Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Белая субмарина - Влад Савин на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

       Как сюда пришло это письмо? Не через почту - от одного из тех, "особо доверенных", решавшего в одной нейтральной сопредельной стране вопросы деликатного свойства, но никак не связанные с темой письма, так что про них промолчим. Некто невзрачный передал посланцу конверт, сказав - для Самого Партайгеноссе. Здесь сведения, жизненно важные для Германии. От кого - передайте партайгеноссе, "король треф", он поймет.

       Он вскрывал письмо, предусмотрительно надев толстые кожаные перчатки. Поскольку знал, что существуют яды, действующие на кожу - хотя не слышал пока ни об одном случае их применения. Да и отпечатков пальцев не следовало бы оставлять. Что случилось такого, что враждебная сторона решила вдруг выйти на связь по прямому каналу? Который не использовался уже несколько лет, и был законсервирован в расчете на какой-то чрезвычайный случай. Когда и сам он был совсем незначительной фигурой.

       Впрочем, подумал он, насколько бы облегчило жизнь, если бы между Вождями воюющих стран существовал бы экстренный канал прямой связи? Ведь война вовсе не исключает случаи совпадения интересов? Или случаев, когда вот здесь и сейчас проще договориться, чем выяснять силой?

       Никто из живущих - почти никто! - не знал, что он когда-то увлекался марксизмом-коммунизмом. Просто потому, что тогда не было альтернативы. Не было другого столь же радикального учения, отрицающего власть богатых. А главное, столь же успешного - когда никто еще не слышал про Партию фюрера, коммунистам удалось захватить власть в своей, не самой последней стране мира. И не только захватить, но и удержать ее, победив в своей гражданской войне. Хотя против них были не только "белые", но и вся Европа, все цивилизованные страны.

       А фюрер тогда был еще никто. Как и его партия, не больше чем кучка болтунов из мюнхенской пивной - основал которую, и во главе тогда стоял вовсе не фюрер, а Антон Дрекслер. Никто еще не знал, что эти неудачники всего через пятнадцать лет станут могучим движением, поднявшим Германию к вершине могущества и славы. Позиции коммунистов казались в те дни не в пример сильней. Что ж, любое политическое движение, достигшее успеха, привлекает к себе многочисленных сторонников. А не кучку идеалистов, впечатленных пока лишь словами.

       Хотя, тут человек усмехнулся, он тогда и себя считал идеалистом. Иначе, вернувшись с войны, остался бы дома, работал на ферме, став добропорядочным обывателем. А он искренне был готов, как в песне, еще не написанной русским поэтом, дом свой покинув, идти воевать, чтобы... Но не смейтесь над идеализмом молодых - кто с самого начала был циником, тот с возрастом превращался в завершенную мразь.

       Смешно, но тогда он был бы рад, если бы русское "даешь Варшаву, даешь Берлин" сбылось. Тем более что сами большевики говорили, что их собственная революция лишь разгон, начало, чтобы вспыхнуло в Германии, и заполыхало во всем мире. Вот почему он согласился помочь тогда, в двадцать первом - именно русским большевикам.

       "Лампочка Ильича", план ГОЭЛРО - все могло провалиться из-за такой мелочи, как вольфрамовая нить. В царской России их не делали, как и не добывали вольфрам, вообще не умели с ним работать, а это не только лампочки, но сверхпрочная сталь, идущая на броню, стволы орудий, детали моторов, сверхпрочный инструмент. И всего лишь три фирмы имели полный цикл вольфрамового производства, голландский "Филипс", американские "Дженерал Электрик", и немецкий "Осрам". И никто не соглашался продать технологию и оборудование, Советской России. Тогда русские обратились к немецким коммунистам. И так случилось, что он, человек который сейчас читал письмо, тоже приложил к этому руку. Не получив за это никакой материальной выгоды, а исключительно за идею. Ведь все мы делаем одно большое, общее дело. Когда мировая революция совершится, тогда и поделим, и славу, и почет.

       Что было дальше? Интернациональный марксизм, "пролетарии всех стран", стал казаться ему верой слабых. Для побежденной, униженной, расчлененной Германии, "мир без контрибуций" был издевательством - месть должна была совершиться, а победители вернуть долг, тогда лишь можно было подумать и о дружбе с ними. Еще был двадцать третий год, когда восстал Гамбург, вся Германия готова была вспыхнуть, казалось, вот он, давно ожидаемый мировой пожар! Если только Советская Россия поддержит. И пройдут красные Конармии по берлинским мостовым. Но в Москве решили иначе. По большому счету, он сам бы, на месте русских, поступил бы так же - предпочтя цели далекой и недостижимой, близкую и реальную: укрепление осажденного лагеря Советской страны, вместо помощи погибавшим на гамбургских баррикадах, невмешательство в германские дела - в обмен на новейшие технологии, и оборудование военных заводов, которое все равно должно было быть уничтожено по решению Контрольной Комиссии Антанты.

       Но это было ему уроком. Что своя шкура, свой интерес, своя страна - всегда дороже, даже для того, кто кричит о противоположном. Вот отчего он пришел в итоге именно к национал-социализму. Хотя различия между ним и большевизмом казались минимальны. Та же самая справедливость для своих - вот только оплачивалась она у большевиков сверхнапряжением собственных сил, а у нацистов экспансией вовне; все чужие считались врагами - но разве не сказано было и у коммунистов, кто не с нами, тот против нас?

       Вел ли он дела с коммунистами, своими и русскими, после? Да, было и такое - по взаимному интересу, это не было ни шпионством, ни вербовкой. В то же время он добросовестно и с рвением исполнял свои обязанности перед своей Партией. И с интересом следил за успехами русских. Ему было даже любопытно смотреть, как за спортивным состязанием, чей путь построения нового мирового порядка окажется успешнее? И перенять какие-то детали, показавшиеся интересными.

       Считал ли он русских врагами, особенно когда стало ясно, что война на пороге, и когда она уже началась? Скорее, относился философски, как древние германцы, по божьему праву сильного, "пусть все решит меч". Мировой порядок, при котором все живущие будут счастливы - с одним лишь отличием: у фюрера новый порядок должен быть оплачен кровью и рабством тех, кто ему не подчинился, в него не вошел - так разве так и не должно быть? Какое мне дело - до чужих? И разве фюрер, сейчас считая японцев союзниками, не размышлял о будущей бескомпромиссной борьбе с "желтой расой"?

       Если взглянуть поближе, так даже Вожди у нас похожи. Фюрер похож на Ильича, каким бы странным и даже кощунственным не показалось бы кому-то такое сравнение - такой же оратор, умеет зажигать и держать толпу, своим даже не холодным рассудком, а каким-то звериным чутьем ощущать текущую обстановку, выбирать момент броска, когда нужно прекратить подкрадывание к цели и нападать открыто. Но фюрер не умеет планомерно тянуть воз рутины, вникать в детали, вдумчиво расставлять на посты людей - это черта присуща Сталину, и мне. Потому, кстати, такие как я - незаменимы. При том что я не рвусь на самый верх - владея аппаратом, я и так держу в руках все рычаги. Ведь любой приказ сверху можно где-то притормозить, где-то ускорить, где-то ослабить, а где-то затянуть гайки - так, что все реально пойдет в нужную сторону, причем конкретно виновных нельзя будет найти.

       Он не испытывал к русским ненависти - но и снисхождения тоже. Таков закон жизни - слабый должен уступить. Хотя уже тогда, в сорок первом, он считал, что русских нельзя недооценивать. Россия могла проиграть ограниченную войну, вроде Крымской и японской, что вело к печальным последствиям для правящего режима - но она никогда не проигрывала тотальных войн, просто потому, что никогда не признавала таких поражений! Но у фюрера началось головокружение от успехов, вся Европа лежала у его ног, даже непобедимая Франция, двадцать лет изображавшая из себя Первую Державу континента. Я знаю что делаю - сказал тогда бывший ефрейтор. Это и будет ограниченная война, мы дойдем до линии Архангельск-Астрахань, и принудим русских к миру. Зачем нам такой союзник, если мы сами можем взять все? Россия, это колосс на глиняных ногах - а вермахт непобедим!

       И никто не заметил главного. Да, Рейх был сильнее, там и тогда. За счет разгона, большей кинетической энергии, русские же имели совершенно неоцененный потенциал. И очень быстро учились - весы не успев дойти до крайней точки, качнулись в другую сторону, и это движение похоже, стало необратимым. И русские, научившись воевать, уже не успокоятся, пока не отомстят сполна, за сорок первый. И что будет теперь - страшно и представить.

       И вот, это письмо. Очень старый метод связи, еще из тех, двадцатых. Не было сложных шифров, все делалось предельно просто. Хотя старались писать с осторожностью, чтобы не скомпрометировать адресата. Не то что русские, весной провалившие свою "Красную Капеллу" исключительно потому, что в радиодепешах из Москвы, расшифрованных в гестапо, оказались подлинные имена и адреса агентов! (прим. - случай, к сожалению, реальный. - В.С.)

       Король треф. И это не забыли. Двадцатые, голод, нищета - чтобы выжить приходилось поступать как придется, по разному. Пальцы пробежали по изнанке листа, исписанного лишь с одной стороны - точно, булавочный накол, еще один, и еще! Так, теперь выбрать все помеченные так слова, и прочесть что получится.

       Значит, группа военных задумала заговор, убийство фюрера? Генерал фон Тресков и его адъютант Шлабендорф во время посещения фюрером штаба группы армий "Центр" в Смоленске, передадут на борт его самолета бомбу, замаскированную под бутылку с коньяком. Причем фельдмаршал Клюге, командующий группой "Центр" тоже в курсе, но пока не вмешивается, однако обещав самую активную поддержку после, когда покушение удастся. Срок - начало марта. Таков первоначальный план, есть вероятность, что он будет изменен - но фигуранты останутся теми же.

       Кто в Москве послал мне это - Берия, глава их гестапо и разведки? Или сам Сталин? Не задание - информация, на которую я не могу не отреагировать. Что кому-то и нужно. Но еще больше нужно мне. Если хочу жить.

       Может, не Москва, а англичане? Кто стоит за всем этим - кому это больше будет выгодно? Ну, если отбросить эмоции... Смерть фюрера имеет смысл только в контексте будущего сепаратного мира. Который возможен лишь с устранением наиболее одиозных фигур. Фюрер в этом списке номер первый, но явно не он один. И если я про этот заговор не знаю, значит очень вероятно, что я тоже там. Просто потому, что знаю слишком много.

       И отправители это просчитали. Не могли иначе. Спасая себя, я сыграю на чей-то интерес. А есть ли у меня выбор?

       Ведь те, кто посылал письмо, должны были предусмотреть, что оно по какой-то причине не дойдет. Или я не поверю, или не захочу действовать. Значит, эта же информация должна быть вброшена еще кому-то, по другим каналам. И если я никак не отреагирую, то могу оказаться перед фюрером в числе заговорщиков.

       Имена и все прочее запомнил, на память пока не жалуюсь. Можно бумажку сжечь. Ну вот, догорела.

       И Мартин Борман тщательно перемешал пепел в блюдце, прежде чем выбросить в камин.

Памфлет, в виде дневника французского солдата на русском фронте. Распространялся во Франции, несмотря на запрет немецких оккупационных властей, под угрозой концлагеря. Автор и обстоятельства написания неизвестны.

       Франция возродится! Так сказал наш Маршал. Два года назад мы жестоко заплатили за свое малодушие - но истории было угодно дать нам еще один шанс.

       Ради единой Европы - сказал фюрер германского народа. Разве не были франки и германцы когда-то, во времена Карла Великого, единым народом? И разве Франция, своей великой историей не заслужила место в новом, лучшем мире?

       История повторяется - думали мы. Сто тридцать лет назад Наполеон тоже начал брать в свою Великую Армию не одних своих французов, а и австрийцев, пруссаков, саксонцев, испанцев. Хороший солдат всегда носит в ранце маршальский жезл, военные подвиги во все времена были случаем поймать за хвост свою удачу. Ну а нам обещано полноправное гражданство в будущем Всеевропейском Рейхе - и нашим семьям уже сейчас полагались привилегии, в сравнению со всеми прочими. Каждый из нас верил, что его не убьют, и он вернется домой со славой и наградами. Ну а слова, что родные трусов, сдавшихся в плен, будут заключены в концлагерь, вызывали у нас лишь смех - кто же идет на войну, намереваясь сдаться врагу? Тем более что, как нам объявили, русские в плен нас брать и не будут.

       Но история не повторится - надеялись мы. Проклятые русские, если бы не они, Франция владела бы Европой с тех самых времен - так говорили нам наши командиры. И добавляли тихо, когда рядом не было немцев - помните, что солдаты Наполеона топтали сапогами берлинские мостовые. Как знать, что будет здесь, когда мы станем сильны! Ведь сумели же тогда мы взять Москву, чего не удалось сейчас даже фюреру! Но если Рейх всего за месяц разгромил великую Францию, как смеют какие-то русские сопротивляться второй год?

       Четыре недели учебного лагеря. Я отнесся к этому философски - фельдфебели и сержанты любой страны отличаются крайней свирепостью по отношению к новобранцам. И не столь большая плата за военную науку - два выбитых зуба. Гораздо большее потрясение я испытал, обнаружив что половина моих товарищей - не добровольцы, вдохновленные идеей, а всякий неблагонадежный элемент и даже уголовники, выбравшие честный солдатский долг вместо концлагеря или тюрьмы! Я доложил о том нашему кригс-комиссару (это особый чин, приставленный немцами, следить за нашим благомыслием). Наверное, я выбрал неудачный момент, когда герр комиссар был пьян - он лишь расхохотался мне в лицо, ответив:

       -Вы все равно все сдохнете. А что вы при этом думаете, мне плевать! Потому что я сдохну вместе с вами.

       Наша полк носил имя "Безансон" - хотя формировался не там. А все три батальона отчего-то были названы именами французских вин - "Мюскадэ", "Травинэ", "Вуарэ". Мы были вооружены в основном нашим же оружием сорокового года, выданным однако с немецких складов, в противотанковой роте были хорошо знакомые нам 25мм пушки, в артиллерийском дивизионе двенадцать скорострельных семидесятипятимиллиметровых, образца 1897, великолепно показавших себя еще в ту войну. Больше ли повезло тем из нас, кто говорил по-немецки (их зачисляли пополнением немецких частей)? С одной стороны, они гораздо лучше снабжались и вооружались - но с другой, там на них смотрели, как на людей второго сорта, всячески подчеркивая, что право быть гражданином Рейха надо еще заслужить.

       На фронт мы попали не сразу. Сначала была дикое место, именуемое Полесье - густые леса, и болота, не замерзающие даже зимой. В этих богом забытых и проклятых лесах мы должны были ловить русских партизан. Господи, мы не знали еще тогда, что это такое!

       Эти партизаны - да самые отпетые корсиканские мафиозо перед ними, просто дети из воскресной школы! Во-первых, их гораздо больше, они организованны по-военному, и очень неплохо вооружены и обучены, по боеспособности не уступая егерским частям. Как следствие этого, есть обширные территории, как правило, вдали от городов и железных дорог, где оккупационные власти вообще не рискуют появляться. Во-вторых, они пользуются полной поддержкой населения, любой местный житель, сотрудничающий с немецкими властями, может заказывать себе гроб. Я видел случай, когда в целой деревне никто не хотел помочь нам, даже под угрозой расстрела - куда там закону "омерта". В отличие от мафии, озабоченной лишь сбором дани, партизаны выполняют на формально немецкой территории функции гражданской власти, и население считает их именно таковыми - законными представителми Москвы. В-третьих, опять же в отличие от мафии, стремящейся к некоему равновесию между ею и властями, здесь идет беспощадная война на истребление. О том, на чью сторону склоняется удача, можно судить по тому, что коменданты и прочее начальство боятся проявлять излишнее рвение, во избежание персональной мести со стороны партизан. И пытаются спихнуть эту грязную и опасную работу на нас, потому что "германский солдат не обязан вместо вас лезть под пули лесных бандитов".

       Как мы воюем с партизанами? Очень просто. Они что-нибудь взорвут или кого-то убьют (что случается очень часто). Мы в ответ приходим в деревню (днем, не самоубийцы же мы, ехать через лес ночью) - ту, которая поближе к немецкому гарнизону. Отбираем человек десять, без различия пола и возраста (боеспособных мужчин там практически нет - все они в партизанах), и показательно расстреливаем. Затем идем по домам - даже в этих нищих поселениях есть что реквизировать. Например, зимнюю одежду и обувь - в шинелях холодно. По возвращении докладываем, уничтожено столько-то партизан, потерь нет. Получаем благодарность, идем спать.

       И это страшно. Потому что у местного населения нет выбора - самый законопослушный имеет такой же шанс быть казненным, как партизан. И потому все, кто может держать оружие, уходят в лес - ну а оружия там навалом: ходят слухи, что Советы присылают целыми самолетами то, что захватили под Сталинградом. Мы расстреливаем невиновных, заведомо зная, что это никак не уменьшит число стреляющих в нас из леса, но увеличит их жажду мести. Чувствуя эту ненависть, направленную на нас, мы звереем, убивая иногда просто за косой взгляд. Мы убиваем мирных жителей - а партизаны убивают нас. Самое страшное, это постоянное напряжение, никогда не знаешь, на чем ты можешь взорваться, откуда прилетит пуля, даже еда или питье могут быть отравлены. И при всем этом для немцев мы остаемся никак не равными им.

       Отчего эти русские наконец не сдадутся? Почему это мы склонили головы перед превосходящей силой, а они не могут? Это просто неспортивно - не признавать своего поражения!

       Когда нам приказали наконец отбыть на фронт, мы восприняли это даже с облегчением. Война казалась нам похожей на ту, прошлую - обжитые позиции, теплые блиндажи, и главное, знаешь, с какой стороны враг.

       Навстречу нам все чаще попадались отступающие немецкие части. Бегущие, разбитые - есть много мелких деталей, по которым это сразу можно понять. Мы конечно слышали про то, что было под Сталинградом. Но совсем другое дело, воочию увидеть бегущей армию, которая только что прошла по всей Европе, не зная поражений. Боевой дух заметно упал, кто-то стал вспоминать, как больше ста лет назад величайший и гениальнейший полководец Европы привел в эти русские снега величайшую и непобедимую армию - из шестиста пятидесяти тысяч которой живыми вернулись лишь тридцать.

       Мы не успели закрепиться в каком-то селе, когда на нас обрушились русские. Сразу оказалось, что 25-миллиметровые пушки не пробивают броню их танков даже в упор. А еще у русских было что-то крупнокалиберное, одним попаданием разносящее любой подвал или блиндаж. Мы бежали по полю, утопая в грязи, а русские стреляли нам в спину, от полного истребления нас спасла лишь вовремя наступившая темнота, а также то, что русские, заняв село, дальше не пошли, только провожая нас огнем.

       Когда мы под утро вышли к своим, не больше трехсот человек, все что осталось от полка "Безансон", то вместо благодарности были тотчас же окружены и разоружены немецкой полевой жандармерией. Затем какой-то толстый немец произнес речь - отчего вы, унтерменши, не сдохли, задержав русских еще на пару часов? Собственные шкуры вам дороже чем Рейх? Ничего, сейчас вас отучат, себя любить.

       "Пятисотые" штрафные батальоны вермахта. Теперь ваша очередь сдохнуть - сказал мне литовец, из одного со мной отделения (еще там было трое немцев, трое румын, двое итальянцев). Мамалыжники кончаются - всех, кто Сталинградского котла избежал, сюда загнали, в пятисотые, плевать что подданные другой страны. Румын живых уже почти не осталось - теперь ваша очередь, лягушатники.

       Литовец оказался перебежчиком от русских. Очень сокрушался, что сбежал всего за два дня до русского наступления, и за месяц до конца срока. Какого срока - так в русских штрафных частях только на три месяца, если жив остался, то уже не штрафник, назад в свою часть, так же если был ранен, или что-то геройское совершил. А у цивилизованных немцев, оказывается, бессрочно - если даже в бою подвиг, можешь писать прошение командиру, а он может и в сортир с ним сходить, но даже если и пошлет по инстанции, через полгода может и освободят, столько не живет тут никто - в общем, знал бы, остался бы в русской штрафной роте, срок тянуть.

       Не будет никакой "единой Европы". Германии нужно лишь, чтобы мы сдохли тут все. Зачем? Сколько мужчин осталось во Франции после наполеоновских побед? И сколько останется в Рейхе - после всех этих поражений? И чтобы удержать Европу в узде, необходимо изъять всех активных и неблагонадежных, чтобы осталось одно лишь стадо. Мы сдохнем тут все - и никто не скажет о нас ни единого слова, даже не вспомнит, чем бы ни окончилась эта война.

       Несчастная Франция, что будет с ней?

         

Лазарев Михаил Петрович. Полярный, 1 февраля 1943.

       -И отчего вы в Партию не вступите? - благодушно спросил Кириллов - ей-богу, просто неудобно как-то. Лучший корабль Северного Флота - а парторганизации на нем совсем нет! Между прочим, секретности это очень сильно вредит. Те, кто знают - всякие выводы делают, спрашивая, а отчего так?

       -Вы ж ответ знаете, Александр Михайлович. И мой лично, и всей команды "Воронежа". Чем принадлежность к ВКП(б) поможет нам лучше быть фашистов? На собраниях сидеть времени нет. А вместо партвзносов, так мы лучше денег в казну перечислим, на танки и самолеты. И уж конечно не хочется после, дружно всем клеймить генетику - "продажную девку империализма" и кибернетику - "буржуазную лженауку, ставящую своей целью порабощение рабочего класса".

       Товарищ комиссар третьего ранга объявился в Полярном вчера. Приехал с группой северодвинских товарищей, взятых для обеспечения нашего базирования здесь. Так что теперь мы имеем в Главной Базе Северного флота, свое персональное место с подготовленной для нас инфраструктурой, и обученными людьми. Наша РЛС включена в систему ПВО (хотя немецких самолетов тут давно уже не видели, но теоретически такое возможно, вдруг самоубийцы найдутся?). А наша БЧ-4 слушает эфир, передавая в штаб флота расшифрованные фрицевские переговоры. Стоим пока в шестичасовой готовности - а вдруг "Шарнгорст" высунется в море? На меньшую добычу не размениваемся - транспорта, идущие в Нарвик, успешно топят "Катюши" и "Щуки". Бригада подплава перебазировалась в Киркенес, как и эсминцы, в Полярном остались лишь наши постоянные спутники, "Куйбышев" с "Урицким", ну и конечно, силы ОВР (охрана водного района - тральцы, катера, и всякая мобилизованная мелочь).

       Сидим в кают-компании "Воронежа", пьем горячий чай. И беседуем о разном, как интеллегенты на кухне.

       -За политической линией не следите, Михаил Петрович. Партия ведь по идее быть должна - когортой лучших, самых достойных. Ну а что она у вас такой быть перестала, это технические детали, ошибки исполнения. Ничего - нет такой задачи, которую настоящие большевики не сумели бы решить, лишь бы эту задачу вовремя разглядеть и правильно поставить.

       -В мое время говорили: чтобы правильно вопрос задать, надо знать половину ответа.

       -Так ведь знаем, Михаил Петрович, с вашей помощью, надеюсь, на половину потянет? Так по последнему Уставу, в бою командир должен тактически правильно управлять, все видеть, отдавать приказы - ну а политработник солдат в атаку вести, это для ротного политрука прямая обязанность, за уклонение от которой с него спросят, да и для батальонного и даже полкового комиссара не возбраняется. А вот если комполка впереди цепи с пистолетом, так будут разбираться после, а вызвано ли это было тактической необходимостью? И если нет - сочтут за безграмотность и неумение командира. Так что дряни в армии этот путь наверх будет закрыт. После того, как это правило в Устав было включено, очень многие политработники поспешили в строевых перечислиться, согласно Указу от третьего января. Ничего - там за ними тоже надзор будет, дров наломать не дадут. Не следите вы за жизнью, Михаил Петрович, я понимаю, что дела ваши флотские - но в курсе политического момента быть надо?

       -А не боитесь, что так лучших и сознательных выбьют быстро?

       -Так другие на их место, из числа наиболее сознательных офицеров и даже сержантов. Ротным политруком - ну не привилось там слово "замполит", это лишь от батальона и выше - теперь могут и отличившегося сержанта назначить, после двухнедельных курсов. Зато как война кончится, в армии на партийных постах будут лучшие, без дряни. Из самых низов вышедшие, имеющие полное доверие личного состава. В отличие от фашистов - кстати, я Валентину Григорьевичу материалы привез, но и вам интересно будет ознакомиться.

       Читаю. Из допросов пленных, уже после Сталинграда - знаю, что в их армии, в отличие от флота, "комиссары" появились приказом фюрера, когда Паулюс сдался.

       "Особой пропаганды не было. Никто не заставлял читать книги и брошюры. Я так до сих пор и не прочитал "Майн камф". Но следили за моральным состоянием строго. Не разрешалось вести "пораженческих разговоров" и писать "пораженческих писем". За этим надзирал специальный "кригс-комиссар". Они появились в войсках сразу после Сталинграда. В нашем батальоне расстреляли солдата, написавшего домой "пораженческое письмо", в котором ругал Гитлера. Знаю, что за такие письма в нашей и соседних дивизиях расстреливали солдат, и даже офицеров. В нашем полку одного офицера разжаловали в рядовые за "пораженческие разговоры". Мы боимся и не доверяем членам НСДАП, теперь им дозволено и на службе сохранять партийность. Они все стукачи, очень фанатично настроены и всегда могут подать на тебя рапорт по команде".

       Ну, идиоты! Или это немецкое мышление такое? У нас прежде всего промывали бы мозги, ну как я Григорьичу велел, когда мы в это время провалились. "Бойся не той собаки, которая лает - а той, кто молча кусает". Ну не будет по-настоящему правильный человек на каждом углу лозунги орать - у нас такая образцово-показательная правильность однозначно воспринималась бы, или как отмазка ради массовки, или как сокрытие своего истинного лица. Лично я на таких эталонных сразу стойку делаю, как собака на дичь - какой подлости от них ждать можно? А немцы, выходит, за чистую монету принимают?

       А вот допрос немецкого "политрука".

       "На собраниях, где были исключительно немцы, нам разъясняли, что истинность учения о превосходстве арийской расы остается незыблемой. И обещание фюрера про Всеевропейский Рейх следует понимать, что в возможно в нашей державе какие-то гражданские права получат и отдельные представители неарийских народностей, в весьма малом числе. Что прямо следует из слов "полноправное гражданство будет лишь ветеранам войны за рейх" не предусматривая ничего для всех прочих подданных. Однако же этих выживших будет очень немного, поскольку они не больше чем наш расходный материал. Это всего лишь тактика, позволившая нам тратить жизни недочеловеков вместо собственных.

       Однако неарийцы об этом знать не должны. Публично мы должны относится к ним, как к боевым товарищам, и называть нашими верными помощниками. В то же время избегать чрезмерного сближения арийцев с неарийцами: ровное, доброжелательное отношение, и не больше! Всегда помнить, что жизнь арийца в бою имеет несравненно большую ценность, но не говорить и не показывать это явно. При нахождении на территории Рейха, категорически пресекать кровосмешение, то есть контакты неарийцев с женщинами арийской расы, но делать это мягко, не оскорбляя достоинства своих товарищей. Разъяснять эту политику арийским военнослужащим других, чисто немецких частей, но делать это в отсутствие неарийцев.

       Именно так кригс-комиссар должен вести себя по отношению к солдатам, в соответствии с линией НСДАП. И требовать такого же от подчиненных.

       На практике же подобная двусмысленность была крайне сложной в применении. Оттого, преобладало упрощенное понимание - что в интересах Рейха загнать этих баранов на фронт, где они сдохнут за его интерес. Жестко пресекать любое неповиновение, при этом абсолютно не имеет значения, что они будут думать. Мне известно, что в соблюдение пункта "избегать контактов с женщинами арийской расы", солдат-неарийцев по территории Рейха часто везли как арестантов, вообще не выпуская из вагонов. В случае же, когда неарийцы вливались в немецкое подразделение, они становились там объектами издевательств и избиений. Преобладала точка зрения, "вы нужны нам лишь затем, чтобы сейчас вы сдохли вместо нас - и попробуйте не исполнить!"

       Высшее командование вермахта, и руководство НСДАП знало об этих искажениях. Однако мне неизвестен ни один случай, когда виновные подвергались бы наказанию, большему чем символическое - а часто оказывались и вовсе безнаказанными."

       Ну, вообще! Наша "дедовщина" рядом с этим и близко не стояла. И как же они с таким личным составом воевать будут?

       -Так ведь не на фронте - развел руками Кириллов - в основном, тыловые-гарнизонные, против партизан. А на передовую, если только в расход, ну как перед Днепром, замедлить наше продвижение, и хоть какие-то нам потери, тех-то им и вовсе не жалко. Ну а если припрет и их в оборону ставить, так сзади чисто немецкие части, "заградотряд" - в общем, манера Фридриха Второго, во всей красе. Или Наполеона - сколько в его "Великой Армии" было французов, а сколько всех прочих наций? Мясо, конечно - но зато много, и дешево. Геббельс по радио вопит о "десятимиллионной армии Европейского Рейха". Ну может, не десять пока - но восемь миллионов под ружьем у фюрера сейчас точно есть, считая весь этот контингент.

       А так как германская промышленность сейчас срочно мобилизуется, "пушки вместо масла", и квалифицированные рабочие остаются дома, да и трофеев сорокового года сколько у них было на складах, полное вооружение девяносто двух французских дивизий, а еще английских, голландских, бельгийских, норвежских, польских, югославских, кто там еще - в сумме, за полтораста дивизий, это фюреру вторую такую армию хватит оснастить, какую он имеет! - то чем вооружить это ораву, Германия найдет.

       То есть выходит, победу трубить нам еще рано. Мы на Днепр выходим, почти на всем его протяжении, ну а дальше передышка будет, до лета. И тылы подтянем, и дороги просохнут, а главное, вооружение и боеприпасы пополнить надо, вместо потраченных.

       И вот тут, Михаил Петрович, многое зависит и от вас. Поскольку конвои от союзников для фронта сейчас жизненно важны. А немцы явно что-то затевают. В конце февраля - марте на север придет "Цеппелин". Знать бы что замыслили - но вот нет у нас "Штирлица" в немецком штабе.

       -Придут, утопим - отвечаю я - хотя жаль. Вот привести бы "Цеппелин" в наш порт, чтобы был в нашем флоте хоть один авианосец до "Киева". Знаю, что не "Мидуэй", и даже не "Эссекс" - но хоть наши летуны опыт бы получили. Как и наши кораблестроители - научились бы после настоящие авианосцы делать.

       -Ох, осторожнее! - качает головой комиссар - немцы ведь не идиоты, чтобы лезть вот так, туда, где они по-полной огребли. Значит, придумали что-то, как им подводного то ли монстра то ли змея поймать. А вот что - знать хотелось бы.

  Берлин, Рейхканцелярия.

       -Ублюдки! Предатели! Кругом предательство и измена! Стоило кораблю чуть накрениться, и крысы уже бегут. Проклятые мерзавцы, принимают награды из моих рук, а сами замышляют продать Германию американской плутократии и русским большевикам! Им наплевать на кровь наших солдат! Я ведь знал, я чувствовал, что эта череда поражений на фронте неспроста! Что ж, герой и храбрец часто уязвим для отравленного кинжала в спину - но у нас на каждого убийцу найдется палач. Эти генералы и раньше все успехи приписывали себе, а в поражениях винили меня - ну ничего, теперь все будет по-другому!

       Вы только посмотрите на эту гнусную шайку! Они годами скрывались у нас за спиной! Клюге, который в январе получил дубовые листья к кресту!! Он командовал Группой армий "Центр", без всякого сомнения, замышляя открыть фронт перед большевистскими унтерменьшами! А Фромм во главе резервной армии выжидал, когда меня убьют, чтобы захватить Берлин!! И Штюльпнагель, начальник связи вермахта тоже заодно с ними, готовился арестовать всех верных мне людей во Франции! И Гёпнер, которого уже уволили за трусость и неподчинение приказам! Теперь я понимаю, что его "тактическое отступление" было отнюдь не трусостью, нет! Это было прямым предательством!! А может быть не только его "тактические отступления"?! А эти ничтожества Вицлебен, Бек и Гёрделер уже делили посты в новом правительстве Германии!!

       Да и Бок, Браухич, Гальдер! Кто возглавлял армию, когда мы вторглись в Советскую Россию - еще надо проверить, не их ли надо благодарить за то, что не удалось взять Москву!

       Гиммлер, вы приставили кригскомиссаров к рядовым и офицерам вермахта, а настоящая измена таилась гораздо выше! Все эти генералы и фельдмаршалы, они в душе презирают нас - верных сынов Германии, считая выскочками! Даже те из них, кто не участвовали в заговоре, а только знали о нем и молчали - не меньшие предатели, чем Тресков, который хотел подсунуть мне бомбу в бутылке коньяка!!

       Думаю сейчас, что хоть Сталин и азиат, но он поступил абсолютно правильно в 37-м году, истребив всех ненадежных в руководстве своей армии! Мы должны поступить также! Больше нельзя быть уверенными в верности кого-либо из военных! Необходимо проверить всех, не взирая на прошлые награды и заслуги!

       Рейхсфюрер! Почему эти мерзавцы и предатели еще на свободе?

       -Мы работаем, мой фюрер! Ведется следствие, чтобы выявить всех заговорщиков, вытянуть все нити...

       -Вы идиот, Гиммлер? Ждете пока они сбегут, или ударят первыми? Сегодня они замыслили взорвать мой самолет, а завтра подложат бомбу под стол в моем кабинете? Немедленно арестовать Клюге, Трескова, всех в этом списке! Улики, доказательства - вам мало моего слова? Или признания этих негодяев, которое вы получите? Вытащите всю паутину, всех, кто был причастен, или знал и молчал. Мне не нужны те, кто способен предать. Я хочу расправиться с ними так, чтобы в будущем сама мысль покуситься на основы Рейха вызывала нервную дрожь!

       Пока что дрожь в коленках испытывал Гиммлер. Хотя старался не показывать - чтоб не приняли за вину. Трудно было в это поверить, но второй человек в Рейхе боялся своего Вождя, особенно вот так, наедине, когда все внимание фюрера обращено не на толпу, а на него персонально. И сейчас больше всего желал оказаться отсюда как можно дальше - и сразу приступить к делу.

       А ведь я мог тоже попасть в список - подумал рейхсфюрер - когда, получив информацию, какое-то время размышлял, придержать ее, взяв генералов на поводок, дать делу законный ход, или позволить им осуществить свои планы? Но подумав, сделал правильный выбор.

       Потому что неясно было, кто стоит за информацией. А значит - кому она была передана еще. И если фюрер узнает раньше - об этом не хотелось и думать. А если заговор увенчается успехом - то зачем он, рейхсфюрер Гиммлер, будет нужен генералам? Ответ очевиден... За место Вождя начнется борьба, в которой победит тот, кто успел подготовиться. А тот, кто замыслил заговор, явно имел больше времени и возможностей чем он сам, узнавший об этом только что. И даже если он сумеет влезть наверх и удержаться, захотят ли англичане или русские иметь с ним дело, как с главой, война-то ведь идет, и совсем не благополучно для Рейха?

       Так что - будем верны фюреру! Решение оказалось правильным - потому что фюрер знал уже!

       Выйдя наконец из кабинета, в приемной Гиммлер столкнулся с Борманом.

       -Мои поздравления, партайгеноссе - сухо сказал рейхсфюрер - не так часто ваши люди оказываются оперативнее, чем СД.

       -Благодарю - ответил Борман чуть промедлив - однако могу ли я просить вас об одной услуге? Когда вы будете проводить изъятия причастных, я хотел бы, чтобы вы предварительно согласовывали со мной, если они члены НСДАП. Прочие же люди не в моей компетенции.

       Чуть не сказал первым то, что сказал он - подумал Борман - так от кого же, черт возьми, фюрер узнал? Неужели у русских есть прямой выход на него? Или это все же не русские?

   Берлин, Принц-Альбертштрассе. Через четыре часа.

       -Заключенный номер 2390856 прибыл!

       -Ну, здравствуй, Руди. Как самочувствие?

       -А какое может быть, после того санатория, куда ты меня упрятал?

       -Ох, Руди, не будь ты моим старым другом...



Поделиться книгой:

На главную
Назад