Помоги проекту - поделись книгой:
У Платины создалось предельно отчетливое впечатление, что Агата пребывает где-то очень далеко. А может быть, очень близко, прямо за углом… но всё равно не здесь.
Она отвечала на вопросы. Соглашалась или не соглашалась. Кивала, что-то жевала, пила кофе, прощалась с озабоченным Трейси. Но мысли ее, тяжёлые, вибрирующие от напряжения мысли, бродили явно за пределами «Старого форта». Когда же адвокат ушел, девушка и вовсе застыла, вперившись взглядом в стену. Судя по этому взгляду, она видела что-то весьма интересное. Но сколько Варфоломей ни оборачивался, обнаружить причину столь пристального внимания он так и не смог. Стена как стена.
Внезапно Агата, не говоря ни слова, поднялась на ноги и вышла из кабинки. Платина подхватился вслед за ней, радуясь про себя, что заказ был оплачен заранее. Не хватало ещё в их и без того невесёлых обстоятельствах сбежать, не заплатив!
У самого выхода из ресторанчика случилась заминка. Целеустремлённо шагавшая куда глаза глядят (или не глядят) сестрёнка чуть не сбила с ног представительного господина в синем летнем костюме. В последний момент столкновение было предотвращено гибким мужчиной лет сорока пяти, будто соткавшимся из сизого полумрака поздних летних сумерек. Телохранитель? Возможно. Вмешаться Платина не успел: представительный господин чуть повел рукой, пальцы на предплечье словно не заметившей препятствия Агаты разжались, и подруга двинулась дальше.
Уже в дверях Варфоломей не выдержал – оглянулся. Представительный господин, снова один (куда и делся-то его всюду успевающий спутник), задумчиво смотрел им вслед.
Густо-лиловые волны ласкали позеленевшие камни набережной. Людей вокруг было довольно много, но около остановившейся у парапета Агаты почти мгновенно образовалось пустое пространство. Причину наконец догнавший девушку Варфоломей понял сразу же: подходить к ней было… даже не неприятно. Просто не стоило. Вот не стоило – и всё. Высокий класс, однако. Тем не менее пилот всё-таки преодолел непонятно откуда взявшееся нежелание приближаться и встал рядом.
Серебристые капли монорельса с тихим шуршанием проносились над головой, что-то напевала накатывающая на набережную вода. Бриз, опытный парикмахер, небрежно разбирал на пряди жёсткие длинные листья то ли деревьев, то ли кустов, растущих в огромных кадках. Агата молчала и почти не двигалась. Почти – потому что время от времени она бросала в море камешек, извлеченный из стоящей поблизости кадки. Кондовый готов был поклясться, что камешки падают в одно и то же место, подчиняясь ритму, звучащему сейчас в голове Агаты и неслышному для окружающих.
– Платина, ты-то мне веришь? – вопрос прозвучал так неожиданно, что закатец чуть не подпрыгнул.
– По поводу Димы?
– Да.
– Конечно, верю! Что, сама определить не можешь? Ты же эмка!
– Могу. Но не хочу. Хреново мне, парень, – голос девушки был начисто лишен выражения.
– Мне тоже, – пробурчал Платина.
– Я что-то упускаю, Варька, – так Агата к нему ещё не обращалась, и уже по одному этому Варфоломей понял, что дело… не то чтобы плохо. Странно. – Что-то там было такое, в номере Димы. Что-то, что заставляет меня думать, что он жив, а вся эта кутерьма – просто спектакль…
– Спектакль?! – взвился пилот.
– Спектакль. Для нас, дураков. Для полиции. Вот только кто его поставил? Сам командир? Или те, кому не нравится его прилёт сюда?
– Агать!
– Помолчи. Помолчи и дай мне разобраться. Я сейчас буду думать – вслух – а ты будешь сопоставлять. Нас ведь двое было в этой проклятой комнатёнке…
…Смотри, Платина. Вот мы заходим. Копы расступаются, и мы видим тело на кровати. Голое тело – если не считать трусов. Что там было ещё? Или чего там не было?
Мне вот кажется, что не было. Чего-то очень важного. Я не увидела что-то, что должна была увидеть, и это сводит меня с ума. А ведь я Диму голым ни разу не видела. Даже сегодня. И на Волге я тоже только с торсом работала. И то не столько я, сколько отельный врач. Ну, ещё рана на бедре, но опять же, в тот момент он был одет. Значит, это «что-то» я углядела именно при разборке с этим дурацким порезом. Или со ссадиной на скуле, хотя вот она-то меня сейчас почему-то совершенно не беспокоит.
Давай по пунктам. Руки и ноги лежат спокойно, вытянуты в одну линию. Так и должно быть, если человеку ввели тармин. Шея расслаблена, что тоже нормально. Голова не запрокинута, скорее, чуть втянута в плечи. Это в порядке вещей – раз уж мы, опять-таки, придерживаемся версии о тармине. Кожа отдает в желтизну… если не рассматривать молниеносный отказ печени – а откуда бы ему взяться? – то вся клиническая картина налицо, ничего подозрительного. Это если не считать того, что
Руки-ноги, голова-шея… стоп! Шея! Платина, цепочка с «коконом»! Вот именно, не было! Мы идиоты, кретины, и место нам в приюте для умалишенных – в лучшем случае. Ты понял? Нет, ты понял, да?! Цепочки не было. А она ведь мало того, что короткая, ещё и заваренная, хрен снимешь. Отметин на шее не осталось, значит, снимать её и не пытались, её просто не было на этой конкретной шее. С самого начала не было!
Ну да, сам! С разбегу! Варька, не будь дураком ещё большим, чем я. Цепочка-то цералановая. Как, интересно, он мог её снять? Это заварить такую минутное дело, и то – в промышленной лаборатории. И чтобы снять её, не повредив кожу, нужна та же самая лаборатория. Нет, можно и в бытовых условиях, только оборудования для этого надо много. Много, Платина. И от него останутся следы, да хоть бы и на ковре, а следов мы не наблюдали. Никаких. Вообще.
Да знаю я, знаю. Именно за соломинку. Только соломинок, по-моему, две. Что-то ещё мне светит, и я никак не могу понять, что. Руки-ноги-голова, руки-ноги-голова, руки… ах, суки бешеные! Интересно, наш друг Анатоль имеет доступ к результатам экспертизы? Что-что! Время смерти этого…гм… предмета!
Уверена, уверена, вот теперь я уверена. На девяносто девять с половиной процентов. Надо было, конечно, сообразить раньше, и до военного врача дошло бы, думаю, сразу, но я-то не военный врач. И полевой практики у меня кот наплакал. Кроме того, человеческий мозг – штука своеобразная.
Если после крика «Поберегись!» перед твоим носом упадет кирпич, вряд ли ты первым делом подумаешь, что он резиновый. Мне сказали, что в номере 307 находится труп мужчины, данных которого нет в местных реестрах. И когда я увидела покойника с лицом командира и с достаточно характерными повреждениями, сознание решило, что Дима мёртв. Что мёртв именно Дима. Подсознание попробовало возразить, да слушать его мне было недосуг: пришлось разбираться с возможным обвинением в убийстве и прикидывать, как не подставиться ещё больше.
Так, всё. Пошли. Сегодня мэтра Трейси тревожить бессмысленно, всё равно среди ночи ему никто ничего не скажет. Идем. Надо попробовать поспать. Заснешь как миленький, я тебе вкачу… а, черт, как я тебе вкачу, если они саквояж забрали?! В местных аптеках я ничего брать не буду из принципа, стрёмно мне здесь что-то покупать. Ладно, тогда хоть напьёмся. Как бишь это? «Зелёная фея, живущая в абсенте»? Ты любишь абсент, Платина? А придётся…
Поиски абсента заняли довольно много времени. Устроивший Агату напиток нашёлся только в четвертой по счету винной лавчонке и стоил он… впрочем, девушку это не смутило. Ее вообще мало что смущало сейчас. Угрюмая задумчивость сменилась угрюмым азартом, и в вестибюль гостиницы она практически вбежала.
Наличие в вестибюле нескольких индифферентного вида мужчин Платину немного удивило. И даже не само наличие – остатки экипажа «Бистяры» не должны были оставить без присмотра. Просто большинство этих людей явно не имело никакого отношения к полиции. Было в них что-то эдакое. Совершенно не полицейское.
Наиболее странной показалась Варфоломею реакция Агаты: ещё на подходе к лифту она начала улыбаться. И чем выше они поднимались, тем шире становилась улыбка. В ведущем к номеру коридоре девушка уже почти сияла. Так сияет закатская «Плеть» за секунду до того, как обрушиться на корабль противника.
У входа в свой номер Агата слегка притормозила, словно прислушиваясь к чему-то. Вставила карточку, открыла дверь, вошла, включила свет… и замерла.
– Ну, здравствуй, девочка! – негромко произнес на интере сидящий в кресле у журнального столика представительный господин в синем летнем костюме. Сейчас, при ярком свете потолочного светильника, пилот заметил, что левый глаз этого человека выглядит несколько странно. То ли слишком сильно блестит, то ли двигается чуть вразнобой с правым…
– Здравствуй, Тони, – мягко, очень мягко отозвалась Агата. Плюхнулась на диванчик, похлопала ладонью по обтянутой темно-зелёным вельветом подушке. – Садись, Платина. Убивать нас не будут. Во всяком случае, прямо сейчас. Я права?
Господин в синем костюме (небрежное «Тони» совершенно не шло к его подчеркнутой вальяжности) почти незаметно поморщился, но, видимо, решил не нагнетать обстановку.
– Узнала-таки? У тебя всегда был острый глаз, котёнок.
– Я тебя ещё в «Старом форте» узнала, дорогой, – медовым голоском пропела девушка.
Тут Варфоломей не выдержал и решительно вставил свои пять копеек:
– В «Старом форте»? А чего ж тогда…
– Видишь ли, Платина… не всякое знакомство стоит возобновлять без согласия второй стороны. Это бывает вредно для здоровья.
Теперь господин в синем костюме поморщился уже в открытую.
– Перестань, девочка. Перестань. И познакомь меня со своим другом.
– Легко. Варфоломей – можно Бартоломью или Барт – Кондовый, пилот с Заката, мой партнёр по бизнесу и, как ты правильно заметил, друг. Именно на его корабле я выбралась с Волги уже после того, как на нее напали лестиане. А это, Платина, Тони… эээ… ну, короче, Тони, мой бывший клиент. Если бы не его щедрость, хрен бы я выкупилась пять лет назад. И в «Пальмах» мы с тобой, скорее всего, не встретились бы. А это было бы обидно, согласись.
Варфоломей, считавшей встречу с Агатой и Десницей одной из самых больших удач в своей жизни, был целиком и полностью согласен. Поэтому он привстал с диванчика и протянул руку Тони. Клиент так клиент, чего в жизни не бывает! Конечно, если Кондовый хоть что-то понимает в людях, мужик явно не в ладах с законом… да и чёрт с ним. Сидящий в кресле джентльмен ухмыльнулся, поднялся на ноги и с чуть утрированной торжественностью пожал ладонь пилота.
– Вот и хорошо, – провозгласил он, снова устраиваясь в кресле. – Знакомство состоялось, и за это следует выпить. Франц!
Тот самый мужчина, который придержал Агату в ресторане, опять возник словно бы ниоткуда и замер, вежливо склонив голову сантиметра на два.
– Франц, мне как обычно. Моим молодым друзьям… что там у тебя, малышка, абсент? Ну, это подождет. Разговор нам предстоит серьёзный. В общем, давай-ка на всех.
Франц повернулся к двери – на сей раз, он, видимо, решил двигаться обычным порядком – но далеко уйти не успел. Агата вдруг усмехнулась и резко щелкнула пальцами левой руки. Щелчок получился неожиданно длинным и переливистым, как трель весенней птички. Мужчина обернулся, смерил девушку оценивающим взглядом и повторил ее движение. Ещё одна трель, короткая улыбка – и телохранитель выскользнул за дверь.
– Даже та-а-ак, – насмешливо протянул Тони. – А ты, кстати, молодец, котёнок. Молодец. Не ожидал.
– А чего ты ожидал? – проворчала Агата. – Куда б ещё на Волге девочку по вызову учиться взяли? Думаю, правда, что тут и Мама Зоя руку приложила. Я приносила хорошую прибыль, а связи у старой мегеры были более чем обширные. Можно было, конечно, снова в горничные податься, но… это мы уже проходили. А с планеты улетать сначала побоялась, а потом нашла, чем заняться. Кстати, до уровня твоего Спутника мне – не откажись я от работы – пришлось бы расти и расти. Они-то мне золотой сертификат выдали, но опыт есть опыт. Когда он есть.
Должно быть, в коридоре Спутника ждал кто-то ещё, решил Варфоломей. В противном случае, откуда бы в мгновение ока взялся огромный, еле прошедший в дверь, поднос, уставленный бутылками, бокалами и сложносочиненным сооружением из пары многоуровневых блюд с фруктами, сырами и крохотными канапе.
– Рядом со мной всегда были самые лучшие, детка, – мягко улыбнулся явно довольный качеством обслуживания Тони. – И до Волги, и после. И, уж конечно, на некоем островке в океане. Спасибо, Франц, ты свободен, дальше мы сами.
Рубиновое вино хлынуло в бокалы. Платина только головой покрутил: он всегда гордился твердостью своей руки, но чтобы вот так… чуть ли не с метровой высоты… и ни капли не пролить, и чтобы у всех было поровну… интересный дядька.
– Ну-с, как это говорят… точнее, говорили… на твоей родине, детка? Vzdrognuli? За встречу. И за твою удачу. Сдаётся мне, она тебе понадобится.
– Понадобится, это точно, – немного расслабившаяся Агата смаковала вино, и на её лице было написано чистое, незамутнённое удовольствие. Варфоломей честно попытался понять, чем она наслаждается, но так и не смог. Что уж там, он человек без изысков, ему бы чего попроще.
– Я могу что-то сделать для тебя, котёнок? Мы уже в курсе всей этой дурной истории, так что… Отмазать от полиции, кстати, не проблема, надо – сделаем. И не оглядывайся, комната не прослушивается. Точнее, копы думают, что прослушивается, а я не мешаю им думать так и дальше.
– Отмазать… – Агата мгновенно подобралась и осторожно поставила бокал на стол. Бесшумно поставила. – Нет, Тони, отмазывать меня не надо. Либо я сама отмажусь, либо и отмазывать будет некого.
– Ого! Однако, как я погляжу, котёночек вырос, заматерел и обзавелся тигриными когтями…
– Кто-то меня учил, что по счетам надо платить, а долги – отдавать. Ты случайно не помнишь, Тони, кто это был? – Агата не скрывала иронии.
– Это правило ты знала и без меня.
– Верно. А сделать… Раз уж ВЫ в курсе, сделай-ка для меня вот что. Я хочу посмотреть протокол осмотра места преступления. И протокол вскрытия, если оно уже состоялось. Если нет – хотя бы заключение эксперта по поводу времени наступления смерти.
– Ну, это вообще не вопрос. Франц!
Платина опять пропустил момент появления Спутника. Вроде и дверь не открывалась…
– Франц, нам нужен протокол осмотра места преступления и протокол вскрытия тела. Если последнего нет – время смерти. Займись.
Спутник кивнул, молниеносно развернул дисплей, куда-то потыкал…
– Прошу вас, экселенц, – голос Франца был ему под стать: такой же гибкий и опасно-невыразительный.
– Даме, Франц, даме. Мне ни к чему, да и не знаю я, что она ищет.
Теперь дисплей был развернут перед Агатой. Она перелистнула несколько страниц, хмыкнула, вчиталась во что-то, кивнула – мол, можно убирать – и на несколько секунд опустила веки. Когда она снова открыла глаза, Варфоломей поймал себя на том, что надеется: ничего легковоспламеняющегося в комнате нет. А то ведь и до пожара недалеко!
– Значится, так, – промурлыкала Агата. – Вот сейчас, Варфоломеюшка, я уверена на все сто. То, что лежит сейчас в полицейском морге – это что угодно, только не Дима.
– Почему?
– Чёрт с ней с цепочкой, её и не могли найти, потому что её там не было. Это я так, для гарантии. А вот резаная рана… Время смерти установлено: примерно за полтора часа до того, как около шести подняли тревогу. Разрезу, судя по снимкам и моим собственным прикидкам, пара часов, не больше. Итого – рана нанесена никак не раньше двух. Патанатом, естественно, блеет что-то маловразумительное, осторожничает… ему по должности положено, знаешь ли. Он-то с конкретным организмом впервые столкнулся. А я – не впервые. И гелем я рану залила ещё до полудня. Вот это меня и вымораживало, парень. Кстати, гель не тот. Очень похожий состав, тоже закатский, но это не эль-четырнадцать. А у меня другого не было. Про печень я уж молчу… без особенностей, прикинь? Это у командира-то?! Не смешно.
– Ты хочешь сказать, что тело подменили? Клон? Да когда ж они успели-то?!
Варфоломей подался вперёд, тонкая витая ножка бокала хрустнула в сжавшемся кулаке. Пилот чертыхнулся, отбросил в сторону уже ни на что не годную посуду и принялся старательно зализывать глубокую царапину на ладони. Агата только вздохнула, демонстративно возведя очи горе.
– Хочу? Нет, я не хочу. Я говорю это совершенно определённо. Возьми салфетку, ну что ты, в самом-то деле… перед посторонними… не позорь меня. О чем это я? Ах да… в отеле осуществить подмену легче лёгкого: никто же не проверяет, что находится в чемоданах и кофрах с багажом постояльцев. Иногда – очень больших чемоданах и кофрах. Только это никакой не клон. Больше похоже на биоаутентик. В отличие от клонирования, биоаутентификация обеспечивает портретное сходство. А когда успели… скорость изготовления биоаутентификанта напрямую зависит от мощности процессора и энергии, имеющейся в распоряжении изготовителя. За час – не за час, а за неделю тело вырастить не проблема, это тебе не клон. Я ещё на Закате Диму предупреждала, что засветился он по полной. Его – наши – противники тоже не дураки, знаешь ли. Могли даже просто на всякий пожарный заготовку держать. Всё-таки имперский майор, и не какой-нибудь, а «Черный Единорог», такую подставу можно организовать – пальчики оближешь! Соорудить тело стоит копейки – в сравнении с возможной выгодой, а пригодиться может в любой момент. Вырастить тушку технически вообще не проблема, было бы из чего. Материал, кстати, можно было купить на той же Волге. Или – ещё проще – на Земле прихватить рюмку, из которой он водку кушал. Загрузить любое потребное сознание с матрицы уже сложнее, но ненамного, поверь. Особенно, если сознанию не требуется впоследствии командовать десантниками или цитировать Платона в подлиннике. Засунуть в стазис и вынуть из него по мере надобности дело минутное.
Агата замолчала, переводя дыхание. Встала, потянулась, подошла к окну. Некоторое время созерцала скудный ночной пейзаж, потом вернулась и снова расположилась в кресле. На ее губах играла лёгкая улыбка, и Платина возблагодарил Небеса за то, что предназначается эта улыбка не ему.
– Да, ну так вот. Командира попросту украли. Живого или мёртвого – не знаю, но думаю, что живого, иначе слишком сложно получается. Украли, да. А вот куда дели… Тони, ты не в курсе, что это за закрома такие? В которые сотрудники корпорации «Vitae Serve» могли заныкать то, что ни при каких обстоятельствах не должны найти ни сами ограбленные, ни полиция?
В номере стало так тихо, что скрип синтетического ковра под ботинком Франца болезненно ударил по слуху. Мужчина поджал губы, явно недовольный своей промашкой. Похоже, он привык быть незаметным, и теперь злился на столь явное проявление собственной некомпетентности.
– Раз ты интересуешься, куда, – медленно, неохотно начал Тони, – значит, решила наведаться в гости. М-да. Это опасно, девочка. Очень опасно. Я не полезу, учти. Корпораты в последнее время совсем озверели, моя бы воля… но, если тронуть их сейчас, будет война.
Варфоломею вдруг показалось, что нахохлившемуся в кресле гангстеру… стыдно.
– Трогать их буду я, – отрезала Агата. – Чужачка, не имеющая никакого отношения к вашим разборкам.
– Ты понимаешь, с кем связываешься? – только теперь Платина понял, что Тони, прямо скажем, немолод. Ставший тусклым голос звучал устало, лицо разом обрюзгло.
– Я-то понимаю. А вот они, интересно, понимают ли, с кем связались? Тони, у меня ведь не кард-холдер вытащили из сумочки. У меня спёрли человека, который очень дорого заплатил за то, чтобы дать по рукам прихватившим меня имперским безопасникам. Предельно дорого. Долги, Тони. Долги и счета. Ладно, что-то мы говорим много, да всё не по делу. В этом огне есть твои каштаны?
– Ну, допустим, есть… и ты предлагаешь мне таскать их твоими руками?
– А для тебя в этом будет что-то новое? – язвительно фыркнула Агата.
Платина видел, что подруга на пределе, ещё немного – и полетят клочки по закоулочкам. Успеть бы перехватить… а девушка продолжала говорить, уставившись на столешницу и странным образом напоминая сейчас змею, нависшую над чашей.
– Знаешь, ты уж определись. Хочешь помочь, можешь помочь – давай обсудим. Заплатить я в состоянии, не сомневайся. Не хочешь или не можешь – было приятно встретиться… и до свидания. Мне надо подумать, и вообще я спать хочу. Кстати, о приятных встречах: люди, сидящие там, внизу – твои?
Хорошенький вопрос! Тони переглянулся с Францем. Тонкие губы Спутника на секунду изогнулись в улыбке, которая сделала бы честь самому Игнатию Лойоле, и помощник снова посерьёзнел.
– Госпожу Ставрину достойно подготовили, экселенц. Кто бы ни организовал этот фарс, Спутницу – золотой сертификат, коллега, не так ли? – в расчёт не приняли. А зря.
– Что зря, то зря… нет, девочка, внизу не мои люди, но это не должно тебя волновать. Меня тут вообще нет. И не было.
Кертис уже принял решение и неожиданно почувствовал себя молодым и готовым послать всё к чёрту. Восхитительное ощущение! А что задачка не по профилю и шкуру можно подпалить… зато не скучно.
– Ну-с, давай исходить из того, что помочь я могу и хочу. Итак?
Агата задумалась, потянулась к бокалу и обнаружила, что тот пуст. Впрочем, пустым он оставался недолго: Франц тут же налил девушке вина. Оглянулся на шефа, но тот отрицательно покачал головой. Варфоломей в ответ на вопросительный взгляд выставил перед собой ладони. Царапина уже не кровоточила, только слегка саднила.
В номере опять воцарилась тишина, прерываемая только странным скребущим звуком: Агата, потягивая вино, водила ногтем по столешнице, раз за разом рисуя заключенную в круг пентаграмму. Наконец она встряхнулась и скривила губы в мрачной усмешке.
– Кондовый, ты со мной?
– Спрашиваешь! – возмущению Варфоломея не было границ.
– Тогда так. Мне и Платине нужна некоторая свобода действий. А парочка мы довольно приметная. Да еще и выпущенная под залог. В общем, хорошо бы нам сдохнуть, Тони. Максимально громко и максимально правдоподобно, чтобы поверили не только копы, но и наши… хм… друзья. Соответственно, смена внешности и надёжные документы.
– И место, где отсидеться, верно?
– И это тоже.
Поделиться книгой: