Помоги проекту - поделись книгой:
БАРБАРА КАРТЛЕНД
МОЙ МИЛЫЙ ЗВЕЗДОЧЕТ
— К вам майор Стенли, ваша светлость, — объявил дворецкий.
Герцог Брокенхерст отложил газету, которую, как обычно, читал после завтрака, и выжидающе посмотрел на дверь.
В библиотеку быстрым, решительным шагом вошел молодой офицер.
Фредди Стенли был одет в мундир лейб-гвардейца с сияющими эполетами и высокие, до блеска начищенные сапоги, натянутые поверх белых замшевых лосин. Свои белоснежные перчатки с широкими раструбами и сверкающий серебром шлем с пышным плюмажем, введенным королем в бытность его еще принцем-регентом для своей личной гвардии, майор Стенли оставил в холле.
— Ты просто ослепил меня своим нарядом, Фредди, — насмешливо воскликнул герцог вместо приветствия.
— Будь он проклят, — отвечал его друг. — Я получил твою записку как раз перед самым парадом и примчался сразу же, как только смог освободиться, даже не переоделся.
Звеня шпорами, он подошел к герцогу и уселся в кресло, расположенное напротив.
— И что означает вся эта спешка? — недовольным тоном спросил он. — Судя по твоей записке, я уже приготовился услышать, что сгорел твой дом, или тебе изменила удача, и ты проиграл все свое состояние. Впрочем, такое едва ли возможно.
— Нет, все обстоит гораздо хуже, — сказал герцог, сохраняя полную серьезность. — Дело в том, Фредди, что я умираю от скуки.
— От скуки? — изумленно воскликнул Фредди. — Не хочешь же ты сказать, что заставил меня примчаться сюда только для того, чтобы сообщить то, о чем я знаю, по крайней мере, уже два года!
— Ты знаешь? — В голосе герцога послышалось неподдельное удивление.
— Ну разумеется. Да это и неудивительно.
— Что ты хочешь сказать? — подозрительно спросил герцог.
— Я отвечу, но только после того, как ты расскажешь, как это получилось, что ты вдруг обнаружил то, что было давно всем очевидно.
Герцог чуть заметно нахмурился и беспокойно переменил позу.
— Я обнаружил это прошлым вечером, — ответил он задумчиво, — когда понял, что просто не в состоянии сделать предложение Имоджин.
Слова друга повергли Фредди Стенли в крайнее изумление.
— Ты хочешь сказать, — спросил он после долгой, весьма красноречивой паузы, — что собираешься ретироваться?
Герцог горестно кивнул.
— Но мой дорогой Брок, — принялся увещевать его Фредди, — подумай о последствиях! В свете вот уже несколько месяцев ждут объявления о вашей помолвке. Вентовер давно кормит своих многочисленных кредиторов обещаниями, что ты заплатишь все его долги сразу, как только Имоджин станет твоей женой.
— Я так и предполагал, — недовольно заметил герцог. — Только с какой стати он ожидает, что я буду оплачивать все его дорогостоящие чудачества, как, например, бриллианты, которые он подарил той хорошенькой жрице Киприды, за которой волочился последнее время? Это выше моего понимания.
— Вряд ли его долги проделают дыру в твоем кармане, — пожал плечами Фредди. — Ты едва ли заметишь этот урон. Впрочем, я не представляю, как ты сможешь его избежать.
— Но я ведь еще не делал ей предложения!
— Но зато сделал все, чтобы твои намерения стали совершенно очевидными, постоянно преследуя девицу и упорно добиваясь ее благосклонности.
Губы герцога скривились в циничной усмешке.
— Если хочешь знать, именно меня упорно преследовали.
— Ну хорошо, допустим, но ты ведь не сбежал вовремя, — безжалостно отрезал Фредди. — Ты устраивал для нее приемы в Лондоне и в своем имении, и ты танцевал с ней несколько танцев подряд на балу в Виндзорском дворце — я видел это своими собственными глазами!
— Но я ведь этого и не отрицаю, — раздраженно ответил герцог. — Я всего лишь пытаюсь тебе сказать, как прошлым вечером внезапно обнаружил, что у Имоджин, несмотря на всю ее красоту, ума не больше, чем у трехлетнего ребенка.
— Вот удивил! Да я мог бы тебе уже давно об этом сказать, — заметил Фредди.
— Так почему же ты этого не сделал, черт тебя возьми!
— А какой смысл? Разве ты стал бы меня слушать? Ведь ты был совершенно очарован ее красотой, предпочитая доверять глазам,
вместо того, чтобы прислушаться к тем глупостям, которые она изрекала.
— Да, именно это я и обнаружил прошлым вечером.
После некоторой паузы Фредди заметил:
— Расскажи мне все подробно.
Герцог тяжело вздохнул:
— Я танцевал с Имоджин в третий раз на балу у Ричмондов, а затем мы пошли прогуляться по саду. Сияла луна, сверкали китайские фонарики, теплый ветер принес аромат ночных фиалок. Все было очень романтично, и я едва ее не поцеловал. Но тут она сказала…
— Что же именно она сказала? — полюбопытствовал Фредди, прерывая несколько затянувшуюся паузу.
— Я не могу точно вспомнить, — со вздохом отвечал герцог. — Нечто банальное, глупое… И я вдруг с ужасом подумал, что подобные высказывания мне придется отныне выслушивать по крайней мере еще лет пятьдесят. И тогда я отчетливо понял, что не вынесу этого.
— Ну, ты мог бы обнаружить это гораздо раньше!
— Да знаю я, знаю, — недовольно проворчал герцог. — Все же лучше поздно, чем никогда. Я сбежал, Фредди. Я просто не мог сделать ей предложения.
— И что же ты теперь намерен делать со всем этим?
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.
Фредди поглубже уселся в кресло и обреченно вздохнул.
— Ну что ж, хорошо, Брок, — сказал он. — Пусть так. Допустим, ты не собираешься жениться на Имоджин. Но что дальше? Ведь ты прекрасно понимаешь, что твоя святая обязанность состоит в продолжении рода. Ты должен заиметь наследника.
— Ну, у меня еще в запасе бездна времени для этого, — беспечно отмахнулся от друга герцог.
— Допустим. И все же, пусть не Имоджин, но все равно это будет кто-то очень на нее похожий. Так почему бы и не она?
— Бог мой, уж не хочешь ли ты сказать, что все женщины в высшем свете столь же глупы и скучны?
— Полагаю, что все они более или менее одинаковы в этом возрасте, — отозвался Фредди. — Как ты прекрасно знаешь, они все покидают классную комнату с одной-единственной мыслью в голове…
— Выйти замуж, — закончил за него герцог.
— Разумеется, и не просто выйти замуж, а поймать самого знатного и богатого жениха. А кто может в этом сравниться с тобой?
— Тем более я не собираюсь жениться на Имоджин, — сердито воскликнул герцог.
Друзья помолчали некоторое время, затем Фредди сказал:
— Что ж, в таком случае, если ты пока не готов к выслушиванию гневных тирад Вентовера и слезам Имоджин, тебе лучше потихоньку улизнуть из Лондона и не попадаться им на глаза.
— Именно об этом я и думал всю оставшуюся часть ночи после вчерашнего бала.
— И куда ты собираешься уехать? Герцог пожал плечами.
— Какая разница? Я владею, как тебе хорошо известно, полдюжиной домов в разных графствах страны, а в Фолкстоне на якоре стоит моя яхта.
— Полагаю, ты надеешься, что я поеду с тобой?
— Не скрою, такая мысль и в самом деле приходила мне в голову, — с чуть заметной улыбкой заметил герцог.
Фредди задумался на несколько мгновений.
— Мне кажется, ты совершаешь ошибку.
— Тем, что не хочу жениться на Имоджин?
— Нет… своим поспешным бегством.
— Проклятье! Это вовсе никакое не бегство! — воскликнул с досадой герцог. — Это просто тонкий стратегический маневр — отвод войск на заранее подготовленные позиции.
Фредди громко рассмеялся.
— Великолепное объяснение, если не хочешь встретиться с противником лицом к лицу.
— Прекрати сейчас же свои шуточки и лучше помоги мне выпутаться, — взмолился герцог. — Именно для этого я и позвал тебя.
Он помолчал немного, затем продолжил:
— Я прекрасно понимаю, что мое поведение достойно всяческого порицания. Но если Имоджин мне не подходит, то столь же очевидно, что и я не подхожу ей, так как не смогу стать для нее хорошим мужем.
— Вот это верно, — согласился Фредди. — И если хочешь знать мое мнение, ты не сможешь стать хорошим мужем ни для одной женщины, на ком бы ты ни женился, так как ты привык думать только о себе.
Герцог страдальчески поморщился.
— Но что ты прикажешь делать с моими многочисленными родственниками, которые последнее время разговаривают со мной так, словно я какой-нибудь Мафусаил и в самом скором будущем уже буду не в состоянии произвести на свет потомство.
Фредди откинул голову и расхохотался.
— Что ж, это одна из тех отрицательных сторон, которые неотделимы от титула герцога. И согласись, их не так уж много.
— Я в этом далеко не так уверен, как ты, — недовольно заметил герцог. — Я обнаружил, что связан множеством ограничений и условностей, которые для большинства людей совершенно необязательны.
Фредди испытующе посмотрел на друга, и в его глазах мелькнуло лукавое выражение.
— Хочешь услышать от меня правду, Брок? Или тебе стоит слишком больших хлопот и беспокойства, чтобы покинуть свои заоблачные выси, и ты предпочитаешь оставаться в мире грез и мечтаний?
— Так вот как, ты думаешь, я живу?
— Не думаю, мой друг. К сожалению, знаю.
— Ну хорошо, скажи мне правду — хотя, как я понимаю, ничего приятного я от тебя не услышу.
— Я частенько думаю о тебе, — медленно начал Фредди. — А правда состоит в том, что ты стал слишком важным, слишком богатым и чертовски самоуверенным в последнее время.
— Благодарю, — насмешливо сказал герцог, саркастически изогнув бровь.
— Ты ведь сам просил сказать тебе правду, так что теперь будь добр выслушать все. Ты слишком далеко оторвался от реальной жизни, от людей и от обстоятельств, среди которых приходится жить таким, как мы, твои старые друзья.
— Ну это уж слишком! — запротестовал герцог. — Ты хочешь уверить меня, что моя жизнь чересчур легка и беззаботна. Но она определенно не была легкой, когда мы с тобой служили под началом Веллингтона!
— Но тому уже минуло десять лет, — заметил Фредди. — Ты демобилизовался, когда умер твой отец, и с тех пор постоянно находился в центре внимания. С тобой носились, холили и лелеяли, словно ты был какой-то редкой диковиной, нежным цветком, который мог мгновенно погибнуть при одном только соприкосновении с реальным миром за пределами той башни из слоновой кости, в которую ты сам себя заключил.
Герцог тяжело вздохнул.
— Видимо, ты прав.
— Ты только посмотри, как ты живешь, — продолжал Фредди. — Твои слуги обращаются с тобой так, словно ты сделан из тончайшего дрезденского фарфора. За тебя все делают управляющие, секретари, слуги…
Герцог издал звук, который можно было принять за протестующий возглас, однако не стал прерывать Фредди, и тот продолжал:
— Мало того, что они все пресмыкаются перед тобой и чуть ли не целуют твои сапоги, так еще всегда находится прелестная женщина из общества, страстно мечтающая разделить с тобой постель или выскочить за тебя замуж.
— Уж не слышу ли я нотки зависти в твоем голосе? — весело спросил герцог.
— Возможно, и услышал бы, если бы я не знал тебя так хорошо. Но в последнее время я с грустью наблюдаю, как с каждым годом ты становишься все циничнее, все надменнее. Ты перестал радоваться жизни, скука — вот твоя главная подруга. И, глядя на тебя, я сотни раз говорил себе, что ни за что не хотел бы поменяться с тобой местами.
— Наверное, если бы мы были героями какой-нибудь французской комедии, — лениво заметил герцог, — мы могли бы поменяться с тобой местами. Ты бы надел мою одежду и стал на время герцогом, а я надел бы твой мундир и отправился в казармы, чтобы занять твое место.
— Но поскольку это невозможно, у меня есть идея получше.
— И что же ты придумал? — поинтересовался герцог, скептически посмотрев на друга.
— Ну, прежде всего тебе необходимо на время исчезнуть, это очевидно. Затем, думаю, было бы очень полезно для твоей души, если, конечно, она еще у тебя осталась, подумать о себе и о своем будущем.
— Ну, уж этим я занимаюсь достаточно часто.
Поделиться книгой: