Сумерки (документальная повесть)

«В 1989 году в первой ее половине, приехал новый посол США в ФРГ Вернер Уолтерс, вот он уже через несколько месяцев пребывания в этой стране направил в Госдеп США свое заключение, что ГДР через несколько месяцев рухнет, ему никто не поверил».

Кажется, в это не верил и сам Горбачев, впрочем, недостатка информации о действительном положении дел в Восточной Германии у Кремля не было. Сложность была в другом, под грузом собственных проблем наша страна уже не могла помочь бывшим союзникам. Это понимали и в Москве и в Берлине, незадолго до краха в Восточной Германии Эрих Мильке руководитель службы безопасности ГДР — «Штази», в беседе с генералом Кондрашовым был категоричен. Он прямо сказал, — «Мы находимся под таким огромным давлением, что мы выдержать не сможем, если с вашей стороны не будет какой-то решительной поддержки».

Ни на Востоке, ни на Западе не предполагали, что Советский союз будет столь уступчив в вопросе о судьбе ГДР, но внутренние проблемы нашей страны не способствовали успехам ее внешней политики. Когда год спустя Шеварднадзе приедет на переговоры со своими западногерманскими коллегами, он передаст руководству ФРГ письмо о предоставлении СССР крупного кредита в 20 миллиардов немецких марок. Кредит предназначался для успеха реформ в нашей стране, так было сказано в послании.

Одновременно прийти на переговоры с протянутой рукой, просить кредит и в то же время отстаивать жесткую позиция, это было абсурдно и смешно. Шеварднадзе просили 20 миллиардов марок на текущие нужды, а за вывод Советских войск из Германии, СССР заплатил 100 миллиардов долларов компенсацией, в виде германского финансирования строительства домов для офицеров Советской Армии это было просто смехотворно. Кстати обязательства перед офицерами не выполнены по сей день.

Запад был в некоторой растерянности, все ждали от Горбачева, какого-то замысловатого, хитрого плана, коварного шага. Но суть была в том, что никакого плана, не было, эту схватку, начатую в годы «холодной войны», наша страна окончательно проиграла.

«С первого периода оккупации в начале 1945 года, мы стали ощущать невозможность разделения единый, культурный германский народ. Нацисты приходят и уходят, но эту историческую нацию нельзя было и невозможно поделить».

Почти пророческие слова, скоро Германия станет единой, а Советский союз, еще оставаясь империей на одной шестой части земного шара, доживает свои последние дни. До распада супердержавы оставалось, каких то, два года.

В Закавказии льется кровь. Безумное время порождало безумные поступки. Некоторые братские народы теперь разделяют горы трупов. Понимание того, что слезы армянских матерей такие же горькие, как слезы азербайджанских женщин, потерявших своих сыновей, придет гораздо позже. Но это будет совсем другое время. Растерянность власти и всплеск национальной розни, и оправдание самых мерзких преступлений волею своего народа, выплеснули на улицы массы криминальных элементов. Им нужны были насилие, кровь и деньги, им было все равно под чьими знаменами воевать. Какие-то люди совершали самосуд на улицах Баку.

В этот день радикалы из Народного фронта Азербайджана выступили по телевидению, с телеэкрана звучало; «Баку переполнен азербайджанскими беженцами из Армении, а тысячи армян живут здесь в комфорте». Назревало что-то страшное. Сутками позже на площади Ленина собралось 50 тысяч человек, агрессивная толпа, разделившись на группы, стала методично дом за домом очищать Баку от армян, начались дикие погромы, людей выбрасывали из окон, вытаскивали из квартир и забивали до смерти. Азербайджанцев предупредили, кто будет помогать армянам, тому несдобровать. Судя по всему, Погромщики готовились к бойне заранее, небольшими группами они быстро перемещались по городу и безошибочно находили своих жертв по спискам, они вооружены обрезками металлических труб, заточками из арматуры, все очень напоминает Сумгаитский сценарий. Скоро становится ясно, среди погромщиков мало коренных бакинцев, как и два года назад на погромах в Сумгаите этим занимались приезжие «еразы» — азербайджанцы, изгнанные из родных домов армянами, потерявшие своих родственников в Карабахе. Бакинцы их не любили. Но в толпе были не только, так называемые «еразы», среди погромщиков было много тех, кто пострадал от армянских боевиков в Нагорном Карабахе и они жаждали мести.

Дело в том, что в конце 1988 года армяне стали изгонять азербайджанское меньшинство из сельских районов, совершались набеги на азербайджанские деревни, жителей избивали или убивали, их дома сжигали. Кто успел спастись, кинулись в Азербайджан, где как выяснится, мало, кому были нужны. Настоящим бичом того времени стало похищение обеими сторонами заложников и использование мирных жителей, как живого щита. К концу 1988 года в сельских районах Армении были сотни покинутых азербайджанских кишлаков, выдворены более 200 тысяч постоянно проживающих в Армении азербайджанцев и курдов, а навстречу им потоком шли армянские беженцы из Азербайджана.

И вот теперь Баку, черный январь 1990 года. На улицах творится, что-то страшное, милиция бездействует, обезумевшей толпе пытаются противостоять единицы, в том числе и здравомыслящие представители Народного фронта Азербайджана.

«Какие-то люди, В большинстве приезжие, криминальные элементы, пытались произвести самосуд на улицах Баку. Мы члены Народного фронта задерживали этих людей и передавали их в руки милиции, правоохранительных органов. В те дни здесь находились представители Московских силовых структур. Но через час- полтора эти люди снова оказывались на свободе и продолжали делать свои жестокие преступления. То есть все это было шито белыми нитками. Руководителям в Кремле нужен был повод ввода действующей армии в Баку».

Скорее всего, Москва не искала повода, повод был, но Центр проявлял нерешительность, всячески противился введению войск в, столицу союзной республики. Семь дней в Баку шла резня, а местные и центральные власти все решали, что делать. Никто не хотел брать на себя ответственность, все кивали на Горбачева, пусть решает.

В то время когда Генсек размышлял о вводе действующей Армии в столицу Азербайджана, здесь было убито 132 бакинца.

Горбачев полетел в Вильнюс, поводом для поездки стало решение коммунистов Литвы выйти из состава коммунистической партии Советского союза. Это могло стать началом распада КПСС, которая еще оставалась основой управленческого аппарата в стране. В этот же день в Вильнюсе проходит 250 тысячный митинг с требованиями выхода из СССР. Горбачев вышел в народ, он пытался спорить с людьми, однако его собеседники стояли на своем. Там же в Вильнюсе он рассуждал о том, что добиваясь независимости, граждане Литвы идут в никуда. Однако именно там Горбачев понял, Прибалтийские республики уже не удержать.

Трудно было в ту пору найти в Эстонии, Латвии, Литве найти какую небудь серьезную силу среди местного населения, которая бы выступила против независимости или за членство в Советском союзе. Это просто противоречило восприятию этих наций. Они хотели независимости. Они имели ее в 1918 году. Они почувствовали свободу. Многолетние усилия, которое приложил Советский союз, чтобы они забыли это, не прошло.

11 марта 1990 года Литва провозгласила независимость, это был своеобразный подарок Горбачеву ко дню рождения и к избранию его президентом СССР. Спустя всего три дня, в ответ на несговорчивость и брошенный Вильнюсом вызов были прекращены поставки нефти в республику, по сути, объявлена блокада Литвы. С экономической точки зрения блокада просуществовала недолго, учитывая то, что там было много предприятий союзного значения, которые тут же выбили себе всякие квоты в Москве. Реально этот шаг не сыграл никакой роли, но эта была огромная ошибка Горбачева, она показала его истинное отношение к народам Балтийских стран.

Новый 1990 год в Молдавии встречали лозунгами — «Мы румыны и точка», многочисленные митинги проходили на фоне стремительного обнищания народа. В этой аграрной винодельческой республике, сельское хозяйство почти полностью развалилось. Так пять лет спустя напомнило о себе Горбачевская антиалкогольная компания. Народный фронт получил большинство в Верховном совете Молдавии и принял решение, которое русскоговорящими жителями республики были приняты как провокационные.

Большинством голосов депутаты приняли гимн, флаг румынский, в Конституции официальный язык в Молдове объявлен румынский.

Лидеры республики и не скрывали, что ведут дело по вхождению в состав Румынии. Национальные меньшинства готовились к худшему. В этот день Молдавия заявила о выходе из состава СССР, это решение переполнило чашу терпения жителей Левобережного Приднестровья, которые не желали жить в чужом государстве. На левом берегу Днестра сформировано собственное правительство, 2 сентября оно провозгласило о создании Приднестровской Советской Социалистической республики и объявило о желании остаться в состав СССР. От такой строптивости Кишинев опешил, но быстро пришел в себя, и в адрес Приднестровья зазвучали угрозы.

В Москве долго не могли решить, как реагировать на эти события, возможно, просто ждали, когда Кишинев самостоятельно справится с возникшей проблемой.

Тем временем в Кремле решался вопрос отправлять в Баку регулярные войска или нет. Кто-то отыскал компромиссный и удачный вариант, — послать туда дивизию, которую сами военные назовут «партизанской». Буквально за несколько дней до ввода в Баку, ее спешно укомплектовали военнослужащими из запаса. Под ружье поставили несколько тысяч резервистов из Ростовской области, Ставропольской и Краснодарских краев. Эти взрослые тридцати, сорока летние «дядьки» привыкли к обычной мирной жизни, совершенно не подготовленные к уличным боям, при первых же выстрелах они оказались деморализованными и подавлены. Они не понимали, что происходит вокруг, кто друг, а кто враг. Но у них в руках было современное оружие.

Командир «партизанского» подразделения, — «совершали марши и кто с испугу, кто по неосторожности открывали огонь. Естественно когда в городе хаос, паника среди мирного населения, там военные патрули, милицейские патрули, естественно, что такое стрельба. Ошибочная автоматная очередь, порождает море огня из разных точек».

О вводе войск не были предупреждены ни республиканские органы правопорядка, ни местная власть. Если бы это было бы сделано, то события могли пойти совсем по другому сценарию.

Жительница Баку, — «Мы стояли на баррикадах, жгли костры, была такая национальная эйфория, освободительные действия, войска мы не хотели впускать. Если бы объявили по городу, если бы было объявлено по телевидению, я думаю, что большая часть населения ушла по домам, мы же не самоубийцы.

„Партизаны“ не могли навести порядок в городе. А строевые части внутренних войск, почти за три тысячи километров в Ленинграде более 10 суток ждали приказа на переброску в Баку, почти за три тысячи километров в Ленинграде. Они были специально обучены, как действовать в чрезвычайных ситуациях, как избежать жертв среди мирного населения.

„Ситуация в Баку накалялась, еще чуть-чуть и весь город заполыхал бы огромным костром. И тут по Баку поползли слухи о предстоящей карательной операции Центра.

Командир подразделения войск МВД Михаил Бойко — „Они ставили вдоль дорог бензовозы, мощными шлангами сливали на основную дорогу бензин и ждали с огненными факелами, чтобы поджечь идущую по дороге военную технику. Вся проблема была изъять эти бензовозы, а их только на виду было около десятка. Мы подходили с мирными намерениями, с желанием договорится, но мирно эти встречи не заканчивались, они совершенно не хотели пускать нас в Баку. Но мы смогли взять их и вошли в город“.

Мятежникам не удалось с помощью бензовозов устроить живой костер на улицах Баку. Сразу после ввода внутренних войск, в каждом районе города были сформированы военные комендатуры. Одну из них, расположенную в промышленном пригороде азербайджанской столицы, несколько месяцев возглавлял Михаил Бойко. О том, как бесчинствовали погромщики, он и сегодня говорит с трудом, — „Берут списки в паспортных службах и выбирают армян, даже разнонациональные браки, жена армянка, а муж азербайджанин — убить жену, муж армянин жена азербайджанка — убить мужа. Они все это днем вычисляют, а приезжают ночью, выгоняют семьи на улицу и устраивают самосуд“.

Если бы Центр принял однозначно жесткое решение, большой крови в Баку можно было избежать, ведь еще недавно в этом интернациональном городе, где во многих семьях перемешались люди разных национальностей, такого всплеска дикости не мог ожидать никто.

Были в Баку и десантники, дивизия Александра Лебедя. Дивизий входила в Баку, словно в оккупированный неприятелем город. Боевые машины десанта с ходу брали баррикады, сминали автомобили, каждый выстрел подавляли огнем. „Голубые береты“ действовали более чем жестко.

Впервые за все время своего существования на своей территории Советская Армия проводила военную операцию в Советском городе. Эта была трагедия не только Армии, эта была трагедия Азербайджана и всего Советского союза. Именно 20 января 1990 года Москва, в сущности, потеряла Азербайджан.

Паралич Центральной власти, интриги и демарши местных руководителей необратимо вели к краху Советской империи. Горбачев в это время работал над новым союзным договором, который давал республикам больше самостоятельности и свобод. Армения, Грузия, Молдова и все три Балтийские республики отказались сотрудничать с Москвой. Горбачев не мог потерять еще и Азербайджан. Президента СССР шантажировали, если Центр не способен взять ситуацию под контроль, Баку создаст собственную Армию, упразднит мятежную автономию в Карабахе и не подпишет Союзный договор. Сделка между Баку и Кремлем видимо, состоялась. Спустя год Баку организовал послушное „да“ на референдуме о сохранении СССР. Следом произошло еще одно трагическое событие, а которое, по условиям сделки, Москва негласно дало свое добро — операция под кодовым названием „Кольцо“. Советские войска совместно с Азербайджанским ОМОНом должны были провести проверку наличие штампа прописки в паспортах жителей ряда армянских деревень вдоль границы с Карабахом. Все лица без прописки подлежали выселению. В Нагорном Карабахе объявлено чрезвычайное положение, а о спецоперации даже в Москве знали не многие.

Житель приграничной деревни в Карабахе, — „Азербайджанцы хитростью вовлекли Советский союз, советские части в эту операцию и при помощи советских войск выдворили полностью армян. Они организовали кольцо, они окружали населенные пункты, деревни, обстреливали, бомбили, затем выдворяли, выводили на пункты фильтрации, проверяли паспорта, а в это время в деревнях ни у кого не было паспортов, никогда в жизни не было. Люди жили себе и жили. Без паспортников сажали на машины и кто мог того отправляли, многие сами бежали“.

Операция „Кольцо“ ознаменовало собой начало открытой военной фазы Карабахского конфликта. Вместе с тем она стала первой и последней гражданской войной Советского периода. Само проведение операции „Кольцо“, оказалось возможным благодаря, нарастающей политической неразберихи в Москве. Ее поддержали руководители силовых ведомств, которые уже готовили заговор по свержению Михаила Горбачева. Кроме того, в Кремле считали невозможным возвращение Нагорного Карабаха Армении. Открыто об этом не заявляли, прекрасно понимая, что стоит уступить в одном месте, развалится все.

В начале девяностых годов Михаил Горбачев прибрал к рукам все ветви власти, но глава государства уже не контролировал обстановку в стране и был не столь популярен в народе. Реакция Михаил Сергеевича на кровавые межнациональные конфликты в Нагорном Карабахе, в Сумгаите и Баку, в Фергане и Грузии других регионах, как правило, была запоздалой, он шел на поводу у событий и не мог уже повлиять на них. Население страны перестало верить длинным пустым речам Горбачева. Союзные республики, в свою очередь, почувствовав слабость Центра стали решать свои проблемы самостоятельно, попытки Москвы остудить „горячие головы“ выглядели неуклюже и беспомощно.

Утром по мосту через Днестр прошла колонна молдавских полицейских, чтобы убедится, как обстоят дела на правом берегу Они доложили министру внутренних дел Молдовы Костошу о ситуации в Приднестровье. Он приказал войти в город Дубоссары. Полицейские ринулись на штурм, первыми шли ОПОНовцы — отряд полиции особого назначения, На мосту на их пути встали жители Дубоссар. Среди них был Петр, он до сих пор опасается мести спецслужб Молдовы.

„Когда мы увидели, как на нас двигаются сотни ОПОНовцев, все они одеты в бронежилеты, вооружены дубинками, мы стиснули руки и просто стали стеной. Они требовали уступить дорогу в город, но мы заявили, что их требования и вторжение незаконно. Они начали травить нас слезоточивым газом и пустили в ход дубинки, начали нас избивать“.

Видимо, организаторы этого рейда полагали, что появление большого количества полицейских заставит безоружных горожан разбежаться по углам, но жители не отступали и отчаянно сопротивлялись. Стражам порядка пришлось, вернутся в Кишинев и вооружится. Жители Дубоссар вышли на встречу с голыми руками, а у полиции уже были щиты, пистолеты. Позже горожане вспомнят, у них за спинами бегали, какие-то подозрительны личности в гражданской одежде. Полицейские не собирались открывать огонь, но и среди них были какие-то странные люди, внешностью и поведением они явно отличались от ОПОНовцев, по всему это и были провокаторы, вот эти четыре, пять человек были провокаторы, они стреляли из автоматического оружия, остальные не стреляли. А когда в сторону толпы была открыта стрельба на поражение, люди стали хватать камни и отбиваться от противника. Судя по всему, у полицейских был приказ стрелять, и они готовились к тому, что их попытаются разоружить.

Непонятная по своим целям, бессмысленная атака молдавских полицейских на жителей Дубоссар, закончилась гибелью трех горожан, 16 человек были ранены. Так начинался кровавый развод Молдовы и Приднестровья. На другой день молдавские СМИ сообщили, что жители Дубоссар напали на Советскую воинскую часть, военные, будто бы, открыли огонь, убив и ранив несколько человек. Эта была очередная провокация, а следом после неудачи захватом Дубоссар, молдавские спецслужбы начали формировать отряды боевиков, в которых оказалось много уголовников. Совсем скоро именно они совершат чудовищные зверства в отношении Приднестровцев.

После провала в 1989 году похода в Цхинвали и попытки его захвата, отряды боевиков, сформированные грузинскими националистами, взяли Южно Осетинские города и поселки в блокаду. Коммунистические власти в Тбилиси в происходящее не вмешиваются. Ничего не предпринимают и грузинские силы правопорядка. В Южной Осетии растет число жертв кровавых столкновений, гибнут и осетины, и грузины. Из Тбилиси звучат оскорбительные заявления лидеров националистов, один из них Звиад Гамсахурдиа, — прямо называет осетин необразованным, диким народом которым умные люди могут легко управлять. Грузия отменяет действия советских законов на своей территории, в том числе и тех, что определяют автономный статус Южной Осетии. Жители этой республики боятся остаться один на один с Грузией и организуют сопротивление.

Гамсахурдиа опирался на вооруженные подразделения организации „Мхедриони“ — в переводе с грузинского „всадники“, их возглавлял, отсидевший два срока за воровство и убийства доктор искусствоведения Джаба Иоселиани. Официальными целями „Мхедриони“ были в содействии демократии, свободе и независимости. Но в ее рядах оказались далеко не благородные Робин Гуды.

Вот заявление по телевидению бывшего руководителя КГБ Грузии Игоря Георгадзе, — «В основном это были элементы с криминальным прошлым или с криминальным настоящим. Люди, которые не чурались ни преступлением, очень значительная их часть была наркоманами. И та отвязаннасть, с которой „Мхедриони“ вел себя со дня организации, она вызывала отторжение, очень сильное отторжение населения. Эти люди получили оружие, несмотря на то, что военизированные формирования по закону вообще не имели право на существование». Отряды «всадников» чувствовали себя вольготно, стремясь добыть, как можно больше оружия и техники, они разоружали отделы милиции, отнимали служебные и личные автомобили у советских и партийных работников. Нередко, сами милиционеры вступали в ряды «Мхедриони». Участились нападения на воинские части, отдельных военнослужащих, военный транспорт. Сотрудники милиции и Госбезопасности практически бездействовали, одни поддерживали боевиков, другие их боялись, третьи выжидали. Ведь Москва запрещала использование силы против неформальных организаций. Доходило до полного абсурда, в начале 1991 года какие-то неформалы установили палатку у здания КГБ Грузии и объявили, что никого не пустят на работу и не выпустят на улицу. Чекисты обратились в Центр за инструкциями, последовал странный ответ. Озвучил его Игорь Георгадзе, — «Это длилось не день не два, палатка стояла несколько недель, никто ее не трогал. А команда из Москвы была, использовать запасной вход в здание, а неформальную группу не трогать».

В середине года стране был проведен референдум о сохранении и обновлении союза. Большинство проголосовавших, высказались за сохранение СССР. Тогда же на широкое обсуждение был представлен проект нового союза суверенных государств, как мягкой, децентрализованной федерации. Но эти предложения явно запоздали. Полумерами Москва уже не могла повернуть вспять процессы, которые набирали силу в пока еще советских республиках. При этом Латвия, Литва, Эстония, Армения, Молдова и Грузия вообще отказались от участия в референдуме.

Президентом Грузии народ избрал бывшего советского диссидента и радикального националиста Звиада Гамсахурдиа, некоторое время он был в кресле Председателя Верховного совета Грузии. С его подачи было принято решение об упразднении Южно Осетинской автономии. Москва тогда промолчала, хотя это было грубейшее нарушение Конституции СССР. Гамсахурдиа понял, у него развязаны руки. Сам Грузинский президент и его окружение требовали от негрузин полного подчинения, а всем несогласным предлагали покинуть Грузию.

Вооруженный до зубов «Мхедриони», поддерживали эту политику Тбилиси террором. Начался отток беженцев из Южной в Северную Осетию на Российскую территорию, а в Цхинвал устремились добровольцы, чтобы противостоять планам Гамсахурдиа.

Когда весной 1991 года Грузия объявила о своей независимости, Южные осетины сказали, — нет. И в ответ 1 декабря этого года, в Цхинвале была провозглашена республика Южная Осетия в составе Российской Федерации. Тбилиси это так не признал ее, Россия же хранила молчание. После путча Кремлевские руководители решали совсем другие проблемы. Советские воинские подразделения покинули Цхинвал, передав оружие осетинам.

В то же самое время начался вывод Российских войск из Закавказья. Василий Савин командующий войсками МВД СССР находился в Карабахе, изучал ситуацию и готовил предложения по урегулированию конфликта в регионе. Он хорошо видел, что жители Карабаха и прилегающих районов устали от войны и хотят мира, а Российские войска обеспечивают хоть какую-то стабильность. Если их вывести война вспыхнет с новой силой, об этом Савин и докладывал на заседании Госсовета СССР в Москве, но его уже кажется, уже никто не слушал, — «Сквозила какая-то безнадежность, начали выхолащивать это решение. Президенты Армении и Азербайджана республик сидят, отвернувшись друг от друга. Шеварднадзе — министр иностранных дел СССР, сидит своим делом занимается. Александр Николаевич Яковлев все время пишет, что-то опустив голову. Ельцин сидит отдельно у стенки. За столом сидит Михаил Горбачев, перебраниваются, подначивают друг друга, разговор практически был не о чем. И этот совет ничего не решил, а решение было принято на третий день о выводе наших войск из Закавказья», Решение было приято однозначное — возвращать войска на территорию России. Но такая поспешность грозила потерей боевого оружия и техники. Ни армянские, ни азербайджанские боевики не дали бы их вывезти. Способов масса — засады в горах, перекрытие дорог местными жителями, как правило, женщинами и детьми. Особенно рисковали подразделения, которые уходили последними. Таким оказался полк Юрия Мидзюды, его взяли в клещи, с одной стороны азербайджанцы, с другой армяне, — «Это было на Акдамской дороге, достаточно перегородить впереди и сзади и бери что хочешь. Оставалось бросать технику и уходить пешком». Казалось, шансов не было, и тут совершенно неожиданный выход предложили пограничники, они по прежнему охраняли Государственную границу СССР. Им была известна заброшенная и относительно безопасная дорога в обход возможных засад, единственно, о чем попросили вывезти семьи, ведь после вывода Советских войск, малочисленные погранзаставы оставались по сути одни в окружении боевиков.

Из воспоминаний Юрия Мидзюды, — «Дорога очень интересная, хорошая бетонная, забытая всеми, но она длиннее на сто километров, вдоль Иранской границы. Пограничники погрузили свои семьи, дали людей, знающих эти места. И мы успешно без потерь добрались на Российскую территорию».

После того как Советские войска покинули Закавказье, между азербайджанцами и карабахскими армянами развернулась полномасштабная война, со всеми ее зверствами и кровью. К 1991 году в Карабахе много наемников, причем не, только из бывших братских республик, но и иностранцы. В числе тех, кто приехал в Карабах из-за рубежа. Жераер Сахелян — гражданин Ливана, всю жизнь он рос с мыслью, что когда нибудь окажется на своей исторической Родине. Об истинной цели своей турпоездки в Карабах, он, конечно же, никогда не скажет, зато Сафелян охотно вспоминает о своем боевом опыте, полученном еще во время гражданской войны в Ливане. В армии Нагарного Карабаха он был командиром особого дашнакского отряда. В свое время его отряд воевал с афганскими «моджахедами», которые через Турцию пробирались на территорию Карабаха и действовали на стороне Азербайджана. Одного уроженца афганского города Мазар Шариф, взяли в плен под Агдамом. По данным Карабахских особых отрядов на стороне азербайджан воевало около трех тысяч «моджахедов. В сражавшихся на Карабахской войне формированиях, были так же чеченцы, украинцы и русские. Все они отщепенцы, бандиты, наемники люди, чей заработок война.

Когда из Армении и Азербайджана начался вывод Советских войск, многим офицерам боевики предлагали остаться повоевать в Карабахе за хорошие деньги, обещали заманчивые перспективы и должности, но часто все обстояло совсем по-другому. Из рассказа русского офицера-наемника, — „Начинается все, как правило, с обещаний больших денег. Потом когда ты уходишь в горы, у тебя в принципе оказываются не друзья, а все враги и ты должен делать все что они прикажут, а иначе живым отсюда не выберешься“.

Есть интересные заявления серьезных работников ЦРУ. Они открыто, рассуждают в прессе о том, что американцам не стоило затрачивать миллиарды долларов на вооружение, строить военные базы, бряцать и запугивать советский народ своими ракетами. Народ, которому нечего терять кроме своей Родины, не запугать. Надо было, говорят они, просто подкупать советских политиков, военных, разведчиков. И мы сделали это, заявляют ЦРУушники, достаточно было за определенное вознаграждение, перетянуть на свою сторону группу „товарищей“, и они сделали свое коварное дело.

КГБ сообщала в Кремль, что в Советских республиках активно работают агенты Западных разведок и многие из них, известны как советники польской „Солидарности“. Будучи высокопоставленным сотрудником КГБ Грузии, Игорь Георгадзе сам отправлял такие тревожные депеши своему руководству. Вот, что он заявил в одном телевизионном интервью, — „Большие докладные записки собирались в Центре в Москве, где с периферии, допустим, из Грузии, я могу точно сказать, шли доклады, что дорогие наши руководители, если так будет продолжаться, то дело идет к развалу Советского Союза. Реакция на информацию последовала нервная, от этих доводов отмахнулись, как от назойливой мухи“. А когда председатель КГБ СССР Крючков попытался познакомить с этими выводами депутатов Верховного совета Горбачев вообще прекратил читать справки и обзоры аналитиков КГБ, его возмутил тезис Крючкова о существовании в партийных и советских структурах агентов Западного влияния.

„У нас легендарный генерал Юрий Иванович Дроздов, говорит Владимир Ивашов, руководитель института Геополитики, — так он 12 лет руководил управлением нелегальной разведки КГБ СССР. Он встречался с американским резидентом в Латинской Америке. Они, наверное, где то пересекались, взаимодействовали, это в разведке возможно и такое бывает. Так вот этот американский генерал, сказал буквально следующую фразу, — „Юрий, когда будут рассекречены материалы, и вы узнаете, кто был нашим агентом в высшем руководстве СССР, вы придете в ужас“.

Всячески расхваливая американскую демократию, наши демократы-предатели, советовали принять капиталистические принципы жизни, капиталистическую мораль. Западные спецслужбы планировали не только развести пятнадцать республик на независимые государства, но и расчленить Россию на ряд губернских волостей. Думается, история еще назовет имена политиков, из окружения Президента СССР, которые работали на западные спецслужбы и были идеологами развала Союза. Хотя эти документы, вряд ли увидят свет. В период руководства КГБ Бакатиным, часть секретных документов была изъята из архивов Лубянки, и вероятно уничтожена.

К началу 1991 года Прибалтика уже и не оглядывалась на Москву, в пику Центру принимала новые законы, пыталась вести собственную внешнюю политику. Прибалтийские столицы раздирают митинги на плакатах манифестантов среди прочего оскорбления в адрес военных и Советского руководства. Небезопасно говорить по-русски, могут избить. В Москве понимают, вернуть Прибалтику в объятия союза почти невозможно, но почему-то решают, что и бездействовать тоже нельзя.

Вечером 12 января 1991 года в телефонном разговоре с лидером Литовских коммунистов на платформе КПСС Буракайвичусом, Горбачев неожиданно объявляет о своем решении ввести президентское правление в Литве и разрешает использовать военную силу для восстановления порядка в Вильнюсе. В то время Василий Савин командовал внутренними Северо-запада и Прибалтике и постоянно находился в столице Литвы, — „С трибуны митинга прозвучало заявление Буракайвичуса, о том что на кануне взятия телецентра, телебашни, когда после разговора с Горбачевым он сказал: Ну что, одобрено взять телецентр, завтра будет объявлен указ о введении президентского правления в Литве. Все это слышали. На второй день Президент Советского союза практически сказал это“.

В ночь на 13 января начался штурм Вильнюсского телецентра, на подходе к зданию собралось огромное числа людей, уже несколько дней они жили здесь в палатках. Это не был полномасштабный ввод войск, захват мостов, коммуникаций, установка блокпостов, тотальная проверка документов. Эта была попытка точечного захвата определенного объекта, к сожалению, при этом погибли люди — 11 защитников телецентра и один офицер КГБ, десятки человек получили ранения. Кровь, пролитая в Литве, всколыхнула Латвию и Эстонию, в Риге и Талине началось возведение баррикад.

Во время этих событий в Эстонию совершенно неожиданно приехал Президент РСФСР Борис Ельцин, в Талине он подписал договор о признании республиками друг друга. Этот документ окончательно предопределил выход Прибалтийских республик из Советского союза.

В последних числах мая 1991 года малоизвестный тогда генерал Дудаев, уволился в запас. Он командовал дивизией стратегических бомбардировщиков в Эстонском городе Тарту. Попрощавшись с Прибалтикой, он вернулся в родную Чечню. Его давно призывали возглавить движение за возрождение республики. В Грозном уже окончательно зашаталась Советская власть, подняли голову националисты, республику охватила волна митингов. Новым чеченским демократам нужен был символ, лидер, национальный герой. Джохар Дудаев подходит на эту роль как никто другой, на тот момент первый и единственный в Советской Армии генерал чеченец. Дудаев прошел Афганистан.

9 июню 1991 года Джохар Дудаев был избран Председателем исполкома Общенационального собрания Чеченского народа. Под его контролем в Чечне начинается формирование органов власти, параллельных Верховному совету республики. При этом Дудаев получил полную поддержку со стороны Российского руководства. Ельцин и его окружение использовали каждую возможность, чтобы ослабить Центр. Так было в Армении, Прибалтике и теперь в Чечне.

Прибалтийские республики первыми взяли курс на отделение от СССР. Штурм Вильнюсского телевидения союзными войсками, гибель людей, транслировались мировыми СМИ, и вызвало сочувствие всей интеллигенции СССР. Горбачев отрицал свое участие в приказе ввести войска, но это отрицание абсурдно, без приказа главы государства, войска не могут начинать военные действия. Прибалтийские республики уже невозможно было удержать в Союзе. Литва, Латвия и Эстония первыми объявили о своей независимости. Начинался развал СССР.

Кульминационным выражением кризиса стал Августовский путч 1991 года, который организовали бывшие соратники Горбачева. По решению ГКЧП в Москву вошли танки и бронетранспортеры, под телетрансляцию „Лебединого озера“, народу сообщают; „Президент СССР Михаил Горбачев недееспособен и пока находится в Форосе, Государственный комитет по чрезвычайному положению — ГКЧП ради сохранения страны, взял власть в свои руки“.

Именно в это критическое время Горбачев, как страус спрятал свою голову в песок Фороса, и выжидал разворота событий. По утверждению, Михаила Сергеевича, его якобы силой удерживали на Черноморском курорте какие-то таинственные, военные силы. Президент и его семья под арестом, кто же этому поверит. Вероятнее всего, Горбачев ждал жестких, военных действий от Государственного комитета по чрезвычайному положению, хотел, вернутся в Кремль миротворцем, победителем на белом коне, но фортуна отвернулась от Президента СССР.

Четыре дня противостояния, живая цепь защитников у Белого дома, первые погибшие, переход Армии на сторону народа и наконец, провал путча. Эта была роковая ошибка ГКЧПистов. Русскому человеку нельзя угрожать мечем, любая беда всегда сплачивала этот свободолюбивый народ. В Российской истории этому немало примеров. Еще одна интересная русская черта, россиянин всегда встает на защиту обиженного. Таким обиженным в те исторические дни был Ельцин. Он взошел на танке, как символ демократии, решительности и силы, ликование победителей, воскресшие надежды на великое будущее и трагическое настоящее, страна опять разделена на „белых“ и „красных“. Республики разбегаются по национальным квартирам.

8 декабря 1991 года на правительственной даче в Беловежской пуще собрались Борис Ельцин, глава Украины Леонид Кравчук и глава Белоруссии Станислав Шушкевич Лидеры трех ключевых республик Союза стали обсуждать смелые проекты, которые исключали Горбачева из структуры союзного государства. Судьба СССР была решена. Был подготовлен проект содружества независимых государств (СНГ) — объединения совершенно независимых государств. Три политика „оперативно“ завершили уничтожение СССР, объявив о прекращении действия договора 1922 года. Юридически это было абсурдно, так как договор 1922 года был поглощен Конституций 1924 года, а для пересмотра Конституции предполагался совсем другой порядок.

Ельцин, почему то, немедленно сообщил об этом решении, опять же американскому Президенту Джорджу Бушу и заручился у „отца народов“ обещанием международного признания акта о ликвидации СССР. Горбачев и Назарбаев узнали о происшедшем позднее. 9 декабря Горбачев предложил созвать Съезд народных депутатов СССР для обсуждения вопроса об образовании СНГ. „Судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик“, — заявил президент СССР. Но у трех „вождей“, уже были влиятельные силы, как в самих трех республиках, так и в дальнем Зарубежье.

10 декабря Верховные Советы Украины и Белоруссии ратифицировали соглашение о создании СНГ и денонсировали договор 1922 года о создании СССР.

12 декабря Верховный Совет РСФСР ратифицировал Соглашение о Содружестве Независимых Государств и денонсировал договор 1922 года. За это решение голосовало не только большинство сторонников Ельцина, но и коммунисты, стремившиеся таким образом устранить Горбачева. После подписания Беловежских соглашений о ликвидации СССР, Горбачев подал в отставку с поста Президента СССР.

И так, четвертая немаловажная причина развала Советского Союза, — предательство политиков, что молились на Запад и продвигали заокеанские проекты уничтожения социализма, лжедемократов которые были готовы продать и страну, и народ. Все они стояли рядом и с Горбачевым, и Ельциным. А может быть… „Все тайное когда не будь, станет явным“ — изрек Сократ. Уверен, история Российского государства расскажет много интересного о друзьях и врагах России — эпохи перемен.

На одной пресс-конференции российские журналисты стали задавать новому Президенту России Владимиру Путину провокационные вопросы о Советском Союзе, хотели услышать нелицеприятное о той эпохе. Но Путин сурово сказал так; — „Если, кто-то хочет вернуть Советский Союз, то у него нет головы, а кто забыл Советский Союз, у него, нет сердца. Хватит размазывать сопли, это история нашего народа, народ этой страны сделал много хорошего, и нам есть, чему поучится, и есть что взять из этой истории.

Мухтар Ганиев Ташкент 5 марта 2008 года.

В документальной повести использованы личные архивы, материалы Телерадиокомпании «Останкино», периодические изданий тех лет