на положении приживальщицы в этом доме. Пора делать серьезные выводы.

– Нет, не обязательно афишировать, – согласилась она.

– Правильно, – Ван Ваныч продолжал ее поучать, – пусть в банке думают, что ты оттуда! – и он показал пальцем в небо, – Уважать не будут, но бояться станут. Непонятное – обычно вызывает страх.

– А если спросят откуда оттуда?

– Придумай, что-нибудь!

* * *

На следующий день с утра пораньше Лиза была в банке по записанному ранее адресу. Уютный трехэтажный особнячок в центре города, в тихом переулке, с отдельным двориком и отдельным заездом принадлежал «Нью-Строй-Банку». Лиза вошла в подъезд, но пройти дальше не смогла. На нее внимательно смотрел охранник.

– Вас ждут?

– Да, я по предварительной договоренности. Моя фамилия беркут.

Охранник заглянул в список лежащий перед ним и удовлетворенно кивнул головой.

– Да, есть такая! Здесь написано, что вы к Муромцу? Но его еще нет!

Лиза подумала, что она не маленькая девочка и если есть предварительная договоренность, то она и сама дорогу найдет.

– Мне вообще-то в отдел кадров!

– Давайте документ!

Охранник, сидящий за пуленепробиваемом стеклом, отксерокопировал ее паспорт, вписал ее данные в отдельный журнал, сверил фотографию с владелицей документа, и только после этого выдал разовый пропуск.

– Я не террористка! – улыбнулась ему Лиза.

– Вижу!

– А то…пристрелили б?

Рыцарю плаща и кинжала шутка не понравилась. Он нажал на невидимую кнопку, и перед ней открылась полукруглая, стеклянная дверь. Уже в спину ей, он с усмешкой сказал:

– Зачем такую красивую стрелять? Стакан бы закрыл! Идти знаете куда?

– Нет!

– На второй этаж, двести пятый кабинет… А говорите, что по предварительной договоренности?.. Обманываете?

– Я никогда не обманываю! – сказала Лиза.

– Так уж никогда? – спросил охранник. Чувствовалось, что ему хотелось поговорить.

– Никогда, – подтвердила она, – это мой принцип!

– С принципами в нашем банке делать нечего! Ступивший за порог сего чертога, забудет принципы и веру в Бога.

Лиза знала за собой это особенное качество, несмотря на острый язычок располагать к себе людей. Вот и сейчас ее словоохотливый собеседник невольно окунал ее в микроклимат денежных акул.

– Ой, как страшно!

«Надо больше молчать», – вспомнила наставления Ван Ваныча Лиза. Она вошла в шлюзовую камеру похожую больше на стеклянную мышеловку. Полукруглая дверь за нею закрылась, и она оказалась в прозрачном, стакане из пуленепробиваемого стекла. При желании охранник мог надолго ее здесь оставить. «Может быть действительно есть резоны в таком жестком режиме охраны»? – подумала она. Забыл он про нее что ли? Она повернула к нему голову и нетерпеливо постучала по стеклу. Охранник выждав лишние две секунды, наконец, открыл вторую половинку двери. «Развлекается»! – подумала Лиза.

На втором этаже в двести пятый кабинет она вошла без стука. Кабинет был надвое разделен стеклянной перегородкой. За стеклом, развалясь в кресле перед монитором телевизора, сидел сорокалетний мужчина и неотрывно смотрел на пустой экран. Хотя он слышал, что к нему вошел посетитель, но не удосужился повернуть голову.

– Здравствуйте!

Мужчина недоброжелательно пробурчал:

– Не отвлекайте, банк для клиентов и посетителей начинает работу в десять часов. А сейчас…

Лиза посмотрела на часы.

– А сейчас без десяти девять!

– Подождите в соседней комнате, я занят. Кто вас пропустил так рано? – спросил кадровик.

– Любезный молодой человек внизу!

– Ну, я ему выдам по первое число!

– А он сказал, что вас не боится! – весело сказала Лиза. Ее начинали смешить порядки, установленные в банке.

– Так и сказал? Вот наглец! Присаживайтесь! – кадровик указал Лизе на стул.

– Я так понимаю, что вы мне предлагаете подождать?

– Угу!.. Не видите у меня запарка, взгляд оторвать не могу!

Из любопытства Лиза тоже посмотрела на экран телевизора. На мониторе она увидела тот холл, через который только что прошла. Через него шли к стеклянному стакану сотрудники банка. Вот кто-то закрыл папкой голову, и невозможно было разобрать лица.

– Ты у меня доиграешься Клим! – вскипел кадровик и, видя, что Лиза стоит за его спиной, прокомментировал:

– Закрылся, думает, я его не узнаю!

– Что еще один террорист? – Лиза повторила глупую шутку уже однажды высказанную внизу, в холле.

– Какой террорист? Это АСУшник, Луганский Клим, подставить меня хочет. Думает, если в рабочее время гирю таскает все ему можно.

Лиза ничего не поняла, но, в очередной раз вспомнив наставление Ван Ваныча молчать в тряпочку, тихо присела в углу и стала исподтишка наблюдать за кадровиком. Чего наводить тень на плетень, в банке работать она хотела. Лиза знала, что устроиться без связей на работу в приличное учреждение в Москве практически невозможно. Обычно такие, как она, бедные родственники из провинции, в лучшем случае устраивались продавцами на рынке, а чаще попадали на стройки. Но это не для нее. Поработав маляром или штукатуром можно было сразу забыть про пианино. А она любила в долгие зимние вечера разучивать классические произведения. Бетховен, Бах, Шуберт. Зато в банке можно быть спокойным, душа может быть и огрубеет, а пальцы нет.

Ближе к девяти часам поток сотрудников стал мощным, а когда часовая стрелка начала отсчет следующего часа медленно стал иссякать. В пять минут десятого кадровик весь напрягся, взял в руки ручку и приготовился записывать. Как назло, через холл никто больше не проходил. Минут через десять он гордо изрек:

– Во дисциплинку навел, ни одна собака больше не опаздывает. Все ровно в девять приходят.

Лиза недоверчиво спросила:

– Но многие же появились минуты через три после девяти.

Кадровик снисходительно на нее посмотрел.

– Пять минут – не опоздание. Цезарь разрешил. Даже в войну за пять минут не судили.

– А если кто опоздает?

Кадровик первый раз остановился на ней долгим взглядом и злорадно похлопал по листу лежащему перед ним.

– Тот в черный список ко мне попадет. На доклад!

– Куда на доклад? – не поняла Лиза.

– На правление, на доклад. И на премию.

– А я думала на Колыму!

И в это время еще один сотрудник банка прикрываясь газетой птицей проскочил через холл. Отвлекшийся разговором кадровик слишком поздно заметил опоздавшего и впился глазами в монитор.

– Эх, проскочил кто-то. Не отвлекайте, просил же! – окрысился он на раннюю посетительницу.

«Да это же Освенцим натуральный», подумала Лиза и решила уточнить для себя один вопрос. Ей ведь здесь работать придется, так что лучше с первого дня знать местные ухабы.

– А не проще ли было бы Вам спуститься вниз, и там составлять табель учета рабочего времени? Ни одна собака тогда мимо вас не прошмыгнет, – с плохо скрываемым ехидством спросила она. Кадровик сощурил глаза и неприязненно посмотрел на Лизу, проверяя, шутит ли она или говорит всерьез. На него смотрели чистые, невинные глаза. Он купился на них и раскрыл свой маленький секрет.

– Когда я отсюда смотрю, никто из опоздавших не знает, здесь я или нет меня, попался он или проскочил. Потом бегают целый день и выясняют.

На его лице расплылась садомазохисткая улыбка. Этот змей, видимо, получал удовольствие от своего изобретения.

– А может быть не за этим бегают? – как можно невинней спросила Лиза.

– А за чем?

– У нас в институте, где я училась, один вот так вот стучал, стучал начальству и достучался.

– До чего?

Кадровик сообразил, до каких медалей в таких случаях достукиваются, и неприязненно посмотрел на Лизу. А та еще невинней заявила:

– До чего достучался? Заметили его. В городскую администрацию взяли, на повышение! Сейчас без него губернатор ни шагу.

Кадровик нахмурился. «Кто только тебя прислал такую на мою голову»? – можно было прочесть в его ответном взгляде.

– Так-с! – важно заявил он, окончательно отвернувшись от видеомонитора. Пора было эту язвительную штучку ставить на место. – Я вас слушаю!