Помоги проекту - поделись книгой:
У нашей знакомой Ван на грим уходит всего часа полтора — немного, если учесть, что законы жанра предписывают изменять исходный материал до полной неузнаваемости.
Сложная система амплуа
Еще штрих — и вместо китайских студенток на сцену выйдут парижанки
Синий — цвет строптивых
Одна из самых красивых особенностей Пекинской оперы — разноцветье лиц: они бывают белыми, как мел, желтыми, как песок, синими, как небо, красными, как кровь, и золотыми, как солнце. Очень похоже на маски, но — не маски: краска накладывается прямо на лицо. Китайские артисты любят рассказывать, как сам Лучано Паваротти, завороженный обликом местных театральных персонажей, попросил, чтобы его загримировали под Сян Юя из спектакля «Прощание всемогущего Бавана с любимой» (амплуа хуалянь).
Известно несколько тысяч композиций оперного грима, причем каждая имеет определенное значение и соответствует тому или иному образу (в состав красок всегда добавляют специальное масло, которое не позволяет им растекаться во время представления). Тонких, понятных лишь посвященному, «нарисованных» указаний на мельчайшие особенности характера, личности персонажей, на кровное родство между ними и так далее — не счесть. Красное лицо бывает у верного и честного человека. Коварного обманщика легко узнать по его белизне. Чернота свидетельствует об удали и силе, синий цвет — о строптивости и храбрости. Если вы видите на сцене двух персонажей с лицами одинакового цвета и похожими узорами на коже,— скорее всего, перед вами отец и сын. Золотая и серебряная краски предназначены исключительно для богов и духов, «рыцари с большой дороги» «любят» зеленую и синюю. А если артист почти не накрашен, только с белым кружком вокруг носа (так называемым «кусочком доуфу»), знайте: это персонаж низкий и льстивый.
Короче, зритель, образованный по части китайского искусства, не запутается. Более того, взглянув на грим, он легко без всякой программки угадает и саму оперу, и имя действующего лица, а не только его амплуа. Например, сплошь покрытый темнокрасной краской герой — это, скорее всего, Гуань Юй — один из популярнейших персонажей истории Срединного государства. Красный цвет символизирует глубину его дружеских чувств к окружающим. А самому известному китайскому судье, перекочевавшему из своего кресла во множество опер, Бао Чжэну, надлежит быть чернолицым и иметь брови ложкой. Впрочем, если кто-то вдруг обознался на первых порах, первое же движение героя наверняка подскажет правильную догадку...
Учитель Ян и вопросы безопасности
…Только что на моих глазах студенты уверенно и изящно, хотя и с некоторой ленцой, отрепетировали акробатические сцены. Интенсивная физическая (почти цирковая) подготовка — одна из важнейших основ учебной программы. И никаких скидок — ни на возраст студента, ни на пол. Девочки и мальчики получают абсолютно одинаковые, рассчитанные на крепкую мужскую силу и стать нагрузки. Эта традиция, конечно, идет из тех времен, когда женщин в театре не было. Так что, завоевав право участвовать в Пекинской опере, слабый пол взвалил на себя и обязанность «на общих основаниях» крутить сальто, садиться на шпагат, сражаться на мечах и копьях.
Преподают все это если не сами отставные артисты Пекинской оперы, то специалисты по боевым искусствам или циркачи. У всех у них во время занятия в руке палка, не очень длинная, но внушительная. В прошлом «палочное воспитание» было нормой, теперь оно, естественно, запрещено, но… удары продолжают сыпаться. Только в XXI веке это происходит по взаимному согласию «избивающего» и «избиваемого», и не только наказания ради. Вернее, совсем не ради него. Смысл в том, чтобы прикосновение учительской палки ученик почувствовал в строго определенный момент исполнения трюка и в строго определенной точке тела. Ощутил в другое время или в другой точке — значит, номер выполнен неверно, повторяй все сначала и внимательно следи за пассами наставника. Например, за пассами Яна Хунцуя, преподавателя из тех, про кого в Китае говорят: «Шэнь цин жу янь». Это непереводимое дословно выражение описывает человека, который легко, энергично двигается и благодаря этому выглядит гораздо моложе своих лет. Действительно, Ян немолод, но акробатике первокурсников обучает на собственном примере. Как добиться, чтобы студент во время сальто держал спину? С помощью аргумента в прямом смысле весомого — палки. Она же, в случае чего, может защитить от случайного увечья. Я сама видела, как занятие пришлось прервать: один из исполнителей «заехал» учителю ногой в глаз. Нечаянно. Но больно-то по-настоящему. Как видите, обучать акробатике в Академии театральных искусств — не самое безопасное занятие. Как, впрочем, и обучаться этому.
Место действия изменить легко
Сцена, оборудованная для классического представления Пекинской оперы, должна быть максимально приближена к зрителю: открыта на три стороны. Пол поначалу выстилали досками, но позже стали прикрывать ковром, чтобы уберечь исполнителей от случайных травм.
Из декораций наличествуют только стол и два стула (между прочим, Немирович-Данченко считал такую обстановку идеальной для развития актерской фантазии). Но в зависимости от развития сюжета эти предметы могут изображать все что угодно: то императорский дворец, то рабочий кабинет чиновника, то зал суда, то палатку военачальника, а то и шумный кабак. Конечно, чтобы все это увидеть, публике надлежит обладать недюжинным воображением и знать правила игры. Опера — искусство, конечно, сверхусловное. Но, как и в случае с гримом, ее декоративные условности имеют прямые «переводы», и настоящий пяою, увидев летящего золотого дракона, вышитого на подзорах скатерти и чехлах стульев, сразу поймет: дело происходит во дворце. Если подзоры и чехлы светло-синие или светло-зеленые, а вышиты на них орхидеи, стало быть, мы в рабочей комнате ученого. Если цвет и рисунки отличаются пышностью — это воинская палатка, а если они яркие и безвкусные — харчевня.
Расстановка нехитрой мебели тоже имеет значение. Стулья позади стола — ситуация торжественная: например, император дает аудиенцию, генерал держит военный совет или высшие чиновники занимаются государственными делами. Стулья впереди — значит, перед нами сейчас развернется жизнь простой семьи. Когда же приходит гость, их расставляют по разные стороны: пришедший сидит слева, хозяин справа. Так в Китае традиционно демонстрируют уважение к визитеру.
А еще, в зависимости от ситуации, стол может превращаться в постель, смотровую площадку, мост, башню на городской стене, гору и даже облако, на котором летают герои. Стулья же нередко становятся «дубинами» для драки.
Такой вот у Пекинской оперы свободный стиль, в котором главное — экспрессия, а не бытовое правдоподобие.
И тут уж, конечно, как бы ни была «подкована» опытная публика, все зависит от артиста. От его умения управляться со скупой эстетикой и бутафорией своего жанра. От способности так залихватски замахнуться, скажем, плеткой, чтобы всем стало ясно: его герой скачет верхом (живые-то кони на сцену не допускаются). Здесь можно все: долго ехать, но остаться у входа в дом, преодолевать горы, переплывать реки, — и весь этот воображаемый мир, заключенный в сценическое пространство, отображается и преображается простыми (или не очень простыми) движениями, мастерством актера, учившегося своему искусству долгие годы…
Куда уходят студенты?
…Вот они и учатся. Иное дело, что не всем отпущена равная мера таланта.
Ду Чжэ, Ван Пань, Не Чжа, поразивший меня в роли старика-воспитателя из сказки «Ню Ча», поставленной в учебном театре, многие другие виденные мною в деле студенты — практически готовые мастера. И хотя трудоустраиваться им придется самим (кто-то, может, и мечтал бы о распределении, но в Китае оно не практикуется), профессора уверены: их с радостью возьмет любая из немногочисленных трупп страны.
Ну, а что делать тем, кто не так ярок, — потенциальной, так сказать, массовке? Что ж, если мест в самой Пекинской опере на всех не найдется, существуют разные постоянные концертные программы. В конце концов, ведь Академия выпускает универсалов, так или иначе умеющих на сцене все. В Пекине, скажем, между собой конкурируют два шоу боевых искусств: «Легенда кунфу» и «Шаолиньские воины». Среди участников — не только выпускники школ этих самых боевых искусств (например, при знаменитом Шаолиньском монастыре), но и дипломированные оперные артисты.
А если бы вы знали, сколько в Китае снимают мыльных опер! Причем абсолютное большинство — на исторические темы, из жизни древних династий. И главный зрелищный элемент этих фильмов — помимо традиционных интерьеров, красивых, подправленных пластическими хирургами лиц и округленных теми же хирургами глаз — захватывающие сцены поединков, которые занимают добрую половину экранного времени. Выпускников Академии в такие сериалы берут охотно.
Кстати, все вы знаете как минимум одного из студентов-середнячков, не дотянувших по таланту до профессиональной Пекинской оперы. Как говорится, будете смеяться, но это — Джеки Чан. Он окончил оперную школу в Гонконге и остается до сих пор благодарен учителям, бившим его палкой, — какую работоспособность воспитали!
Полеты с востока на запад
Запуск пилотируемого «Священного Челна» «Шэньчжоу5» состоялся в 9.00 по местному времени 15 октября 2003 года. Он был осуществлен с космической базы Цзюцюань на северозападе страны, находящейся в 1 000 км от Пекина
Роман Артура Кларка «2010: Одиссея-2» побил в середине 80-х все рекорды по части аллюзий и «пасхальных яиц» — взрывоопасных закладок в толще вполне жюльверновского текста. Все его читавшие помнят, что замечательный советский космолет назван в нем в честь Алексея Леонова. Менее известно, что наши космонавты у Кларка носят имена наиболее известных советских диссидентов 70—80-х годов. Эта «закладка» — игра с именами и названиями — обнаружилась при первой же попытке публикации романа в СССР — тогда пострадали редакторы толстых журналов. Роман напечатали полностью существенно позже, когда «стало можно». И тут читатели обратили внимание: Леонов Леоновым, а вот китайский космический корабль, идущий на рискованную миссию в системе Юпитера, как водится под покровом тайны и недомолвок, называется «Цянь» — а это в честь кого? И лишь немногие посвященные, работающие в «ракетоградах», смогли, вероятно, вспомнив события тридцатилетней давности, времен Великой дружбы и собственной молодости, сообразить, кого имел в виду хитроумный сэр Артур…
На основании постановления ЦК КПСС от 6 августа 1958 года китайские товарищи получили от Советского Союза две ракеты Р-2 (основанные на немецких «Фау-2» времен Второй мировой войны). Вместе с ракетами и образцами наземного оборудования на восток отправились сотрудники ОКБ-1 во главе с Петром Мелешиным. Среди них был и известный специалист по производству жидкостных ракетных двигателей Николай Шнякин. В Пекине советских коллег встречал руководитель Пятой академии Цянь Сюэсэнь — выпускник Массачусетсского и Калифорнийского технологических институтов, специалист по системам управления и кибернетике, курирующий по приказу Мао китайское ракетостроение.
Основоположник китайского ракетостроения Цянь Сюэсэнь. 1991 год
Судьба Цяня — наглядная иллюстрация того же «ракетно-исторического идиотизма», в силу которого в 1938 году, за год до начала Второй мировой войны, отправляется на Колыму мыть золото Сергей Королев. В 1935 году Цянь уехал в США и поступил в Массачусетсский технологический институт. Затем по настоянию крупнейшего ученого-аэродинамика Теодора фон Кармана он окончил курс в Калифорнийском технологическом (легендарном «Калтехе») и к 1950 году стал почетным годдардовским профессором (Годдардовский центр космических полетов, GSFC), одним из ведущих американских ракетчиков.
Тем временем в Китае произошла революция, провозгласившая Китайскую Народную Республику. В США же набрала размах «охота на ведьм», и 6 июня 1950 года агенты ФБР обвинили Цяня в пособничестве коммунистам. Особую глупость этому заявлению придает тот факт, что Цянь был женат на дочери одного из крупных чанкайшистских военных чинов и к политике доселе отношение имел преимущественно «страдательное». Действуя в лучших традициях, фэбээровцы тут же изъяли у ученого допуск к секретным работам, что, естественно, привело к фактическому отстранению от ракетных исследований.
После чего две недели спустя Цянь объявил о своем намерении вернуться в Китай. Как тайного коммуниста его следовало выслать с позором, но это было проблематично в силу его чрезмерной информированности. Госдепартамент США боролся с ФБР еще пять лет, после чего Цянь Сюэсэнь был выдворен на родину осенью 1955 года. Еще пять месяцев спустя Госсовет КНР получает и одобряет разработанный Цянем план развития китайского ракетостроения. Так ФБР своими, можно сказать, руками создал «китайского Королева». Думал ли кто-то, что спустя 30 лет именем высланного профессора окрестят научно-фантастический звездолет?
Товарищ Цянь встречал советских коллег в Пекине. Посланцев Королева приняли как нельзя лучше, поселили в специальном городке. До резкого охлаждения советско-китайских отношений в августе 1960 года оставалось менее двух лет.
«Великий поход»
20 июня 1959 года ЦК КПСС отказался передать Китаю основные «ноу-хау» по ядерному оружию. Чувствуя, вероятно, что дракон разворачивается в нежелательном направлении, советские ракетчики твердили, как мантру: не можем-де передать вам самые современные технологии, Китай должен сам пройти наш путь, чтобы овладеть ракетостроением.
В сентябре китайцы сдали в эксплуатацию ракетные заводы в Шанхае и Нанкине. Ровно год спустя, уже после выдворения на родину советских специалистов, с полигона Шуанчэнцзы взлетает первая из поставленных СССР ракета. А 5 ноября 1960 года команда Цянь Сюэсэня запускает ракету, целиком построенную в Шанхае. Как в свое время Королев повторил конструкцию «Фау-2» в первой отечественной ракете дальнего действия Р-1, так теперь и китайцы повторили Р-2. Для этого они тоже, кстати, воспользовались оборудованием немецких заводов, прямым ходом переброшенным в 1946—1947 годах транзитом через всю Евразию на восток в рамках Великой дружбы и программы репараций.
Макеты различных модификаций ракет «Чанчжэн», выставленные в Китайском военном музее в Пекине
В 1964 году китайцы испытали в пустыне Гоби собственную атомную бомбу, и на стремительно «взрослеющих» китайских ракетах появились ядерные боеголовки. 24 апреля 1970 года ракета «Чанчжэн» («Великий Поход») CZ-1 вывела на околоземную орбиту первый китайский спутник весом 173 кг, исправно транслировавший с орбиты «главную песню». На сей раз «Алеет восток». (Этой песней полагалось встречать появление на публике Председателя Мао.)
Космическая программа Поднебесной быстро набирала темп. 3 марта 1971 года в космос отправился первый спутник связи. В 1974-м китайцы научились возвращать на Землю спускаемые аппараты спутников-разведчиков. Забавно, что первые капсулы с фотопленкой, прибывшие с орбиты в середине 70-х — начале 80-х годов, были заключены в теплозащитные контейнеры, прикрытые… панелями из мореного дуба! Деревянная теплозащита отработала нисколько не хуже, чем сложные многослойные композиты на российских и американских аппаратах. Однако при всей экзотичности некоторых технических решений китайская ракетно-космическая программа, подпитываемая одновременно советским и американским опытом, в последние годы уверенно выдвинулась на четвертую позицию в мире — после программ «прародителей» и совместной космической программы объединенной Европы. С 1970 года китайцы вывели на орбиту полсотни спутников, в числе которых возвращаемые спутники-фоторазведчики, метеорологические аппараты «Ветер и Облако», спутники связи. При этом уже с 1994 года китайцы закидывают на геостационарную орбиту связные аппараты новой модификации, куда больше напоминающие современные западные спутники, чем до сих пор эксплуатирующиеся устарелые российские «Горизонты» и даже обновленные «Экспрессы».
Первый по-настоящему тревожный звонок для Запада прозвучал, когда в 1985 году КНР вышла на мировой рынок коммерческих космических пусков с носителями «Чанчжэн», более известными под именем Long March. В 1985— 2000 годах было запущено 27 зарубежных спутников, причем практически по демпинговым ценам, что вызвало живейшую озабоченность конкурентов во всем мире. Правда, в 1995-м всего через 50 секунд после запуска взорвался «Чанчжэн-2Е», не донеся до орбиты спутник, построенный американским «Хьюзом», и погубив несколько человек на территории космического центра Сичан и в его окрестностях. Это была вторая серьезная авария после взрыва такой же ракеты в 1993 году, когда китайская космическая коммерция потерпела серьезный урон, однако основные проблемы последовали отнюдь не из-за потери нескольких спутников связи.
Версия Кокса
Как и следовало ожидать, общая обеспокоенность западных промышленников в связи с ростом сильного конкурента слилась с тревогой военных и политиков, которых прежде всего волновали проблемы утечки технологий и возможность военной угрозы. В результате в январе 1999 года комиссия Палаты представителей конгресса США под руководством конгрессмена Кокса выпустила секретный доклад, рассказывающий об утечках ракетно-ядерной информации из США в КНР. Через полгода урезанная версия секретного «Доклада Кокса» стала достоянием гласности. Выяснилось, что после двух аварий китайских ракет со спутниками «Хьюза» американцы провели с сотрудниками китайской Академии проектирования ракет-носителей обширные консультации, направленные на повышение надежности головных обтекателей, улучшение методик динамических расчетов, совершенствование порядка управления запуском. В 1996 году теперь уже «Спейс Системз/Лорал» учила китайцев, как усовершенствовать систему управления «Чанчжэн», чтобы исключить возможные неприятности с коммерческими запусками. После этого с двух китайских космодромов был проведен целый ряд успешных запусков, которые показали, что уроки американских фирм китайским проектантам пошли более чем впрок.
Передача китайцам американских технологий привела к совершенствованию не только ракет-носителей, способных, помимо прочего, выводить в космос спутники-шпионы. «Улучшены» были и баллистические ракеты, до сих пор нацеленные на территорию США. Кстати, за подобные утечки, допущенные компанией «Боинг» в направлении украинского завода «Южмаш» и российской «Энергии», американская фирма была в 1998 году оштрафована на 10 млн. долларов и едва не оказался под угрозой срыва совместный проект «Морской старт».
После предания гласности «Доклада Кокса» китайцы практически покинули рынок коммерческих пусков, на котором к тому времени уже практически застолбили для себя место поставщиков крайне дешевых, но не слишком надежных услуг. Покинули не совсем по своей воле: ужесточение экспортного контроля со стороны американцев не позволяло осуществлять коммерческие космические запуски, поскольку американские компоненты нашлись бы на борту любого коммерческого западного спутника того времени. Однако мудрые обитатели Поднебесной и не думали отказываться от прорыва в космосе…
Возвращение к истокам
О китайском пилотируемом корабле говорили давно, с середины 70-х. Не исключено, что тогдашние утечки информации о небольшом аппарате на базе спутников-фоторазведчиков, в капсулу которого вмещается малорослый китайский летчик, имели под собой некоторые основания. Говорили и о «китайском «Джемини», в целом похожем на двухместные американские капсулы середины 60-х, и о «Космоплане Цяня». Последний, вместе с большой китайской орбитальной станцией, к концу 80-х овладел умами западных аналитиков, однако впоследствии партия и правительство его вроде бы отменили, сосредоточившись на приносящих деньги спутниках. То-то, что «вроде бы».
«Говорил я Ван Юнчжи, не надо было «Союз» копировать», — вполголоса сетовал в середине 90-х тем, кто слушал, Василий Мишин, преемник Королева на посту руководителя нашей ведущей космической фирмы, а впоследствии — профессор МАИ. Китайский студент Ван Юнчжи и прибывший с Украины Михаил Решетнев были в числе любимых учеников профессора Мишина. Решетнев впоследствии возглавит нашу ведущую фирму по созданию спутников связи в Железногорске под Красноярском, а Ван Юнчжи надолго исчезнет за плотным занавесом на востоке. Только потом выяснится, что Ван, ракетчик второго поколения после Цяня, дорос в китайской промышленности до высоких административных постов и возглавил национальную пилотируемую программу.
По официальным китайским данным, «на основании технической и экономической реальности в 1992 году ЦК КПК во главе с товарищем Цзян Цзэминем принял решение о реализации проекта полета космического корабля с человеком на борту». Мишина, правда, не послушались. По утверждениям китайцев, на самостоятельную разработку не дали бы денег. Поэтому вскоре после обретения российскими предприятиями относительной самостоятельности в восточном направлении последовали образцы нашей техники — целый спускаемый аппарат от «Союза», стыковочные узлы, кое-какое другое оборудование. Впрочем, один изрядно покореженный российский спускаемый аппарат у китайцев уже был — залетел к восточным соседям в беспилотном варианте во время одного из аварийных запусков по советской лунной программе. В Москве и Самаре вновь появились китайские студенты-ракетчики. А в 1996 году в Звездном городке прошли космическую подготовку У Цзэ и Ли Цинлун — в качестве космонавтов-инструкторов.
Секреты агитпропа
А потом случилась история вполне детективная. Вообще говоря, китайцы, известные всему миру своим хитроумием, с середины 90-х исподволь обеспечивали кое-какое информационное сопровождение своим космическим планам. Скажем, издавались глянцевые буклеты, посвященные национальной авиационно-космической медицине, а в них — сильно ретушированные фотографии занимающихся на тренажерах людей в высотных комбинезонах и гермошлемах. Делали туманные заявления официальные лица. Однако гроза разразилась летом 1999-го, и причиной тому послужили обыкновенные китайские строители.
В июне 1999 года в Интернете впервые появились два интересных снимка. На достаточно четких и очень красочных фотографиях ракету «Чанчжэн CZ-2F», стоявшую на стартовой площадке с внушительной башней обслуживания поодаль, венчал головной обтекатель, до степени неразличимости напоминающий «союзовский» и предназначенный для пилотируемого космического корабля. Аналитическая общественность только-только всполошилась и начала обсуждать, что, откуда и как, и может ли быть такое вообще, как последовало разъяснение. Фотографии-де были отсканированы из рекламной брошюры (!) некоей промышленной компании из Внутренней Монголии, с которой заключен контракт на стартовое оборудование. И сделаны были снимки более года назад, в мае 1998 года. Если это так, на картинках, скорее всего, имел место габаритно-весовой макет, а не сама ракета, не полтора же года ей стоять на старте... Так или иначе, промышленники ли из Внутренней Монголии, хитроумные ли адепты агитпропа по-восточному, но дело свое они сделали. Теперь никто уже не сомневался, что, говоря о предстоящем в скором времени пилотируемом запуске, китайцы не блефуют— есть на чем.
На борт «Cвященного Челна»
20 ноября 1999 года с космодрома Цзюцюань стартовал в беспилотном варианте первый из «Шэньчжоу» — «Священных Челнов» (они же «Лодки Богини», они же «Божественные корабли» — иероглифические названия дают полный простор для толкований). Китайцы не стали долго секретить основные параметры своего нового корабля, и вскоре стало ясно: «Шэньчжоу» — клон советского (и российского) «Союза». Проще, в общем, перечислить видимые различия, чем описывать сходство. У китайцев спускаемый аппарат чуть больше, солнечных батарей две пары (дополнительные — на орбитальном отсеке), в передней части орбитального отсека — дополнительный блок оборудования, по всей видимости — двигателей ориентации и коррекции.
Сам орбитальный отсек, впрочем, сильно отличается от нашего прототипа. У китайцев он может, после отделения и посадки спускаемого аппарата, до полугода работать на орбите в качестве автономного модуля, благо и вторая пара солнечных батарей на нем установлена. А несколько состыкованных орбитальных отсеков позволяют сформировать небольшую посещаемую космическую станцию. Хотя идея использовать как-то отбрасываемые перед возвращением орбитальные отсеки от «Союзов» и витала в воздухе, напрямую ее до китайцев реализовать никто не пробовал.
Первый тайкунавт (от китайского слова «тайкун» — «космос»), 38-летний подполковник китайских вооруженных сил Ян Ливэй
15 октября 2003 года случилось долгожданное. На пятом «Шэньчжоу» в полет отправился настоящий космонавт. Впрочем, термин этот применительно к китайцам не прижился, и называют их теперь тайкунавтами. 38-летний подполковник ВВС КНР Ян Ливэй был выбран из группы в 14 кандидатов и перед полетом пообещал «завоевать славу для китайской армии и китайской нации». Это ему, безусловно, удалось. Ян провел на орбите 24 часа и вернулся из космоса, чтобы по праву занять в истории мировой космонавтики место после Гагарина и Шепарда (или после Гагарина и Гленна, поскольку пятнадцатиминутный суборбитальный «прыжок» Алана Шепарда многие за космический полет не считают). Незадолго до посадки от корабля отделился автономный орбитальный отсек— по некоторым сведениям, ему предстояло полгода провести на орбите в качестве спутника-фоторазведчика.
Земля встретила первого тайкунавта «как положено» — включая приемы у руководителей партии и правительства, толпы ликующего народа, поездки по всему миру и прием в ООН. Тем временем из сдержанно-радостных высказываний руководителей китайской космонавтики стало ясно, что планируемая космическая программа в целом повторяет начальные этапы программ советской и американской, однако сильно растянута во времени. Пуск следующего «Шэньчжоу» с экипажем планировался не раньше чем через два года (Герман Титов, для сравнения, отправился в космос менее чем через четыре месяца после Юрия Гагарина). Подобный темп сохранится и впредь, хотя цели перед следующими тайкунавтами ставились примерно такие же, как и перед их предшественниками 30—40 лет назад: первый выход в открытый космос, создание экспериментальной космической станции и прочее.
12 октября 2005 года в пятидневный космический полет отправились товарищи Ян Ливэя по отряду — Фэй Цзюньлун и Не Хайшэн. Они тоже оставили свой орбитальный отсек на орбите; а в следующий раз — через 3 года, в сентябре 2008 года, сразу по завершении Олимпиады в Пекине — в космос отправятся уже трое, и будет осуществлен выход в открытый космос. На очереди — создание экспериментальной космической станции. Складывается впечатление, что китайские планировщики аккуратно законспектировали историю нашей с американцами космической гонки, аккуратно выбрали оттуда ключевые моменты (отказавшись при этом от любых излишеств и «повторений пройденного») — и раз в два года ставят теперь галочки. Доказывая, что по крайней мере в космической программе мир остается многополярным.
Цели китайского космоса
На вопрос, зачем вообще нужны пилотируемые полеты человека в космос, кратко не ответить. Естественно, космонавты, астронавты и тайкунавты ведут на орбите научные и прикладные работы, однако беспилотные спутники делают это едва ли не эффективнее. Согласно официальному китайскому заявлению, «развитие техники для космических полетов с человеком на борту в нашей стране имеет важное значение в стимулировании научно-технического прогресса, повышении престижа государства и его обороноспособности, увеличении чувства гордости и сплоченности нации». Китайцы — честные. Не говорят о решении особо важных научных задач. Все называют своими именами: стимулирование прогресса, повышение престижа, повышение гордости и сплоченности.
Рискнем, однако, добавить сюда еще один фактор. Добившись за полтора-два десятилетия громкого титула «мастерской мира», КНР теперь стремится добрать в качестве. К сожалению, когда-то хорошая репутация китайских полотенец, рубашек и фонариков оказалась несколько подпорченной безбрежным валом копеечного ширпотреба, заполнившего потребительский рынок и у нас, и по обе стороны Атлантики. Еще один аспект китайской пилотируемой космической программы — ее откровенно маркетинговый характер. Можно сказать, она напрямую направлена на противодействие малоизвестной гибралтарской компании Alvito, недавно вознамерившейся зарегистрировать в Европе новую торговую марку «Not made in China », что вызвало решительный афронт китайского патентного ведомства. А побывали в космосе трое военных летчиков — и вот уже американский сенатор призывает к сотрудничеству в космосе между США и Китаем, «двумя наиболее энергично развивающимися космическими державами». Оставляя в стороне правдоподобность такого обобщения, можно сказать, что одна из основных «маркетинговых целей» китайской космической программы вроде бы достигнута.
А пока создатели «Великого Похода» и «Священного Челна» — на коне. Уже в апреле 2007 года планируется запуск первой лунной автоматической станции. Открывший своей стране путь в космос Ван Юнчжи обещает к 2020 году построить китайскую орбитальную станцию. Говорят и о начале тренировок первых китайских женщин-космонавтов, и об «интенсивных работах» над основными технологиями перспективного воздушно-космического аппарата, а в 2004 году анонимные специалисты назвали 2020 год наиболее вероятной датой первого пуска «китайского шаттла». Однако на фоне предпускового ажиотажа первого пилотируемого «Шеньчжоу» не получило большой огласки присоединение Китая к глобальному европейскому проекту «Галилео», предусматривающему создание системы спутниковой навигации, не зависящей ни от американской GPS, ни от российского ГЛОНАССа. Это говорит о многом — в том числе и о готовности великой континентальной державы участвовать не только в приоритетных и «маркетинговых», но и в реально необходимых для мировой экономики проектах создания глобальной космической инфраструктуры. Что, возможно, не так заметно, но никак не менее важно, чем прорыв в космос тайкунавтов на «Священном Челне».
Горы золотой обезьяны
Обезьянам, так же как и людям, свойственны нежные чувства к детям. Рядом с матерью малышу комфортно и безмятежно
Первым европейцем, увидевшим золотую обезьяну воочию, был французский священник Арман Давид. Он прибыл в Китай в 1860-е годы как миссионер, но куда больше преуспел в зоологии, чем в обращении жителей Поднебесной в католицизм. Его имя увековечено в названии оленей, которых он нашел в императорском парке и сумел привезти несколько особей в Европу, чем и спас вид от полного исчезновения: спустя три десятилетия олени были полностью истреблены повстанцами-«боксерами». Два других зоооткрытия он сделал в девственных горных лесах провинции Сычуань . Здесь исследователь обнаружил еще двух никогда не виданных в Старом Свете животных: большую панду и золотистых синелицых обезьян. Правда, древние рисунки оказались не совсем точны: синими (точнее, зеленовато-голубыми) были лишь «очки» вокруг глаз и углы рта. Остальная же часть морды и другие части тела были покрыты шерстью разных оттенков золота. Но знаменитого зоолога Мильн-Эдвардса, изучавшего привезенные Давидом материалы, больше всего поразили их носы, загибающиеся кверху настолько, что у пожилых особей почти достигали лба. Он дал вновь открытым существам латинское имя Rhinopithecus roxellanae. Родовое имя Rhinopithecus — «ринопитеки» — означает «носатая обезьяна», а видовое образовано от имени легендарной красавицы Роксоланы — невольницы, а затем любимой жены султана Сулеймана I Великолепного, запомнившейся жителям Стамбула своим вздернутым носиком. А вот золотой мех, цвет которого так привлекал художников и придворных модников, Мильн-Эдвардс в названии никак не отразил. И, как выяснилось позже, правильно сделал: в горах Юньнани и Сычуани живут три подвида этих обезьян, из которых только один имеет столь роскошный царственный наряд. Остальные окрашены гораздо скромнее, хотя все три принадлежат к одному биологическому виду и весьма сходны как телосложением, так и образом жизни, который не менее удивителен.
Известно, что обезьяны — животные сугубо тропические, подавляющее большинство из них живет в местах, где никогда не бывает отрицательных температур. Очень немногие (японские и североафриканские макаки) сумели освоить субтропики. А в более высоких широтах, где бывает настоящая зима со снегом и морозами, они не встречаются.
Формально ринопитеки не выпадают из этого правила — места их обитания лежат на широте субтропиков и тропиков. Но обезьяны живут в горах на высоте от полутора до трех с лишним тысяч метров. Нижнюю часть этого пояса занимают заросли бамбука и вечнозеленых растений. Зимой тут случаются температуры ниже нуля и снегопады. Но приматы в этих неподходящих для них условиях чувствуют себя настолько комфортно, что их нередко называют «снежными обезьянами».
Самки из одного гарема относятся друг к другу вполне миролюбиво. Когда выдается свободное время, можно и на девичник собраться
В теплое время года золотистые обезьяны поднимаются выше в горы, в хвойные леса, до самой верхней границы тайги, и не заходят выше только потому, что там нет деревьев. Хвойный пояс служит им своеобразной дачей — они живут в нем только летом, уходя зимой вниз, в предгорья и долины, не столько за теплом, сколько за едой: в заснеженной тайге подходящей для обезьян еды не остается вовсе. Впрочем, понятие «подходящей еды» трактуется ими весьма широко. На стройном теле животного (ринопитеков вместе с некоторыми родственными группами объединяют в подсемейство тонкотелых обезьян) странным образом выпирают животы — верный признак настоящего вегетарианца, способного питаться не только плодами, но и зелеными частями растений. В обширном отряде приматов немало видов, основным кормом для которых служат листья, побеги и трава, — гориллы, гелады и некоторые другие.
Но кто из них мог бы переварить древесную кору или сосновую хвою? А ринопитеки справляются не только с этим грубым кормом, но даже с лесным лишайником. Разумеется, когда есть выбор, золотые обезьяны предпочитают то же, что и все обезьяны, — фрукты и орехи.
Не боящиеся снега и мороза, способные найти себе пропитание где угодно, золотистые процветали в ту эпоху, когда горы Южного и Центрального Китая были покрыты бескрайним лесом. Однако трудолюбивые китайские крестьяне век за веком отвоевывали у леса все новые земли. Уже Арман Давид по возвращении в Европу с тревогой писал о судьбе дикой природы страны, которую он так полюбил. С тех пор прошло без малого 130 лет. Все это время, пока продолжалось истребление китайских лесов, обезьянам пришлось хуже, чем другим лесным жителям: они страдали еще и от прямого истребления. Китайская кухня рассматривает любых обезьян как деликатес, к тому же мех ринопитека не только красив и прочен, но и «помогает» от ревматизма…
Поделиться книгой: