Вуншпунш, или Тениалкогадский волшебный напиток

— Возможно, я сумел бы каким-нибудь образом быть вам полезным, дражайший маэстро? — услужливо спросил маленький кот.

— Ну хорошо, — вздохнул маг. — Если ты так уж настаиваешь… Помешай эликсир номер девяносто два — вон в том котле, в камине.

Маурицио спрыгнул со стола, подковылял к камину и схватил передними лапами хрустальную палочку.

— Уверен, это очень важное целебное снадобье, — прошептал он, осторожно размешивая палочкой тошнотворное варево. — Может быть, это лекарство для моего голоса? Вы так долго разрабатываете его, маэстро!

— Замолчишь ты наконец? — огрызнулся маг.

— Яволь, маэстро, — покорно отозвался Маурицио.

Некоторое время царила тишина. Слышен был лишь дьявольский визг снежной бури за окнами.

— Маэстро, — шёпотом заговорил кот, прерывая молчание, — дорогой маэстро, я хочу раскрыть перед вами душу.

Шуткозлобер не ответил. Скроив гримасу крайнего утомления, он опустил голову на руки. Почему-то это приободрило кота, и тот продолжал громче и смелее:

— Я должен кое-что сообщить вам. Нечто такое, что давным-давно тяжким бременем лежит на моей совести. Я — не тот, кем кажусь.

— А кто — тот, кем кажется? — пробормотал Шуткозлобер.

Кот взволнованно продолжал:

— Всё то время, что я живу здесь, кое о чем я постоянно умалчивал, маэстро. Этого-то я сейчас и стыжусь! Поэтому я решил рассказать вам всё.

Тайный магосоветник открыл глаза и поглядел на Маурицио тяжёлым взглядом. По губам мага запрыгала ехидненькая улыбочка, но маленький кот этого не замечал.

— Вам известно, что в мире творятся страшные дела. От повальных болезней гибнет всё больше и больше живых существ. Поэтому мы, звери всего мира, собрались на внеочередной открытый съезд, где было принято решение выявить, кто является источником всеобщего экологического бедствия. Для этого наш Верховный Совет разослал повсюду тайных агентов. Таким-то образом я и оказался в вашем доме, дражайший маэстро. Я… шпион.

Кот замолчал и смотрел на мага огромными горящими глазами.

— Не переживай! — отрывисто бросил маг. Он едва удерживался, чтобы не хихикнуть.

— Вы… можете простить меня, маэстро?

— Ну ладно, полно тебе, Маурицио. Разумеется, я прощаю тебя. Забыто.

— О, — потрясённо выдохнул кот. — Что за сердце! Золотое сердце!

— Ну хватит этой душещипательной чепухи! — оборвал маг.

И в этот момент в дверь постучали.

Магосоветник осторожно приблизился к двери. На левой руке он носил кольцо с крупным рубином. Рубин этот представлял собою оружие массового поражения.

Шуткозлобер медленно поднял руку, прищурил глаз, настроил камень и прицелился… Тонкий как нитка красный лучик лазера пронзил тьму коридора и оставил на массивной входной двери дымящийся след. Магосоветник палил из рубина, покуда толстые брусья не покрылись оспинами от уколов лазера. Наконец убойная сила камня иссякла.

— Ну-с, кто бы там ни был, — проговорил Шуткозлобер, тяжело переводя дыхание, — теперь он, надеюсь, затих.

Он вернулся в лабораторию и уселся за стол.

— Маэстро… — залепетал кот. — А если вы попали… в того, кто был за дверью?

— Так ему и надо, — рявкнул Шуткозлобер. — Нечего ломиться в мой дом.

— Но вы ведь даже не знаете, кто это был! А если кто-то из ваших друзей?

Шуткозлобер выдавил безраздостный смешок.

— Ты не знаешь света, мой дорогой. Хороший друг — мёртвый друг.

И тут постучали опять.

Шуткозлобер сжал челюсти.

— Окно! — закричал Маурицио. — Я думаю, маэстро, там кто-то есть!

Он вскочил на подоконник, приоткрыл ставень и сквозь щёлку выглянул наружу.

— Кто это тут сидит? — прошелестел он. — Кажется, птица… Возможно, бедняжку пригнала нужда, — заметил кот. И не дожидаясь дальнейших распоряжений магосоветника, распахнул окно.

Вместе с облаком снега в лабораторию влетел ворон. Он был таким ощипанным, что напоминал большую бесформенную картофелину, в которую кто-то вкривь и вкось понатыкал с десяток чёрных перьев.

Ворон плюхнулся на пол, забарахтался на тощих ногах, с трудом восстановил равновесие, после чего взъерошил своё жалкое оперение и разинул клюв.

— Здррасьте-прриехали! Здоррово! Здоррово! Здоррово! — каркнул он неожиданно громким голосом. — Пррострелили последние хвостовые перрья! Куда катится мирр?!

Тут наконец до ворона дошло, что в помещении находится кот, который таращит на него большие пылающие глаза.

— Пожирратель птиц! Подаррочек!

Маурицио, который за всю свою недлинную жизнь не поймал ещё ни одной птицы, поначалу вообще не понял, о чём идёт речь.

— Привет! — добродушно мяукнул он. — Добро пожаловать, друг!

Склонив голову набок, ворон поглядывал то на кота, то на магосоветника и в конце концов проворчал:

— Ежели вам не составит, значит, трруда, господа хорошие, тогда, пожалуй, может, того… закрыть бы это окно. Что-то в левом крыле у меня свербит. Не рвиматизм ли крючит…

Кот закрыл окно, спрыгнул с подоконника и принялся бродить вокруг да около облезлого пройдохи.

В разговор вступил Шуткозлобер:

— Маурицио, спроси этого стервятника, кто он такой и что здесь забыл.

— Мой добрый маэстро желает знать, — проговорил кот вежливым тоном, — какое имя ты носишь, незнакомец, и в чём твоя нужда.

Птица вертела головой, стараясь не выпускать кота из виду.

— Ну так передай своему драгоценному маэстре от меня пламенный прриветик! Звать меня Якоб Кракель, а сам я, так сказать, воздушный гонец мадамы Тираньи Кровопийцы, его многоуважаемой тётушки. — Тут ворон сверкнул глазами. — А кроме того, я не стервятник. Я, если угодно, старый, битый жизнью ворон, бедовая птица.

— Ну погляди ты, ворон! — насмешливо молвил Шуткозлобер. — Хорошо, что сказал, а то ведь с первого взгляда и не распознаешь…

— Перья-то у меня повыпадали ещё давно — попал в ядовитое облако. В последнее время этой дряни всё больше, а почему — никто и в толк не возьмёт. —

Тут ворон почему-то подмигнул коту. — Своему дражайшему маэстре ты так скажи: не нравится ему мой гаррдерробчик — пусть не глядит.

— Маэстро! — воззвал кот. — Бедняга и впрямь в крайней нужде.

— Ну так спроси эту ворону, — сказал магосовет- ник, — почему это она тебе потихоньку подмигивает.

— Это ненамеренно, — заявил Якоб Кракель. — Это у меня от неррвов.

— Ну-ну, — проговорил Шуткозлобер. — И с чего бы это тебе быть таким нервным, а?

— Потому как террпеть не могу всяких там надутых типов, которые только и умеют, что болтать языком, а чуть что — и когтями в моррду!

Маурицио понял, что его оскорбляют. Он взъерошил шерсть, прижал уши и прошипел:

— Маэстро, дозвольте мне выдернуть этот бесстыжий клюв!

Магосоветник взял кота на колени и принялся его гладить.

— Ещё не время, мой маленький герой, успокойся. Он же сказал, что явился от моей многочтимой тётки.

Ворон хрипло каркнул:

— Ах, клюньте меня под хвост, вы оба! Я мчался сквозь мрак, ураган, бурю, дабы провозгласить о скором прибытии своего начальства, а угодил прямёхонько к ужину, где мне отведено место не за столом, а в меню!

— Что?! — в панике переспросил Шуткозлобер. — Тётя Тиранья хочет меня навестить? Когда?

Якоб Кракель подпрыгивал и тряс клювом.

— Когда? Сейчас! Теперь! Немедленно! Да она почти уже здесь!

Шуткозлобер застонал:

— Ещё и это!..

Склонив голову, ворон наблюдал за магосоветником. Он казался очень довольным.

— Ага, кажется, беду накаркал. Таков уж я.

— Полвека тётушка Тити не казала ко мне личика, — жалобно ныл магосоветник. — С чего бы это ей вдруг вздумалось нагрянуть? И именно сегодня! Так невовремя!

Ворон пожал крыльями.

— Она говорит, что непременно должна провести нынешний праздничный вечер вместе с горячо любимым племянником, ибо он нарыл где-то какой-то там ррецепт, что ли, пунша или ещё какой-то отрравы, — так она говорит, — ну, ей вроде бы как именно этот ррецепт позаррез и нужен, как она сказала.

Шуткозлобер стряхнул кота с колен и вскочил.

— Ей известно всё! — вырвалось у магосоветника. — Под маской родственных чувств пытается она проникнуть в мой дом и совершить кражу интеллектуального имущества!..

После чего изрыгнул длиннейшее древневавилонское ругательство, отчего десяток шаровых молний запрыгали над полом.

Маурицио так перепугался, что совершил гигантский прыжок и оказался на голове акульего чучела, висевшего на стене в числе прочих препарированных трофеев.

И тут кот обнаружил, что ворон спасся точно таким же манером, и теперь оба они сидят, вцепившись друг в друга и в сушёную акулу.

Тайный магосоветник рылся в завалах бумаг на своём письменном столе и кричал:

— Клянусь кислотными дождями! Ни одной запятой, ни одной формулы моих драгоценнейших вычислений ей не видать! Все бумаги я спрячу в моём абсолютно непроницаемом, стопроцентно заколдованном потайном погребе.

Он порывался бежать, резко останавливался, оборачивался, дикими глазами озирался по сторонам.

— Маурицио, пестицид на твою голову, где ты прячешься?

— Здесь, маэстро, — робко отозвался кот, высовываясь из-за сушёной акулы.

— Слушай! — заорал магосоветник. — Пока меня нет, ты будешь караулить этот наглый вороний шнобель. Не вздумай заснуть. Запри его в своей комнате. Не доверяй ему ни в коем случае, не вступай с ним ни в какие разговоры.

Он выбежал прочь так стремительно, что развевающийся ядовито-зеленый халат едва поспевал за своим хозяином.

Ворон уставился на кота, а кот — на ворона.

— Ну так что? — осведомился ворон.

— Что — что? — зашипел Маурицио.

Ворон опять подмигнул.

— Не смекаешь, коллега?

Маурицио был сбит с толку, но сдаваться не хотел.

— Лучше попридержи-ка клюв! Нам нельзя болтать. Маэстро запретил.

— Так ведь он смылся, — хмыкнул Якоб. — Теперьто мы можем разговаривать открыто, коллега.