Помоги проекту - поделись книгой:
Молитвенное приношение старца Софрония
ПРЕДИСЛОВИЕ
О молитве архимандрита Софрония
Отверзу уста моя,
и наполнятся духа...
Вся жизнь старца Софрония была непрестанным стремлением ко Свету Лица Божия, к «Тому, Кто Есть» (Исх. 3, 22). Подобно Моисею десятилетиями он взывал к Богу со слезами: «Яви мне Лице Твое!». Неутолимая жажда проникнуть в тайны Божественного Бытия не умалилась до глубокой старости отца Софрония. Иными словами, вся жизнь его была наполнена молитвой, болезненным исканием пути к нашему Творцу, чтобы вопросить Его: «Для чего Ты создал меня?» Отражением живого предстояния старца перед Вечным и Живым Богом являются молитвы, помещенные в этой книге. Однако они дают лишь частичное представление о той глубокой молитвенной жизни, которая текла в нем.
Молитва для старца была всеобъемлющей. Поводом к ней служило все, что окружало подвижника. Его молитва простиралась к Богу обо всем. Каждое движение, каждое действие он начинал и заканчивал с чувством Божественного присутствия. Сознанием этого освящалось все. Вокруг подвижника создавалась напряженная атмосфера непорочной святости, выраженной в словах преп. Серафима: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи». Писал ли он иконы, беседовал ли он с людьми или просто гулял – он «совершал святыню во страсе Божием». Для него не было малых, ничего не значащих вещей, поскольку он воспринимал все и всех через призму молитвы, в присносущном Свете спасения Христова. При беседе со старцем часто возникало ощущение того, что он и слушает тебя, и одновременно предстоит духом пред Богом, и прислушивается к сердцу, что откроет ему Святой Дух.
Старец Софроний говорил: «Великого Бога нужно просить о великом». Действительно, в его молитвах поразительным является его свободное, дерзновенное, но никогда не бывающее дерзким, обращение к Спасителю. Интимное чувство Бога и стремление к общению с Ним через молитву было присуще ему от младенчества. Старец рассказывал, как будучи маленьким ребенком, он мог подолгу молиться, стоя на коленях у своей детской кровати. В течение всей жизни сознавая себя во мраке непонимания путей Божиих и томясь от зрелища трагедии человеческих судеб, подобно Иакову и Иову, он боролся через молитву за стяжание подлинного богопознания и вообще ведения о конечном СМЫСЛЕ БЫТИЯ, взывая: «Душе Святый, прииди и вселися в ны: напой нас, жаждущия, таинственными струями познания Твоего, и изведи из темницы греховныя души наша». Подобно древним пророкам, и он беседовал с Богом лицом к Лицу, при этом до глубокой старости его никогда не переставало сокрушать сознание своего ничтожества и беспомощности. До последнего издыхания он приступал к Богу со страхом, боясь даже малейшим движением сердца оскорбить Духа Божия. Исходным началом его молитвы всегда являлось видение Христа «как Он есть», как Он открылся нам в деле спасения, рождающее болезненное чувство своей отчужденности от ТАКОГО Святого Бога и смертельное томление оттого, что «мы в тисках греховной смерти, и истинная жизнь нам не дана». Именно это благодатное отчаяние, идущее дальше всякого отчаяния и рождающее молитвенный крик из сердца, влекло старца десятилетиями внутренне «кричать» к «Могущему спасти» от этой смерти, «и услышан бысть за благоволение».
Старец познал и открыл нам, что путь к истинному Бытию лежит через молитву, подобную Гефсиманской, в которой жертва любви приносится до конца. Лишь тогда человек во Христе и чрез Христа может сказать: «Ныне и аз есмь».
К этому переходу от смерти и тления страстей к жизни, всецело освященной заповедями Христовыми, была устремлена его молитва с чрезвычайным напряжением. Старец постоянно повторял, что «молитвою все исцеляется, все исправляется, все очищается, все обновляется», и поэтому для него не существовало безнадежных ситуаций. Единственным и верным путем к разрешению и преодолению всех проблем он считал такую «безумную», отчаянную молитву, исходящую из нашего бедственного положения. В любых обстоятельствах старец поощрял внутренне «кричать» к Богу с болезненным сердцем:
В опыте старца молитва была живым общением с Живым Богом, и как таковая, она принимала бесконечно разные формы, соответствующие разным состояниям молящегося. Он говорил: «Всегда начинайте молитву, рассказав Богу о своем положении». Как глубоко личный и интимный акт, молитва не подлежит никаким внешним законам или ограничениям, она должна быть внутренней бытийной необходимостью и должна совершаться в духовной свободе. Поэтому уставная молитва в его глазах имела лишь предварительное, педагогическое значение, несомненно ценное, особенно в начале, для того, чтобы проникнуться правильным молитвенным духом Православной Церкви, однако далеко недостаточное для того, чтобы довести человека до состояния
Для старца молитва, будучи вселенским и всеобъемлющим актом — в пространстве и во времени, достигала своей кульминации в совершении Божественной Литургии, ради которой все совершалось и которая являлась средоточием всего дня и источником живой силы для него. «Литургическая молитва с частым причащением — полнота. Правда, для этого необходимо ее жить и разуметь. Тогда откроется, что Литургия объемлет собою всю жизнь нашу; в ней заключены все планы нашего бытия в его обращенности к Богу. Литургия, если только она живется всем нашим существом, дает нам жить ее как воистину Божественный Акт, вмещающий не только весь этот видимый мир, но и выходящий безмерно за его пределы».[3] Как литургическое священнодействие, его молитва всецело была обращена ко Христу-Спасителю, и через Него к Отцу и Духу Святому. Она непрестанно вдохновлялась видением великого дела спасения мира во Христе, обнимая все бытие — и Божественное и человеческое — в акте жертвенной христоподобной любви. Молитву старца Софрония характеризует то, что она неразрывно связана с его боговидением, с его глубоким и ясным догматическим сознанием. Именно такая молитва есть истинное богословие, по его любимому выражению, как «состояние нашего духа, непосредственно созерцающего небесную действительность, и содержание нашей молитвы», в которой открываются тайны путей ко спасению. Самый яркий и дивный пример тому он усматривал в Евангелии от Иоанна. Поэтому старец безмерно любил молитвы Пятидесятницы, Богородичные Догматики, но особенно Анафору Литургии Василия Великого, на которую он часто ссылался, как на самый совершенный образец того состояния, когда созерцание прелагается в молитвенную форму, которая постоянно питала его собственную молитву.
В молитве, приносимой в подобающем духе, старец видел акт вечной ценности, и поэтому он переживал каждое молитвенное действие как новое событие. Мы можем забыть, что мы молились, и о чем молились, но энергия молитвы пребывает в Боге и совосстанет с нами в день воскресения.
Он также говорил, что «молитва действует медленно и благородно». Ее действие может быть моментальным, но оно также может произойти через пять, десять, или двадцать лет после того, как помолился человек, ведь ни один молитвенный вздох не пропадает пред Богом. Так он видел, например, во всемирном и любовном почитании в наши дни преп. Серафима Саровского плод его покаянного подвига на камне, доселе тайно действующего в мире. Прежде всего, он часто указывал на непрекращающееся действие Гефсиманского моления Господа нашего Иисуса Христа, на Его живое и животворящее присутствие в бытии мира с тех пор, как оно было принесено и, как Свет Любви Божественной, стало содержанием славословия небесных сил и неотъемлемым и спасительным достоянием всех сынов Адама.
Большинство публикуемых в книге молитв было написано во время пребывания старца в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, где он поселился по возвращении с Афона и жил с 1946 по 1959 год. Многие из них — простые наброски, поскольку старец никогда не имел времени, ни свободы обрабатывать и отредактировать их: «Все, что я написал — я всегда писал где-то в поезде, на краю стола, в полночь, полубольной. У меня никогда не было подходящих условий для такой работы». Однако про ту пору старец говорил, что у него было такое вдохновение, что молитвы сами выливались на бумагу. С одной стороны, в силу того, что сразу после Афонской пустыни он находился тогда в исключительно благоприятном духовном состоянии «бесстрастия», и быть может еще потому, что тот период был для него чрезвычайно тяжким и полным разных скорбей и испытаний: крайняя нищета, немощь и болезнь телесная, и многое другое, — удручали его. Во многих его молитвах слышны отголоски тех острых терзаний, которые, несомненно, углубляли его крик к Богу: «Тонкая ткань сердца моего болезненно раздирается, и изнемогает душа моя во еже тещи вслед стопам Твоим... Помяни болезни наша и скорби, труды и злострадания, и по множеству скорбей и воздыханий наших, умножи милость Твою на нас...»
Для старца молитва была лишь иным названием ТВОРЧЕСТВА. Как действие Духа Святого, «Жизни Подателя», в сердце, она стремилась животворить весь окружающий мир, предавая всякому обстоятельству вечное вселенское измерение. Старец обладал редкой и поразительной творческой силой, которая выражалась во всех областях жизни — как духовной, так и практической, вплоть до мелочей. Строил ли он храм или монастырь, писал ли он книги, молитвы или иконы, и, прежде всего, утешая и наставляя души человеческие, он стремился создать нечто новое, соответствующее его ясному богословскому видению целостности бытия. Ввиду этого существует удивительно гармоничное соотношение между всеми его произведениями: литургическими, иконописными и писательскими, где чувствуется один и тот же дух, но в разных формах. Старец любил сравнивать молитвенную жизнь с водой: то тихо, бесшумно текущей, то внезапно бушующей, то опять зеркально спокойной и отражающей небесный свет. Как живая вода, его молитва подвергалась бесконечным вариациям, следуя вдохновению его духа. Этим можно объяснить наличие разных вариантов одной и той же молитвы. Даже Иисусову молитву старец любил разнообразить, вставляя то или иное слово, чтобы придать ей больший объем: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, Сыне Отечь, вземляй грех мира, помилуй нас... Господи Иисусе Христе, седяй одесную Отца, помилуй нас и мир Твой... Господи Иисусе Христе, милостив буди нам, грешным».
Другой выразительный пример этой молитвенной свободы можно видеть в том, как в последнее время своей жизни, сокрушенный угасанием веры в сердцах людей во всем мире, старец читал Трисвятое так: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный и ВЕРНЫЙ, помилуй нас». Однако здесь следует отметить, что этот свободный творческий процесс всегда происходил у отца Софрония в рамках предания Православной Церкви. Старец дорожил ее дивным литургическим богатством, многие тексты которого он знал наизусть, но он также говорил, что в наше время нужно писать новые молитвы, так как «Требник» уже не покрывает всех нужд нашей эпохи. Составляя новые молитвы, он заботился о том, чтобы оживить, возобновить притупившееся от постоянного повторения чувство молящихся. Так, например, были написаны им «Пятерицы» литургических молитв для приготовления ко Причащению, по схеме, найденной у преп. Симеона Нового Богослова. Вот как он сам пишет о них:
«Мысль вовлечь в более тесное участие народ в совершаемое (литургическое) таинство несомненно правильна. Я лично нашел полезным совершить это несколько иным образом. А именно, в том месте, где обычно принято читать дополнительные молитвы или прошения на Литургии, то есть после Евангелия, я стал добавлять некоторые прошения и затем молитву, приготавливающие к таинству, чтобы помочь предстоящим перед самым важным моментом Литургического канона собраться и внутрь себя, и воедино с иереем. Посылаю тебе эти тексты. У меня пока их пять. Каждый из них я читаю целиком на Литургии, меняя последовательность, чтобы разнообразить несколько. Дело в том, что если ограничиться одним текстом, строго фиксированным, тогда пришлось бы или очень удлинять его, или лишиться многих слов, которые, в общем, желательны. Даже у нас, в нашей маленькой церковке, приходится считаться со временем. Обычно наша Литургия занимает два с половиной часа... Я позволил себе ввести эти молитвы, которые, как ты видишь, составлены из текстов других литургических молитв, тайных и нетайных, с тем, чтобы оживить внимание, притупляющееся иногда от повторения одной и той же формулы. Есть у меня и другие молитвы, за усопших, за больных, и проч.»[4]
Старец очень бережно и благоговейно относился к слову, так как он глубоко ощущал творческую силу всякого молитвенного действия, совершаемого с должным вниманием и напряжением. Он сам до конца жизни старался произносить всякое слово четко и ясно, с полным сознанием того, что говорится. Он настаивал, чтобы никогда не упускали из виду бытийного измерения молитвы, обращенной к Единому, воистину Сущему Богу, и не сводили ее к простому вычитыванию, поскольку критерием истинности молитвы является болезнь сердца, и плач, указывающий на то, что молитва наша достигла своей цели. Этот священный и страшный характер всякого молитвенного призывания особенно чувствовался, когда он читал Иисусову молитву.
Он произносил слова медлительно, напряженно, как смиренный стон из сердца, и в благоговейном чувстве того, что это — Имя Того, Имже вся быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть. Он всегда советовал читать молитвы медленно, повторяя слова, делая паузы, для того, чтобы дух молитвы проникал вглубь и касался сердца: «Если твой ум и сердце испытывают молитвенное настроение при чтении Св. Писания, то ты оставайся в этом, доколе не прекратится это молитвенное настроение. Правило такое: всякое слово, всякое положение, при котором ум и сердце соединяются в единой жизни памяти Божией, не должно изменять, пока не утомится ум или сердце или тело».[5]
На прочтение одной молитвы у старца уходило весьма долгое время. Он вообще предпочитал краткие молитвы, как отчаянные сердечные вопли, а длинные, которых, впрочем, немало среди его собственных молитв, он советовал разделять на части, так как внимание наше не выдерживает чрезмерного напряжения, и нам нужны перерывы. «Кто может чисто молиться два часа, — говорил он, — у того непрестанная молитва. Два часа — это мера совершенных».
Драгоценным и необходимым условием для молитвы и для христианской жизни вообще старец считал вдохновение, к которому он часто возвращался в беседах. Он имел в виду то состояние, когда молящемуся человеку открывается в Духе Святом непостижимый Образ Христа-Бога, Который святою красотою Своею и непорочным совершенством Своим пламенно влечет душу уподобиться Ему. В молитве, как и в прочих аспектах жизни, принцип подвижника состоял в том, чтобы возвести ум и сердце человека именно к этой последней цели, к тому совершенству, к которому все призваны во Христе и которое выражено, по словам преп. Серафима, в «стяжании Святого Духа». Поэтому критерием того или другого молитвенного делания отец Софроний считал умножение в нас познания путей спасения и смиренного духа Христовой любви. «Когда вы говорите с людьми, не останавливайтесь на маленьких вещах. Надо их поставить перед глубокими вопросами. Так надо лечить людей: показать им вечный свет Слова Христова».
«Весь смысл жизни в том, чтобы ум наш и сердце жили Богом; чтобы Бог стал нашей жизнью. Этого Он только и ищет. Для этого мы и созданы, чтобы жить Его жизнью, и при том во всей ее беспредельности... Это слово может нас пугать, когда мы видим наше настоящее жалкое состояние, но это так, и веру эту не надо терять. Одна из наибольших опасностей — снизить и умалить замысел Божий о человеке. Всякое наше страдание, даже неправое, знает Бог. Знает, и сострадает нам. С Ним необходимо установить “личные” отношения; почти “человеческие”... Я надеюсь, что ты меня понимаешь. Понимаешь, что под этим я разумею внутреннюю, интимную связь с Богом. Ибо к жизни в Нем призван весь человек, то есть не только его высшая способность созерцания — “дух”, но и чувства — “душа”, и даже тело».[6]
Вдохновенный таким видением, человек не замечает мелочей, говорил старец, ведь все его внимание молитвенно устремлено ко Христу, и он не может грешить. Тогда жизнь течет просто, естественно, но из-за молитвенного напряжения одновременно и безгрешно, и свято, а без вдохновения — все скучно, уныло, мертво, и греха не избежать. Старец говорил: «Сердце христианина-монаха должно быть подобно вулкану. Чуть затронешь, и польется горячая лава». Так и было со старцем. Он, бывало, начнет читать: «Отче наш», а дальше — не может, потому что его душат слезы.
Как и вся его жизнь, молитвенный облик старца был прост, естественен, в нем не было ничего «театрального», ибо он более всего любил и ценил святую монашескую строгость во всем и ту царственную свободу духа, ни от каких внешних обстоятельств или принуждения не зависящую. Жизнь его духа была действительно «сокровенна со Христом в Боге», и проходила в «тайной клети» сердца. Лишь в последние его месяцы приоткрылась она, и нам дано было видеть, лишь отчасти, как он плакал поистине Гефсиманским плачем.
Незадолго до смерти старец часто повторял: «У меня нет больше слов; я все сказал Богу». И на самом деле, в то время его молитва шла дальше всяких слов, которые, как и всякое человеческое явление, ограничены, и претворялась в «неизглаголанные воздыхания» сердца, в безмолвное предстояние его духа, плененного видением Христа, молящегося в Гефсимании и восходящего на Голгофу. В таком-то состоянии он достигал подлинного созерцания, «когда небесные реальности становятся очевидными для нашего духа». И когда умиление переходило некую грань, тогда его немощное, престарелое тело едва выдерживало напор плача. В те моменты он мог умереть от чрезвычайной боли.
В такой молитве, повторяя со слезами слова: «Господи, приими душу мою...», старец Софроний перешел от смерти в жизнь нестареемую во Свете возлюбленного им Христа. Мы же ныне с твердым упованием о том, что старец в неизреченном смирении предстоит Святой Троице и, по обещанию своему, ходатайствует о мире, о котором он так долго и глубоко болезновал, благодарные за все «моления же и молитвы, которые он с воплем крепким и многими слезами» принес Богу о каждом из нас в жизни сей, всеблагоговейно возносим свою молитву о нем:
Со святыми упокой, Христе, преподобнаго раба Твоего, и молитвами его помилуй нас и мир Твой.
Аминь.
МОЛИТВЫ КАЖДОДНЕВНЫЕ
Утренняя молитва[7]
БОЖЕ ВЕЧНЫЙ, Царю Святый, Творче небу и земли, Иисусе Христе, Отца безначальнаго собезначальный Сыне, неизследованною благостию призвавый мя от небытия в жизнь сию, даровавый ми благодать крещения и Свышняго пакирождения, положивый печать Духа Твоего Святаго на уды тела моего; Ты бо вложил еси в сердце мое желание взыскати Тя, Единаго истиннаго Бога, услыши и ныне молитву мою.
Ни жизни, ни света, ни радости не имам, разве Тебе, Боже. Несмь достоин воззрети на Тя, от множества грехов моих, но, якоже рекл еси учеником Твоим, яко
БЛАГОСЛОВИ день сей, егоже дал еси ми, недостойному рабу Твоему, и силою благословения Твоего сподоби мя, на всякое время и во всяком месте, сердцем чистым глаголати и делати во славу Твою, с терпением, смиренномудрием и любовию, в духе мира, кротости, великодушия и премудрости, и предзрети Тя предо мною выну.
СКАЖИ МНЕ, ГОСПОДИ, путь воли Твоея, по безмерной благости Твоей, и даруй мне непорочно ходити пред Лицем Твоим. Ты, мирный Царю, испытуяй сердца и утробы, веси всю нищету мою и безумие; Ты веси ослепление мое и неведение, но и желание сердца моего зриши, и болезни и скорби души моея не скрыты пред Тобою.
ВОНМИ убо молению моему, и Духом Твоим Святым настави мя на землю праву. Елижды аще растленная воля моя поведет мя на чуждыя стези, тогда молю Тя, не щади мене, но нуждею возврати мя паки на путь святых Твоих заповедей. Силою любве Твоея даждь ми последовати стопам Твоим аможе аще пойдеши. Сохрани мя от всякаго дела и слова душетленнаго, от всякаго движения сердца и ума моего, могущаго печалити Духа Твоего Святаго или брата моего огорчати. Научи мя, что ми подобает глаголати и како подобает глаголати. Аще же есть воля Твоя, да умолкну, вразуми мя молчати в духе мира, никакоже оскорбляющи, ниже смущающи ближняго моего.
Законоположи мя в путех оправданий Твоих и, даже до последняго моего издыхания, не попусти ми уклонитися от света Твоих повелений, яко да будут заповеди Твои единым законом всего моего бытия: и временнаго, и вечнаго.
ЕЙ, ТВОРЧЕ МОЙ БЛАГИЙ, умилосердися о мне, падшем создании Твоем, ущедри мя во смирении и скорби моей, и не скрый от мене путей спасения Твоего.
О мнозем и велицем молю Тя, Боже мой, но развращения и непотребства моего не забых. Темже помилуй мя и не отвержи мене от Лица Твоего дерзновения ради моего, наипаче умножи во мне сие святое дерзновение. И сподоби мя, сквернша паче всех человек, любити Тя, якоже заповедал еси нам: от всего сердца, от всея души, всем помышлением и всею крепостию. Всем существом моим да возлюблю Тя.
ЕЙ, ГОСПОДИ ЦАРЮ, Духом Твоим Святым научи мя благоразсуждению и разуму. Даждь ми познати истину Твою, прежде даже не сниду во гроб. Продли дни моя в мире сем, дондеже принесу Ти плоды достойны покаяния. Не восхити мене в преполовение дней моих, или во омрачении ума моего. Егда же благоволиши положите конец окаянному житию моему, предупреди мене, да уготовится душа моя усрести Тя.
В тот великий день, в тот страшный час, пребуди со мною, Господи, и воздаждь ми неизреченную радость спасения Твоего. От тайных моих очисти мя и от всякаго беззакония таящагося во мне, и добрый ответ даруй ми принести Тебе на Страшнем Судищи Твоем.
ЕЙ, ГОСПОДИ, по велицей милости Твоей и безмерному человеколюбию Твоему, услыши молитву мою.
Аминь.
Молитва на всяк день
ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ, призри на нищету мою и падение мое. От юности осквернен есмь всякими грехами, и не смею возвести очи мои к Тебе, ниже отверсти скверная уста моя к призыванию святаго и страшнаго Имене Твоего. Но паки отнюд не призывати Тебе не могу, яко не имам иныя жизни, инаго света, иныя радости, иныя мудрости, иныя крепости разве Тебе Единаго, Боже мой. Темже, дерзая на милость Твою, молю Тя: сподоби мя призывати Тебе, яко Сам Ты заповедал еси учеником Твоим вся просити во Имя Твое. Силою святаго и страшнаго Имене Твоего, очисти мя от всякия скверны плоти и духа, и даждь ми молити Тя, якоже достоит. Но Ты зриши, Господи, яко не вем, како подобает молитися. Ты еси Бог мой от чрева матере моея, но пути, ведущаго к Тебе, не обретох; и доселе во время старости моея, пребываю в тьме неведения. Но ныне, егда приблизися кончина моя, егда готовится душа моя снити во вечный мрак ада, помилуй мя, пощади мя, и Сам Ты, Спасе мой, Духом Твоим Святым научи мя молити Тя. Подобно разслабленному, глаголавшему Ти:
ГОСПОДИ, ИИСУСЕ ХРИСТЕ, помилуй мя, пощади мя, научи мя, утверди мя на пути заповедей Твоих.
Аминь.
Молитва иная
ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, Единородный Сыне безначальнаго Твоего Отца, отверзи очи омраченной души моея, яко да и аз разумно узрю Тебя, Творца и Бога моего. Молю Тебя: не отвержи мене от Лица Твоего, но презрев все мое окаянство, всю мою низость, яви мне Свет Твой, о Свете мира; и даждь ми познати любовь Твою к человеку. О сладчайший Христе, от Отца низпославый на святыя Твоя ученики и апостолы Духа Святаго, Сего, Благий, низпосли и на мя, недостойнаго, и тем научи мя познанию Твоему, и открый ми пути спасения Твоего. Возсияй ми, Боже, Боже мой, Свет Твой истинный, яко да во Свете Твоем узрю и аз славу Твою, яко Единороднаго от Отца, и да вообразится внутрь мене Твой непостижимый образ, по немуже создал еси человека. О Боже, Спасителю мой, свет ума моего и крепость души моея, да вселится в мя доброта Твоя, да пребуду и аз непрестанно в Тебе, присно нося в себе Духа Твоего Святаго, Иже да даст ми уподобитися Тебе, Единому Господу моему, якоже быша подобнии Тебе вси от века святии Твои.
ЕЙ, ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, по неложному Твоему обетованию, прииди со Отцем и Духом Святым, и обитель Твою сотвори внутрь мене во веки веков.
Аминь.
Молитва в часы отчаяния
ГОСПОДИ БОЖЕ СПАСЕНИЯ МОЕГО, милостивым благоволением Твоим даровавый ми жизнь сию, неизреченною силою Твоею призвавый мя от небытия в бытие и в душу мою вложивый желание искати Тя, Создателя и Бога моего: услыши мя ныне в час сей, яко скорблю. Вложи в уста моя словеса благоугодная Тебе, исполни сердце мое смиренных чувств, и ум мой благих помышлений. Ты, Господи мой и Боже мой, благоволил еси открыти ми нетварный свет повелений Твоих яко путь ко спасению вечному, призри убо и ныне с небесе, и виждь печаль мою. Ты веси, Господи, тесноту сердца моего, и широка заповедь Твоя зело. Тонкая ткань сердца моего болезненно раздирается в подвизе сохранити словеса Твоя, и изнемогает душа моя во еже тещи вслед стопам Твоим. Темже молю Тя: скоро прииди и вселися в мя, и Сам Ты соверши во мне Волю Твою святую и всесовершенную, яко Ты рекл еси пречистыми усты Твоими, яко
Ей, ГОСПОДИ, не отвержи моления моего, но скоро услыши мя, яко отступил еси от мене, и покры мя тьма, удалился еси от мене, и сокрушися сердце мое, и несть мира в костех моих. Егда оставляеши мя, Господи мой и Спасе мой, жизнь сия бывает ми во ад. Сего ради паки взываю Ти: не закосни, яко душа моя от безмернаго страдания может возжелати смерти. Помилуй мя, и посети мя, одинока и безпомощна, и возведи душу мою от сени смертныя, потопившыя мя. Сотвори со мною, окаяннейшим всех, знамение Божественнаго благоволения Твоего, и даждь ми узрети радость спасения Твоего, прежде даже не оставлю мир сей.
Аминь.
Молитва
ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, Сыне Бога Живаго, отверзи умныя очи омраченныя души моея, яко да и аз узрю Тебе, Бога моего и Творца, и тако сподоблюся истинно служити Тебе во вся дни живота моего. Припадаю Тебе, и молю Тя, не отвержи мене от Лица Твоего, но презрев все мое окаянство, и мерзость, и низость, яви ми Свет Твой, о Свете мира, и даждь ми познати любовь Твою к человеку, и да вообразится внутрь мене образ Твой непостижимый, по немуже создал еси человека, да вселится в мя доброта Твоя и сила Твоя.
Аминь.
Молитва в обстоянии
БОЖЕ ВЕЛИКИЙ И КРЕПКИЙ, Боже превечный и преблагий, обещавый услышати всех, во истине Тя призывающих, услыши в час сей и нашу недостойную молитву, и прииди во еже спасти ны от всех гонящих нас; запрети нечистым духам от лица безумия моего; и да отлучится от мене дух ненависти и злопомнения, дух зависти и лести, дух боязни и уныния, дух гордости и гнева, и да угаснет во мне всякое разжжение страстное, от действа диавольскаго находящее на мя. Очисти мя от всякия скверны плоти и духа, и да просветится душа моя, и тело, и дух светом Божественнаго Твоего познания, дабы и аз, по множеству благости Твоея, достиг в старости моей в мужа совершенна, в меру полноты, и тако прославлю со Ангелы и всеми святыми Твое пречестное и великолепое Имя, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
Молитва
ГОСПОДИ, ТЫ ВЕСИ, яко аз немощен есмь. Со страхом ищу аз путей к Тебе, не удалися от мене в падении моем; предстани ми, ничтожному, но жаждущему; вселися в мя, и Сам Ты совершай во мне вся, яже заповедал еси нам; сотвори мя Твоим на веки вечныя, в любви неколеблемей.
Аминь.
ЛИТУРГИЧЕСКИЕ МОЛИТВЫ
Молитва иерея, приступающего к служению Литургии
БОЖЕ МОЙ И ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, се аз, недостойный иерей дерзаю паки приступити к страшному Престолу Твоему, да службу мою совершу. Молю Тя, Царю безначальне, Сый прежде всех век: не отврати Лица Твоего от отрока Твоего, и слуха Твоего от нечистых молитв да не заградиши. Ходатайства моего об искупленных Кровию Твоею да не презриши, и дерзновения моего да не вмениши мне во грех.
БОЖЕ МОЙ, в помощь мою вонми; Господи, помощи ми потщися...
Прошения перед Херувимской песнью
Первая пятерица
ОТЧЕ БЛАГИЙ, Сыне Единородный, Душе Святый, Троице светоначальная и животворящая, яже всякую тварь видимую и невидимую от не сущих во еже быти неизреченною премудростию Твоею приведшая и неисчетною силою Твоею содержащая, яже по прочих Твоих о роде нашем благодеяниих, пренебесное сие служение нам даровавшая, сподоби нас благодатию Твоею о величестве Тайны сея веровати и разумети, и сердцем чистым и умом просвещенным службы сея священнодействие якоже достоит совершати; молим Ти ся, услыши и помилуй.
БОЖЕ ОТЧЕ ВСЕДЕРЖИТЕЛЮ, основание Сый всему сущему, и вечности и времени, властию Твоею положивый пределы временнаго бытия нашего на земли, и в Сыне Твоем собезначальнем даровавый нам чрез воскресение жизнь вечную и Царство непреложное, приими нас, припадающих к Тебе, и укрепи нас Духом Твоим Святым в сей час предстояния нашего страшному Престолу Твоему к безкровному священнодействию и к неосужденному причащению Божественных Тайн; молим Ти ся, Отче благий, услыши ны и помилуй.
ЦАРЮ СВЯТЫЙ, ИИСУСЕ ХРИСТЕ, едине истинный Архиерею, принесый Себе на олтаре крестнем в мироискупительную жертву, и сим неисповедимым священнодействием давый нам Тело Твое пречистое в снедь и Кровь Твою честную в питие, сотвори ны достойны неизреченных сих Таинств, освящающих и обожающих нас; молим Ти ся, Христе, услыши ны и помилуй.
ДУШЕ СВЯТЫЙ, Боже великий и дивный, Света Источниче и Жизни Подателю, благий Утешителю и вседержавный Заступниче, Истины Откровение и тайносовершительная Сило, в сей страшный час непостижимыя Вечери Христа, не отврати Лица Твоего от нас, присно оскорбляющих Тя, но прииди, и милостивно склонися к немощи нашей, и вся совершив, введи ны в Чертог Его, неповинными и неосужденными; молим Ти ся, услыши и скоро помилуй.
БОЖЕ ОТЧЕ, Вседержителю Благий, сый благословен во веки, призвавый ны в вечную славу о Христе Иисусе, Иже един Праведник сый, за ны неправедныя пострада; Иже не сотворив ни единаго греха, грехи мира всего в Теле Своем на Крест вознесе, и излиянием Крове Своея тяготу клятвы законныя разруши; Иже в немощи плоти явил есть нам образ Твоего совершенства, молим Тя, Отче Святый, исполни ны свыше силою Твоею, да последуем стопам Его; сотвори ны подобницы быти Сыну Твоему возлюбленному в веце сем непостоянней и превратней, да не похулится нас ради истинный путь Твой, ниже поругаем будет от сынов противления.
Ей, Отче благий, во благоволении Твоем приими службу сию от рук наших и яви ны достойны причащения Тела и Крове Христа Твоего и вселения Духа Твоего.
Яко да под державою Твоею всегда храними, Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
Вторая пятерица
БОЖЕ ВЕЛИКИЙ, Троице Святая, единосущая и нераздельная, Царю и Творче всех веков, почтивый ны образом твоим, и в видимем зраце естества нашего подобие живописавый умнаго существа Твоего, сподоби нас обрести милость и благодать пред Тобою во еже славити Тя в невечернем дни Царствия Твоего со всеми от века святыми: отцы и праотцы, пророки и апостолы, мученики и исповедники, преподобными и святительми; молим Ти ся, услыши и помилуй.
ГОСПОДИ БОЖЕ ВСЕДЕРЖИТЕЛЮ, Отче Господа нашего Иисуса Христа, всесильне и многомилостиве, во дни оны изливый Духа Твоего Святаго на апостолы и всех, иже беху с ними, и даровавый им возвещати величия Твоя языками всея земли, и ныне, молим Тя, излий Того же Духа Твоего на ны, недостойныя рабы и рабыни Твоя, и сотвори ны, призывающих чудное Имя Твое, сыны и дщери нетварнаго Света Твоего, причащением Христовых Тайн; молим Ти ся, Отче благий, услыши и помилуй.
ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, Слове Божий и Боже, един сый основание незыблемое Церкве Твоея, юже Крестом Твоим и смертию создал еси, воскресением совершил еси, вознесением благословил еси, Духа Святаго ниспосланием освятил и оживотворил еси во веки, сподоби ны неосужденнаго предстояния святей Твоей сей Трапезе и достойнаго причащения пречистаго Твоего Тела и честныя Твоея Крове; молим Ти ся, услыши и помилуй.
ДУШЕ СВЯТЫЙ, всесильне и самовластне, Отцу и Сыну единосущне и единославне, несозданнаго Света Источниче, премудрости и богоразумия Подателю, схождением Твоим всего мира концы к истинному боговедению приведый, сниди и ныне даже до нас, просвещаяй и освящаяй, исцеляяй и утешаяй нетленным Твоим утешением; молим Ти ся, скоро услыши ны и скоро помилуй.
ОТЧЕ БЛАГИЙ, Отче Святый и милостивый, открывый нам тайны безкровнаго священнодействия, и положивый нас грешных во еже приносити Тебе дары же и жертвы о гресех наших и о всем мире Твоем; Сам, невидимый Царю, призри благостынно на ны, в час сей предстоящия святому сему престолу, на немже предложитися имут страшныя Тайны Тела и Крове Единороднаго Сына Твоего и Бога нашего, и свободив ны от всякия скверны плоти и духа, просвети и освяти ны, да чистою совестию и просвещенным сердцем восприимем часть святынь, и соединимся Самому Христу Твоему, истинному Богу нашему, рекшему:
Яко да под державою Твоею всегда храними, Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
Третья пятерица
ОТЧЕ БЛАГИЙ, Сыне Единородный, Душе Святый, великий и дивный Боже, рекий из тьмы возсияти свету, облистай во омраченных сердцах наших незаходимый свет боговедения Твоего, и в скудельных сосудех естества нашего яви непобедимую силу Твою, неприступны показав нас ни единой тьме, и к правде Твоей, юже открыл еси нам, да не приложится ни единое беззаконие, но да будет во всем непорочна и свята служба наша пред Тобою; молим Ти ся, услыши и помилуй.
ВЛАДЫКО БОЖЕ, Отче Вседержителю, от всея твари поклоняемый и воспеваемый, сподоби нас Тебе, Единаго воистину сущаго Бога и Отца нашего, благодарити и славословити за величество Любве Твоея, еюже нас, недостойных тако возлюбил еси, якоже Сына Твоего Единороднаго дал еси нам, да в Нем и чрез Него сынами Света Твоего явиши ны, Духом Твоим Святым удовли ны в час сей к достойному предстоянию у Престола Твоего и неосужденному совершению сея словесныя и безкровныя Жертвы; молим Ти ся, Отче благий, услыши и помилуй.
ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, Сыне Единородне, от Отца прежде век нетленно возсиявый, Слово ипостасное, присносущныя славы Царю, в плоть оболкийся и принесый Себе в Жертву на олтаре крестнем нашего ради спасения, приими нас ныне, припадающих Ти, и сподоби ны причастия пречистых Твоих Тела и Крове во исцеление и освящение душ и телес наших; молим Ти ся, услыши ны и помилуй.
ДУШЕ СВЯТЫЙ, от Отца исходящий и в Сыне почивающий, прииди, Свете неописанне, вся исполняяй и животворяй, и просвети ны, омраченныя страстьми, исцели естество наше, падением Адамовым сокрушенное, и причащением пречистых Христовых Тайн запечатлей в нас Образ Его, смиреннаго и кроткаго Агнца Божия, вземлющаго грехи мира; молим Ти ся, услыши ны и скоро помилуй.
ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, Сыне Бога Живаго, отверзый очи слепорожденному, отверзи умныя очи сердца нашего, и даждь нам узрети Тебе, Творца и Бога нашего. Молим Тя: не отвержи нас от Лица Твоего, и презрев все окаянство и низость нашу, яви нам Свет Твой, о Свете мира, и сынами Света Твоего покажи нас. О сладчайший Христе, от Отца низпославый Святаго Утешителя на святыя Твоя ученики и апостолы, даждь, Всеблагий, и нам недостойным дар Духа Твоего Святаго, Иже да научит ны познанию Твоему и да открыет нам тайны путей спасения Твоего.
Яко да под державою Твоею всегда храними, Тебе славу возсылаем со Отцем и Святым Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
Четвертая пятерица
ПРЕБЕЗНАЧАЛЬНАЯ, Всесильнейшая Троице Святая, Отче, Сыне и Душе, Едине истинный Боже, поклоняемый и славимый на небеси и на земли, приемляй словесную службу от созданных Тобою, от всея твари видимыя и невидимыя: во благоволении Твоем приими и наше поклонение и славословие, и сподоби ны неизменне пребыти во свете Твоих неизреченных откровений; молим Ти ся, услыши и помилуй.
Поделиться книгой: