Железные Рыцари. Род Волка

Железные Рыцари. Род Волка

1. Саркофаг для героя

Послание от Императора, личное, собственноручно написанное: это, согласно всему мне известному — величайшая честь. О чём, кстати, надутый Эмик стал громыхать на весь ангар, впрочем, разумно не озвучивая текста послания.

А вот я… Ну мало того, что мне было хреновато. Так ещё и были у меня довольно противоречивые данные, полученные на собственном опыте. Итак, Императора я уважал — и было за что, тут говорить смешно. Но не благоговел — благоговение на Белояре вообще не слишком прижилось, не говоря о том, что всё никсово мУчение всякого «благоговения» не слишком предполагало.

То есть, думать и смотреть не «как все», а как есть. И, соответственно, уважать основателя Империи и её руководителя (того же самого, либо Император это сменная и наследуемая должность — не принципиально) я уважал. Но имел весьма весомые претензии, основанные на собственном опыте: этот самый Император спустил на меня психованных Ульверов. Конечно, департаментом и не из собственных рук — но он Император. И все его бюрократы и чиновники — его вина и заслуга, его ответственность. А если «Царь хорош, бояре плохи», как у нас на Белояре иронизировали, на тему всяких криворуких руководителей, так он дерьмо тогда, а не Император. Потому что это как бы его основная обязанность, на то ему и власть дана — чтоб бояре были «хороши». А раз дурны — так он не справляется. А значит — дерьмовый царь, ну или Император, другой нужен, чтоб справлялся.

Так вот, этот Император отдал меня на растерзание Ульвером, просто так, я ничего плохого не сделал (ну, может не успел, но всё равно). Это мне как бы не очень нравится, вот такой я привереда. И с Академией — я ПОНИМАЮ причины, по которым в Академии творится сложившаяся ситуация. Но сказать, что мне она нравится — ну никак не могу. Всё честно, но подленько выходит, как не крути, со всеми этими «Академия не вмешивается» и прочим. Собственно, как решить проблемы по другому — не знаю, потому не осуждаю.

Но в целом, после понимания академических реалий — осадочек остался. Ну и Указ о Войне Благородного Дома с простым слушателем, естественно. В общем, по итогам всего этого я к Императору относился не отрицательно, конечно. Но насторожено и никаких восторгов от его «я наблюдаю за тобой» не испытывал. Опасения были, а желания обгадится на радостях — не появлялось. Я проверял.

Но и сделать я уже ничего не могу — воскресителя геллиотов у меня нет. Да и был бы — не воскрешал эту поганую скотину. Сейчас, после выхода из синергии и выхода из состояния боя (да и отдыха-сна, тоже фактор) я понимаю: может, этот геллиот, до того как полез в гравиколодец звезды и не был гадом. Просто идиотом, но последствия его идиотизма — тысячи смертей, так что смерть его более чем правильна и заслужена.

В общем, подумал я всё это, да и махнул рукой. Наблюдает его Августейшество — да и хер с ним (только вслух не говорить!). Мне от этого на текущий момент ни тепло не холодно, как в будущем скажется — непонятно. И этикетка не поможет — нет нужных данных даже для прогнозирования Пути, не говоря о его построении. Так что стал я интересоваться у Бронзового по делу:

— Что у тебя с техсостоянием, в плане ремонтопригодности и всякого такого?

— Часть бронепластин под замену, — начал перечислять Инвиктус. — Половина энергетических конденсаторов — просто сплавились, неремонтопригодны. Где-то четверть — можно восстановить. Эмиттеры невосстановимо уничтожены на тридцать два процента.

— Надо заняться, поговорить с вулканистом.

Дело в том, что после незапланированной явки вулканиста на вопли Бронзового (он всегда орёт, но в процессе обсуждения методов прохождения турнира разошёлся особо сильно), я заблокировал дверь к нам в ангар. Нет, взломать вулканист, конечно, может — на то он и вулканист. Но вряд ли будет без веской причины, так что нашему общению с Инвиктусом всякие посторонние не мешали. А мне и самому чиниться надо, да и понять что со мной: я реально потерял если не десять, как казалось по истощённому лицу, то пять килограммов точно. И усталость от начала турнира, а потом битвы с геллиотом причиной быть не может. Если нет каких-то дополнительных факторов, о которых преподаватели Академии «забыли» (вот как раз пример отношения к слушателям, если так) сообщить.

На выходе из ангара меня поджидал медик и вулканист, за которым был закреплён Бронзовый. К нему я, ловко увернувшись от загребущих лап дядьки с бухающей змеюкой на лацкане, и подскочил — а то чёрт знает, на сколько меня медицина займёт, а обговорить чтоб Бронзового в порядок привели — просто по-товарищески.

— Стигис Пертум, храни тебя Вулкан в твоих трудах, — вежливо обратился я к киборгу.

Не то чтобы подлизываясь… но и подлизываясь, если начистоту. Баланс моих баллов после Турнира был отрадно высок, но, при этом — вот тютелька в тютельку уходил на заказы оружия и ионника. Ещё и на субсидирование Хлои — вроде и мелочь, но сам решил что девчонке, при всех прочих равных, надо помочь. Хоть и ведёт себя непонятно, к сексу не склоняется и вообще — дурачьё, хех.

Тут вообще-то у меня к ней, помимо того, что она симпатичная Веснушка, довольно неплохо разминающая мне мозги на тренировках… Ну в общем, чувствую я к ней некое чисто психологическое родство-не родство, понимание-непонимание… Короче, понимаю и сочувствую ей, вот. Потому что она евгениками и воспитанием в тактика выращена, а я мучестельствами злостного киборга. И понимаю, что это не всегда приятно, тяжело, а уж когда Путь неправильный проложишь — совсем беда. Пусть у Веснушки не совсем так, скорее всего, но по сути близко. и поломав её расчёты на балы в тактике, для оптимального обучения, я просто правильно поступлю, это ей скомпенсировав.

Тем более, на оружие с двигателем и так вроде хватит, а на обучение, то есть, составление удобного графика по нужным предметам — ещё заработаю. Но вот чтобы «и так вроде хватило» — я со Стигисом был вежлив по максимуму. В рамках их этикета — Вулкана там поминал и вообще. На всякие «почтенные», «выканья» и всякое такое — вулканистам по их кибернетических хрен, опытным путём установлено.

— И твою технику пусть почтит он своим вниманием, Гален Безмолвный, — кивнул он мне. — Что у нас там? — кивнул он на двери ангара.

— Эмиттеры, конденсаторы, внешняя броня. До семидесяти процентов, часть можно восстановить…

— Не нужно, — отрезал вулканист. — Поменяю на новые, недостачу — закажу из Метрополии. Через пару недель техническое состояние Инвиктуса будет идеальным, если не обнаружится иных повреждений.

— Э-э-э… — немного опешил я. — А может починить? У меня не так много свободных баллов, да и с деньгами…

— Магистр повелел все повреждения в противостоянии с противным Вулкану нелюдью восстановить безвозмездно для слушателей. То есть даром, — уточнил он.

— Даром — это хорошо, — повеселел я. — Тогда спасибо тебе, Стигис Пертум.

— Вулкана благодари, — кивнул киборг, ускакав в ангар.

Вот ещё, Вулкана. Нет, ну как аллегория всякой там технической работы, производства и всякого такого — докосмический бог-кузнец, с парой собственноручно созданных технических андроидов — личность такая, симпатичная. Но даже если и не выдуманная — то точно давно мёртвая. Он даже теоретически существовал, когда технологий продления жизни не было в принципе, так что точно мёртвый. А мертвецов благодарить — дело глупое. Они мертвы, как ни крути.

Тем временем медик, который кроме довольно ловкой попытки меня поймать (и ещё более ловкого моего ухода от поимки) ко мне придвинулся с очень характерным видом. Вид был лечилам всяческим свойственен и выражал «лечить будем, или пусть живёт?» Сам я этого типа не знал совершенно, но нашивки Медицинского Корпуса Академии, змеюка вечнобухающая из бокала и всякое такое. В общем — не простой медикус, сразу видно. И, главное, явно к заморочкам пилотов привычный и понимающий: поймать меня пытался, но как не удалось орать «стоять, недолеченный!» не стал.

— Шевалье Гален-Гаврила Безмолвный, — ткнул он в меня пальцем в белых перчатках. — Сводку от Инвиктуса о вашем состоянии Медслужба Академии получила. Следуйте за мной.

— А вы? — уточнил я, на что дядька чуть поморщился.

— Тубус Кластер, хранитель покоев болящих Академии, — представился он.

Это если не главный медик, то главный по больнице точно выходит. А чего это он за мной припёрся-то?

«Герой Силиции», дошло до меня. И, кстати, не факт что это хорошо, заметались в голове разные модели Путей, но я их угомонил. Не до этого пока, надо в себя придти, ну и больше информации.

— А вопросы можно задать? — уточнил я на ходу.

— Задать — точно можно.

— Доктор, а я умру? — не вынесла душа поэта в моей физиономии, выдав бессмертный анекдот.

Просто дядька был какой-то… надуто-торжественный, что ли. И еле заметно — тяготился этим, видно больше врач, а не бюрократ. Впрочем, это и по нашивкам понять можно.

— А как же!!! Но, не в мою смену! — с радостным гоготом ответил Тубус, которому оказалось не чуждо чувство юмора, явно расслабляясь. — Так хотел-то чего?

— А что вообще со мной? — уточнил я в общем-то естественный вопрос.

— Судя по данным — лёгкая дистрофия, повреждения нейронов, нервное истощение. Продиагностируем, конечно, но медблок Инвиктуса редко ошибается.

— А это с чего меня так? — поёжился я.

— Некорректное и неправильное вхождение в симбиотическое состояние с ИЛ Инвиктуса, — как само собой разумеющееся выдал собеседник, обозначив «синергию» по-научному. — Впрочем, ты с потока первого года, так что претензий к тебе нет…

— А у меня есть, — злобно буркнул я, искренне возмущённый. — Теодор, чтоб его!

— Теодор Матеуш, мастер-наставник? — уточнил лекарь, на что я кивнул. — Не вполне обоснованные претензии, хотя в чём-то понятные.

— А хоть вы объяснить толком можете?

— Могу.

И объяснил, причём Теодор в общем оказался не столько скотиной, сколько не пророком. Итак, синергия вещь к которой идут долго и не без труда. Достигающаяся путём… Специальных тренировок, работы с собой и Инвиктусом, в некоторых случаях — даже с «точно дозированными психотропными препаратами, под присмотром медика». И никому, кроме пророка, или фантазёра (ну, по крайней мере — со слов Кластера) в голову синергия первогодки с Инвиктусом просто прийти не может. Даже с моим уровнем сопряжения. Тут и мои особенности сказались и «наследие прошлых владельцев твоей машины». В общем — практически чудо, но. Синергия, объединение живого разума и ИЛ в этакое «я-мы» вещь не слишком простая, а главное — небезопасная. И пилоту, и Инвиктусу. Требующая понимания и контроля сознания. Итак, что происходило со мной и Бронзовым (примерно, как понятно), со слов вещающего Кластера.

В зависимости от когнитивных способностей и возможностей человека и качеств вычислителя и самого ИЛ, происходит плавное «делегирование полномочий». И ИЛ использует трудно достижимую машиной многозадачность живого разума, и человек вычислительные мощности Инвиктуса. В зависимости от целей, задач и всякого такого. А у нас вышло, что перегруженный задачами Эмик нагрузил мой мозг, меня несколько отупив. Просто посчитав меня как дополнительные вычислительные мощности. При этом, я падение своих мыслительных способностей отметил в неосознанном, задействовав ряд процессорных мощностей ИЛ. Он же скомпенсировал задействоаанное мной…

Выходила комичная, но печальная в перспективе картина. Мы с Эмиком, толком не зная что делать, «тянули одеяло», причём с лучшими намерениями. И, в итоге, у меня начались проблемы. Но медблок Инвиктуса свое дело знает и начал меня латать. Используя мои же запасы питательных веществ и плоть. Самое забавное, что Эмик может не вполне осознавать всей этой пакости.

— Потому что синергия происходит по воле пилота, контролирующего процесс, — озвучил Кластер вылезающему из какой-то диагностической приборины мне. — О случаях неосознанной и спонтанной синергии я даже не слышал, что показатель. Опыт у меня большой, смею заверить.

— Верю, — честно ответил я. — А что мне…

— Лечиться. Потом пройти экспресс-курс «Ментального сопряжение с ИЛ Инвиктуса»

— А лечиться долго?

— Примерно неделю. Можно ускорить, но не рекомендую — рад повреждений носят неприятный характер, — вещал медик, вглядываясь в браскомм с информацией. — И если «поставить на ноги», как выражаются всякие… легионеры, — как ругательство выдал он, — тебя можно за дюжину часов, то долговременные последствия травмы практически неизбежны. Проявятся не сразу, но лет через десять-двадцать нарушения в когнитивной сфере вне Инвиктуса — при подключении он сможет скомпенсировать ущерб — практически неизбежны. Да и в физической понадобится регулярное терапевтическое лечение.

— Неделю так неделю, вам виднее доктор, — проявил я непонятное нежелание становится умственным и физическим калекой через десяток-другой лет.

В общем, поместили меня в палату, в палате — в медицинский саркофаг. Который в меня воткнулся кучей всяких трубок и всякого такого и усыпил. На пару дней, как я понял, уже очнувшись. Браскомм и пилотский комбез я не снимал, да и не требовали этого. Так что время я узнал, как только открыл глаза. Чувствовал я себя отлично, но находился в саркофаге, с трубками проникающими сквозь комбез в меня. При этом — крышка открыта, а на меня смотри девица… Ну скорее женщина, лет тридцати на вид, с очень строгим выражением на лице. И в форме медперсонала.

— Больной, — посмотрела она на меня так, как будто я и был бушевавшим на Силицей энергетом, ну или близко к тому. — Излечение не завершено! Но его почтенство хранитель Тубус Кластер повелел прервать медикаментозный сон по осуществлении необходимых воздействий.

Так, это дядька молодец выходит: видно по физиономии врачихи, она бы меня в саркофаге всю неделю продержала во сне. А то и больше — знаю я таких, «излечим всех и никто не уйдёт незалеченным», хех.

— Вставать — нельзя! Прикасаться к медицинскому оборудованию — нельзя! Алкоголь и дурманящие препараты — нельзя! Нарушать режим сна — нельзя!

— А что можно-то? — успел вклинится в поток «нальзяшек» врачихи.

— Можно… — сморщилась она, заметно страдая от этого гадкого, в её представлении, слова, — всё, кроме вышеозначенного! И приём посетителей после восьми по Академии… разрешён⁈ — возмущённо выдала она, всматриваясь в браскомм. — Ну это мы ещё посмотрим! — выпучила она глаза в гневе, покраснев.

И выбежала, явно с кем-то скандалить, на тему того, почему это меня в кандалы скорбных разумом не заточили и не через клизму питают. Страшная женщина, оценил я, проверяя а что это тут у нас вообще можно то. И оказалось, что кроме пребывания в саркофаге ближайшие четыре дня — можно всё. Даже подключение к сети было через медицинский терминал, не хуже нашего в апартаментах. Ну и больше трёх посетителей зараз нельзя, что учитывая небольшую палату и здоровенный саркофаг — скорее норма. Диагностику и лечение осуществляет он, кстати говоря. Да даже барахло моё, включая рассекатель и игольник, лежит под рукой. Последние я пристроил под крышкой саркофага — ну мало ли. Что бы и как не было — а на меня даже во время Триумфа покушались наймиты Ульверов. В общем — спокойнее будет.

А дальше я посмотрел раздел почты и… ну просто охренеть — полтысячи личных обращений, на тему «а не соблаговолит ли шевалье Безмолвный дать аудиенцию страждущим соученикам у его лечебного саркофага?» И это, блин, дословная цитата из первого прочитанного письма, озаглавленного «Прошение».

— Да ты стал популярным типом, Гален, — сам себе, не без иронии, сообщил я. — Ну… ладно. Аудиенции мы пока давать не будем. А вот с приятелями и, главное, командой увидеться не помешает.

И начал сам кидать сообщения товарищам, правда разбив их на «группы» по трое. Ну, помимо команды есть соседи, с довольно сносными отношениями. Веснушка рыжая, в конце концов. Да и Лаура Форест в корреспондентах мелькнула, с интерсом о «здоровье героя». Ну… с ней отдельно, может что-то и того-этого. И если ОПЯТЬ явится какая-то сволочь, то я ей не позавидую, с весёлой, но уже несколько истеричной злостью озвучил я. И, блин, решу с этой пакостью свои проблемы, вне зависимости от пола, возраста, биологической принадлежности… Да агрегатного состояния, блин!

На последней мысли я сам посмеялся, ну и стал ждать товарищей.

2. Раздача аудиенции

Первыми моё лечильное ложе посетил Себ, Олаф и Гилла. Думал позвать и Мари, но всякие там отношения Сидороффых… И Мари не обидится, не говоря о том, что с Олафом у неё что-то то ли не заладилось, то ли вообще я неправильно интерпретировал их интерес-отношения… В общем, у колобка с девчонкой отношения были хорошими, не портились, она даже чмокала его в мускулистую физиономию время от времени… Но ничего намекающего именно на отношения. Вообще — такое поведение в плане «близких контактов напоказ» вроде и «несвойственно» для аристократии, но «свойственное», как я уже не раз убеждался, ОЧЕНЬ размытое понятие. А Олав и Мари с очень специфичным, бросающимся в глаза колоритом — традиции там планетарно-исторические и всякое такое.

Так вот, Мари я решил позвать отдельно — не в плане там подкатить или что-то такое. Просто из всей команды она, после первого косяка, практически не косячила. Очень полезный, бесконфликтный член команды, на которую я тратил меньше всего времени, в плане просчитывания и всякого такого.

А вообще — даже смешно вышло с очерёдностями, в том смысле, что девчонок — ну там Мари, ту же Хлою, ну и само собой Лауру — я позвал отдельно. Просто выходило, что Мари не вызванную сразу — надо выделить, да и общение в рамках команды посторонних не подразумевает. Хлоя — с ней вообще отдельная песня. Она, при всех прочих равных, не слишком хорошо социализирована, а в личном общении со мной — ведёт себя то ли как смущающаяся первоклашка, то ли чёрт её знает как. Ну и свидетели того, как она по своей традиции убегает, с «До свиданья Гален!» — лишние. Не говоря о том, что я хотел её субсидировать баллами, а это свидетелей вообще не приемлет. Ещё как сама отреагирует — чёрт знает, в общем понятно.

И только с одной из трёх приглашённых девиц я рассчитывал на что-то такое. Правда с этим саркофагом… впрочем, тут крышечка открывается, шланги не мешают… Ну, посмотрим в общем, рассудил я.

Тем временем в палату набились Олаф, Себ и Гилла (в порядке весомости, хех) и довольно сумбурно поздоровались. То есть нормально получилось только у Гиллы. А Олаф пытался воспроизвести какое-то непонятное, видимо традиционное приветствие, обзывал меня всякими «Хельтами», «Фршварерами», «Ледымами» и вообще. Я на обзывательства не обижался, хотя браскомм с переводом сбоил, не в силах понять, то ли меня очень далеко послали, или очень похвалили.

А Себ сбился на «высокоаристократический стиль» шевалевствовал, ножкой смешно шаркал в общем вёл себя, как будто я и вправду аудиенцию раздаю, оптом и в розницу.

Понаблюдал я за этим, послушал. Не выдержал и заржал: выглядело всё это довольно смешно.

— Всё ребят, хорош, — отсмеявшись озвучил я ребятам. — Сами должны понимать — я просто оказался на нужном Инвиктусе, в нужное время. Сделал то, что сделал бы на моём месте каждый. А не герой там какой-нибудь и вообще. Вы лучше расскажите: а вы-то что видели, что делали, да и вообще — что в Академии происходит?

Парни попереглядывались, поухмылялись, а после, вместе с Гиллой, перешли к рассказу, как и что у них было, с момента как я уволок Лауру на балкончик. В исследовательских целях.

Итак, сидели они в столовке, трепались с народом, наслаждаясь крутизной и всеобщим вниманием. Про наслаждение, конечно, не говорили, но это и до моего ухода было, ну и вообще понятно: аристо не аристо, а когда тебя завышено (это когда других) и объективно (это когда меня хвалят) оценивают — это приятно и радует. Ну на мой уход внимание обратили, и Себ, со смешком, упомянул про то, что Олаф придержал Мари, которая думала за нами с Лаурой направится.

Это что-то я нифига не понял, озадачился я. Нет, ну на девушек у меня по причине непроглядного ульверосвского скотства, ну и каких-то зловредных, исключительно во вред мне устроенных аристократических бабских заморочек нос (и не только) был направлен, это факт. Но, я, как бы, думал что Мари подруга Олафа первое время. А потом — командные взаимоотношения, да и этикетка. Просто отбрасывал всё ненужное. В общем, лично я никаких шевелений в адрес Мари не делал даже намёками.

Далее, ещё когда мы вместе сидели, мой интерес к Лауре был вполне себе заметен, можно даже сказать «был за гранью приличий», хотя приличия эти, как и традиции — вещь довольно расплывчатая. То есть: то, что я девчонку по ножке поглаживал — всем видно не было. Но расположившимся неподалёку членам команды — было. И Мари, хоть время от времени бросала взгляды, никаких, вот совершенно никаких признаков неудовольствия и ревности не проявляла. Даже улыбалась слегка, что почти гарантия, что ей на мои потуги в адрес Лауры было пофиг. Это люди всегда так работают: если что-то напрягающее и неприятное — то человек улыбаться может. Но никогда не расслабленной полуулыбкой: или широкой, или саркастической… ну в общем эмоциональной, скрывающей напряжение.

Даже Хлоя на нас позыркивала и даже слегка хмурилась, хоть и издалека — это я точно помню, но забил с её «привет-пока Гален» и последующей ретирадой. А Мари — ну окучивает приятель девчонку и окучивает, нормально в общем. То есть вот вообще не понимаю, с хрена ли девчонке за мной с Лаурой срываться, причём ещё чтоб Олаф удерживал. Задачка, в общем и попозже уточню. Потому что: что Себ, что Гилла о моей «аристократической неотёсанности» просто знают. Да и Олаф, я думаю, понимает, кроме того он сам аристократ специфически-традиционный, не очень в стандартные лекала вписывающийся.

Ну ладно, это интерес на попозже. А пока команда рассказывала, причём с разных точек зрения, что происходило. В банкетной не только гудели сирены, но и развернули голоэкраны с физиономией Магистра. Так что о нападении они узнали, да и клич «по Инвиктусам» был без криков. Тут, как я понимаю, играло свою роль именно аристократическое воспитание и подготовка как пилотов с детства. Никаких уклонистов и желающих отсидеться в «Алмазной Цитадели» просто не было, народ рванул к ангарам сразу, выслушивая обращение Магистра уже на бегу.

Вошли в чат, приняли указания — я-то опоздал, пока дослушал обращение, пока мы с Бронзовым на колеснице из под щита Академии выбрались — группы были распределены. указания розданы. В общем, висели товарищи в группе Инвиктусов, Магистр чётко дал понять — будут идти группами. Сначала — пилоты Академии, мастера наставники. Потом — слушатели с опытом. То есть, построил схемму в которой Инвиктусы гибли медленно и не сразу, отвлекая бешеного энергета.

И тут, в сторонке, чешу значит я на Бронзовом. Причём Магистр, видимо после того как личным каналом пообщался со мной и Бронзовым, с четверть минуты ругался в общий канал ОЧЕНЬ нехорошими словами (как выразилась Гиллара), ну или матерился как хирдман (как выразился Олаф) на «Бронзового дурака и психованного мальчишку». Кстати, то ли я автоматически отключился от командного канала, то ли Бронзовый фильтровал, потому что я такого не помню. Ну да и хрен с ним. Через четверть минуты я уже мотылял в городской застройке и вокруг меня бушевала вспышки.

— Я с тобой, если честно, уже попрощался, Гал, — признал Себ.

— Не дождёс-с-ся! — ехидно ответил я. — А дальше?

А дальше никто толком не знает, потому что геллиот превратился в столб плазмы, пробивший огненный покров и исчез. Ну и я, как победитель, стоял неподалёку. Вообще, как выяснилось, вся наша схватка с тварью заняла порядка полутора минут. В общем — логично, но я был готов поклястся, что десять то минут мы точно бултыхались. А казалось — вообще часы.

Через минуту Магистр снял режим Алмазной Цитадели с Академии, приказав, именно приказав слушателям и части служителей возвращаться и Академию не покидать, в Инвиктусах или нет. Под угрозой отчисления, точнее вывода из рядов слушателей на основании неподчинения в условиях военного положения.

Так что мой Триумф народ наблюдал исключительно по голо. И покушение — тоже. И на «бесчестных злодеев» слушатели были реально злыми, по всей Академии. При том, что немалая часть фыркает на «подвиг» и отмечает, что «просто нужный Инвиктус в нужном месте».

— Прямо как ты сказал, Гален, — ухмыльнулся Олаф.

— Так ведь правда, — пожал плечами я.

Хотя физиономии команды выражали несогласие, но спорить не стали. А Себ, частично мимикой, частично словами, намекнул на одну… Ну такую, не самую красивую возможность. Может и аристократически-приемлемую, но мне так поступать не хотелось, по крайней мере — пока.

— Если пилоты узнают, Гал, совершенно случайно, то никаких сложностей… — промолчал он.

— Нет, Себ, — твёрдо ответил я.

Это в натуре граф намекал на «слить Ульверов» общественности. Решение то вроде как простое, эффективное. Но два фактора: первое, кудряшке звиздец. Вот совсем, что… Не чужими руками. Вот если придётся, то сам дурынду прибью, сложно всё, но так правильно. И подленько это выходило, как по мне.

Но это — эмоции и хотелки, на которые можно было бы и плюнуть. А есть объективный фактор (за который я, к собственному удивлению, ухватился обеими руками): письмо Его Величества. Если Его Августейшество «наблюдает за мной», а в этом у меня особых сомнений нет, то решение дозволеной им вражды таким образом — вряд ли ему понравится. Больше восьмидесяти процентов на негативные последствия и около тридцати — на летальные в ближайший год. В общем: опаснее всяких там Ульверов, даже на беглый взгляд.

В общем — выхожу я теперь по Академии чертовски популярным типом. Фанатов как голоактёры, вроде и не имею, но последнее время тема для разговоров. И к моей команде народ клеится, выспрашивает, приятельствует. Тут как бы своя синергия — и наша победа в отборочных, причём такая, весомая. Ну и практически тут же — спасение планеты от опасности системного класса. Ну, не столько планеты, но в общем — понятно. Хотя есть и «недоброжелатели» и немало — которые про «нужное место» и «нужное время» талдычат. Как по мне — нормальная реакция, ничего плохого и недоброго. Но чисто теоретически — гадить могут, хотя таких опасаться слишком сильно не стоит. Стоит тех кто рядом, от кого подлянки не ждёшь — но тоже не слишком, а то свихнутся можно. В общем — всё нормально, скорее даже неплохо.

— Так, Олаф, слушай, — решился я уточнить. — У тебя с Мари что-то романтическое есть?

— Хм, нет, — помотал головой колобок. — Да и не может быть, — уточнил он.

— А?

— Сломаю. Случайно, конечно, но сам понимаешь. А с чего ты поинтересовался Гален? — немного нахмурился он. — Мари — моя подруга. Подруга детства, — фыркнул он, — как она называет. Их клан — наши соседи. Были когда-то конфликты, но сейчас — практически союзники. А с чего ты интересуешься?

— Чтоб понимать что и как у нас в команде.