Солёный огурец

– А как они вошли? – удивился Лещинский.

– Так ведь Фёдор на дверях стоял. Видимо их и дожидался. Я тебе правду говорю, это не только я видел! И вообще, мне это тоже странным показалось…. – забулдыга склонился над столом и перешёл на шёпот: – Чего они в тот бар в обеденный перерыв пошли? Чего им там надо было? Непонятно….

Сдерживая внутреннее напряжение Григорий крикнул стоявшему у стойки пареньку из его бригады:

– Ванюха! Возьми и мне два пива! – затем неспешно повернулся к Спецу и многозначительно спросил: – Не боишься этих мудаков?

– Может и боюсь! – почему-то весело согласился тот. – Может потом отрицать всё буду. Докажи, что я такое говорил! А Сундук и Мята там были! И долго! Я даже не дождался их выхода. Побрёл под мост… Думал там друзей встречу….

– Если милиция их возьмёт, то всё проверит. Там ведь умеют….

– Запросто! Так этим гадам и надо! – с остервенением чуть ли не выкрикнул Спец. Даже обратив внимание на себя доброй половины зала. Он ещё что-то хотел добавить, опять глаза его блеснули бешенством, но в этот момент Ванюха поставил на стол новую партию пива. Григорий отдал деньги, кивнул головой замершему собутыльнику и тот с жадностью прильнул к кружке. Да так и выпил не отрываясь. А когда получил ещё один одобрительный кивок на вторую кружку, то и ту опрокинул одним махом. И сразу «поплыл». Глаза моментально заволокла пелена тумана, голос обессилено захрип, а губы безвольно приоткрылись. Но руки цепко держались за стол, и падать он явно не собирался. Не прислушиваясь к глухому бормотанию отключившегося алкоголика, Григорий отправился на поиски Сундука и Мяты.

Местную шушеру он не боялся. Скорее даже наоборот: те разбегались у него с дороги словно мыши перед котом. Несколько столкновений и потасовок с его участием снискали ему репутацию очень злобного, умелого и кровавого бойца. Хотя в интересах обеих сторон это не поддавалось широкой огласке. Отморозки не хотели ронять свой мнимый авторитет, а Григорий не хотел расстраивать жену по пустякам. Так что желающих оспорить его независимость, в районе уже давно не находилось.

Ему удалось найти Сундука, да ещё в придачу с Мятой, в одном из более пристойных кафе. По подсказке одного всеведущего человека. И уложиться во вполне обещанный жене срок. Пришлось правда немного повозиться для того, что бы встреча протекала в более дружественной и спокойной обстановке. А то, лишь только они вышли из кафе на затемнённую аллейку, оба, и Сундук, и Мята набросились на него одновременно. К такому повороту событий Григорий был готов заблаговременно.

Мощный удар ботинком под рёбра более приземистого и мелкого Мяты отправил того в глубокий и продолжительный нокаут. А от пудовых кулаков двухметрового Сундука и вообще не пришлось сильно уклоняться. Григорий резко присел, а когда двухметровая туша навалилась на него всей массой, резко встал. Затем двумя руками, словно штангу вверх, толкнул Сундука верх, и чуть в сторону. Падение хрипло крякнувшего тела пришлось на перила деревянной скамейки. Толстые деревянные брусья выдержали, а вот рёбра нападавшего великана – нет. В дальнейшем разговоре Сундук вёл себя очень тихо, дышал через раз, на пол вдоха, а правой рукой постоянно вытирал обильно выступавший пот. Мята участия в разговоре не принимал, усиленно пытаясь восстановить надолго утраченное дыхание. Хрипел и размазывал по щекам обильно текущие слёзы пополам с соплями.

– Прелюдия закончена, перейдём к делу! – Лещинский уселся на перила лавочки и многозначительно хрустнул пальцами ладони, сжав её в другом кулаке. – Меня интересует буквально несколько вопросов. Вы на них отвечаете и я решаю, что делать с вами дальше.

– А если не ответим? – с запинками в дыхании спросил Сундук.

– Тогда ещё немного поработаете мне тренажёрами, а потом я сдам вас милиции.

– А если мы не пойдём?

– Ещё как пойдёте! Даже устрою так, что этот, – Григорий кивнул в сторону хрипящего Мяты, – Тебя на своём горбу потащит.

– Ты же мне, – задохнулся здоровяк, – Рёбра сломал!

– Повезло тебе! За неожиданное нападение, я как правило руки и ноги ломаю. Помните Феликса? Тоже из ваших. Бывший. Сейчас на костылях прыгает. Ага! Уже второй год. Так это он мне под горячую руку попался! И ещё радуется, что выжил.

– Так это ты его?! – скривился от изумления и боли Сундук. – А он говорил, что менты на зоне поломали….

– Он пусть говорит что хочет, для вас же важно говорить то, что хочу знать я. Понятно?

– Понятно! – прошипел Сундук. – Но учти, мы братков не продаём!

– В гробу я ваших братков видал! И сам знаешь в чём! Но я хочу знать, что вы делали вчера после половины четвёртого??!

Здоровенный верзила даже дышать перестал от удивления. Затем растерянно посмотрел в сторону своего подельника. Тот стоял на коленях упираясь руками в землю, но силы изобразить на своём лице недоумение всё же нашёл. Видимо они не могли понять или вспомнить. Пришлось напомнить более грозно:

– И учтите: вас видели! Соврёте мне хоть на одну минуту, ботинок прогуляется опять! На этот раз по вашим личикам! Потом тоже врать сможете: про злых ментов на зонах!

– Вчера…. мы это, в полчетвёртого…. – видно было каких трудов стоило Сундуку сложить связные предложения. – К этому, Фёдору пошли. Там пробыли полчаса…. Затем к другану моему….

– Стоп! Что вы делали у Фёдора?!

– Как что? Взяли деньги, выпили по рюмке и к другану….

– Забудь про другана! – Григорий явно стал терять терпение. – Почему вы деньги брали у Фёдора?!

– Да что ты так кричишь? Думаешь мы у него вымогали? – Сундук попытался изобразить улыбку. – У нас с ним вполне честный бизнес. Конечно, в накладных мы всего не указываем. Ну, так ведь сам понимаешь – с такими налогами никто не хочет на папу работать! По одной бочке оформили, а остальные подвозим по мере опустошения.

– А с чем бочки? – уже не так строго спросил Григорий.

– С огурцами солёными и помидорами квашенными. Мне из моей деревни отец на тракторе привозит. Да ты сам наверняка не раз пробовал….

А во рту у Григория моментально скопилась слюна от приятных воспоминаний. Действительно: огурчики у Фёдора были просто восхитительные! Бесподобные и несравненные! Правда и тут его покойный приятель навешал лапшу. Мол поставки идут с экспериментального завода и по большому блату. Но не жадничал: когда у кого-то не было чем закусить давал огурец бесплатно. Приговаривая: «Помни мою доброту! И моё умение повара шестого разряда!» Хотя у него даже третьего не было. А может и второго. Григорий никогда не пытался посмотреть диплом хозяина «Звонка».

– И долго вы там были? – вновь продолжил он допрос.

– Сказал ведь: полчаса! По рюмашке и на выход!

– Фёдор за вами дверь закрыл?

– А как же! Нечё народ баловать!

– Может кто-нибудь это подтвердить?

– Странно, – Сундук непонимающе хлопал глазами, – Зачем оно нам?

– Я спрашиваю, а ты отвечаешь! – Григорий подскочил к отшатнувшемуся громиле и отвёл руку для удара. – Видать много рёбер у тебя лишних!

– Да я что? Только не помню там никого! – поспешил с ответом Сундук. Именно в этот момент его дружок что-то прошипел неразборчивое. Но гигант услышал, понял и оживился. – Точно! Там ведь Спец в кустах сидел. Мята у нас самый глазастый, даже удивился по первости, чего мол прячется? От нас, что ли? Видимо боялся очень. Зашли мы за угол, а Мята и вернулся, да выглянул. А этот Спец чуть ли не бегом к «Звонку» побежал. Так что если свидетель нужен, то у него спроси. Он явно нас видел. И знал наверняка, что я к другану направля….

– Слышь! – прервал его со злостью Григорий. – Забудь куда ты пошёл потом! Меня интересует только «Звонок»! И знаешь почему?

Сундук отшатнулся ещё раз от такого напора. Охнул, даже постонал немного. Потом видимо что-то надумал, потому что сник и спросил скорбным голосом:

– Наверное ты хочешь подгрести под себя бизнес с огурцами?

Лещинский не знал: злиться ему или смеяться. Такого тупоумия он ещё не встречал в своей жизни. У него даже подозрения не возникло, что человек может так искусно его разыграть. И так естественно правдиво. Вряд ли! Такие типы в театрах не работали. Тогда что же? Они даже не знают о смерти Фёдора?! Кто бы мог подумать?! Пусть тогда узнают!

– Как раз в то время Фёдор погиб! Скоро милиция выяснит причину его смерти.

С минуту Сундук молчал. И всё это короткое время на его лице сменилась целая гамма чувств. Неверие! Сомнение! Страх! Озарение! Понимание! Растерянность! Ужас! И злость! Если хоть один актёр смог бы так сыграть, все остальные его коллеги в тот же миг умерли бы от зависти. Однозначно! Зато последовавшая первая фраза, заставила удивиться Лещинского ещё больше:

– Вот козёл! Он же нам сто пятьдесят единиц за соления остался должен!!

И этому восклицанию вторил не менее злобный рык Мяты.

Григорий только махнул рукой и пошёл домой. Но отойдя пару метров, неожиданно даже для самого себя спросил:

– А почему у этого забулдыги такая кличка: «Спец»?

– Когда-то он ценным кадром был! – попытался засмеяться Сундук не к месту. – Служил даже в спецназе. Потому – и Спец.

Всю ночь Григорий спал плохо. Проведённое личное расследование поставили ещё больше вопросов, чем он получил ответов. Значит всё-таки были ещё посетители в обеденный перерыв. Кто? Когда? Откуда?

Задавая себе эти вопросы, удалось заснуть лишь под утро.

Зато после подъёма в мозгу сложилась мало-мальски приемлемая картина. Оставалось только высинить маленькую деталь. И он проделал всё оперативно и по деловому. Звякнул шефу, и выяснив, что заказов пока нет, отпросился на пару утренних часов. Затем смотался к Тарасову и внимательно рассмотрел снимки, сделанные оперативной группой на месте происшествия. Возле верхней, открытой крышки подвала отчетливо была видна уроненная кем-то мисочка. А рядом, рассыпавшиеся огурцы.

Пока ехали в машине, Григорий подробно описал свои размышления и логические выкладки. И Санька Тарасов со всеми согласился. Осталось только выяснить один вопрос: почему убийца это сделал?

Спеца нашли под его любимым местом ночёвки: мостом. Вначале тот ничего не соображал и Григорию пришлось просто-напросто плеснуть ему в лицо воды из припасённой бутылки. Когда забулдыга раскрыл глаза, то из его уст вырвалась только одно слово: – Пить!

– Дам! Сейчас! – тут же согласился Григорий. – Но сначала скажи: за что ты убил Фёдора?

Они не ожидали услышать признания, но оно прозвучало. Кощунственное и страшное! Дикое и невероятное!

– Надоело мне всё! Этот Фёдор врал больше всех, а жил неплохо! Думаете трудно было ему свернуть голову? Раз плюнуть! У меня и на вас бы сил хватило, да возиться лень. А Фёдор! У него всегда огурцы были! А давал он мне не всегда. Я и тогда есть хотел, просил, а он говорит: «Думаешь легко мне их солить и квасить? А потом раздаривать всякой бухоте?» И только когда я сказал, что он лучший повар на планете, он соизволил пойти за огурцами. А я в этот момент вспомнил, что соления поставляют ему Сундук и Мята. Я ведь всё знаю! И вспомнил об этом, когда Фёдор из подвала вылез. А когда он нагло спросил: «Что надо сказать?» и протянул один огурчик, тут я и не выдержал. Залил ему в глотку несколько бутылок водки, не обращая внимания на его нежелание сотрудничать в этом радостном вопросе. Затем … Свернул ему шею, да и толкнул вниз….