Помоги проекту - поделись книгой:
Голос бабушки нежный, грудной, ласковый.
— Как спал, дитя? Не болит ли что? Может быть, ночью беспокойно спалось в ожидании экзамена?
Глаза бабушки близоруко щурятся. Счастливчик целует почтительно бабушке руку.
— О, не беспокойся, милая бабушка! Я совсем не боюсь экзамена, ну, ни чуточки не боюсь! — звонко отзывается Счастливчик.
— Еще бы он боялся! Да если бы вы труса праздновали при вашей подготовке, Кирилл Кириллович, я бы и знать вас не захотел! — отзывается с конца стола Мик-Мик таким страшным басом, что Симочка взвизгивает от восторга и окончательно разливает чай на скатерть.
Аврора Васильевна многозначительно смотрит в ее сторону и грозит пальцем. Пятно получается огромное — не пятно, а целая лужа, которая и разливается дальше и дальше озером по столу. Симочка бросает испуганный взгляд на бабушку. Но бабушка занята Счастливчиком. Надо ему налить какао, не забыв предварительно заставить принять Киру ложку какого-то снадобья, которое три раза перед едою, от малокровия, принимает Счастливчик, выбрать булочку и прибавить сахару в его стакан в серебряном дорогом подстаканнике. Не до Симочки сейчас.
Впрочем, не одна бабушка сейчас занята внучком. С той минуты, как в столовую вошел Счастливчик, лица всех засияли. Просиял «Ами», просияла печальная Ляля, просиял молодой щеголь лакей Франц, стремительно подставляя маленькому барчонку его удобный, нарочно заказанный для него бабушкой, стул с высоко прилаженным сиденьем. Даже по обычно холодному, строгому лицу Авроры Васильевны проползло нечто похожее на улыбку, а лукавые, теперь несколько смущенные глазки Симочки заискрились. Счастливчика целовали, обнимали, пожимали его ручку, любуясь его бархатным нарядом.
Счастливчик важно восседал на высоком стуле, пил какао, кушал сдобные крендельки и булки и с видом взрослого, ужасно серьезного человека слушал, как вести себя в гимназии во время экзаменов, слушал последние наставления, даваемые ему Мик-Миком.
Он не боялся предстоящих испытаний ни капли. Счастливчик не боялся уже потому, что все то, что полагалось знать для ученика первого класса, мальчик, благодаря стараниям своего учителя, знал на славу. И потом, с самых ранних лет Кира привык верить, что все вокруг него было точно создано для его радостей, все ему удавалось как нельзя лучше, все шло гладко и ровно как по маслу, и что он был настоящий Счастливчик и баловень семьи. Так неужели же судьба теперь изменит Счастливчику и он не выдержит экзамена?
— Андрон, подавай!
Щеголеватый Франц с резвостью мальчика выскочил с лестницы и молодцеватым жестом отстегнул кожаный фартук коляски.
— Пожалуйте!
Сначала в коляску села бабушка. Подле нее поместился Счастливчик в красивом летнем плаще и мягкой широкополой панаме-шляпе, придававшей ему еще больше сходства с маленьким принцем. На крыльце стояли Мик-Мик, «Ами» и няня.
Няня крестила Счастливчика, шепча молитву. Мик-Мик кричал весело:
— Смотрите же, Кира, не спутайте, сколько семью девять… На диктовке будьте повнимательнее! У вас насчет буквы «ять» не больно-то щедро бывает… Если на пятерках не выедете, берегитесь возвращаться, Счастливчик! Живьем проглочу!
"Ами" кричал в свою очередь по-французски:
— Courage! Courage, mon garson! (Смелее! Смелее, мой мальчик!)
И все трое улыбались и кивали.
Мик-Мик должен был тоже ехать в гимназию и для того, чтобы узнать об участи экзаменов Киры, и для того, чтобы переговорить, если понадобится, с директором гимназии, а главным образом поддержать своим присутствием бодрость духа в Счастливчике.
Бабушка и внучек поехали в гимназию в «собственной» шикарной коляске. Мик-Мик идет туда сначала пешком, потом садится в электрический трамвай и едет.
Раевы живут далеко от гимназии, которая находится в самом центре города. У бабушки собственный дом, большой, белый, двухэтажный, окруженный тенистым садом, точно маленькое имение, с качелями, площадкой для тенниса и крокета. Когда Счастливчик выдержит экзамен и поступит в гимназию, monsieur Диро будет отвозить его туда ежедневно. Бабушка уже решила это. В ближнюю гимназию она ни за что не отдаст своего любимца потому, что там воспитываются дети дворников, сапожников, мелких торговцев. В той же, куда они едут сейчас, учатся почти исключительно дети из более изысканного общества. Бабушка уже давно, прежде чем поступить туда Кире, навела справки, опасаясь, как бы Счастливчик не заразился дурными манерами среди плохо воспитанных детей. Бабушка думает и сейчас об этом. А гнедой Разгуляй то и дело набавляет ходу под опытной рукой кучера Андрона. И Андрон, и Разгуляй, очевидно, понимают всю торжественность минуты: маленький барин едет держать экзамен. А вы думаете, это легкая штука, экзамен?
— Боже ты мой, какой маленький! Сколько же ему лет?
Человек в синем вицмундире, с блестящими пуговицами и бархатным воротником, смотрит сквозь золотое пенсне сначала на бабушку, потом на Счастливчика, утонувшего в бархате, кружевах и кудрях.
Бабушка смущена. В самом деле, Счастливчик такой маленький, худенький и хрупкий, что кажется семилетним.
— Ему уже девять лет! — говорит бабушка инспектору, человек в синем вицмундире с блестящими пуговицами — инспектор гимназии, куда поступает Кира.
— Фамилия? — кратко осведомляется инспектор.
— Кирилл Раев, — говорит бабушка, немного испуганная его строго-деловым тоном.
— Потрудитесь пройти в общую приемную, — роняет деловой человек и устремляется куда-то в дверь, наскоро сделав заметку в записной книжке.
У него такое серьезное, сосредоточенное лицо и нахмуренные брови, что мальчик рад, когда сердитый синий человек оставил их в покое.
Чуть-чуть волнуясь, Валентина Павловна прошла с внуком в коридор, который ведет в приемную.
О, сколько народа! Какой шум от многих голосов! И мальчики, мальчики, мальчики без конца. Столько мальчиков вместе Кира никогда еще не видел за всю свою жизнь.
— Все они пришли экзаменоваться? — шепотом осведомляется у бабушки Счастливчик.
— Да, да, милый!
Счастливчик останавливается посреди комнаты. Его большие, черные, теперь серьезные глаза оглядывают присутствующих. Личико его сосредоточенно. Белокурые локоны падают на лоб.
— Какой красавчик! Точно картинка! А какой малюсенький! — слышатся возгласы восторга и изумления вокруг него.
Родители и дети, находящиеся в приемной, заняты исключительно созерцанием очаровательного ребенка.
Но Счастливчик равнодушно относится к похвалам. Еще бы! Он так привык с детства, чтобы им восхищались. Зато на лице бабушки довольная улыбка. Бабушка очень любит, когда хвалят ее любимца.
Вдруг один мальчик, стоявший подле бедно одетой, худощавой женщины, скромно приютившейся в углу, пристально взглянул на Счастливчика и громко на всю комнату крикнул, нимало не стесняясь:
— Вот так штука! Ни мальчик, ни девчонка, а точно кукла в шляпе! Мама, погляди!
Бедно одетая женщина испуганно зашикала на сына и замахала руками, смущенно оглядываясь на соседей.
— Что ты, Ванюшка, что ты! Разве можно так!
Бабушка повела на дерзкого мальчика взором и сказала:
— Какой дурно воспитанный мальчик!
Но "дурно воспитанный" мальчик, как говорится, глазом не повел на замечание бабушки. Он продолжал внимательно осматривать Счастливчика и тихо хихикал, закрыв себе рот кулаком. Его серые небольшие глазки так и искрились. Кира тоже в свою очередь смотрел на мальчика. Широкоплечий плотный, с коротко остриженной головою, с румянцем во всю щеку, он представлял из себя завидный тип маленького богатыря. А костюм у краснощекого, так и пышущего силой и здоровьем «богатыря», был совсем простой: черная, довольно поношенная, хотя и чистая курточка, простенькие штаны, ременный пояс и высокие сапоги в заплатах. Эти заплатанные сапоги начинали заметно беспокоить бабушку.
"Вот вам и первоклассная гимназия! — мысленно изводилась Валентина Павловна, — думала, что здесь все дети зажиточных родителей, и вдруг оказывается, что и мужиков сюда водят экзаменоваться!"
Волнению Валентины Павловны, однако, суждено было скоро принять иное направление. Открылась стеклянная дверь в соседнюю комнату. На пороге ее очутился знакомый уже человек в синем вицмундире.
— Прошу детей выстроиться в пары и идти в зал!
Бабушка заволновалась сильнее. "Идти в зал, а Мик-Мика еще нет!" Но вот в приемной показался студент в серой тужурке.
— Вот и я! Не опоздал?
Мирский не один. С ним высокий, полный господин в таком же синем вицмундире, как и у инспектора. И пуговицы такие же, блестящие, золотые. Только лицо другое: доброе, веселое.
— Это преподаватель математики! — говорит Мик-Мик, целуя руку бабушки. — Зовут его Владимир Александрович Аристов.
— Батюшки мои! Это еще что за прелесть! — восхищенно басит учитель, глядя на Киру. Он берет за руку Счастливчика и идет с ним впереди правильно выстроенной по два в ряд шеренги мальчиков прямо в зал.
Глава 2
Этот зал большой и светлый! Окна, окна, без конца. Солнце так и заливает огромную белую комнату. Паркетный пол гладок, как зеркало. В переднем углу образ Спасителя, благословляющего детей. Перед ним стол, покрытый зеленым сукном, стулья вокруг, а по всему залу расставлены ученические столики и скамейки.
За зеленым столом Счастливчику хорошо видны мужчины в синих сюртуках с блестящими пуговицами. У одного из них на груди что-то вроде звезды, у других ордена или знаки — Кира не может разобрать хорошенько. В конце стола сидит пожилой священник в лиловой рясе. Золотой крест на цепочке горит на солнце. Лицо у священника худощавое, строгое, с узкой седенькой бородкой.
Мальчиков, вошедших в зал, тотчас же рассадили по скамейкам. На столах перед ними заранее положены чистые листы бумаги для диктовки и вставочки с перьями. Чернильницы неподвижные, вделаны в столы.
Владимир Александрович Аристов подвел Счастливчика к первой скамейке, стоявшей по соседству с зеленым столом.
— Какой красивый ребенок! — сказал господин в синем сюртуке со звездой на груди.
Сказал он это очень тихо, но Кира услышал.
— Поклонись ему, мой мальчик. Это директор гимназии, — шепнул учитель математики Кире.
Кира встал с места, шаркнул ножкой и склонил голову. Кудри упали ему на лицо.
От стола отошел маленький кругленький человечек в очках.
— Пишите, дети. Я буду вам диктовать, — проговорил он громко каждое слово и стал еще громче нанизывать фразу за фразой. — Летом хорошо в деревне. Все зелено и сочно в лесу. Поют веселые маленькие птички, журчат ручьи, мелькают пестрые мотыльки.
Учитель диктовал, мальчики писали. Счастливчик хорошо умел писать диктовки. Мик-Мик за последний год приучал его к этому.
"Только бы не провраться с буквой "е", — мысленно подбадривал себя Кира, — а диктовка сама по себе легонькая, пустяки!"
Около Киры сидел худенький мальчик с синими, ласковыми глазами. Писал он старательно, высунув язык. Заметив, что Кира на него смотрит, мальчик спрятал язык, потом покосился на Киру и кивнул ему:
— Меня зовут Алей Голубиным, — сказал он. — А тебя?
Счастливчик не успел ответить. Маленький человек в вицмундире кончил диктовать и отбирал листки с написанным.
Начались устные экзамены. Мальчиков вызывали к столу, спрашивали их по русской грамматике, арифметике и Закону Божию. Заставляли читать по какой-то толстой книге и рассказывать прочитанное своими словами.
Кирин сосед был вызван одним из первых. Он обдернул курточку и, красный от смущения, подошел к столу. Там уже отвечал стриженый, краснощекий толстяк, назвавший там, в приемной, Счастливчика «куклой». Краснощекий отвечал отчетливо, громко, смело поглядывая на всех серыми, смеющимися глазами.
— Хорошо, очень хорошо! — одобряли его директор, инспектор, батюшка и учителя.
Потом краснощекий прочел басню "Зеркало и обезьяна", прочел с такими ужимками, что все за столом рассмеялись.
И мальчики смеялись тоже. Уж очень забавным казался краснощекий.
— Раев! — услышал, наконец, Счастливчик свою фамилию, и затем еще две другие, и три названные мальчика очутились перед зеленым столом.
— Твое имя? — обратился директор к Кире.
— Счастливчик.
За зеленым столом рассмеялись решительно все. Учитель математики подхватил Киру и усадил его к себе на колени.
— Ну-с, маленький Счастливчик, скажи-ка, сколько будет шестью семь?
Поделиться книгой: