Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Наследство Империи - Наталия Борисовна Ипатова на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Наталия Ипатова, Сергей Ильин

Наследство Империи

Соавторы искренне благодарят:

Михаила Сенина и Юлию Койс за то, что в текст угодило несколько меньше технических ляпов, чем могло бы;

Снежану Муру — за благожелательность и интерес к нашему делу;

Наталью Мазову и Владислава Гончарова — за моральную поддержку и не только;

друг друга — за то, что не бросили в трудные времена.

И Сергея Легезу — за всё.

Я люблю меч не за то, что он острый, а стрелу — не за её полёт.

Дж. Р. Р. Толкиен (Перевод 3. Бобыръ)

Часть 1

Вода и ветер

…Ткацкий стан мироздания: основа на нём — это волны, уток — это ветер.

С. Дилэни. «Падение башен» (Перевод Е. Свешниковой)

* * *

Оставался последний неприятный момент перед приземлением. Таможенные службы Нереиды не посадят тебя, прежде чем ты не оплатишь им портовые взносы. Жадные маленькие буржуа. Можно подумать, их мокрый шарик — единственный в этом секторе Галактики, где может приютиться частный грузовик в затруднительном положении.

Кирилл вызвал на монитор счёт-декларацию и негодующе присвистнул. Да они, видно, исходят из того, что без веской причины никто к ним не сядет. Если же веская причина налицо — ты заплатишь.

Форма-счёт, предупредительно оттранслированная ему на орбиту портовой службой, была, в сущности, стандартным для Федерации набором полей, против которых ты, пересекая таможенную границу Нереиды, просто проставлял галочки. Однако в отличие от большинства обитаемых планет, подавляющее большинство портовых сборов на Нереиде предлагалось оплачивать вперёд. Корабельный, маячный, лоцманский, причальный, а также канальный, якорный и в довершение всего — экологический. Когда на планете больше ничего нет, вот тут-то она и начинает гордиться своей экологией!

В графе «характер груза» Кирилл проставил «порожняк». Указал полезный объём трюмов, мощность двигателей, маршевых и прыжковых, характер топлива. Скрипнув зубами, кликнул жирную галку: требует ремонта. Ещё бы не требовал: правая репульсорная турбина «Балерины» представляла собой один спёкшийся комок металла, а о посадочной ноге и вовсе больно было думать. Чистые звери эти пограничные войска на Дикси.

Некоторое время капитан, суперкарго, а также единственный пилот «Балерины», угрюмо созерцал заполненную форму, а затем с тяжким вздохом ввёл пин-код, подтвердил его и мрачно смотрел, как убегают денежки со счёта. Чем восполнить потерю? Что можно вывезти с Нереиды, кроме солёной воды?

Денежный ключик сработал без промедления: шлагбаум, фигурально выражаясь, поднялся, на «Балерину» немедленно передали посадочные коды, и в течение следующего получаса Кирилл был очень занят.

«Как вы летаете один?»

Женщинам на такой вопрос он обычно плёл что-нибудь романтическое, всякий раз другое: в зависимости от обстановки. А от самого себя секретов не было.

Те, кто тебе подчиняется, никогда не позволяют делать что хочется.

Проживи первые двадцать пять лет под объективами камер слежения, увидишь, насколько тебе захочется компании, за которой придётся постоянно доглядывать: оберегать от искушений корыстью, растолковывать элементарные принципы контра… фу, какое слово грубое… бизнеса, свободного от налогов, разъяснять, когда драпать, а когда — и по каким мишеням! — не грех и отстреляться. Ибо, как говорится, не фиг! Нельзя быть добычей для всех. Вредно действует на психику.

К тому же им захочется прибыли.

Правда, на той же богом проклятой Дикси сунули Кириллу рекламный ролик «корабельных подруг»… Дескать, робот-универсал с модельной внешностью разгрузит вас на профессиональном поприще и скрасит долгие часы гиперпространственных перелётов. Функции навигатора, логиста, погрузчика: комплектация под заказ, возможность апгрейда. Её всегда можно выключить!

В первый момент искушение было нестерпимым. Отрезвление наступило, когда Кирилл взялся подсчитать, во что ему это обойдётся. Процент по кредиту, помноженный на коэффициент риска, установленный для лица его рода занятий, разбудил его нравственное чувство.

Он уже имел дело с душой, заключённой в механизм, и, скажем так, с осторожностью относился к рекламщикам, округляющим глаза при слове «этика».

Впрочем, едва ли его скромное мнение как-то повлияет на спрос.

Опустив «Балерину» на твёрдую почву, он потратил некоторое время, согласовывая график и стоимость ремонтных работ, в таможенном офисе подвергся процедуре снятия семнадцати параметров идентификации, получил прокси-карту, дающую право выхода на планету из карантинной зоны, а в довесок к ней — охапку цветных реклам и брошюрок.

Из соображений экономии Кирилл не стал заказывать «Балерине» срочный ремонт, так что возможностей на ознакомление с достопримечательностями морской планеты у него было хоть отбавляй.

Время проявлять вкус к жизни, и он начал с того, что поймал такси.

Таксист, белобрысый парень в широких клетчатых штанах, не то просто чумазый, не то так у аборигенов выглядит загар, оказался против ожидания неразговорчив. Буркнул только, что «не сезон нынче».

Нереида — Мекка спортсменов-экстремалов, жаждущих бросить вызов свирепой силе морской стихии. Или, если уж на то пошло, — воздушной. Планета славится своими торнадо. Немногочисленное местное население занято в туристическом бизнесе, содержит мелкие кафе и сувенирные магазинчики, расположенные большей частью вдоль побережья: ожерелья и ножные браслеты из раковин, маринованные представители местной фауны, керамика из синей глины и ткани с узором, неизменным со времён Трои. Да вот ещё обслуживает консервные заводы-харвестеры, вынесенные на платформах далеко в океан. Море здесь видно отовсюду. Соответственно, и от пронизывающих шквальных ветров тут совершенно некуда спрятаться.

Кирилл буквально вытаращился, прилипнув носом к стеклу, когда увидел внизу дорогу, извивающуюся вдоль мола и безлюдного белого пляжа, и колёсный транспорт, ползущий по ней. Подобное было бы немыслимо на любой вновь освоенной планете. Воздушный транспорт с вертикальным взлётом мобильнее и дешевле, достаточно благоустроенного пятачка.

Слишком уж здесь ветрено.

И безлюдно.

Последнее — вот уж совсем некстати. Вторым номером в культурной программе Кирилла числилось романтическое знакомство. Она должна быть симпатичной, по возможности юной аборигенкой, чтобы в глазах её, потрясая прокси-картой, что на шнурке на шее, прикинуться бравым звёздным волком. Такой у него был способ коллекционировать впечатления.

К слову сказать, а чем я не звёздный волк?

Эстетическое чувство, а также опыт, правда по большей части не свой, заставляли его держаться подальше от искушённых профессионалок. Волк, ягнёнок — понятия относительные. Всегда есть те, кто ищет лоха, чтобы разжиться на нём, и никакая практика не позволит человеку раз за разом избегать западни. Нет смертного, что был бы разумен во всякий час или не имел слабостей. Кажется, это Эразм. А может, и нет. К тому же Кирилл сильно сомневался, что этот бизнес процветает на Нереиде. Не курорт всё-таки. Слишком холодно тут для курортов. По доброй воле сюда съезжаются разве что суровые бородатые мужики в штормовках.

— Муссон идёт, — озабоченно бросил таксист. — Я снижаюсь. И вот что, мистер, лучше бы вам найти местечко, где пересидеть.

— Долго пересиживать-то?

— А этого, — ухмыльнулся поганец, — заранее никогда не знаешь. Нереида!

Главная, она же единственная, улочка прибрежного городка опустела в одно мгновение. Впрочем, как подозревал Кирилл, она и в лучшие дни выглядела не слишком оживлённой. Полоскали и хлопали, вырывались из рук тенты кафе — единственные цветные пятна в этом царстве серого. По улице, как в аэродинамической трубе, несло пыль и мусор — по большей части сухую рыбью чешую.

Вся их хвалёная экология заключается, по-видимому, в отсутствии любых продвинутых производств. В том числе и очистных.

Одно слово — провинция.

По улице, впереди и справа, молоденькая блондинка боролась с ветром, попутно с помощью допотопного ключа опуская на витрину бронированную штору. Системы наведения зафиксировали цель.

Кирилл молча, придирчиво рассмотрел ракушечный браслет вокруг широкой щиколотки, мощные запястья, разношенные тапки без задников и младенчески розовые пятки. Национальный тип? В плюс зачлись тесные брючки-капри, выгодно обрисовавшие обращённую к улице и слегка оттопыренную от усилия часть тела.

Подойти. Помочь с этим идиотским ключом. Намекнуть, что прогрессивное человечество уже много лет пользуется дистанционными пультами. Изобразить в своём лице это самое человечество. Попросить убежища на время муссона: по всему видать, местные серьёзно относятся к стихии. Затруднения в делах покамест не того порядка, чтобы нельзя было потратить энное количество денег в приятной компании. Сущая ерунда рядом с их экологическим сбором. Всё равно, пока не починят бедняжку «Балерину», особенно не из чего выбирать.

Кирилл взялся за прокси, чтобы расплатиться и отпустить возницу, каковой автомедон уже нетерпеливо ёрзал и проявлял разные другие признаки нетерпения, как вдруг кое-что на другой стороне улицы отвлекло его внимание.

Там, возле спортивного магазинчика, припарковался частный флайер, не новый, но известной модели, и производства явно не местного. Владелец стоял у раздвижных дверей, придерживая их для женщины и мальчика, и всей своей позой демонстрируя внимание и вежливость, словно этих и муссон подождёт.

Вот вам щиколотка! Хитом курортной моды на Нереиде были нынче укороченные бриджи, и ничто не мешало в совершенстве разглядеть её линии: породистые, сухие, с элегантно выступающей косточкой. Совершенно зиглиндианская — ах эта ностальгия! — щиколотка. Такой, скорее, кстати пришлась бы лакированная туфелька с немыслимым каблучком, чем прогулочно-беговой ботинок.

Рассматривая щиколотку, Кирилл, разумеется, упустил первую возможность: девица в тапках справилась сама и скрылась с улицы, захлопнув за собой дверь с табличкой «Закрыто». Однако он не расстроился. Он вообще, по правде говоря, тут же забыл про неё напрочь.

Ни одна нитка из всего, что было на особе надето, не изготовлена на Нереиде. Узкие чёрные бриджи, серебристо-серый облегающий жакет с карманами на груди. У брюнетки, что на пару с сыном заталкивала в багажный отсек флайера новую доску для сёрфинга, отличный вкус. К сожалению, всякий раз она вставала так, что он не видел её лица.

Зато в пацанёнке, болтавшемся вокруг с советами, пока мамаша, всунувшись в багажник по пояс, обустраивала там негабаритный груз, было что-то этакое… Взгляд Кирилла то и дело возвращался к нему. То ли восемь лет, то ли все двенадцать: он совершенно не разбирался в детях. И не собирался разбираться — в обозримом-то будущем.

Захлопнув багажник, дама распахнула дверцу со стороны пассажира, мальчишка резво нырнул в салон и притаился там. Леди села за водителя и, прежде чем включить двигатель, озабоченно посмотрела на клочки туч, несущиеся в небе.

— Вы выходите или как?

Кирилл мотнул головой и оскалился:

— За ними!

— Но я…

Взгляд, брошенный на него пассажиром, надолго отбил у аборигена способность возражать. Профессиональный взгляд, отработанный, чтобы держать во фрунте офицеров любого ранга… Впрочем, сейчас не до этого. Он, собственно говоря, не уверен был, что не обознался, однако не мог позволить себе упустить её. Их. Теперь уже — их.

Бессмысленность затеи была очевидна, но некоторое время Кириллу вовсе не хотелось это признавать. «Нет, ты посмотри, посмотри! — бурчал автомедон. — Физика ей не писана. Видал, как пошла?»

Видал. Раздолбанное городское такси не годилось дорогой частной игрушке даже в подмётки. Соотношение между военным пилотом Зиглинды — Кирилл мог ошибиться в её внешности, но только не в стиле пилотирования! — и местным голопузым раздолбаем было ещё оскорбительнее. «Жертва» шутя нырнула циклону под крыло и оторвалась, потерявшись среди ошмётков облаков, в то время как их дребезжащую тачку ударило шквалом, накренило, тряхнуло, и что-то там в хвостовой части неприятно треснуло. Ненавижу полёты в атмосфере! Кирилл поймал себя на том, что изо всех сил напрягает ступни: будто бы топчет педали. Смешно, если посмотреть со стороны. А с другой стороны — тут ещё один военный пилот Зиглинды. Вот только джойстик управления не в тех руках. Иначе ещё погонялись бы, само собой. Обидно, Упустил. На роду ему, видно, написано бегать за этой семьёй, всегда отставая на шаг. Он треснул себя по колену.

— Они с мальцом на пляже Раквере живут, в бунгало, — сказал таксист. — Эмигранты… откуда-то. Есть у неё свёкор со свекровью, но те отдельно, в городе: он в Лётной школе курсы читает. Заметные люди, их многие знают. Встретитесь ещё. — И ухмыльнулся: — Чумовая баба!

Обнаружив за собой пристрастие целыми часами пялиться в пустой горизонт, Натали немедленно постаралась от него избавиться. Стеклянная стена с раздвижными дверями, обращённая к морю, большую часть суток была закрыта бамбуковыми жалюзи. У женщины, воспитывающей сына, найдутся дела поважнее, чем бесплодно себя растравлять.

Даже спустя двенадцать лет Натали не избавилась от привычки вставать рано, хотя сейчас в этом не было никакой необходимости. Она ведь не работала. Час, а то и два, прежде чем идти будить Брюса, заливать молоком хлопья, искать в комоде чистые носки без дырки. Кто-нибудь скажет, отчего дырки на носках зарождаются, когда все спят, и непременно являют себя утром, за пять минут до того, как школьному гидрокоптеру приводниться у дальнего конца дощатого мола?

Вот этот серый час между ночью и утром, между водой и небом, временем и пространством и был — её. Сидя в гостиной, лицом к стеклянной стене, или на террасе — в зависимости от силы и направления ветра и, как тут шутят, от температуры забортной воды, — Натали наблюдала, как прилив гонит украшенные барашками волны прямо под сваи бунгало.

У Нереиды три луны, а потому график приливов непостоянен и ежедневно передаётся в метеоновостях. В силу специфики планеты пренебрегать этими передачами глупо. Вода подступает к дому, плещется внизу, а после отступает, обнажая до километра белого песка. Линия, от которой растут низкие, искорёженные ветром ивы, проходит несколько дальше, за домом: тёмно-зелёная кайма вдоль пляжа. Соседей нет. Планета заселена слабо, и местные предпочитают жить в городах, где более развита инфраструктура. У Харальда и Адретт, к слову, премилый белый домик в петуньях и розах. Свекровь по сей день удивляется, чем Натали так тронул «этот сарай из гнилого штакетника».

Я и мой ребёнок. Необитаемая планета была бы ещё лучше.

Странное, подвешенное состояние. Как женщина, которая всю жизнь обеспечивала себя собственным трудом, Натали чувствовала себя весьма неуверенно, оказавшись на иждивении состоятельной семьи. Спору нет, родители Рубена — милейшие люди, а сумма на её счету по меркам «фабрики» вовсе огромна… Но даже если бы муж был жив, она бы чувствовала себя висящей на нём, как на одном гвозде, а уж так… так это было, словно она рухнула с большой высоты, обнаружив внезапно, что закон тяготения отныне недействителен.

Хочу… работать? Хочу заняться чем-нибудь.

Эта последняя мысль не возникала ни разу, когда метеослужба объявляла штормовое предупреждение и школа присылала задания на дом по Сети. Как сегодня. Ветер с моря швырял тонны воды о стеклянную стену: пришлось от греха закрыть наружные ставни. Ну и внутренние, декоративные, надобно опустить — для уюта. Вечерами, когда Брюс уже седьмой сон видел и Натали оставалась одна, она их всегда опускала. Наступление чёрной воды в ночи до жути напоминало непроглядную космическую тьму, в которую они с сыном падали, как две искорки жизни, в пасть, разинутую во всё небо.

Мама должна быть спокойной, деловитой, сильной. Мама не имеет права быть другой.

Они ждут, что она вырастит им Эстергази — умного, весёлого, крутого. Лучшего из людей. Второго Рубена. То-то и Харальд является, как по часам, каждый выходной: с подарками, игрушками, билетами на стадион и пропусками в академию ВКС, в космопорт и в местную военную часть. Лучший свёкор, какой только может быть. Будь он худшим, ничто не помешало бы ей захлопнуть перед ним дверь и со спокойной совестью объявить Брюса своим. Потом они скажут, что у Брюса нет выбора. Что он родился с крыльями. Интересно, что думает по этому поводу Адретт?

Эстергази отдали Империи больше, чем та была вправе просить. А она всё равно издохла. У её мальчика будет выбор.

Да, положительно, этот вид из окна бесценен, когда надо убить время. Час долой, его поглотили несчётные волны. Они довольно много часов поглотили. Даже при закрытых ставнях они бегут на внутренней стороне полуприкрытого века, на сетчатке глаз, неподвижно уставленных в стену.

Натали встряхнулась. У Брюски в последнее лето проявилась очевидная страсть к экстремальным развлечениям. Не иначе дед втихаря прививает вкус. Знает она эти маленькие шалости, вроде Лиги Святого Бэтмена, совершаемые втайне от бабушек и мам. Одно утешает: на Нереиде нет хулиганов, достойных карающего кулака Эстергази.

Зато тут есть ураганы. Лучшая в Федерации метеослужба предупредила, что сформированный тёплым течением ураган Эгле движется по направлению к заселённому побережью. Населению рекомендовано до минимума сократить перемещения воздушным транспортом, по возможности оставаться дома и обозначить места своей дислокации. Брюс с вечера лазал на крышу включать инфракрасный маячок.

Спать он ушёл недовольным. Проклятый ураган не позволил испытать купленную к одиннадцатилетию «взрослую» доску. Между тем — самое время. Всякий знает: настоящая волна идёт, когда курортники уже упаковали чемоданы и разлетаются по своим планетам.

Личное… да всё её личное тут, сопит в верхней спальне. Никто, собственно, не заикался, что она должна похоронить себя в мавзолее под золотым на мраморе именем Эстергази, но… Руб, черти бы его взяли, слишком высоко установил планку. Возможные кандидаты или не выдерживали никакого сравнения, или умудрялись выставить себя полными дураками. Как вчерашний, вздумавший гнаться за ней на городском такси. Смешно. А коли бы догнал, у неё в бардачке станнер.

— Мам, а ты чего меня не будишь?

Всё, время утренней рефлексии вышло. До чего забавны эти трикотажные штаны на верёвочке, длиной до колен, а шириной с море Тиль. Стоп, почему до колен? Ещё в среду были ниже минимум на два пальца. Запомнить и непременно спросить у Адретт: великолепный Руб в одиннадцать был таким же ушастым и тощим?

— Проверка биологических часов, рядовой.

— Ну ма-а-ам!

— Штормовое предупреждение, — сжалилась Натали. — Хлещет, как из брандспойта. Хотя из брандспойта так не хлещет.

Она приоткрыла жалюзи, подтверждая свои слова.

— Видишь? Программу вышлют по Сети, так что марш в ванную. Да, и уровень воды замерь.

— А что на завтрак? Каша?

— Угу, рисовая. Сладкая.

— А банан можно?

— Ну… можно, только учти — бананов мало, а доставка не работает. И на обед будет рис. С копчёной рыбой.

— С рыбой — это бы ещё ничего, — скривился мальчишка. — А каша вот…

— Разговорчики, рядовой.

— У-упс! — Дверь за «рядовым» захлопнулась.

— Эй, Брюс! — крикнула мать вслед. — А ты б согласился учиться экстерном? Час экономии на дороге… Ну и вообще…

Из ванной донеслось нечленораздельное блеяние. Ясное дело, вопрос застал чистку зубов в самом разгаре.

— …и всё равно права раньше четырнадцати не дадут, так куда торопиться? И друзья. Я разве инвалид — по Сети общаться?

То-то и оно, что друзья. Мозгов ещё нет, а страсть выпендриться у мальчишки — как реактивный двигатель. Друзья её только подогревают. Невольно задумаешься: а добрый ли то выбор — растить детей на планете Ураганов? Ох и времечко начинается! Матери только мантры читать.

— Ух ты, мам, а отметку-то скрыло! И холодина там, я тебе скажу…

Надобно как-нибудь посчитать, сколько Брюсов вертится вокруг одновременно. Судя по аппетиту — никак не меньше эскадрильи.

— Ну, — спросил Брюс после завтрака, — чем займёмся, капитан? Планы есть?

— Иди, — распорядилась мать, — почту проверь. Ну и обработай всё, что тебя касается.

— Адресованные тебе любовные письма — тоже?

Слишком ловок, чтобы воздать ему должное. Подзатыльником.

— Свистнешь мне, когда наберётся дюжина, лады?

Она вздрогнула и переменилась в лице, когда «привратник» гулко и тяжко ударил в бронзовый гонг. Не потому, разумеется, что помешанный на антике Брюс тайком его перенастроил. В такую погоду на Нереиде по гостям не шастают. Взгляд на монитор. На пороге некто закрылся от камеры букетом белых роз. Натали это не ободрило, но законы этики на планетах с дурным климатом весьма строги. Поколебавшись меньше, чем ей бы хотелось, она велела «привратнику» открыть.



Поделиться книгой:

На главную
Назад