Маша и Медведь 3

— Пальто всё равно надо будет, — Маруся притопнула туфелькой. — И обувь. Иначе мы будем привлекать внимание.

— И давайте разделимся, — предложила я. — Вы с Аней, а я возьму Катю. Спрашивать если будут — четверых будут искать.

Я выделила девчонкам пятитысячную бумажку (ровно половину из имеющихся у меня с собой средств), и мы отправились в Пассаж, условившись встретиться в кафетерии максимально быстро.

Примерно через час мы столкнулись у входа в этот кафетерий, уже обряженные в новые платья, зимние сапожки, пальто и шапочки.

— Может, не будем заходить? — предложила Маруся и подтянула пониже вуальку на шляпке. — Купим чего-нибудь, попросим завернуть с собой.

— Правда, сидеть тут, как бельмо на глазу, — прогудела Анечка, кажется, тоже примерившая на себя конспиративную игру.

— Мы тогда вон там у витрины тебя подождём, — показала на соседний павильончик я. — Деньги-то остались?

— Конечно! Пять минут!

Мы пристроились у витрины, как бы рассматривая фарфоровые безделушки. Вскоре Маруся вышла из кафетерия с двумя большими бумажными пакетами в руках, коротко кивнула нам, и мы двинулись на выход.

От пассажа Четвергова до моей квартирки было не больше десяти минут пешего хода. На улице я взяла Катюшку за руку и предложила:

— Мы чуть впереди пойдём, а вы за нами, чтоб не одной кучкой. Согласны? Если что, кричите.

Добрались вполне благополучно. У подъезда я подождала, пока Маруся с Аней покажутся из арки, вместе поднялись на лифте. Двери нам открыл Баграр. Мы с Марусей предупредили девочек, что нас ждёт разумный медведь, и встреча прошла без обмороков. Я всех представила Баграру. Он сперва очень церемонно поцеловал всем ручки, а потом вдруг сказал:

— Ну, девчонки, шпионок вы изображаете очень смешно. Хотите, покажу вам? — и развернул перед нами сферу с изображением.

Баграр смотрел из-за полупрозрачной шторки, из окна, выходящего на большую улицу. А по улице шли мы. Впереди я с Катюшкой, на небольшом отдалении — Маруся с Аней. Все четверо напряжённые, плечи приподнятые, движения деревянные. Мы, трое старших, подозрительно оглядываемся по сторонам, глаза в щёлочку, и только у Катюхи наоборот — по пять рублей.

— Да уж, — кисло пробормотала Маруся, — для полноты картины не хватает только короткими перебежками от подъезда до подъезда перемещаться…

— Ничего, это мы с вами поправим! — жизнерадостно потёр лапы Баграр. — А чем это у вас так вкусно пахнет из пакета?

— Ты что, уже проголодался? — удивилась я, припомнив размер торта.

— Так это когда было! — воскликнул Баграр. — К тому же, для восстановления нужно что-то посущественнее пироженок.

— Курица подойдёт? — Маруся начала деловито выкладывать на стол бумажные кульки и картонные контейнеры. — Я взяла из сытного всё, что у них было: курицу-гриль, рыбу в кляре, колбасную нарезку-ассорти и круглые жареные пирожки с мясом.

— Звучит неплохо! — одобрил Баграр.

— И всяких печений. Надеюсь, нам до вечера хватит.

Баграр критически осмотрел уставленный стол:

— Нет, девочки, до вечера мы тянуть не будем. Завтракаем под завязку и валим отсюда. Нервный городок, напряжение в воздухе висит. А нам бы где-нибудь залечь хоть на недельку, пока я в норму не вернусь.

— А продукты? — деловито спросила хозяйственная Аня. — С собой потащим?

— По-моему, вы недооцениваете голодного медведя, — ухмыльнулся Баграр.

Спустя час мы сидели вокруг практически опустевшего стола, а оба бумажных пакета наполнились пустыми смятыми упаковками.

— Спалить? — спросил Баграр.

— Да просто в мусорку во дворе выбросим, — махнула рукой я. — Зачем нам лишние магические всплески?

— И то верно.

— А как мы всё-таки вас вывезем? — немного тревожно спросила Маруся, глядя на Баграра. — Опять под магической маскировкой?

— Или полетим? — спросила я. — Может, ковёр у хозяйки позаимствуем? Вместимся, наверное, все. Только это опять сколько формул, не засекли бы нас.

Мы ещё рассмотрели несколько вариантов, вес получались энергоёмкие и рискованные в плане засвета.

— Мой папа, — сказала вдруг Катя, — в военной полиции работал. У них такие были машины: кабина большая, а сзади ещё и будка. Вот бы нам такую! Вы бы, дядя Баграр, в будку спокойно влезли.

Вот что значит: устами младенца глаголет истина!

ПРИ СОДЕЙСТВИИ ОРГАНОВ ОХРАНЫ ПОРЯДКА…

Мы переглянулись.

— А у гражданской полиции тоже такие машины, — сказала Маруся. — Вот и выход! Маш, здесь же телефон есть?

— Есть, — я не вполне понимала, что она хочет делать. — В спальне стоит.

— Адрес скажи мне. Нам вовсе не нужна никакая маскировка. Минимальное внушение, и дежурный экипаж спокойно вывезет нас, куда мы скажем.

Дале мы имели счастье наблюдать, как Маруся звонит в дежурное отделение полиции:

— Добрый день! Баронесса Анастасия Демьянова беспокоит… Да… Прошу вас прислать кого-либо к моей квартире. Сосед напился пьяным и перепутал двери, стоит и звонит в мою квартиру, а я одна… Да-да! Боюсь выйти… Запишите адрес… Прошу вас… Жду, спасибо!

Она аккуратно положила трубку и улыбнулась, вполне довольная собой:

— Обещались быть через десять минут.

— И куда мы поедем? — Аня шустро сгребала со стола остатки бумажных упаковок.

Мы с Баграром посмотрели друг на друга и пожали плечами.

— На юг по Одесскому тракту, — сказала Маруся, лучше всех из нас разбирающаяся в географии, — а там видно будет.

Дальше я ждала в прихожей, остальные, спрятавшись под тщательно рассчитанной тенью, скомпенсированной магией внутрь — в закутке за лифтовой шахтой на первом этаже.

Через десять минут, в точности, как было обещано, загудел лифт. Из лифта вышли двое мужчин в полицейской форме. Увидели они перед собой иллюзию пьяненького, но весьма солидного дядечки, настойчиво названивающего в дверь нашей квартиры. Один полицейский «принял» дебошира, второй позвонил в дверной звонок. Я вышла на площадку, внушила служителям порядка, что они сопроводили некоего профессора этажом ниже и водворили его в его собственное жилище, после чего подписала протокол (вполне настоящий) и отказ от претензий.

— Барышня, вы позволите воспользоваться вашим телефонным аппаратом для связи с участком? — взял под козырёк тот, что с протоколом.

— Да, пожалуйста, — я пошла показать, где стоит телефон, продолжая держать обоих под частичным внушением. — Скажите, не пора ли вам на обед? Вы вообще обедаете?

— Рановато, конечно. Однако ж, если принять во внимание, что мы на час раньше сегодня вышли…

— Попросите разрешения заехать… куда вы там обычно заезжаете?

— В пельменную.

— Ну, вот. Попросите убедительно.

04. ВЫБИРАЕМСЯ

В ПОИСКАХ ЛУЧШЕГО РЕШЕНИЯ

Дежурная полицейской конторы, судя по интонациям, доносящимся из трубки, не очень была рада нарушению графика, однако приняла, что экипаж едет на обед.

— Всё, теперь быстро вниз! — скомандовала я. — Открыть вашу будку и ждать дальнейших распоряжений.

На первом этаже к нам присоединился Баграр и девочки. Мне снаружи наведённой тени тоже было их не видно, но я чётко отслеживала следы на дорожках, присыпанных свежим снежком. Так, загрузились все. Радует, что внутри чисто и тепло.

— Я в кабину, — сказала я в пространство фургона. — Маруся, пошли со мной, подсказывать будешь. Остальных прошу сидеть тихо, как тронемся, тень снять и не отсвечивать, — и полицейскому: — Вы ничего не видели и не слышали, закрывайте. А задние двери кабины, наоборот, откройте.

— И окошко между сиденьями, — сказало пространство рядом со мной Марусиным голосом.

Я подняла маленький вихрь, пробежавшийся туда-сюда по дорожке и уничтоживший все следы. Мы с Марусей забрались в кабину на второй ряд сидений — она по-прежнему под тенью — и оказались в отгороженном сеткой и стеклом пространстве. Полицейские сидели как примороженные.

— Марусь, выходи. Без всплесков поедем, на микродозах внушения. Где эта ваша пельменная? Далеко? — спросила я в открытое сдвижное окошко.

— Квартала четыре будет.

— Погоди, — Маруся проявилась, покусывая губу. — Из дома на полицейской машине уйти — идея хорошая. А ехать хоть бы до Рязани — потеряют ведь их, искать начнут.

— Тогда докуда?

— Послушайте, любезный, — в свою очередь спросила в окошко Маруся, — а есть ли в городе фирма, занимающаяся перевозками грузов из города в город?

— Как не бывать? И даже не одна. Транспортная компания Чеснокова, к примеру. В нарушениях замечаются крайне редко.

— Адрес знаете?

— Как не знать? По службе наведываться приходилось.

— Вот туда и поедем.

Через полчаса мы добрались до предместий, в которых жилые дома выглядели совсем простыми четырёхэтажными коробками, перемежающимися обширными территориями, огороженными разномастными заборами — от наборных бетонных до простейших дощатых. Вывески в основном были мелковаты, но иногда я успевала разглядеть названия. В основном здесь базировались тресты да товарищества строительного или индустриального свойства.

Полицейский фургон въехал в открытые ворота транспортной компании и подкатил к крыльцу приземистого здания, в котором располагалась контора.

— Гляди-ка! — удивлённо сказала Маруся.

— Что?

— Я думала, тут только грузоперевозки, а тут, смотри, и свадебные кабриолеты и вон те замечательные транспортные средства.

— Странные они какие-то.

— Потому что это катафалки.

Мы уставились друг на друга. Маруся выразительно приподняла брови:

— Никто и никогда не проверяет катафалки, ты понимаешь? Нас не остановят, даже если на дороге будет случайный рейд.

— Это тоже из инспекторской практики?

— Да, представь себе, была одна ушлая шайка. Контрабанду возили. Нет, если у тебя есть предубеждения, можем что-нибудь совсем строительное арендовать. Или думаешь, Баграр будет против?

— Пф! Баграр ещё и веселиться по этому поводу будет.

— Значит, маскируем его?

— Под гробик, ага.

— Я думаю, надо этим память почистить да отправить их уже, пусть в свою пельменную едут.

— По времени задержка получится. Диспетчерша у них вредная, будет докапываться, почему они так долго катались.

— А пусть у них как будто машина заглохла, пока они с ней возились — вот, минут двадцать уже в плюс. И пойдём в контору, с транспортом договариваться.

КОСТЯ

Костя стоял навытяжку в кабинете такого уровня, который и представить было страшновато. Голова у него ещё немного кружилась, в ушах шумело, и поэтому разнос от лица столь высокого воспринимался как сквозь плотную пелену.

Далее произошло событие, которое Костя первоначально отнёс к последствиям магического удара (а конкретно — к галлюцинациям) и наблюдал с отстранённым любопытством.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл очень пожилой дедушка в косматом тулупе и ещё более косматой шапке. Седом за ним, сердито поджав губы, вошёл непосредственный начальник их городского управления, Тимофей Егорыч. Последний скорбно посмотрел на Константина и горько покачал головой, не смея, впрочем, перебивать вышестоящее начальство.