Скучный разговор на заре

- Ну, тогда хватит.

- Хватит, - мрачно сказал Горин.

- Не сердитесь, мой друг - ничего не поделаешь. Но это не должно мешать работе. Работать надо как играет спортсмен: до финального свистка... Итак, что касается нефти, с уверенностью можно сказать, что здесь ее быть не могло. Не говоря уже о том, что это... тело никак не могло воздействовать на нее таким образом, чтобы произошел взрыв. Согласны?

- М-м...

- Нет-нет, тепловое воздействие абсолютно исключается. Все успело остыть. Два с четвертью часа - вполне достаточное время. Оставим нефть в стороне: она ни при чем.

- Хорошо. Скажите, профессор, вы не допускаете, что в природных условиях могли самопроизвольно образоваться такие вещества, какие употребляются для производства взрывов?

- Взрывчатые вещества? До сего времени, во всяком случае, они нигде в природе не обнаружены. Даже там, где вещество не ограничивается, так сказать, минеральным царством. Я бы сказал даже, что открытие их означало бы, что ряд наших коренных представлений из области химии не соответствует действительности. Нет, это чересчур рискованное допущение. Полагаю, что говорить о наличии таких веществ нам с вами не следует.

- Тогда... Тогда невдалеке от поверхности могла находиться значительная залежь химически чистых - или достаточно чистых - расщепляющихся материалов...

- Эти материалы не умеют молчать, друг мой. Они доложили бы о своем присутствии сразу же, как только мы с вами появились здесь.

- Но предположим, что они доложили, а мы своевременно не отреагировали.

- Это уже из области субъективных причин.

- Не обязательно. Могли отказать соответствующие приборы...

- Этих приборов такое множество - не могли же они отказать все сразу. Да и сию минуту наши приборы...

- Мой показывает присутствие.

- А мой - нет. Значит, вам не повезло.

- Все равно.

- Разумеется. "Не повезло" я говорю просто, чтобы дать оценку этой случайности. Нет, друг мой, расщепляющихся материалов здесь не было, и сейчас присутствуют лишь те, которые входили в состав тела.

- Тогда что же?

- Вот и я не знаю что. Это и заставляет меня ломать голову.

- Что же, профессор, не пора ли нам вернуться к причинам субъективного, как вы говорите, характера? И предположить, что просто-напросто кто-то...

- Нет! - резко сказал Серов. - Не время! И никогда не будет время! Слышите? Вы находитесь в экспедиции первый раз, а я уж и не помню в какой. И я вам говорю: никаких субъективных причин быть не могло! Мы имеем дело просто с каким-то новым явлением природы.

- Вы полагаете, что явление произошло бы так или иначе, и это... наше тело оказалось здесь, в месте проявления этого эффекта, лишь по случайности?

Серов помолчал.

- Нет, этого я не думаю, - ответил он наконец. - Я полагаю, что тело каким-то образом повлияло на течение определенных процессов, своим появлением как-то стимулировало, катализировало их, и в результате... Но я пока не вижу механизма этого явления.

- Я тоже. Послушайте, профессор: а если в той полости был газ?

- Газ?

- Именно! Тело, вступив в контакт с поверхностью астероида, неизбежно нарушило ее структуру. Возможно, образовались микроразломы. Газ получил выход на поверхность. Температура оставалась достаточно высокой...

- Для возгорания газа? Сомневаюсь. Кроме того, газ в полости - если он был - находился под немалым давлением. Предположим, какая-то часть его получила выход на поверхность. Допустим даже, она загорелась. Ну и что? Возник бы факел. Это послужило бы предупреждением, позволило принять необходимые меры предосторожности. Пламя не могло пробраться к массе сжатого газа: слишком велико было бы давление изнутри.

- Да, - сказал Горин. - По-видимому, вы правы. По, откровенно говоря, больше ничего мне не приходит в голову. Скорей наоборот.

- Что значит - наоборот?

- Скорей выходит из нее...

- Ну... Ну что вы... Не надо так. Помолчим немного и подумаем.

- Помолчим, - согласился Горин.

Они помолчали. Горин прислонился лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Так было легче. Резко падали капли. Прошло время; наверное, много времени. Они не считали его, хотя чувствовали, как уходят минуты. Горин открыл глаза.

- Заря, профессор.

- Что? Что?? Где заря? А? Где? Где???

- Да нет, профессор. Просто заря. Скоро взойдет солнце.

- Ах да, - пробормотал Серов. - Я и забыл... Да, взойдет солнце. Мы его увидим.

В голосе его не было, однако, уверенности.

- Ну, вы придумали, профессор?

- Я? Да... собственно, нет. Я, знаете, немного отвлекся, ушел в воспоминания. Все-таки есть что вспомнить. Но в общем и целом увиденная нами картина ясна - источник силы располагался под поверхностью. Неясен пока только механизм... Нога, знаете, не дает сосредоточиться. Почему-то хочется побежать. - Старик тонко засмеялся, и Горин улыбнулся тоже. - А вы, друг мой, поняли что-нибудь?

- Мне кажется, да, профессор.

- Ото! Это любопытно. Ну говорите, излагайте...

- Я тоже вспоминал. И совершенно точно, мне кажется, вспомнил, как это выглядело.

- Видите, - грустно сказал Серов. - Вы оказались выдержаннее меня: я вспоминал о разных вещах, не имеющих отношения к предмету нашего исследования, а вы...

- Это просто потому, что больше вспоминать мне, по сути дела, не о чем.

- Да, возраст... Вы не можете себе представить, как я сожалею. Да, так что же вам удалось восстановить в памяти?

Старик умолк, переводя дыхание после двух длинных фраз.

- Я вспомнил цвет. Вы не забыли?

- Цвет? Должен признаться, да.

- Попытайтесь восстановить его в памяти. Это важно. Это была не красная и не желтая вспышка. Вначале она была голубой. Ярко-голубой и с небольшим оттенком зелени.

- Белое я тоже помню. Белое там было. Да, это я помню отчетливо, друг мой.

- Говорите короткими фразами, так будет лучше.

- Попробую. Спасибо. Так что же?

- Голубая вспышка громадной мощности. Цвет молнии.

- Молнии? О! Это мысль!

- Электрический разряд. Понимаете?

- Любопытно. Проаргументируйте.

- Масса нашей... Нашего... - Горин запнулся.

- Масса тела, друг мой. Итак?

- Тело состояло в основном из металла.

- Процентов на семьдесят, да.

- Достаточно солидная масса. Могучий электрод.

- Ну допустим. Но источник энергии?

- Под поверхностью, как мы и думали.

- Не понимаю...

- Подумайте, профессор. Если мы допускаем, что в том районе, где произошел контакт тела с астероидом, могла оказаться полость...

- Разумеется - мы наблюдали показания приборов...

- То можно предположить также, - примем на минуту, что в этой полости мог оказаться выход каменного угля.

- На астероиде - каменный уголь? Ну знаете ли... Да... Еще нефть туда-сюда, ее генезис нам, в конце концов, еще не вполне ясен. Но уголь...

- Погодите, профессор. А насколько нам ясен генезис астероидов?

- Вы имеете в виду гипотезу Фаэтона?

- Можно ли зачеркивать ее совершенно?

- Не знаю; вот если бы мы успели детально исследовать хотя бы этот самый астероид...

- Но, так или иначе, мы можем принять, хотя бы на мгновение...

- Допустим.

- И уже гораздо проще - не правда ли, профессор, - предположить наличие выхода цинка.

- Самородного? Гм... Ну, а откуда же вы возьмете серную кислоту? Ведь для того, чтобы образовалось нечто подобное природному элементу Гренэ, нужна и серная кислота!

- Это не так уж сложно. Если есть окислы серы и вода - мы получим кислоту. Это школьная химия... Вода могла существовать в виде льда, но высокая температура, возникшая при установлении контакта с телом, заставила ее...

- И все же, друг мой... даже при наличии всех этих совпадений... Старик помолчал, переводя дыхание. - Даже при наличии их мы получили бы лишь сернистую кислоту, - а она в водном растворе очень слабо ионизирована. Вряд ли ваш элемент мог бы...

- Ну не знаю, - обиженно сказал Горин.

- Не обижайтесь. Гипотезы нельзя принимать на веру.

- Конечно...

- Хотя должен сказать, что в вашей идее относительно электрического разряда...

- Не спешите, профессор, берегите силы...

- ...Есть что-то привлекательное.

- Спасибо.

- Эта идея мне нравится. Такой разряд мог вызвать... Черт!

- Вы...

- Мог вызвать, я говорю, замыкание в полости нашего тела. А там было предостаточно веществ, способных взорваться.

- Еще бы!

- Могли также расстроиться магнитные поля...

- Именно, профессор, - сказал Горин, и у него перехватило дыхание. Расстроились магнитные поля. На краткий миг. Но этого хватило. Однако, если вы считаете, что угля быть не могло, то как же...

Профессор помолчал, размышляя.

- Не согласен, друг мой. Никому не удавалось наблюдать в естественных условиях подобные источники тока. Они - изобретение человека. Человек, друг мой, его разум - самое прекрасное...

- Жизнь прекрасна во всех проявлениях, - пробормотал Горин стандартную фразу. Он думал о Лилии, и фраза показалась ему точно выражающей мысль.

- Это, безусловно, тонко подмечено, - сказал старик, на мгновение перестав кряхтеть; последние минуты он только тем и занимался. - Жизнь во всех проявлениях - это...

Он умолк и через секунду закряхтел еще сильнее. Горин чувствовал, как все ближе подступают воспоминания, еще немного - и они овладеют им и больше уже не выпустят.

- Скажите, - произнес вдруг Серов уже другим, бодрым и даже чуть звенящим голосом. - Скажите, а вы за это время не наблюдали ничего... к чему могла бы относиться ваша фраза?

Фраза относилась к Лилии, но старик не мог знать этого. Горин повел глазами.