Помоги проекту - поделись книгой:
И далее он разразился матерной тирадой.
Хм, что же это за личность такая — Лида Берестова? Выходит, она в городе известная! Но вот с какой стороны?.. Услышав это сообщение, «брателлы» тоже стали произносить всевозможные нецензурные выражения, качать головами и шлепать себя по бедрам.
Глава VIII
Виновник печального факта
А загадочная Лида Берестова еще покаталась какое-то время с Олегом, потом стала прощаться. Олег говорил ей что-то, вернее всего, что проводит, но Лида отрицательно качала головой, потом еще несколько минут они стояли, прощаясь. И потом Лида уехала. Ольга хотела тихонечко двинуться за ней, чтобы получить… «дополнительную информацию», как выражаются в романах про милиционеров.
Но тут ее, как ни странно, остановил… Олег. Быстро подъехал, взял за руку:
— Не стоит. Она просила не следить и не узнавать… Я слово дал!
— Она кто все-таки такая?
Олег в ответ лишь пожал плечами, и тогда Оля рассказала ему о странном разговоре рэкетиров и о лбах, которые следили за ним и Лидой.
— Берестова, — произнес Олег мечтательно, как путешественники произносят названия таинственных, еще не открытых островов. — Надо же, фамилия какая: Берестова!
Будь на месте Оли любая другая девочка, любая другая сестра, она бы, конечно, рассмеялась Олежке в лицо: вот стыдняк — влюбился на ровном месте! Но ведь Оля была… двойняшкой, как бы второй половинкой их единого организма. А левая рука не радуется и не смеется, если на правой палец припух!
Оля и сама подумала, что Берестова действительно необычная и красивая фамилия… Берестова.
— Я ее к нам на представление пригласил! — вдруг сказал Олег.
— Серьезно? А на когда?
— На девятое… это как раз суббота. Мы в цирке играем! А после можно и домой ее позвать.
Вот чем отличался Олег от Оли — он всегда и совершенно точно знает, как пройти или проехать туда-то и туда-то, сколько сейчас времени, какое число, когда какой спектакль и где они играют. В общем, с точностью у него все исключительно… точно!
Следующий день они провели в хлопотах: не так-то легко после длинной дороги привести в порядок цирковое хозяйство. Притом, что билеты уже проданы. Бабушка Тамара всегда заранее выезжает в город их следующих гастролей, чтобы договориться — с местной администрацией, с хозяевами цирка, со школами и детскими садами, которые покупают (или не покупают!) билеты на их представления.
Ну и так далее и тому подобное. Это называется
В Чашкине бабе Томе помогал сын ее покойной подруги. У них все получилось отлично, кроме одного: здесь не нашлось школы, которая бы согласилась принять двух не очень успевающих учеников в середине года. И хотя бабушка Тома, как женщина исключительно предусмотрительная и практичная, всегда брала в Московском департаменте образования солидную бумагу о том, что этот уважаемый департамент просит своих коллег помогать Ольге и Олегу Серегиным, просит устраивать их в школу, на этот раз бумага не сработала.
Да и, в самом деле, сколько можно? В середине года близнецы со своими переездами пропустили очень солидно, к тому же за вторую четверть у них отметок не было вовсе и, соответственно, с успеваемостью (по вполне, как говорится, понятным объективным причинам) было негусто.
По всему поэтому в чашкинских школах, в чашкинских переполненных классах места Ольге и Олегу не нашлось!
Взрослые забеспокоились, а близнецы, как вы сами понимаете, нисколько. Еще бы: появлялась перспектива на законных основаниях спокойненько поболтаться еще, как минимум, недельку.
Потом-то, само собой, им какую-нибудь школку раздобудут. Но пока… пока можно делать вид, что они расстроены отсутствием учения… А можно и не делать вида: все равно родители (то есть мама-папа, бабушка-дедушка) им вряд ли поверят.
Свободная от учения неделя — это, поверьте, очень хорошее дело, особенно в новом городе, где нормальному человеку много найдется интересных дел!
Однако все произошло совсем не так, как ожидали близнецы. Все произошло к полной радости взрослой части Сильверовского клана. Тринадцатого января Ольга и Олег все-таки пошли в школу «вместе со всеми ребятишками огромной России», как было сказано в одной из местных газет.
И виновником этого печального факта оказался… Олег. Однако же давайте-ка все по порядку.
Глава IX
Фокус
Что ж, по порядку, так по порядку… В их небольшой труппе были… Медведь Дядя Федя (а можно отдельно Дядя, а можно отдельно Федя — он откликался). Стая голубей — без имен, зато они знали жесты и понимали, что такой-то жест предназначен именно для него. Собачка Веста… Вернее сказать, для посторонних она была вовсе не «собачка», а «жуткая собачища», потому что по-иному громадную немецкую овчарку и не назовешь.
