Охотницы на мужчин

— Ресторан такой крутой, на террасе, — объяснила ей Полинка. — Совсем ты одичала.

— Какие рестораны, когда мне слойку в метро завтра купить не на что?!

— А что — ты сама, что ли, должна за себя в ресторане платить?

Это было продолжение давнего спора.

— Ну и кто меня туда поведет?

— А Егоров?

— Что — Егоров? Что — Егоров? Я у него на зал денег попросила, в долг, аренду заплатить — и где Егоров?! Я ему звоню — он трубку не берет!

— Так кто же так денег просит? Ты же на него налетела, как чеченский террорист!

Татьяна только головой вертела, глядя на перепалку.

— Ну, че вы, девки, в самом деле?! — воскликнула она. — Егоров какой-то, аренда какая-то! А я прямо не знаю — идти мне с ним в эту «Академию», не идти?

— Идти! — сразу ответила Полинка. — И раскрутить его по полной программе!

— Не съест же он тебя там, прямо на террасе, — добавила Жанна.

— Вот вы не верите, что он клинья подбивает. А приходите в «Академию» — своими глазами увидите!

— На какие шиши? — спросила практичная Жанна. — Там кофе, наверно, стоит столько, что — мама, не горюй!

Татьяна задумалась.

— А, может, я уже на самом деле — того? Может, это у меня климакс начинается? — жалобно спросила она и потянулась к стопке.

— Климаксу не наливать, — и Жанна ловко убрала бутылку на подоконник.

— Да чего ты, Тань, в самом деле? — Полинка отодвинула и стопку.

— Да-а?! Чего?!. - и Татьяна захлюпала носом, явно собираясь зареветь.

— Ну, тихо, тихо! Сейчас ты ляжешь спать, а завтра мы все вместе пойдем в «Академию», — пообещала Жанна. — За твой счет. Мы сядем недалеко от вас и будем наблюдать за этими самыми клиньями. Только успокойся! Вон Полинка у нас — эксперт по клиньям. И она тебе скажет, чего твой зять от тебя хочет. Ну? Лады?

— Лады… — пробормотала Татьяна. — Только Катьке — ни полслова!

— Обижаешь, начальник, — с совершенно мужской интонацией ответила Жанна.

И на следующий день в назначенный час Полинка и Жанна уже сидели в «Академии».

Полинка принарядилась — надела белые брючки чуть ниже колена, красный топчик с голым животиком, словом, хоть как-то соответствовала заведению для богатых. Жанна же пришла в своих обычных джинсах и серой майке, купленной два года назад на распродаже. А еще она принесла с собой большую газету, села, развернула ее и отгородилась ею от человечества.

— Ты чего? — удивилась Полинка. — Кто в таких местах газеты читает?

— Этот фрукт меня знает, — из-за газеты ответила Жанна. — Он меня у Танюхи встречал.

— Ну и что? Зашла кофе выпить, совпадение!

— Никаких совпадений, — донеслось из-за газеты. Жанна, которая ко многим вещам относилась чересчур серьезно, деловито вживалась в образ частного детектива.

— А как ты за ним наблюдать собираешься? Дырку провинтишь?

— Осторожно собираюсь, — Жанна показала, как именно она будет выглядывать из-за газеты. — Между прочим, в таких местах как раз и читают газеты. Вон, посмотри!

Через несколько столиков сидели две женщины — и тоже прятались за газетными листами. В полупустом кафе под открытым небом они были довольно заметны — обе из той породы тридцатилетних женщин, которые очень хотят выглядеть восемнадцатилетними девочками и носят штаны с заниженной талией, хотя открывать талию им бы следовало только под страхом смертной казни. Еще эта категория женщин полагает, будто, однажды покрасив волосы в какой-нибудь нечеловеческий цвет, они уже решили проблему своей привлекательности раз и навсегда, и учитывать этот дикий цвет при подборе гардероба вовсе не обязательно.

Подошла официантка, оценила посетительниц, высокомерно положила на стол гигантское меню.

— Пепельницу принести?

— Не надо, — отказалась Жанна. Официантка ушла.

— А чего — не надо? Прожгла бы сигаретой дырку и наблюдала бы! — съехидничала Полинка и взяла меню. — Ой, ты посмотри…

Она принялась считать пальцем.

— Сорок восемь… сорок девять видов кофе! Смотри! С кокосовым сиропом!

— Мне с кетчупом, — прозвучало за газетой.

— Жанка, идут…

Татьяна и сопровождающий ее фрукт показались на террасе. Фрукт был хорош собой, как фотомодель, рекламирующая здоровый образ жизни. Он, то и дело демонстрируя безупречный оскал, так и вился вокруг Татьяны — отодвигал стулья на ее пути, а она с букетом орхидей плыла, как фрегат под всеми парусами.

— Переигрывают, — заметила Жанна. — Оба.

Фрукт, усадив Татьяну за столик, сел сам, склонился к ней, зашептал на ухо.

— Во змей-искуситель! — обрадовалась Полинка. — Ну как в бразильском сериале!

Фрукт поцеловал Татьяне руку, причем весьма интимно — сперва в тыльную сторону кисти, потом в запястье со стороны ладони. Пока он был склонен над рукой, Татьяна вертела головой в поисках подружек. Обнаружив их, свободной рукой принялась подавать знаки — смотрите же, смотрите! Фрукт оторвался от руки — и Татьяна сразу же сделала сладкую улыбочку.

— Сейчас он обнимет ее за плечи, — предрекла Жанна.

— Нет, сейчас он ей положит руку на колено. Так ненавязчиво, — возразила Полинка. — Слушай, Жан… Те, с газетой, тоже за Танькой следят! То выглянут, то спрячутся.

— Точно…

Две молодые женщины, которых засекла Полинка, тут же отгородились газетой и стали перешептываться.

— Ой, выцарапают они сейчас Татьяне глазенки! — шепотом ужаснулась Полинка, и от этого ужаса ее огромные глазищи распахнулись еще шире.

— Ничего не выцарапают. Я им живо укорот сделаю, — пообещала Жанна, свернула газету и выложила на столик два почти мужских кулака. — Ты за Танюхой посматривай, а я — за этими.

Подружки незаметно передвинули стулья и, делая вид, будто увлечены беседой, друг у дружки из-за плеча стали наблюдать.

— Он ей опять руку целует! А эти? — волновалась Полинка.

— А эти — ничего, смотрят.

— Жан, Жан, он ее за коленку хватает! Жан, сейчас что-то будет!

— Ничего не будет. Они… Слушай, они там, кажется, хихикают!

Действительно — те две женщины, уже не слишком прячась за своей газетой, что-то друг другу шептали и пересмеивались.

— А наши встают…

Татьяна с фруктом завершили ланч и встали. Чтобы выйти с террасы, им пришлось пройти мимо двух загадочных женщин. И Жанна с Полинкой явственно увидели: миновав их, фрукт полуобернулся и показал им большой палец. Они ответили тем же.

— Вау! — воскликнула Полинка.

— Дело пахнет керосином, — хмуро сказала Жанна. — Ты прикинь — Танюха сейчас живет дома одна, Димка — в Америке, Катюха — на съемной квартире. Этот припрется на ночь глядя, сделает свое черное дело, Танюха расслабится, он ей — в торец…

Жанна показала, как именно дают кулаком в торец.

— И она очнется в пустой квартире!

— Если вообще очнется.

Две опасные незнакомки позвали официантку.

— Мы пойдем за ними и узнаем, что все это значит, — решила Жанна. —

Девушка, нам тоже посчитайте!

— Нужно Татьяну предупредить.

— Погоди предупреждать…

— А что?

— Ничего. Не сработает…

Жанна имела в виду, что просто предупреждать — нелепо. Ну, забрели в «Академию» две какие-то дуры, случайно знакомые с фруктом, ну, насмешили их его курбеты вокруг будущей тещи. Татьяна, конечно, не любила выглядеть смешной, но и сумасшедшей, подверженной мании преследования, тоже быть не пожелала бы. Хотя Жанна и Полинка видели, что дело неладно, Татьяне потребовались бы еще какие-то доказательства.

Покинув «Академию», незнакомки шли по улице, останавливаясь у витрин, и встали на троллейбусной остановке.

Жанна и Полинка брели следом, и всякий раз, когда объекты наблюдения тормозили естественно и ненавязчиво, подружки дергали друг друга и останавливались в самых неподходящих местах, проявляя внезапный интерес к самым неожиданным предметам — плакатам, вывескам фирм, мусорным контейнерам. Опыта наружного наблюдения у них, увы, пока не было.

Незнакомки сели в троллейбус. Жанна и Полинка вскочили следом.

Троллейбус недолго катил по ухоженной улице, свернул в какие-то закоулки.

Маршрут закончился в неприятном месте — с одной стороны пустырь, с другой унылые блочные пятиэтажки-хрущобы, с третьей — частный сектор времен царя Гороха.

Обе незнакомки вышли из троллейбуса и, не оглядываясь, бодро почесали через пустырь.

— Они нас заметили и заманивают, — прошептала взволнованная Полинка. И это смахивало на истину — чем ближе к кольцу, тем меньше народу оставалось в троллейбусе, а Жанна с Полинкой были приметной парочкой.

Многие сперва воспринимали их как парня с девчонкой, потом, приглядевшись, начинали ломать голову насчет Жанниной половой принадлежности, и в итоге Жанна, старавшаяся одеваться неприметно, собирала на себя больше внимания, чем красавица Полинка.

Она огляделась.

— Ага…

Она подобрала у троллейбусной остановки газету, а через два шага, уже на пустыре, — короткую палку, вроде бы железную. Завернула палку в газету, взяла поудобнее и усмехнулась — а усмешку она позволяла себе довольно редко.

— Ну, как знаешь… — с большим сомнением сказала Полинка.

И обе пошли следом за незнакомками.

Оказалось, тропа через пустырь была самой короткой дорогой к детскому садику, который за пятиэтажками было не разглядеть.

— Это хорошо, — заметила Жанна. — Будем считать, что мы тоже пришли за ребенком. Идем на сближение.

Они почти догнали своих незнакомок.

По ту сторону забора из металлических прутьев играли дети. Время от времени раздавалось пронзительное «Ма-ма-а-а!!!» — и очередной малыш бежал к калитке.

Незнакомок заметила девочка лет пяти и помчалась к забору.

— Мама, мама! — кричала она. — Мама, мне Пашка синяк поставил!

— Иди к калитке, — велела одна из незнакомок. — Мы с тетей Лидой сейчас подойдем.

— Надо же, как Дашка выросла, — сказала вторая незнакомка, очевидно — Лида.

Они встретили девочку у калитки и сразу узнали кучу новостей.

— А Наташке новые джинсы купили! А у Артема новая машина, только ему не разрешают ее в садик брать! А Никита сказал, что его летом в Америку увезут! Теть-Лида, а что ты мне принесла?

— Погоди, Дашенька, скоро и у тебя будут новые джинсы, — пообещала Лида.

— И мы с тобой в Америку поедем, — добавила мать девочки. — И машина у нас тоже будет, не игрушечная, а настоящая.

Жанна и Полинка, подслушивавшие из-за чьей-то спины, переглянулись.

— Ну, точно, — прошептала Жанна. — Останется с ней в квартире — и шарах в торец… И прощай брюлики…

— И никто ничего не докажет. Танюха же не станет звонить, что у нее с дочкиным женихом сексуальное свидание, — добавила Полинка. — Обнаружат мертвое тело и будут чесать репу — кого это дура Танюха на ночь глядя в дом пустила. Ой…

— А потом никого не найдут и дело закроют, — подытожила Жанна.