Этот город

Алла Гореликова

Этот город

Город умирал.

Сто тысяч жителей привычно крутились в повседневных заботах. Работали. Получали зарплату. Тратили. Все как обычно. Так же, как было когда-то, как будет потом. Обычно люди и знать не знают, жив их город или нет. А мертвых городов намного больше. Это факт. Данность.

Тлен и запустение, думал город подхваченную у кого-то из людей мысль. Ветер несет к реке бумажки, пластиковые стаканчики, обрывки кульков. Пахнет бензином и первой зеленью. Цветут по переулкам пролески, пробиваясь сквозь сугробы старых окурков. Тлен и запустение. Люди не умеют выделить их из бесконечности окружающих фактов. Поэтому люди живут даже в мертвых городах.

Катятся по тротуару пластиковые стаканчики. Ветер шуршит рваными пачками из-под чипсов, смятыми фантиками, уголками плохо приклеенных афиш. Ветер несет обрывки чужих мыслей. До получки… Шевелить лапками… Скотина… В холодильнике… Две бутылки… Тлен и запустение…

Как всегда по весне. Ранняя весна — это, ребята, просто ужас. И уши не заткнешь, что самое противное…

Нет никаких чужих мыслей, обрываю я себя. Все ты придумываешь. Депресняк у тебя, дорогуша, только и всего. Самый обычный весенний депресняк. Обострение. Витаминов больше жрать надо. И по солнышку гулять. И не воображать себе всякой ерундистики.

Сажусь на лавочку, вытягиваю ноги. Прячу озябшие ладони в рукава ветровки. Ветер, ветер, ты могуч… На донышке… Утюг!.. Как я ее вчера…

— Эй, бухгалтерия, перерыв кончается! Хорош рассиживаться.

— У меня, между прочим, имя есть.

— Да ладно тебе… что делаешь вечером?

Топиться иду… заколебали!

— Отвали. Отвали, кому сказала! Козел, куда лапы тянешь!

Отпихиваюсь. Вскакиваю. Бегу. Обгоняю пластиковые стаканчики, мятую фольгу, обрывки мыслей.

— Эй, да что с тобой?! Да стой же!

Дура… Другую… Перерыв…

Вот интересно, если в самом деле утопиться пойти, что будет?

Ну и вопросики… умру, вот что!

Умираю. Факт.

Ну и что? Кому какое дело? Вон она, река. Вода свинцовая… тяжелая, наверное… глюкнуться с моста, сразу судорога хватит, и не вспомню, что разряд по плаванию.

Бреду по набережной… слово-то какое громкое… всхлипываю, дура дурой… как же всё достало!

Факт?

— Нет, просто… всё достало, все достали… смысла нет.

Не факт.

— Ну да. Знаю, истеричка. Дура. Ненормальная. Тридцать скоро, а ума, как у восьмиклассницы, — под ноги подворачивается банка из-под пива, громыхающая, так и напрашивается на пинок. — Достало. Надоело. Не хочу, — катится, гремя, обгоняет хлипкие полупрозрачные стаканчики. Хоть ее попинать, и то хлеб… душу отвести. — А что, имею право! Моя жизнь. Задолбали. Коллеги. Начальство. Отчеты. Работу домой на выходные, — банка, не выдержав побоев, перелетает низенький парапет и уплывает, покачиваясь. Кричу вслед: — И город этот, из которого даже в отпуск не вырвешься, да! А вот хрен вам всем!

Нет. Я не… никого…

Кто это — ты? На стене открылся люк, что ли? Взбегаю на мост, останавливаюсь, не доходя до середины. Над быстриной. Ой, а перила-то какие холодные… и до воды как далеко! Слушай, дорогуша, ну тебя с твоими идеями, ступай-ка ты на берег.

Город. Этот город.

Всё. Добегалась. Психушка по тебе плачет, милая ты моя. Может, всё-таки?.. Раз — и… и никаких проблем.

Проблемы останутся.

— Что?

Я умру. Проблемы останутся. Проблемы — ваши. Не мои.

— Город?

Да.

Ну-ну. Добегалась, точно. Весеннее обострение во всей красе, такого у тебя еще не было. То чужие мысли проходу не давали, теперь с городом разговариваешь. И мало того, он тоже хочет умереть…

Нет. Хотеть — человеческое. Я — умираю. Факт. Данность.

— И почему?..

Не знаю. Неизвестно. Почему одни города умирают, а другие нет? Факт. Данность. Принять.

— Ага. Значит, одни умирают, а другие нет? Города? Занятная проблема… а что, интересно было бы над ней подумать… жаль, поздно.

Вместе.

Свешиваюсь с моста, вода серая, стылая, голову кружит. Что? Прости, не расслышала.

Подумать. Умею, если вместе. Думать.

— Правда?

Факт.

По стылой воде плывет, крутясь, обломок пенопласта. Тихо. И ветер почти чист от мыслей. Рабочий день. Перерыв кончился. Это что ж, у меня прогул пошел? А, плевать. Смешная, то топиться собралась, а то вдруг о трудовой дисциплине забеспокоилась.

— Ладно. Уговорил, подожду. Давай подумаем. Значит, жить хочешь?

Хотеть — это человеческое. Чувство. Эмоция.

— Ну и что? Ясно дело, человеческое. А то б я в самом деле уже того… — речная стынь остается за спиной; на набережной, кажется, теплее градусов на пять. Но меня еще знобит. Чуточку стыдно и слегка мутит, и жалею, что снова — не решилась. Уехать бы. Хоть куда. У меня эта хрень здесь началась… шесть лет уже в этом городе, и как весна, так мысли. И ладно б хорошие, а то…

Оценки — человеческое. Ошибочное. Не годятся, неправильно думать оценками. Нужны факты. Я умираю, ты — нет. Это данность. Не хорошо, не плохо.

Заколебал уже своими «факт-данность-данность-факт-не-факт»! Эх, правильно я не хотела на бухгалтера идти… на этой почве крышу и сносит.

Визг тормозов.

— Куда прешь, ё…?! Жить надоело?!

— Ага.

— Тьфу, ненормальная!

Поняла? Неправильно. Оценка. Не факт.

— Ага, не факт! — меня разбирает смех. «Не факт!» Психушка по тебе плачет, милая ты моя! Прогрессируешь. Скоро зеленых человечков углядишь. На летающих блюдцах.

Не факт.

Да погоди ты, я это не тебе! Так, тихо сам с собою. Лучше скажи, тебе думать нравится? Вот сейчас. Вместе. Нравится?

Оживаю. Факт.

— Помогает, значит? Так вот тебе и решение. Мыслю-следовательно-существую, и всё такое.

Нет. Я думал всегда. Все люди думают. Много. Думал с ними. Сначала жил. Потом умирал. Теперь думаю с тобой — оживаю.

— Ага, я тоже оживаю. До чего приятно в конце месяца подумать не о работе, ты не представляешь! Ладно, давай с другого бока подойдем. Город, да уж… и давно живешь, город? Помнишь, как появился? Вряд ли с первым домом.

Помню. Пахнет бензином и первой зеленью. Цветут по переулкам пролески. Ветер шуршит уголками плохо приклеенных афиш. Весна… мысли…

Мысли? Весна — и мысли? Тоже?..

Да, да… Мама пришла!.. Милая моя… Смотри, какой славный… Всё будет хорошо… Жизнь моя, счастье моё…

— Тетенька, вы почему плачете?

— Я? Плачу?

Ну да, плачу. С чего только? От чужих мыслей, что ли? Когда я от них плакала?! Обычно от них выть хочется и тянет на набережную, к стылой весенней реке… вот и всё.

Таких я, правда, и не слышала никогда…

— Я тетю Свету позову, хотите?

— Не надо. Правда, не надо. Всё уже прошло, спасибо… вот посижу у вас на лавочке…

Странно.

Странно.

Мы нашли?

Не факт.

Да замолчи ты! Задолбал своими «факт-не-факт»! Нашли, я знаю. Я… слушай, можно тебе сказать? Спасибо. Хорошие мысли. Такие и в психушке утешат. В общем, поняла я, и ничего тут сложного нет. Просто грустно, потому и жить не хочется. Люди изменились. А мы с тобой, дорогуша, отстали от жизни. Приспособиться надо, а не получается. Вот и всё.

Не факт. Думали раньше. Думают сейчас. Но раньше я жил, а сейчас — умираю.

Еще какой факт, не сомневайся! Раньше-то что думали?

Хороший денек… Ой, котята!.. Не любит… Люблю… В кино…

Вот именно. А говоришь — «эмоции, человеческие, ошибка!» Думаешь ведь — с людьми? Вместе? Было что — «хороший денек, люблю, счастье мое». Люди жили, и ты жил. А теперь?

До получки. Шевелить лапками. Задолбали. Тлен. Запустение.

— Стой!!! Больно…

Нет. Не теряй. Мне тоже больно. Не уходи. Поймай снова.

— Что?

То, что мешает мне умирать.

— Да что?!

Не знаю. Думай. То, что тебе помешало.

Любопытство.

Чувство?

Ведь ты думал его со мной… так, город?

Да. Понял. Факт.

Ну да, факт! Смешно. Значит, жизнь…

Понял. Чувство. Мне понравилось думать чувство. И я перестал умирать. Выходит, жизнь — это…

Да, мне тоже понравилось. Факт. Какой, интересно, диагноз светит — шизофрения? Добегалась! А, плевать… принимай жизнь как данность, так-то, милая ты моя. Коллег. Начальство. Ветер с реки, обрывки чужих мыслей, бредовый разговор с этим неродным, но давно обжитым городом, как ни крути, а спасший тебя сегодня… до следующего обострения — или навсегда.

Она меня спасла. Факт. Но вот вам еще один факт: она так и не поверила в то, что я живу. Смешно, правда?

© Copyright Гореликова Алла, 21/10/2007.