Ее, кстати, специально брали — для охраны… других животных. А дело в том, что цирковые звери часто бывают очень безобидны и доверчивы. В то же время они стоят больших денег.
Странно, конечно, когда собака охраняет… медведя. Но так оно и было. Так оно есть и теперь. Только одно изменилось: Веста оказалась исключительно способной артисткой. И мама, а потом и бабушка взяли ее к себе в номер.
Еще у них в труппе были обезьяна макака Ариша, пони Левка, козел Вильям и филин Егор Иванович.
С этими животными Сильверы занимали в цирковой программе целое отделение. Руководители различных цирков страны сперва пробовали разбивать их, разбрасывать по разным углам большого представления. Но получалось не то. Вместе Сильверы смотрелись лучше, хотя это и казалось странным. Ведь однотипные номера вроде бы, и их не следует ставить в программе рядом.
Но у Сильверов получалось по-другому! Тут, может быть, главный фокус был в том, что… Вот, понимаете, когда смотришь на цирковых животных, то, сколько бы артист ни старался, все равно заметно, что зверей
Здесь, наоборот, было видно, что животные выступают с удовольствием. И чем дальше дело шло от номера к номеру, тем это становилось ясней. Какое-то до ужаса приятное ощущение.
Мы любим говорить про зверей, что они, дескать, наши братья меньшие. А сами этих «братьев» шпыняем да лупим, когда попадутся под горячую руку. Вообще для нас само собой разумеется, что мы в этой жизни главные!
У Сильверов представления такого совсем не было. И люди это чувствовали — зрители. И животные это чувствовали, а потому работали, как настоящие артисты, — можно сказать, от души!
Главной в представлении была мама, Марина Романовна то есть. Она по ходу циркового спектакля сперва выступала с голубями, потом с обезьянкой Аришей, потом с пони Левой, потом с собачкой, потом со всеми вместе. И когда со всеми вместе — это был вообще высший класс. На сцене были равные партнеры, артисты в одном общем спектакле.
А все-таки мама как-то само собой получалась главнее! Но не потому, что она человек, а потому, что она была среди них самая талантливая. Например, Веста тоже прекрасная артистка, но мама-то все равно лучше!
Пока я не буду рассказывать о ее номерах. Придет время — расскажу… А вот в перерывах между выступлениями Марины Романовны на сцене появлялись то дед Олава, то отец, то бабушка, то близнецы.
Дед, например, боролся с Дядей Федей, и каждый раз неизвестно было, кто же победит, потому что, как старые друзья, они уступали друг другу победу. Но делали это незаметно, чтоб зрителям было интересно.
Отец — по своей основной профессии жонглер и канатоходец — выступал с козлом. И, конечно, возникает вопрос: на что жонглеру козел? Оказывается, есть для чего! Отец выходил с тремя резиновыми мячами — по величине примерно как футбольные, только более легкие — и начинал с ними работать: сперва перед собой их подбрасывал, потом — из-за спины, потом подбивал плечами и локтями… Наконец он ронял один из них. Но мячик не успевал долететь до земли, потому что козел Вильям выскакивал у отца из-за спины и успевал стукнуть рогами по мячу.
А дальше уже было отцово дело — ловко подхватить этот мячик и продолжать жонглирование. По ходу номера отец якобы подмечал, что козел так прекрасно ему помогает, и тогда он принимался нарочно — с согласия публики — ронять мячи. А Вильям опять: бац рогами, бац рогами. Отец уже будто бы жонглирует с таким расчетом, чтоб уронить мяч. И публика теперь знает, что козла зовут Вильям и он очень умный козлик. Ему хлопают.
Но жонглеру это постепенно перестает нравиться: козлу хлопают, а ему нет! И тогда он перестает ронять, старается изо всех сил. Если нечаянно… почти роняет, то в последний момент подхватывает мяч, продолжает свое жонглирование.
Козлу очень скоро это перестает нравиться. Он ходит вокруг отца, мешает, потом начинает его… бодать в… ну, в общем, сами догадайтесь куда! Отец брыкается, бегает по сцене, продолжая жонглировать. А козел за ним, а козел за ним! Так они и убегают за кулисы.
В другой мамин отдых выступает бабушка Тома с собачкой. Она сперва показывает фокус «собака-математик»: зал дает пример, — допустим, семь отнять три, и собака выбирает цифру четыре. Все хлопают, но бабушка показывает, как она это делает. Когда Веста пробегает мимо цифры четыре, бабушка незаметно прищелкивает пальцами. Это сигнал для Весты, и чуткая овчарка берет фанерку с нужной цифрой.
Но бабушка потом говорит, что вообще-то Веста умеет считать и без ее подсказок. Она стоит теперь с поднятыми руками — чтоб все видели: она не прищелкивает. А собака все равно берет нужную цифру!
В третьей паузе между номерами мамы Марины выступают близнецы. Их партнер — поняшка Лева. Про этот номер я расскажу чуть подробнее. Потому что именно на него в основном пришла посмотреть девятого января Лида Берестова.
А выглядело все вот как. На сцене появляется Олег, одетый… ну, вроде как под Иванушку-дурачка. Он едет на санях, в которые запряжен Левка. На санях лежит здоровенный сундук. Олег останавливает сани, дед и отец помогают ему сгрузить сундучище, а из-под купола к этому месту опускаются тали, на которых прицеплены крючки. Олег достает из сундука разные костюмы — они уже на вешалках, в очень аккуратном виде. Это костюмы ковбоя, мексиканского гаучо, русского богатыря, восточного мудреца.
Все они состоят из многих вещей: например, богатырский — со шлемом, кольчугой, стальной грудью и тому подобными прибамбасами; восточный — это чалма, шальвары, накидка, чувяки. То есть зрителю дают понять: чтобы надеть такой костюм, требуется время.
Отец и дед Олава утаскивают сани за кулисы, а сверху на развешанные одежды падает шелковый шатер.
И вот из шатра на пони выезжает Иванушка-дурачок. Он и дурачится соответственно — сидит лицом к хвосту, приказывает Левке идти «не в ту сторону». Но пони не хочет его слушаться, увозит Иванушку в шатер. Внутри шатра что-то ярко вспыхивает оранжевым, синим, зеленым. Проходит буквально одна секунда, и из шатра выскакивает богатырь, закованный в латы, со шлемом, и тому подобное. Отец и Олава уже вынесли на сцену надувных врагов. Богатырь протыкает их копьем. Победно вскидывает меч над головой, уезжает в шатер…
Сине-оранжевая вспышка, и через секунду из шатра выскакивает ковбой. Выхватывает пистолеты, с цирковой точностью палит по мишеням… Снова исчезает в шатре.
Такие перемены происходят пять раз. И всякий раз Олег выскакивает из шатра в новом сложном наряде, притом что в шатре он задерживается всего одно-два мгновения. Публика недоумевает и аплодирует.
Под конец Олег выскакивает в цирковом трико, Левка встает на дыбы, Оле делает с его спины сальто на руки к отцу и деду Олаве.
Полотняный шатер взмывает вверх, и зрители видят, что все костюмы, показанные в начале номера, висят в том же образцовом порядке. А это уж вообще уму непостижимо! Как Олег успевал это сделать, когда?!
Герой арены скромно кланяется, и вместе с ним преклоняет колена ученый Лева.
Глава X
«Алька!»
После представления Лида явилась за кулисы, как они и договаривались. — Слушай, я просто в потрясе! Как это у тебя получается?
— Ну-у, — ответил Олег, улыбаясь, — тренировка. В школу могу вставать за две минуты до звонка — все успеваю.
Это, по правде говоря, была не его шутка, а бабушки Томы, однако сейчас она пригодилась.
— Нет, правда, расскажи!
И в Лидиных глазах Олег увидел такое, за что готов был рассказать их фамильный цирковой секрет немедленно.
Вообще-то, как вы понимаете, секреты фокусов рассказывать нельзя. От этого проигрывает не только фокусник, но и тот, которому секрет рассказали. Сразу зрителю становится до ужаса неинтересно и скучно.
— Фу, какая лажа, — он говорит. — Все ваши чудеса — вранье!
Однако здесь был особый случай. И таких «особых» в каждом городе бывало по одному или по два — для своих друзей… Счастье, что их фокус имел смешную, неожиданную и приятную «подкладку».
— Ну, что же ты? — воскликнула Лида нетерпеливо. — Рассказывай!
И крепко взяла его за руки… Честно говоря, Олегу не совсем понравился этот ее голос — слишком решительный. Но ведь Лида вообще так говорила… И не очень понравилось, как она его взяла за руки — потому что уже знала: после этого он ей отказать не сумеет.
Хотя, быть может, Лида сама хотела дотронуться до его пальцев: ведь она только что видела его на сцене и видела, как ему хлопал целый зал народа.
— Я не могу рассказать, — произнес он, стараясь быть спокойным. — Пойдем к нам домой, я тебе… покажу.
— Это обязательно?
Олег лишь развел руками.
— Хорошо! — Она кивнула решительно. — Тогда… одну минуточку.
И далее Лида вынула из кармана… трубку мобильного телефона! Согласитесь, такое увидеть у двенадцатилетней девочки — тоже на уровне фокуса Игоря Кио или какого-нибудь такого же мастера.
Олег с большим трудом отвел глаза, удержался от… в общем-то, глупых, «девчоночьих» вопросов: мол, откуда это у тебя да сколько оно стоит…
Лида Берестова между тем быстро набрала номер из пяти цифр, какие были у них в городе. Сказала обычным своим дикторским голосом, только, может быть, несколько более холодно, чем обычно:
— Это я… Далее по схеме два! И разъединилась.
Просто невероятно, каким чудом Олег опять удержался, чтобы не спросить: «А он у тебя… настоящий?» Вместо этого Олег сказал:
— Сейчас я родителей только предупрежу и переоденусь… Хочешь, я тебя пока в буфет отведу?
В буфете Лида спросила апельсиновый сок и мороженое. И очень удивилась, когда им это дали без всяких денег. Улыбнулась недоверчиво:
— Опять фокус?
Буфетчик дядя Иван, который — это Олегу уже было известно — прилично обсчитывал клиентов, сейчас сыграл очень хорошо.
— А дело в том, — он сказал, — что у Олега шапка такая особая. Ею по стойке шлепнешь: «Заплачено?» — и бармен сразу говорит: «Заплачено!»
На самом же деле здесь было заведено, что артисты все брали в буфете под запись, а в конце гастролей расплачивались. Это было выгодно и буфету, потому что он начислял за это какие-то там проценты, и артистам, у которых частенько не бывало денег расплатиться. А в конце гастролей, когда делался окончательный расчет, все оказывались богатыми… на некоторое время.
— У нас такие шапочки, кстати, продаются, — продолжал острить дядя Иван, — и стоят не сказать чтобы очень большие деньги…
— Страшно интересно, — ответила Лида чуть холодновато. — Я про такую форму обслуживания" уже где-то читала!
— Неужели?! — Буфетчик засмеялся.
Олег махнул им рукой и побежал переодеваться, а главное — предупредить сестрицу, чтоб она была готова его поддержать… В том, что дома будет хороший обед, Олег не сомневался. Ведь сегодня они дали первое представление в этом новом цирке. Значит, обязательно пригласят директора. И кого-то из труппы, — в общем, всех старых друзей.
Он прибежал в буфет ровно через десять минут. Лида как раз справилась-с мороженым и отпила немного сока, отодвинув стакан в сторону.
— Что же сок, не понравился? — спросил дядя Иван.
— Несвежий.
— Ну… тут, конечно, не Африка, — сказал буфетчик с чуть наигранной обидой, — но лучшего в городе ты, пожалуй, не сыщешь!
— Сыщу! — ответила Лида. И, не взглянув на буфетчика, поднялась.
Олега опять резанула эта ее надменность. Но и опять он пропустил все мимо ушей, потому что… да потому что — сами понимаете: Лида ему очень нравилась!
— Мы живем на улице Оранжерейной, — сказал Олег, когда они вышли на улицу. — Родители, к сожалению, уже уехали — на машине, они меня не могли ждать. Да мы бы и не уместились там… В общем, тут автобус за углом. Минут пятнадцать езды, а потом пешочком немного…
— Автобус? — переспросила Лида, словно ей предлагали проехаться на кенгуру. — Здорово!
Олег не совсем понял, что ее так удивило… Хотя мог бы и догадаться: ведь он уже видел Лидин сотовый телефон!
Они стояли на автобусной остановке, им было интересно друг с другом. Олегу — рядом с красивой и какой-то необычной девочкой, а ей — рядом с настоящим артистом, который сегодня фокус показал непредставимый. А потом, без всяких фокусов, сделал сальто со вставшего на дыбы коня-пони. А позавчера дрался за нее с тремя бандитами, от любого из которых ее обычные знакомые драпали бы без оглядки.
Тут как раз — легки на помине — и появились ее «обычные знакомые». Вдруг перед Олегом и Лидой остановился… нет, не автобус, а джип японский. Олег только однажды ездил на таком, и у него остались от той поездки самые прекрасные воспоминания.
— Госпожа Берестова, — произнесли из раскрывшегося окошка, — вы что тут стоите?
Было заметно, что Лида смутилась. Однако быстро взяла себя в руки:
— Я всегда делаю то, что хочу! Это тебе понятно?
Поделиться книгой: