Помоги проекту - поделись книгой:
Возможно, в этот момент сам двукратный олимпийский чемпион больше всего жалел о том, что этого триумфа не видят его родители, бедные индейцы из штата Оклахома. Вряд ли они могли даже в самых смелых мечтах представить, что их сын добьется такой блестящей победы и будет стоять рядом с королем далекой Швеции.
Да и сам он лет 10 назад ни за что бы в это не поверил. Ведь тогда он не был еще даже Джимом Торпом и носил имя Ва-Тхо-Кук, что означало – «Сверкающая тропа». Это уже потом его стали называть Джеймсом (а обычно Джимом) Торпом – кто-то придумал такое сочетание исключительно для удобства произношения.
Зато с детства «Сверкающая тропа» отличался исключительными физическими данными. Быстрее всех своих сверстников бегал, прыгал, плавал. Когда он учился в школе, тренеры соревновались друг с другом – кому удастся окончательно переманить Торпа к себе.
Ему же самому было интересно все, и поэтому он играл в баскетбол, бейсбол, американский футбол, плавал, бегал, принимал участие в школьных соревнованиях чуть ли не по всем видам спорта.
Образование ему удалось продолжить опять-таки благодаря протекции тренеров, не упускавших его из виду. Сначала он попал в колледж, а затем и в университет. Для обыкновенного парнишки индейца это было тогда практически невозможно.
Как раз в университете Джим Торп всерьез и уже окончательно увлекся легкой атлетикой, причем именно легкоатлетическим многоборьем, позволявшим использовать все его превосходные физические данные. Успехи индейца-многоборца были столь впечатляющи, что его включили в олимпийскую сборную команду Соединенных Штатов Америки, которая готовилась к поездке в Стокгольм.
На играх V Олимпиады у него были достойнейшие соперники. В десятиборье это прежде всего шведы Х. Висландер, Ч. Ломберг, Ё. Хольмер. В пятиборье – норвежец Ф. Бье, канадец Ф. Лукман, соотечественник—американец Дж. Донахью. Но тем более впечатляющими стали обе победы Джима Торпа.
В пятиборье он показал лучшие результаты в беге и на 200, и на 1500 метров, прыжках в длину и в метании диска. Только в метании копья занял третье место. Но все равно по сумме набранных очков намного опередил ставшего вторым норвежца Ф. Бье.
Выступление Торпа в десятиборье принесло сенсацию. Он опередил серебряного призера, шведа Хуго Висландера на 690 очков. Результат Торпа – 8412 очков – в течение 15 лет не мог превзойти ни один другой атлет. Поэтому стоит, пожалуй, вспомнить результаты, показанные им тогда на великолепном Королевском стадионе, специально построенном в Стокгольме к Олимпийским играм 1912 года.
В первый день соревнований Торп пробежал 100-метровку за 11,2 секунды, прыгнул в длину на 6 м 79 см, в высоту на 1 м 87 см, толкнул ядро на 12 м 89 см, пробежал 400 метров за 52,2 секунды. На следующий день в беге с барьерами на 100 метров Торп показал результат 15,6 секунды, метнул диск на 36 м 98 см, прыгнул с шестом на 3 м 24 см, метнул копье на 45 м 70 см, пробежал 1500 метров за 4 минуты 40,1 секунды.
После побед в пятиборье и десятиборье и двух завоеванных им золотых олимпийских медалей Торп стал в Стокгольме одним из самых популярных иностранных спортсменов. Журналисты искали его, чтобы взять интервью, любители спорта жаждали получить автограф. А когда олимпийская сборная Соединенных Штатов Америки вернулась на родину, блестящей победой Торпа гордилась вся страна. Его принял и поздравил сам президент Уильям Тафт.
В момент этого нового триумфа сам двукратный олимпийский чемпион и представить, конечно, не мог, какие горькие испытания ждут его впереди и что его блестящая победа в Стокгольме радует не всю Америку. Нашлись люди, которые не могли простить Торпу того, что он был не белым, а индейцем. Расисты решили любой ценой лишить великого спортсмена завоеванных им наград. А для этого все средства были хороши.
Несколько месяцев спустя в газетах появилось сообщение, что за два года до Олимпийских игр Джим Торп играл в бейсбол в какой-то полупрофессиональной команде, получая за это вознаграждение – 60 долларов в месяц – и тем самым нарушая свой статус любителя.
Обвинение было, что называется, притянуто за уши. Сам Джим Торп в ответ на это заявлял: «Я в самом деле играл в бейсбол в течение летних каникул в составе одной команды Северной Каролины, точно так же, как и многие другие мои коллеги, которые и по сей день считаются любителями. Просто мне очень нравится эта игра. Когда я вернулся из Стокгольма, мне предлагали большие деньги, чтобы я стал спортсменом-профессионалом. Но я отказался, потому что никогда не стремился к наживе».
Однако расистские настроения оказались сильны и в Национальном олимпийском комитете Соединенных Штатов Америки. Факты, подброшенные в прессу, рассматривались с явной предвзятостью. В результате Торп был дисквалифицирован. С этим решением, к сожалению, согласился и Международный олимпийский комитет, который в мае 1913 года аннулировал результаты выступлений Джина Торпа в Стокгольме и лишил его золотых медалей.
МОК намеревался вручить эти награды атлетам, занявшим в пятиборье и десятиборье вторые места. Но шведский десятиборец Хуго Висландер, к его чести, наотрез отказался это сделать. С достоинством спортсмен заявил: «Я слишком дорожу своей серебряной медалью, чтобы принять чужую золотую. Победу одержал не я, а Торп». Тем не менее олимпийским чемпионом 1912 года в десятиборье во всех справочниках был назван именно он, а в пятиборье – норвежец Ф. Бье. На строчку вверх подвинулись, соответственно, и все, кто занял тогда остальные места.
Против решения Международного олимпийского комитета протестовали тогда многие известные спортсмены. Но все-таки случилось то, что случилось: имя Торпа было вычеркнуто из списка олимпийских чемпионов, а сам он пожизненно дисквалифицирован.
Это решение оказалось для него очень тяжелым ударом. Он, правда, еще лет 15 продолжал заниматься спортом, но уже как профессионал – играл в бейсбол и американский футбол. Однако, увы, все больше пил. Поэтому спорт пришлось бросить.
Жил Торп в Лос-Анджелесе, владел крошечным баром, который для него купили друзья, и вел не слишком правильный образ жизни. Слабым утешением для него стало то, что в 1932 году, когда в Лос-Анджелесе проходили игры X Олимпиады, Торпа пригласили на трибуну для почетных гостей.
Он умер в 1953 году после продолжительной болезни. А ровно через 20 лет в бюллетене Любительского атлетического союза США появилось сообщение, что Джим Торп, чемпион игр V Олимпиады 1912 года, восстановлен в правах любителя…
Теперь поселок, в котором родился Торп, стал уже городом, переименованным в Джимторп-таун. На центральной площади стоит плита из красного гранита, на которой высечены слова, сказанные Джиму Торпу после его победы на Олимпиаде в Стокгольме королем Швеции Густавом V Адольфом: «Вы величайший атлет мира».
Рекорды Пааво Нурми
Первый мировой рекорд Нурми на дистанции 10 000 метров относится к 1921 году, последний в беге на 2 мили был установлен через десять лет, когда ему было 34 года.
В Олимпийских играх, завоевав на них 9 золотых и 3 серебряные медали, Нурми участвовал трижды. Впервые – на играх VII Олимпиады в Антверпене в 1920 году. Можно, пожалуй, считать, что здесь Нурми принял победную эстафету у другого великого финского бегуна – Ханнеса Колехмайнена. Во всяком случае, первую свою золотую медаль Нурми завоевал, выиграв бег на 10 000 метров, а прошлым олимпийским чемпионом на этой дистанции (не только на ней одной) как раз и был Колехмайнен, триумфатор сток гольмских Олимпийских игр 1912 года.
Надо напомнить, что в Антверпене, где дебютировал Нурми, сам Колехмайнен завоевал свою последнюю золотую олимпийскую медаль, победив в марафоне.
Туристам, которым теперь доводится бывать в финском городе Турку, экскурсоводы показывают парк, в котором в юности тренировался великий финский бегун Пааво Нурми. Неподалеку от Турку он родился. Очень рано решил стать великим бегуном – таким, как Колехмайнен. Для этого с детства Нурми закалял душу и тело, учился презирать трудности и день за днем пробегал километры, пока обходясь без тренеров, – самостоятельно разработал систему тренировок и никогда не отступал от намеченного.
Когда ему было 13 лет, стал чемпионом школы по кроссу. В 1918 году, когда Нурми служил в армии, то прославился на всю Финляндию, выиграв на армейских соревнованиях кросс на 20 километров. В самом этот факте, впрочем, не было бы ничего удивительного, если б он не опередил ближайшего соперника на целых полчаса. О феноменальном солдате-бегуне тогда написали многие финские газеты.
Через два года уже был Антверпен. 2607 спортсменов из 29 стран собрались на первые Олимпийские игры после мировой войны. Кстати, именно здесь, в бельгийском портовом городе в устье реки Шельды, впервые был поднят олимпийский флаг с пятью переплетенными кольцами, а над стадионом впервые прозвучала олимпийская клятва.
На играх VII Олимпиады Нурми пока обошелся без рекордов, хотя и завоевал золотые олимпийские медали на дистанциях в 10 000 метров и в кроссе на 8000 метров, где медали получил как в личном, так и в командном зачете. В беге на 5000 метров Нурми был вторым, уступив победу французу Ж. Гийемо. Мировой и олимпийский рекорд на этой дистанции, установленный Колехмайненом в Стокгольме, пока устоял – победитель-француз «не дотянулся» до него почти на 20 секунд.
Но в промежутке между двумя Олимпиадами Нурми стал мировым рекордсменом и на дистанции в 10 000 метров, и на дистанции в 5000 метров. Первый рекорд пал в 1921-м, второй в – 1922 году. Блестящее достижение Колехмайнена в беге на 5000 метров – 14 минут 36,6 секунды – Нурми улучшил на 1,2 секунды.
На играх VIII Олимпиады в Париже 1924 года Пааво Нурми добился триумфального успеха: здесь он завоевал 5 золотых олимпийских медалей. Один из олимпийских дней по праву надо назвать днем Нурми – тот, на который были назначены забеги на 1500 и 5000 тысяч метров. Очевидцы рассказывают, что уже в предварительном забеге на 1500 метров финский бегун поразил зрителей. Он бежал словно на тренировке, держа в руке хронометр, на который смотрел после каждого круга, и не особенно спеша. Только на последних 200 метрах он взвинтил темп, легко оторвался от всех остальных бегунов и пришел первым.
Столь же легко он пробежал эту дистанцию и в финальном забеге, установив олимпийский рекорд. А спустя всего час, к восторгу стадиона, с такой же легкостью завоевал золотую медаль и на дистанции 5000 метров опять-таки с олимпийским рекордом.
На следующий день, когда был назначен кросс на 10 000 метров, в Париже стояла страшная жара. Столбик термометра поднялся далеко над отметкой в 30 градусов. В забеге приняли участие 38 спортсменов из 10 стран, но невыносимые условия заставили больше половины участников сойти с дистанции. До финиша добежали лишь 15 человек и первым – Пааво Нурми. Здесь он получил сразу две золотые медали – как в личном, так и в командном зачете.
И еще одну золотую медаль в Париже финский бегун завоевал в командном беге на 3000 метров.
После парижской Олимпиады Нурми пригласили в Соединенные Штаты Америки. Страна, гордившаяся своей легкоатлетической школой, хотела посмотреть, что представляет собой этот европеец, сумевший завоевать восемь золотых олимпийских медалей на двух Олимпиадах. И он, поражая публику, снова побеждал соперников-американцев на самых разных дистанциях.
Последнюю свою золотую олимпийскую медаль Пааво Нурми выиграл на играх IX Олимпиады в Амстердаме в 1928 году, на дистанции в 10 000 метров, и с новым олимпийским рекордом. Тогда же он прибавил к своим бессчетным спортивным трофеям и две серебряные олимпийские медали – в беге на 5000 метров и на 3000 метров с препятствиями.
А когда Нурми было уже 55 лет, он стал участником еще одних Олимпийских игр. Но на этот раз почетным участником. В 1952 году игры XV Олимпиады проходили в Хельсинки, и Нурми зажигал олимпийский огонь. Когда он появился на беговой дорожке Олимпийского стадиона с горящим факелом, 40 тысяч зрителей поднялись, приветствуя великого спортсмена. А факел перед этим ему вручил другой олимпийский чемпион – Ханнес Колехмайнен.
В то время, закончив спортивную карьеру, Нурми успешно занимался бизнесом. А в 1968 году основал фонд для поддержки медицинских исследований в области сердечно-сосудистых заболеваний.
Пааво Нурми и сегодня – национальная гордость Финляндии. Одна из достопримечательностей Хельсинки – скульптура великого бегуна, установленная еще при его жизни – честь, которой удостаиваются немногие. В 1924 году по заказу финляндского правительства ее изваял известный скульптор В. Ааолтонен. А в Музее спорта, который разместился в здании Олимпийского стадиона, один из главных экспонатов – шиповки Пааво Нурми.
Великая Милдред
Еще в детстве за то, что она поразительно ловко, лучше сверстников-мальчишек играла в бейсбол, ее прозвали Бейб – по имени знаменитого американского бейсболиста Бейба Рута. Да и в других подвижных играх девочка оставляла большинство мальчишек позади. Как и в беге, прыжках в длину, прыжках в высоту. В те годы она и походила, скорее, на мальчишку.
Секрет ее феноменальной спор– тивности, возможно, кроется, в происхождении – Милдред была дочерью норвежских переселенцев, перебравшихся в штат Техас Соединенных Штатов Америки за несколько лет до ее рождения, а норвежцы – спортивный народ. К тому же она очень рано сделала свой выбор. Спустя годы в автобиографии Милдред писала: «В юности я уже твердо знала, кем буду, когда вырасту. Я всегда хотела стать самой великой спортсменкой на свете».
Когда ей было 15 лет, Милдред увлеклась баскетболом. Сначала играла в школьной команде, превосходя по результативности других, куда более рослых спортсменок. Успехи ее в баскетболе были так заметны, что вскоре она выступала уже за сборную команду маленького техасского города, в котором тогда жила и училась.
А после окончания школы Милдред пригласила на работу далласская страховая фирма «Имплоейерс кэжэлти компани оф Даллас». Дело в том, что в компании существовала женская баскетбольная команда. Поскольку команда была любительской, фирма предложила способной спортсменке место делопроизводителя за 75 долларов в месяц. В свободное от работы время, само собой разумеется, она выступала за баскетбольную команду.
Однако Милдред поняла, где ее истинное призвание, побывав как-то на состязаниях легкоатлетов. Едва закончился баскетбольный сезон, она стала убеждать руководство фирмы создать и легкоатлетическую секцию. Правда, других желающих в ней заниматься долгое время не находилось. Милдред же твердо решила попасть в олимпийскую команду легкоатлетов – приближался 1932 год, когда в Лос-Анджелесе должны были пройти игры X Олимпиады.
Шанс показать себя предоставился ей на любительском женском чемпионате Америки по легкой атлетике в Чикаго. В нем участвовали около двухсот спортсменок. Самой представительной была команда женского легкоатлетического клуба штата Иллинойс, состоящая из 22 девушек. В других командах было по 10—15 участниц.
Перед началом соревнований случился забавный эпизод. Диктор представлял зрителям участниц соревнований. Когда он объявил команду «Имплоейерс кэжэлти компани оф Даллас», по трибунам прокатился смех – оказалось, что в команде только одна спортсменка. Никто пока еще не знал, что это великая спортсменка.
В программе состязаний было 10 видов легкой атлетики. Милдред решила выступить в восьми из них, отказавшись лишь от бега на 50 и 220 ярдов. Еще в двух видах – толкании ядра и метании диска – она никогда прежде не пробовала сил и поэтому сначала присматривалась, как, собственно, это делают другие участницы.
В этот день Милдред в течение нескольких часов буквально разрывалась на части. Едва метнув копье, спешила в сектор для прыжков в длину, прыгнув в высоту, впервые в жизни брала диск… Затем начался подсчет очков для определения командных мест, и тогда грянула сенсация: одна Милдред Дидриксон, представлявшая страховую компанию из Далласа, набрала больше очков – 30, чем любая другая команда. Она на 8 очков, например, опередила команду легкоатлетического клуба штата Иллинойс, в которой были 22 спортсменки. Милдред стала «командой-чемпионом».
Но истинный час славы пробил для Милдред Дидриксон на лос-анджелесском стадионе «Колизей», где проходили игры X Олимпиады. Правда, теперь она выступала только в трех видах легкоатлетической программы. Но победы добилась везде.
Одну из своих золотых олимпийских медалей Милдред выиграла в беге на 80 метров с барьерами, установив мировой и олимпийский рекорд. Вторая золотая медаль – в метании копья, и вновь с мировым и олимпийским рекордом.
В секторе для прыжков в высоту произошел редкий случай. Две спортсменки показали одинаковый результат – 1,657 метра. Это был новый мировой и олимпийский рекорд. Первой из рекордсменок была американская прыгунья Дж.Шили, второй – Милдред Дидриксон. И дважды олимпийская чемпионка согласилась на серебро, уступив золотую олимпийскую медаль подруге по команде. Поэтому во всех справочниках чемпионкой по прыжкам в высоту на играх X Олимпиады указана Дж.Шили, а Милдред Дидриксон стоит на втором месте, хотя результат у обеих одинаков. И обе указаны как авторы мирового и олимпийского рекорда.
После блестящих побед Милдред Дидриксон в Лос-Анджелесе агентство «Ассошиэйтед пресс» объявило ее лучшей спортсменкой 1932 года. А Милдред, следуя своей неугомонной натуре, вскоре увлеклась еще одним видом спорта – на этот раз игрой в гольф. И теперь уже всерьез и надолго. А поскольку гольф включался в программу Олимпиад лишь в 1900 и в 1904 годах, то больше в Олимпийских играх Дидриксон уже никогда не участвовала. Однако быстро доказала всем, что и в этом виде спорта равных ей нет.
Агентство «Ассошиэйтед пресс» еще четыре раза объявляло ее лучшей спортсменкой года, но теперь за победы на площадке для гольфа. Последний раз это было в 1950 году. К этому времени Милдред Дидриксон уже выступала в профессиональном гольфе, многократно становясь чемпионкой мира.
В жизни ей пришлось доказывать, что она не только великая спортсменка, но и очень мужественный человек. В 1953 году Милдред пришлось делать онкологическую операцию, однако год спустя она опять выступала на соревнованиях. Больше всего ей хотелось своим примером показать всем, что страшную болезнь можно победить и возродить надежду у тех, кто болен. И все-таки чуда не произошло: в 1956 году Милдред Дидриксон умерла, ей было только 42 года.
Пять мировых рекордов за 45 минут
Решение о проведении игр XI Олимпиады в Берлине было принято в 1932 году – за год до того, как к власти в Германии пришли нацисты. Но подготовка к Олимпиаде развернулась при Гитлере. К 1936 году уже было ясно, что нацисты постараются использовать Олимпийские игры для того, чтобы доказать миру истинность своих расовых теорий. Победу на них должны были торжествовать арийские «сверхчеловеки», превосходящие остальные нации во всем, в том числе и в спорте.
Вместе с тем, для того чтобы сделать свою победу особенно наглядной, нацисты постарались собрать на Олимпиаде в Берлине максимальное число участников и провести игры с особой пышностью и размахом. Чтобы привлечь иностранных туристов, за границу отправлялись специальные пропагандистские делегации. Вдобавок к Олимпийским играм, которые должны были пройти с 1 по 16 августа, в Берлине специально приурочили организацию ряда международных конгрессов.
Истинная цель нацистской Германии была понятна многим. Американский журнал «Крисчен сенчюри» незадолго до открытия Олимпийских игр писал: «Нацисты используют факт проведения Олимпиады в целях пропаганды, чтобы убедить германский народ в силе фашизма, а иностранцев – в его добродетели». Неудивительно, что по миру прокатилась волна протестов против проведения Олимпиады в фашистской Германии.
За два месяца до ее начала в Париже состоялась конференция в защиту олимпийских идей, в которой приняли участие представители многих стран. Конференция признала проведение игр XI Олимпиады в фашистской стране несовместимым с принципами Олимпийских игр и обратилась ко «всем людям доброй воли и друзьям олимпийских идей с призывом бойкотировать гитлеровскую Германию».
Международный Олимпийский комитет был вынужден направить в Берлин специальную комиссию, которая, однако, не усмотрела ничего, «что могло бы нанести ущерб олимпийскому движению». Таким образом, решение МОК о проведении игр XI Олимпиады в столице Германии осталось в силе.
Как бы то ни было, в Берлин из 49 стран приехали свыше четырех тысяч спортсменов. Это было почти в четыре раза больше, чем на предыдущих Олимпийских играх в Лос-Анджелесе. Самой многочисленной была команда Германии – 406 спортсменов.
В Берлине иностранные спортсмены чаще видели флаги с нацистской свастикой, чем с пятью олимпийскими кольцами. Город был заполнен тайной полицией, которая среди прочего тщательно изучала досье всех спортсменов, приехавших в олимпийскую деревню. Из состава участников был, например, исключен швейцарец Поль Мартен, серебряный призер парижской Олимпиады 1924 года в беге на 800 метров: нацисты выяснили, что его невеста – еврейка.
Внешне, правда, все выглядело празднично, торжественно и мирно. Американский журналист Харт Дэвис в своей книге «Гитлеровские игры» оставил такие воспоминания:
«Берлин сияет, он украшен с имперской роскошью, преобладают красные и черные цвета. С бульвара Унтер ден Линден выкопаны столетние липы и заменены лесом шелковых знамен со свастикой, а деревья пересажены хороводом вокруг только что сооруженной олимпийской деревни, ставшей впоследствии образцом для всех последующих олимпийских деревень. Стадион выстроен новый, по последнему слову техники, на 100 тысяч мест. В городе все оскорбительные надписи в адрес евреев смыты со стен. Книги, которые в июне демонстративно сжигали на площади Оперы, сейчас волшебным образом снова появились на полках книжных магазинов. На несколько недель город вдруг снова стал старым уютным Берлином, заполненным толпами веселых туристов и хозяев, приятно взволнованных предстоящим зрелищем».
1 августа 1936 года игры XI Олимпиады открыл Адольф Гитлер, которому первый олимпийский чемпион-марафонец грек Спиридон Луис, завоевавший свою золотую медаль за сорок лет до того, вручил оливковую ветвь мира.
Справедливости ради надо сказать, что на Олимпийских играх в Берлине многое совершалось впервые, чтобы потом стать традицией.
Впервые для зажжения олимпийского огня горящий факел доставили в Берлин из Греции, передавая как эстафету.
Впервые спортивные состязания транслировались по телевидению – правда, пока еще не в дома зрителей, а лишь в олимпийскую деревню и некоторые театры Берлина.
Впервые кинооператоры отсняли километры лент, чтобы потом из них был смонтирован четырехчасовой фильм «Олимпия». Впервые олимпийскими видами спорта стали баскетбол и гандбол…
Как и ожидалось, многочисленная немецкая команда стала победительницей игр, завоевав 33 золотых, 26 серебряных и 30 бронзовых медалей. Однако торжества арийского «сверхчеловека» над всеми остальными расами не получилось. Негритянские легкоатлеты команды Соединенных Штатов Америки заняли в своих видах шесть первых, три вторых и два третьих места.
Лучшим же спортсменом игр XI Олимпиады был признан великий негритянский легкоатлет Джесси Оуэнс, которому было тогда 23 года. В Берлине он выиграл четыре золотые медали и установил четыре олимпийских и один мировой рекорд. Его победы вызвали гнев Адольфа Гитлера, присутствовавшего на трибуне.
Но если в Берлине Оуэнса назвали лучшим спортсменом Олимпиады, в наши дни его нередко называют величайшим атлетом всех времен. Любопытно сравнить показанные им результаты с современными.
Например, в 1936 году рекордное достижение Оуэнса на стометровке составило 10,2 секунды. Теперешний мировой рекорд на этой дистанции – 9,77 секунды. В июне 2005 года его установил легкоатлет из Ямайки Асафа Пауэлл. Это случилось в финале забега на 100 метров в рамках Супер-гран-при Международной федерации легкой атлетики на стадионе в Афинах.
Ничуть не умаляя этого великолепного достижения, надо все же вспомнить, что Пауэлл, облаченный в динамичный специальный костюм, отталкивался от современных стартовых колодок, представляющих собой довольно сложное устройство, бежал по синтетической дорожке, а его рекордное время фиксировалось электроникой.
Оуэнс бежал по гаревой дорожке, финишное время было зарегистрировано ручным секундомером. К этому надо добавить, что современная методика тренировок строится на точных научных исследованиях, чего во времена Оуэнса еще не было. Разница же в результатах, разделенных 66 годами, составляет лишь 0,42 секунды.
Поневоле задумаешься, каким было бы время Оуэнса на стометровке, если б он жил в нашу эпоху. Но даже и со своим результатом 10,2 секунды он, безусловно, и теперь входил бы в число самых быстрых бегунов мира.
Феноменальными данными его наградила природа. По счастью, Оуэнсу удалось и развить их, и максимально использовать. А ведь этого могло и не случиться – ведь был он десятым, последним, ребенком в семье фермера-негра, живущей в штате Алабама. Еще дед Джесси был рабом на плантации.
Школа, в которую ходил Джесси, находилась в четырех с лишним милях от отцовской фермы, и он привык преодолевать это расстояние бегом. Таким образом, невысокие холмы Алабамы стали его первым стадионом. Позже он вспоминал: «Я полюбил состояние бега, меня восхищала сама идея, что силой собственных мышц ты можешь попасть куда угодно, хоть влево, хоть вправо, хоть на самую вершину холма. Новые виды один за другим открываются перед тобой, и все это лишь благодаря силе мышц и выносливости легких».
Но дела отца фермера шли неважно. Когда Джесси было девять лет, семья переехала в город Кливленд в штате Огайо, и жить пришлось в негритянском гетто. Кстати, именно в кливлендской школе его стали называть Джесси, и это привилось навсегда, хотя настоящее имя Оуэнса – Джеймс.
Первым тренером Оуэнса стал школьный учитель физкультуры ирландец Чарльз Райли, который однажды поинтересовался, не хочет ли тот научиться бегать быстрее. О занятиях с ним сам Оуэнс вспоминал так:
«На тренировках нас было всегда не больше трех человек, так что у Райли на каждого хватало времени. Первое, чему он нас научил, это бежать по дорожке так, будто бы она горела. То есть, стараясь, с одной стороны, как можно меньше касаться земли, а с другой – как можно быстрее добежать до конца. Он часто водил нас на ипподром и заставлял внимательно смотреть на беговых лошадей, как они выкидывают ноги и как они смотрят только вперед. Еще Райли учил нас не ждать быстрых результатов. «Ваша задача – не результат, а улучшение», – говорил он. «А сколько ждать?» – спрашивали мы. «Четыре года – неизменно отвечал Райли, – начиная со следующей пятницы».
Поделиться книгой: