Помоги проекту - поделись книгой:
Не хватает детальной информации по реципиенту. Чем занимается, учится или, может, служит? Обычно все Романовы были приписаны к гвардейским полкам. Спросить напрямую – значит, придется открыться или придумать легенду. Я склоняюсь к легенде. Решено – надо поговорить с Юлей. Если не она, то кто? Необходима какая-то точка опоры в этом мире. Ошибусь – значит, не судьба, пойду иными путями, более заковыристыми.
Юля тем временем перешла на события при дворе. Главный упор был на балы, которые начались после окончания поста. Долго описывала какое-то театральное представление с последующими танцами и вздыхала. Намек понял, девушке скучно. Не знаю, какой из Константина был танцор, но к клубам и прочим дискотекам я отношусь положительно. В прошлой жизни старались с женой дома не сидеть и при первой возможности куда-нибудь выбирались. Ни грамма не лукавя, пообещал Юле посетить бал, сразу после выздоровления. Наверное, опять сломал какой-то шаблон поведения Константина, уж очень удивленно она на меня посмотрела.
Подошло время процедур. После них был обед. После того как ушел слуга с подносом и грязной посудой, в комнату зашла Юля и взмахом руки отпустила дежурного лакея. Она не прониклась русским обычаем спать после приема пищи, в чем я ее полностью поддерживал. Не в Испании с Сицилией живем, там сиесту можно оправдать хотя бы климатом.
– Нам надо поговорить, – произнес я, когда супруга села в свое кресло.
– У меня тоже есть вопросы к вам, муж мой.
– Тогда начну первым. Я практически ничего не помню о своей прошедшей жизни и не узнаю никого из окружающих меня людей. – Решил не заниматься словоблудием и сразу рубанул сплеча.
М-да. Надо было все-таки сделать какую-то скидку на возраст и нынешний этикет. Юля точно была не готова к таким откровениям. Ее каре-зеленые глаза, конечно, не стали, как у героинь аниме, но изрядно округлились. Выглядело это забавно, но я задавил в зародыше желание рассмеяться. Не нужно портить момент, неизвестно, как Юля отреагирует, подумает еще, что издеваюсь.
– О, мне стало сразу заметно, что вы совсем другой. Но я никому об этом не говорила.
– Если у нас сегодня день откровений… То ответьте, я совсем другой – это лучше или хуже?
Ответ был очевиден, но надо было услышать мнение самой Юли.
– Вы нынешний нравитесь мне гораздо больше, – ответила супруга, с вызовом посмотрела мне в глаза и спросила: – А меня вы тоже не помните?
– Надеюсь, что больше не дам повода к разочарованию во мне новом, – улыбнулся и продолжил: – Вас я совершенно не помню.
– Каково это ничего не помнить? – Юля даже придвинулась ко мне поближе.
Кто же из девушек откажется от сопричастности к самой настоящей тайне. Надеюсь, что мой план не ошибка, и Юля не побежит рассказывать новость всему Петербургу. Девушка она совсем молодая и может поделиться с кем-нибудь по незнанию. С другой стороны, сразу догадалась, что я изменился, но никому не сказала. И мои слова о потере памяти восприняла без удивления, значит, что-то подозревала и ранее.
За окном послышалась барабанная дробь, гвардия Павла возвращалась с маневров. На самом деле, гвардией эти войска не были. В данный момент с маневров возвращался батальон пехоты. Знаю из истории, что гатчинские войска не являлись потешным войском. Выучка и дисциплина у них были чуть ли не лучше гвардейских частей. Загадка: почему Павел не смог опереться на верные войска во время заговора? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока у нас на повестке дня вербовка агента Юлианы-Генриетты.
Под нарастающую барабанную дробь и топанье сотен ног я кратко изложил наскоро слепленную легенду. Очнулся, почти ничего не помню, есть какие-то обрывки воспоминаний и эмоций. Добавил немного мистики, что после потери сознания моя душа долго блуждала в темноте. Зачем-то придумал рыцаря на белом коне, который разрубил тьму своим пылающим мечом. Еще наврал про то, что мой спаситель напутствовал меня словами: «Возвращайся и бейся с силами тьмы». Сам удивился, когда ляпнул подобную дичь. Посмотрел на публику. Публика в лице Юли была в состоянии экстаза.
– Это был архангел Михаил, – прошептала она. – Перед миропомазанием мы с отцом Серафимом много обсуждали Ветхий Завет. Значит, вас благословил покровитель православных воинов.
Сразу пожалел, что выдумал рыцаря. Не могу еще привыкнуть, что сейчас конец XVIII века, а не обезображенный цинизмом двадцать первый. Если уж в мое время многие верили снам, всякого рода знамениям и прочей чуши, то что говорить про время нынешнее. К тому же Юля – девушка явно романтического склада, мои слова упали на удобренную почву. Надо поворачивать разговор в мирное русло. Только как? Судя по затуманенному взору, мысли моей супруги были далеко или, скорее всего, высоко. Пора спускать ее с небес на землю и приводить в чувство, мне еще религиозной фанатички рядом не хватало.
Хотя вопросов у супруги было тысячи, решили к мистике пока не возвращаться. Попросил рассказать обо мне, чем вызвал небольшую заминку. Десяти секунд хватило, чтобы Юля собралась и начала рассказ. Я жадно впитывал информацию о нынешнем себе и ситуации при дворе. О наших отношениях она не произнесла ни слова, но ясно, что все очень сложно. Зато узнал, что я не просто приписан к какой-то армейской части, а целый шеф гренадерского полка, не путать с Лейб-гвардии гренадерским полком, его полковником была сама императрица. Еще бы разобраться, какие полномочия у шефа полка, насколько помню, это была номинальная должность.
А также постарался получить максимум информации о брате Александре, нашем ближайшем окружении, императрице, отце и персонах менее значительных. Жалко, что не было блокнота с ручкой, больше половины точно не запомню. Про дворцовые интриги она знала мало. С некоторой обидой сообщила, что Екатерина планирует забрать у нас Мраморный дворец, который подарила на свадьбу. И в первую очередь из-за поведения реципиента. Здесь Юля не выдержала и рассказала, почему императрица недовольна. Стрельба крысами[5]из пушки в черте города действительно очень странное поведение. Было еще много всякой дикости. Видно, что Юле не очень нравилось рассказывать про весь этот бред. На этом и закончили вечер откровений.
Неделя прошла очень интенсивно. Процедуры, беседы с женой, марширующие и стреляющие за окном гатчинцы, посещение матери и сестренок. Я уже начал ходить, опираясь левой рукой на массивную трость. Первое время большие трудности доставлял мой новый рост. В прежней жизни я был сантиметров на пятнадцать выше. Но сложнее всего было привыкнуть к отсутствию электричества и водопровода. Даже не знаю, как к этому вообще можно привыкнуть. А еще сильнее раздражало отсутствие ТВ и интернета. Подтираться можно тряпочками вместо бумаги, мыться в тазике, а вот как быть с ежедневным отсутствием новостей в стране и мире? Информационный голод терзал меня гораздо сильнее, чем желание принять душ. Я рвался почитать газеты или книги, но натолкнулся на полный запрет от Блока. Выручали сестренки[6], читавшие мне газету «Санкт-Петербургские ведомости», которая доставлялась для Павла. Поначалу было смешно слушать все эти речевые обороты, но для получения более детальной информации об окружающем мире очень хорошее подспорье. Юля не знала русского так хорошо, чтобы читать газеты, хотя говорила более-менее прилично с забавным акцентом. А сестренки такие смешные, очень серьезно отнеслись к моей просьбе, заходили ко мне, предварительно прислав лакея. Самые настоящие принцессы из сказки.
Выздоравливаю быстро, головные боли уже не беспокоят, только ключица доставляет постоянный дискомфорт, к которому я уже привык. А вот от душевных мук никуда не деться. Вчера хотелось самым натуральным образом выть от безысходности. Заставить себя не думать о потерянной семье не могу, да и не хочу. Понятно, что человек привыкает ко всему, но у меня получается плохо. С трудом удалось привести себя в чувство и найти скрепу, за которую буду держаться. Если меня занесло в чужое тело и иное время, то кому-то это было нужно. Обратно меня не перенесло, значит, буду жить и использовать те знания, которыми обладаю. Пусть я теоретик-гуманитарий, далекий от науки и техники, но принести максимальную пользу своей стране – моя обязанность. Только знание предстоящих исторических событий является уникальной информацией. Другой вопрос, с кем делиться этими знаниями?
Глава 3
Через неделю после откровенного разговора с Юлей мы выехали домой, в Мраморный дворец. Мне стало значительно лучше, к тому же пришло письмо от Екатерины с пожеланием видеть внука. Пожелание императрицы мало чем отличается от приказа, поэтому тянуть с отъездом не стали.
Возок, весьма комфортный изнутри, с мягкими сиденьями, изрядно потряхивало. Дороги тому виной или это у нас такой рыдван, но с транспортом надо что-то решать. Подпрыгивать на каждой кочке, с учетом больной ключицы, удовольствие сомнительное. Еще и ехали часа четыре. Я проклял все и вся, зато Юля особого внимания на дискомфорт не обращала. Нас сопровождали несколько вооруженных конногвардейцев. Вещи и слуги, кроме личной служанки Юли и моего денщика, выехали заранее. Думаю, они в дороге провели еще больше времени.
С интересом смотрю в окошко и изучаю проносящиеся мимо пейзажи. Дорога – грунтовка, за которой явно следят и ровняют. Вокруг сплошной лес и нечастые проплешины из лугов и полей. Окно у возка небольшое и мутное, ничего особо не рассмотришь. Поэтому минут через двадцать я прекратил это занятие и оставшуюся дорогу провел в беседах с Юлей. Ехали без остановок, хотя в конце пути сходить в туалет бы не помешало.
То, что мы въехали в большой город, стало понятно заранее. Возросло количество встречных телег и прочего транспорта. Перед самым въездом пришлось даже огибать небольшую пробку из возков и груженых телег. Сразу вспомнил московские пробки и членовозы с мигалками, для которых дорожные правила не существовали. Только теперь наша кавалькада была тем самым кортежем, который так ненавидели автомобилисты в мое время. Я не выдержал и прилип к окошку: интересно же посмотреть на Санкт-Петербург этого времени. Много домов в строительных лесах, деревянные тротуары, отсутствие столбов с фонарями смазывали общее впечатление. Транспорт и публика самые разнообразные – телеги, возки, кареты, всадники и пешеходы – спешили по своим делам. Одежда не отличается от моих представлений о моде конца XVIII века. Главное отличие от небольшого городка моего времени – это количество людей и шум. Копыта, цокающие по мостовой, гвалт десятков разговаривающих людей, переругивания возниц – все слилось в раздражающую какофонию. С шумом современных городов не сравнить, Гатчина на фоне столицы вообще выглядела обычной деревней. И конечно, совершенно другой воздух. Запах моря я почувствовал еще при подступах к городу. А главное, никаких выхлопных газов и прочих прелестей индустриальной цивилизации.
Под конец меня так растрясло, что жутко заболела голова и начала ныть ключица. Сам процесс заезда во дворец прошел скомканно. Я хотел только сходить в туалет и завалиться в койку. Конечно, обратил внимание, что теперь живу напротив Петропавловской крепости, но особых эмоций это не вызвало. Нас встречала целая делегация, но запоминать кого-то было выше моих сил. Управляющий, расфуфыренный дядька в парике, пытался изобразить искреннюю радость и произнес приветственную речь. Благо речь была короткая, и меня сразу взял в оборот доктор Блок, который приехал раньше нас.
А дворец впечатлял. Отделка была чуть ли не роскошнее, чем в Гатчине. Решил в ближайшие пару дней изучить все более внимательно. Заодно уточню, отбирают его у нас или нет. Аудиенция у Екатерины была назначена на 30 июля, завтра буду приводить в порядок себя и свои мысли, а сегодня только спать. Я бы еще недельку провел в Гатчине, но не судьба. По идее, нужно было остаться на день рождения сестры Александры. Пообещал сестренке интересный подарок, чем вызвал ее удивление. Ранее Константин особо не радовал близких людей вниманием и подарками.
Зайдя в свои комнаты, первым делом сходил на горшок, а потом уже денщик помог мне раздеться и умыться. Водопровода во дворце не было, но рукомойник своей монументальностью. Настоящее произведение искусства, выполненное из бронзы. Надо узнать, как обстоят дела с баней, попариться я люблю, особенно если не надо топить самому. Только я умылся, как в комнату зашел Блок и занялся моими ранами. Голова почти зажила, нога тоже не беспокоила, а вот ключица побаливала. После ухода Блока я лег на кровать и укрылся легким одеялом, продолжая рассматривать свое нынешнее жилище. Спальня как по размеру, так и по отделке отличалась от гостевой комнаты гатчинского дворца, как «Порше» от «Лады». Это я слегка загнул, но разница в интерьере была существенная. Находясь в Гатчине, ловил себя на мысли: к чему вся эта роскошь? Оказывается, есть куда более роскошные жилища.
Немного позже зашла Юля, которая уже переоделась в домашнее платье. Спали мы, кстати, в разных комнатах, но хоть в одном крыле. От ужина отказался, сказав, что меня растрясло в дороге. Пожелали с женой друг другу спокойной ночи, и я приказал слуге гасить свечи. На слуг и лакеев уже не реагирую, типа предмет обстановки, и не более. В первые дни присутствие посторонних людей, постоянно ухаживающих за мной, вызывало смущение. Когда ты привык большую часть бытовых вопросов решать самостоятельно, то наличие повара, кучера и еще десятка разнообразных слуг – это фактор, к которому я оказался не готов. Если в больнице за тобой ухаживает санитарка, то это вписывается в мою картину мира. Но когда здоровому человеку постоянно помогают одеваться, умываться и даже ходить в туалет, к этому надо просто привыкнуть.
Перевернулся на левый бок, чтобы лечь удобнее, и опять запутался ногами в ночной рубашке. С этим странным одеянием пора что-то решать. Пижаму, что ли, изобрести или трусы с майкой? Может, они уже есть в этом времени?
Следующий день прошел в изучении дворца. Сначала позавтракали с Юлей в малой столовой, где можно было поместить еще человек двадцать. Стены все в той же лепнине, фарфоровая посуда, ложки и вилки из серебра. В общем, обычный завтрак принца и принцессы. Зато сама еда вполне себе стандартная – омлет, хлеб, масло, ветчина, сыр.
После утренней перевязки обошли с Юлей основные залы и комнаты. Я с трудом скрывал восхищение от роскоши и размеров моего нового жилища. Одно дело знать, что у тебя есть дворец, и совсем другое – увидеть, насколько он шикарен и огромен. Орловский зал действительно был самым настоящим шедевром. А летний сад с видами на Неву и Петропавловскую крепость? Во дворце была даже собственная церковь. И это все мое? Нет, никому не отдам. Пусть мое нынешнее жилище больше походит на музей, но это мой музей, и точка.
Оказывается, у меня действительно была пушка, из которой я палил во дворце. Это даже не глупые забавы, а самая натуральная дикость. По сравнению с реципиентом, Павел просто чудаковатый и безобидный тип с его пальбой недалеко от дворца. Юля ехидно наблюдала за моим изумлением, открыто не смеялась, но глаза выдавали ее настроение. Ничего, пусть получит моральную компенсацию за мои, теперь уже мои, глупости.
Завтра визит к Екатерине, поэтому надо заняться внешним видом. После обеда примерил парадный мундир гренадерского полка. Сюртук черного цвета сидел отлично, даже несмотря на перевязанную ключицу. Очень приятная на ощупь ткань, удивительная выделка шерсти с учетом уровня нынешнего производства. Сапоги с голенищем до колен тоже были из очень качественной кожи и подогнаны под мою ногу. А вот местные штаны, похожие на лосины, вгоняли меня в депрессию. Ладно, белые и облегающие, но неужели тяжело было придумать что-то типа ширинки? Шляпа-двууголка примерно из той же серии, что и штаны. Полметра в высоту, с непривычки постоянно сползает. Не понимаю, как в таком убожестве не просто ходят, но еще воюют. Ордена, которых было немало, решил не надевать, ограничусь знаком полка. Реципиент был любителем своевольничать, делал все по-своему, в том числе нарушал этикет. Не знаю, какая последует реакция окружающих, но я решил продолжать эксцентричный стиль Константина. В первую очередь буду продолжать изображать солдафона и взрослого ребенка, не наигравшегося в солдатиков.
Рассматриваю себя в ростовое зеркало. С первого раза, как я увидел свое отражение, ничего не изменилось, разве что синяк на лице сменил цвет с фиолетового на желтый. Большая голова, такая же, как у Павла, пухлые губы, тонкий нос, выпирающие надбровные дуги, бульдожьи щеки, массивная челюсть. Белесые брови и редкие светлые волосы, которые я приказал сбрить, делали меня похожим на альбиноса. Хоть кожа чистая без прыщей и последствий оспы, уже хлеб. Назвать такое лицо красивым может только откровенный льстец или слепой. Совсем другое дело фигура, которая диссонировала с физиономией. Сухощавое строение, немного узкие плечи, но сильные и мускулистые руки. Думаю, реципиент не пренебрегал тренировками с оружием. Дело нужное, и я его точно продолжу, пусть только плечо заживет. Мой нынешний рост в районе 170 сантиметров давно перестал смущать. Павел вообще примерно 160 сантиметров, по меркам моего времени карлик, а здесь не самый низкий из встреченных мною людей. Вообще, нынешний народ значительно мельче, чем в XXI веке.
После примерки приказал лакею накрывать стол в летнем саду и позвать туда Юлю. Мундиром занимался денщик, хотя во дворце хватало самых разных слуг. Пару месяцев назад Константина посетила блажь отказаться от помощи слуг. А может, и не блажь: он готовился к походной жизни, а в армию десяток лакеев за собой не потащишь. Выбор пал на Афанасия, сорокалетнего солдата гренадерского полка. До демобилизации ему оставалось чуть больше двух лет. Когда Константин решил заменить слуг на денщика, офицеры полка рекомендовали Афанасия как человека серьезного и надежного. Вообще, денщик производил впечатление человека гораздо более грамотного и умного, чем ему положено по званию. Можно сколько угодно изображать из себя тупого служаку, но я не семнадцатилетний юноша, поэтому сразу обратил внимание на некоторые несоответствия. Более грамотная речь, нежели у слуг, явно умный и ироничный взгляд, ну не похож он на дурачка, которого периодически изображает. В обязанности денщика входило помогать умываться, бриться, одеваться, следить за моей формой и оружием. В армии слуг не предусмотрено, поэтому привычка к минимализму весьма полезна. Хорошо, что реципиент не ограничил штат Юлиных служанок одной помощницей. Наверняка она сбежала бы на следующий день, а не через три года, как в моей истории.
Переоделся в домашний мундир, захватил бумагу с письменными принадлежностями и пошел в летний сад. Константин был милитаристом даже в мелочах, даже дома ходил в мундире и сапогах. Я бы надел что-то попроще и полегче, но шорты со сланцами здесь не поймут. Не нравились мне эти зауженные мундиры, жесткие воротники и прочие прелести военной моды. С обувью тоже еще та морока. Мне в сапогах очень жарко, тем более лето на дворе. Пару часов выдержать можно, а далее хочется все с себя снять и послать к чертям местные обычаи и прочие этикеты.
– Почему именно сто восемь карт? – спрашивает супруга.
Сидим в летнем саду, пьем чай и обсуждаем мои задумки. Сегодня Юля тоже решила не изменять своему стилю – легкое платье голубого цвета без рукавов и лента, перетягивающая рыжие волосы. Никакой парчи и прочих объемных юбок, которыми любит щеголять Мария Федоровна. На каждой руке по браслетику, даже сережки не надела.
– Пока будем учиться играть простой колодой из 36 карт, а вот далее нарисуем нужные нам для игры символы. Правила игры очень похожи.
– А как называются игры?
– С колодой из 36 карт игра называется «Сто одно», а со специально нарисованными символами «Уно». От латинского «первый», в процессе все будет понятно.
Решил начать свое влияние на окружающую реальность не с изобретения автомата Калашникова или РПГ, которые в руках никогда не держал, а с настольных игр. Лото в это время уже известно и очень популярно. Нужно было придумать что-то универсальное для всех возрастов и слоев общества, и «Уно» показалась лучшим вариантом. В нее мы постоянно играли с мамой и близняшками, когда они приезжали в гости. С памятью у меня проблем нет, так что набросал для начала, какие карты входят в игру. Были у меня планы и на другие игры, но пока начну с «Уно».
Новые игры я планировал использовать для привлечения внимания к своей персоне. Надо устанавливать или восстанавливать отношения со многими людьми. И в первую очередь с братом Александром и его женой Елизаветой[7]. По словам Юли, у них сейчас замечательные отношения, но эта идиллия продлится недолго. Буду пробовать влиять на ситуацию. Да и Юле нужен свой круг общения. Ранее выходки Константина не способствовали налаживанию нормальных отношений с братом и его супругой, хотя с Юлей они общались очень душевно. Еще займусь отбором молодых и адекватных людей, которые могут составить ближний круг нашей компании. Здоровое окружение необходимо любому человеку, особенно в моем нынешнем положении. Это необходимо даже не мне, а в первую очередь Юле. Меня сбить с панталыку нереально, а вот повлиять на молодую девушку гораздо легче, я не всегда буду рядом. Планы самые наполеоновские, надеюсь, хоть половину задуманного удастся осуществить.
– Завтра после общения с Ее Величеством, постараюсь поговорить с братом и приглашу его с Елизаветой в гости.
– Но мы совершенно не готовы к приему, – возмутилась Юля.
– Зачем нам прием и толпы людей? Посидим посемейному. Попрошу Александра не брать никого из окружения. И надо нам приложить все усилия, чтобы сделать эти встречи постоянными. Или они будут приезжать к нам, или мы будем посещать Царское Село.
– Вы наживете себе врагов в безобидной ситуации. Желающих последовать за Александром будет много, и отказать им – значит оскорбить.
– А у меня сейчас нет недоброжелателей? Я не заметил, чтобы Гатчину штурмовали десятки обеспокоенных друзей. Да и не волнует меня мнение окружения брата.
– Думаю, такое ваше поведение точно никого не удивит. Про недоброжелателей я уже говорила, – со смехом произнесла супруга.
С перерывом на ужин до позднего вчера сидели и возились с картами и новой игрой. Сначала нарисовал ей, какие должны быть символы в «Уно» и написал пояснения. Поначалу мучился с пером, чернилами и необычной грамматикой, тем более что в основном писал по-французски. Мистика какая-то, не знаю языка, но подсознание само выводит рукой нужные буквы и цифры.
В «101» играли обычной колодой, очень хорошего качества. Вообще думал, что нынешние карты – это картонки с нарисованными от руки символами, но это было заблуждением. Как оказалось, в России есть мануфактуры, которые специализируются на производстве карт. При этом рисунки на русских картах отличаются от прусских или польских. Сейчас при дворе в моде игра «Тарок» со специальной колодой. Предложенные мной игры вызвали у Юли огромный интерес. Вопросы сыпались как из пулемета, играли долго, и вообще вечер удался. Мне кажется, что для принцессы она слишком искренняя и где-то даже восторженная. Может, это издержки молодости, и все это пройдет после более тесного общения с высшим светом. От меня тоже зависит, чтобы она не превратилась в лицемерную стерву. Постараюсь, чтобы тонкая нить доверия и взаимной симпатии переросла во что-то более крепкое и серьезное.
Проснулся рано, потянулся, стараясь не беспокоить ключицу. Спалось на удивление хорошо. Эх, хорошо быть молодым. Немного повалялся, обдумывая предстоящий день. Ничего нового в голову не пришло, значит, пусть все идет своим чередом. Дернул за шнурок колокольчика, который вызывал слуг. При помощи Афанасия умылся в специальной комнате. То, что помещение для умываний размером с двухкомнатную квартиру и уникальным ремонтом, я уже не замечаю. Оделся в домашний сюртук, парадный решил надеть прямо перед выездом. Ехать до Царского Села часа три, может, немного меньше. Здесь я сам виноват, ну не разбираюсь пока в нынешних раскладах. На лето двор переезжает в Царское Село, а я подумал, аудиенция состоится в столице. Юля забыла про мои проблемы с памятью и решила, что мне срочно нужно в столицу. После Гатчины надо было остановиться на несколько дней в Царском Селе, а потом ехать домой. Впредь буду умнее.
Екатерина назначила прием на полдень. Насколько я помнил распорядок ее дня, с утра императрица работала с бумагами, далее прием чиновников. Обед, на который обычно приглашали небольшое количество гостей, начинался в 13 часов. Если не оставят на обед, то ничего страшного, поем у Александра или поеду назад голодным. Брату я послал весть накануне, что буду после аудиенции. Я, конечно, не воспринимаю моих нынешних родственников как близких людей, только с Юлей начали устанавливаться дружеские отношения. Но нужно внедряться в окружающую реальность, поэтому привыкаю к тому, что здесь у меня есть отец, мать, бабушка, братья и сестры. Вернее, есть люди, которые являются родственниками моего нынешнего тела.
Супруга составила мне компанию за завтраком. Она тоже жаворонок, встает если не с петухами, то достаточно рано, и вообще очень деятельная особа. В кровати до полудня не лежит, много читает, очень любит конные и пешие прогулки. Обсудили вчерашнюю игру. Ей не терпелось поделиться новостями с Елизаветой, но решили, что я еду один. Подождет моего возвращения и решения Александра. Пока же она, сгорая от нетерпения, ждет свою фрейлину Анну Жегулину, чтобы похвастаться новинкой. Анна посещала нас еще в Гатчине, такая же открытая и веселая девушка, как Юля. В общем, супруге есть чем заняться.
– Вы нисколечко не волнуетесь? – произносит она, поставив чашку на блюдце.
Пьем чай в летнем саду, что гораздо приятнее, чем в столовой. Светло, тепло, вокруг кадки с растениями, в том числе экзотическими. Неплохое место для будущих встреч с братом и нашим потенциальным кружком единомышленников. Жалко, что окна выходят во внутренний двор, вид на Неву с другой стороны дворца.
– Почему я должен волноваться? Ничего предосудительного я не совершал. Упал с лошади, с кем не бывает.
Юля хихикнула. В который раз ловлю себя на мысли, что получаю удовольствие от общения с ней. Может, и не писаная красавица, тем более по стандартам моего времени, но вполне себе привлекательная. Не знаю, какой характер у других молодых девушек и женщин в этом времени, но мне явно повезло. И тем сильнее у меня вызывало удивление поведение прежнего Константина.
После чая опять принялись обсуждать игры, которыми Юля была просто очарована и ни о чем другом не могла говорить. Рассказал ей немного про мои планы. Лучше бы я этого не делал, опять был завален вопросами. С трудом остановил этот рыжий натиск. Решили, что действовать будем поступательно, освоим одну игру и далее по списку. Но в общих чертах несколько игр я ей описал. Также попросил ее серьезно заняться изучением русского языка. Меня коробило разговаривать дома по-французски или по-немецки.
Напольные часы пробили 8 часов. Время одеваться и выезжать. Как и планировал, не стал надевать ордена, кроме знака полка. Конвой уже ждал меня на улице, кивнул офицеру и сел в возок. Опять эта несносная дорога, тряска и прочие прелести коляски без рессор и дороги без асфальта. В окно особо не смотрел, да и смотреть было не на что. Утро было пасмурным, моросил легкий дождик. До Екатерининского дворца доехали часа за три.
Иду по дворцу вслед за лакеем, который встречал меня у входа, и рассматриваю публику. Мужчины в форме и гражданской одежде, несколько дам в пышных платьях. Не поймешь, посетители или просто бездельники, представляющие так называемый двор. Еще снующие по своим делам слуги и мелкие чиновники, выделяющиеся простым покроем одежды. Молча киваю встреченным людям, кроме обслуги, конечно. Со мной раскланиваются в ответ. Лица молодые и старые, красивые и уродливые. Если убрать в сторону одежду, то первое, что бросается в глаза, так это всеобщая бледность. Дело даже не в пудре, которую обильно применяли не только женщины. Ну не принято у знати принимать солнечные ванны. Загар – это отличительная черта крестьян и прочей низкой публики. А бледность – это признак высокородной публики. А еще смущают следы от оспы на лицах, особенно у людей постарше. Неприятная картина, на мой вкус.
Не заметил ни одного приветливого взгляда или поощрительной улыбки. Оказывается, можно выражать свое негативное отношение, не прибегая к словам. Моя фигура явно не слишком высоко котируется при дворе. Учту на будущее и запомню наиболее презрительно сморщившиеся рожи. Я человек незлопамятный, но на память не жалуюсь.
Перед входом в кабинет Екатерины стояли два рослых семеновца, которые вытянулись при моем появлении. Насколько я помню, воинского приветствия толком еще не изобрели, обычно старшего по званию приветствовали поднятием шляп. Но часовые должны были стоять как истуканы и шляпами не махать. Небрежно кивнул гвардейцам и прошел в открытую лакеем дверь. За столом сидел пожилой секретарь, он поднялся, отвесил небольшой поклон и произнес:
– Ее Императорское Величество ждет вас.
Остановился на секунду, глубоко вздохнул, открыл дверь и зашел в кабинет императрицы. Сделал два шага вперед, снял чудо шляпного искусства и произнес:
– Добрый день, ваше императорское величество!
Голос вроде не дрогнул. Вообще, держусь пока неплохо, да и внутренне особо не дергаюсь. Честно говоря, после получения приказа явиться на аудиенцию я порядком струхнул, а сейчас спокоен, как скала.
– Здравствуй, внук, – произнесла Екатерина и протянула мне руку для поцелуя.
Императрица сидела за рабочим столом, или как там называется это произведение искусства. На столе бумаги и письменные принадлежности. Вид самый деловой.
Выглядела она немного хуже, чем ее изображения на картинах. Выцветшие голубые глаза, овальное лицо, немного обвисшие щеки. Густые седые волосы зачесаны назад и закреплены небольшой диадемой. Лицо почти без морщин, за которым явно ухаживает косметолог, не знаю, как здесь называется эта профессия. Может, цирюльник? Фигура была полноватой, но точно не дряхлой. Руки тоже ухоженные, с аккуратными ногтями и без всякого намека на пигментные пятна и прочие признаки старости. Для этого времени Екатерина выглядит прилично, даже лучше своих ровесников из моего времени. Зубы тоже вроде все в наличии, по крайней мере передние. В данное время стоматологии в понимании XXI века нет даже близко. Поэтому отсутствие зубов после сорока – это скорее норма, чем исключение. Достаточно скромное платье голубого цвета без всякого золотого шитья, с закрытой грудью и длинным рукавом, руки в перстнях дополняли образ.
Я приложился губами к руке. Уловил легкий аромат духов, странно, если бы его не было. Стою, молчу. Ну не знаю я, как себя вести. Подсознание не выдает никаких подсказок. Екатерина указала рукой на кресло. Присел и стал ждать начала беседы.
– Ты еще не наигрался в свои армейские игрушки? – тихо спросила Екатерина, смотря мне в глаза.
Тон вопроса был благожелательный, только взгляд как рентген. Передо мной сидела точно не добренькая бабушка, пригласившая внука на пирожки. Пробрало меня основательно, и я почувствовал признаки подступающей паники. Главное, не знаю, о чем конкретно меня спрашивают, то ли о стрельбе из пушки, то ли о чем-то другом. Зато среагировало мое подсознание, и наружу полезло что-то очень нехорошее. Не могу точно описать свои ощущения, потому что это был вроде я и совсем другой человек. Какая-то немотивированная злоба и первобытная дикость, готовая крушить и убивать всех и вся, кто пытается указывать, что мне делать. С трудом удалось совладать с этим странным проявлением сущности Константина. Это точно не мои мысли и чувства, я на людей бросаться не привык. Нет, таких демонов надо давить в зародыше, а то реально убью кого-нибудь. Екатерина все это время смотрела на меня и от нее не укрылась моя внутренняя борьба. Она ждала ответа, и отвечать было нужно, желательно что-то правдивое. Вот ведь, вроде простой вопрос, а чувствую себя, как арестованный на допросе. Сильна тетка; если даже меня, циника из XXI века, накрыло этой харизмой, то что говорить о современниках? Интересно, она такой взгляд тренировала или это врожденное?
– Я не вижу для себя иной стези, нежели служба в армии. Вам это известно. Кроме шефства над полком, я хотел бы пройти реальную службу в действующей армии, – отвечаю я и ловлю себя на мысли, что слишком много пафоса для разговора внука с бабушкой.
– Я слышала, что у вас наконец-то наладилось с Анной? – сменила тему Екатерина.
Только что передо мной был следователь, и вдруг появилась добрая бабушка. В ответ киваю на заданный вопрос.
– Ты говоришь, что собрался в армию. Но могу ли я тебе верить? Вдруг, как поправишься, опять возьмешься за прежние проделки? Именно из-за них я и пригласила тебя для беседы. Некоторые твои поступки вызывают у меня беспокойство. В первую очередь за твое душевное здоровье. Кстати, расскажи, что произошло на той злополучной прогулке. Ты хороший наездник, и вдруг упал с лошади. – Екатерина окончательно переключилась на режим бабушки.
Голос у нее был звонкий и приятный, отнюдь не старческий. Вообще, назвать Екатерину старухой было бы нечестно. Пожилая, молодящаяся, но ничего старческого в ней не было.
– Что-то испугало моего коня. Упал очень неудачно, еще и распорол голову веткой. Вы наверняка знаете больше деталей, я был в беспамятстве. По поводу моего поведения я сделал выводы. Недостойно вести себя, как избалованный и злой ребенок. Надеюсь, больше я не разочарую ни вас, ни родителей. Сейчас все мои мысли о скорейшем выздоровлении, и ни о каких неуместных выходках я более не помышляю, – выпалил я на одном дыхании.
Взгляд-рентген ненадолго проявился, но сразу уступил место доброй бабушке.
– Мне приятно это слышать. Тогда не буду упрекать и винить тебя. Решим, что произошло досадное недоразумение. Я хотела уже в качестве наказания временно забрать у вас с Анной Мраморный дворец. Но раз ты говоришь, что больше не будешь чудить, то пока отложим это решение.
– Большое спасибо! Мы с Анной уже привыкли к дворцу, – отвечаю совершенно искренне.
– О чем думаешь, кроме армии? – продолжила допрос императрица. – Помнится, ты проявлял интерес к арифметике и геометрии.
– Хочу получить больше знаний о военной науке. Если возможно, то начал бы посещать некоторые уроки в шляхеством кадетском корпусе, если вы позволите. Что касается арифметики с геометрией, то они меня интересуют и сейчас. В артиллерии эти науки необходимы.
– Очень достойное занятие. Ты удивил меня, внук. Я поговорю с генералом Кутузовым. Все-таки шляхетский корпус возглавляет он, и надо узнать его мнение.
– Благодарю. Мне было нужно только ваше одобрение. Если вам затруднительно, то я могу сам поговорить с Михаилом Илларионовичем.
– Что же, сегодня ты меня порадовал и внушил надежды на свое исправление. Но прими как должное, что своего решения о лишении тебя звания полковника преображенцев я не изменю. Ты слишком далеко зашел в своих шалостях. И это даже не шалости, некоторые твои поступки нельзя объяснить плохим воспитанием и дурным нравом, они близки к поведению безумца. Я обдумаю, как далее поступить с твоей службой. Не буду тебя задерживать.
Я встал и еще раз поцеловал протянутую руку, развернулся и захромал к выходу. Вдруг разболелась нога, о которой я уже начал забывать. Чувствую, что рубашка под мундиром промокла от пота. Перенервничал я изрядно, вот и пошла реакция. Не знаю, какие выводы о нашей беседе сделает Екатерина. Но если она начнет расспрашивать меня более детально, то сразу поймет, что я не Константин. Ощущение, что тебя видят насквозь, не покидало меня ни на секунду. Ладно, перелистнули эту страницу и пошли дальше. В любом случае убежать я никуда не смогу и остается только ждать.
И чего такого еще натворил реципиент, что его поперли с полковников гвардии? Надеюсь, каких-то ужасных преступлений не было, раз я еще не сижу в одном из уютных подвалов Петропавловской крепости.
Обратный путь дался мне с неимоверным трудом. Дело даже не в хромоте, здесь я оказался бессилен, и организм дал небольшой сбой. Нервы тому виной или я сглупил и слишком рано отказался от трости, не суть. А вот делать покерфейс перед зрителями в лице придворных, которых визуально стало раза в три больше, было тяжелее, чем не морщиться от боли в ноге. Но ничего, дохромал до выхода. Даже улыбнулся пару раз симпатичным дамам. Интересные такие экземпляры, для Константина староваты, а вот на мой более зрелый вкус вполне себе употребительны. Настроение сразу улучшилось, и последние метров тридцать я даже забыл о боли в ноге.
Следующим пунктом моей программы шел Александровский дворец, который был тоже свадебным подарком. Александр получил его только в этом году, потому что он дольше строился. Хорошие подарки делала бабушка своим внукам. Доехали до резиденции брата буквально за пять минут. А ничего так братик устроился, хорошо быть любимым внуком императрицы Всероссийской. Хотя и мне грех жаловаться, дворец в историческом центре столицы. Это у меня уже нервное, начало пробивать на смех. Спустился с подножки возка, немного размял шею и захромал по ступенькам в сторону входа.
– Попробуйте этот паштет, Константин, наш повар обещал сегодня очередной шедевр, – произнесла Елизавета.
Приятная девушка и явно относится ко мне благожелательно. Не знаю, почему современники считали ее болезненно худой. Может, это мой взгляд из будущего, замыленный всеми этими моделями-вешалками, но особой худобы не наблюдаю. Нормальная фигура, может не такая широкобедрая, как у дам, которых я встретил во дворце императрицы. Очень милое лицо, добрые и немного печальные голубые глаза, светло-русые волосы, аккуратные ушки. С учетом нежного голоса, просто сказочная принцесса, которую надо защищать и оберегать. Не кукла, а просто нежное и возвышенное создание. На Елизавете было зеленое платье с небольшим вырезом, с рукавами до локтей, минимум украшений, наверное, ей тоже не чужды новые веяния моды.
Поделиться книгой: