Студент в СССР

Худосочный Колян одобрительно хмыкнул:

— Нормально бабосиков поднял?

— Да есть малёхо.

— Тогда гуляем! Тут бар интересный недавно открылся…

— Счас тебе, Колян, уймись! У Серого и так впереди расходов немеряно! — Паша выставил стаканы на ящик из-под инструментов и начислил по новой. — На одну стипенсию не проживешь. И сколько там институтских девчонок. Трали вали, чпок-чпок!

Пухловатый товарищ детства использовал характерный жест, и все заржали. Те еще любители кого-нибудь подколоть. Кеша поднял вихрастую голову и маслено улыбнулся.

— Ты, Серый, для этого в пед, что ли пошел? Цветник окучивать?

— Да, Серёг, мы тут знатно прифигели. Оно тебе надо в учителя переться? — Николай закурил дешевую сигарету без фильтра и маленькое помещение начало наполняться дымом.

Я в свою очередь попросил у Кеши сигаретку, он принес понтовые «БТ». Обычно я не курю, разве что за компанию могу немного подымить. Вот и сейчас захотелось совместить все удовольствия.

— Плоско думаете, пацаны. Окончу институт, устроюсь в аспирантуру, сразу примусь за кандидатскую потом докторскую. Между прочим, за каждое звание несколько чириков доплачивают.

— Да ну? — подался вперед всегда жадный до денег Колян.

— Баранки гну! Ты видел бедных ученых?

Парни замолчали, мой опрометчивый на их взгляд поступок неожиданно приобрел подспудный смысл.

— Хрена себе! А ты у нас пацан прошаренный!

Кеша с интересом смотрел на меня сквозь клубы дыма:

— Так гляди и до профессора дойдешь. Я в тебя верю, братан!

— Да цыпок он молоденьких репетировать будет. Те-а-тет! Ты смотри, какую модную причу сделал. Просто так, что ли? Красавчик!

Паша умел напрягать своими подколками.

И правда, с этой прической я еле успел. Хоть молодые ноги и резвые, но времени потратилось на все про все немало. Это сначала следовало метнуться к лабазу на Выучейского, а потом на обратном пути зайти в «Восход» за закусью. После закупочных мероприятий бежать с документами и деньгами в сберкассу. Дом из серии, где она располагалась, уже стоял. Или меня память подвела, или здесь все идет не так. Но меня удивил совсем не этот факт, а то, что находилось внутри.

Понятно, что новое помещение и так смотрится неплохо. Высокий потолок, большущие окна, свежие облицовочные материалы, много света, горшки с живыми цветами. Красота, да и только! Но ко всему прочему у входа стояла молоденькая девчушка, которая тут же спросила, по какому поводу я обратился в сберкассу. Затем дала мне номерок на бумажке и направила к нужному окошку. Это что, некий спойлер из будущего? Номерок очередного клиента, кстати, высвечивался на электронном табло, что имелось над каждым окошком. Зато никаких сварливых очередей. Садись себе на диванчик и читай журнал или газету, пока твой номер не загорится. Офигеть! Ну не было такого в моем мире.

В итоге пребывал я в сберкассе относительно недолго, положив на счет половину денег — ровно двести восемьдесят рублей. С учетом того, что судя по найденным в шкафу и столе вещам, уже потратил не меньше полтинника, заработал я у геологов очень даже неплохо для обычного разнорабочего. Это байки, что заработать в стране Советов было нельзя. Но вот именно что заработать! Многие же предпочитали получать, протирая штаны в кабинетах. Все эти бесчисленные НИИ, никому не нужные конторы, типа Гортопа, плодили массу бездельников на шее у государства.

Закончив основные дела, я выскочил во двор и задумчиво уставился через перекресток. А ведь по ту сторону улицы имени Тимме, если мне память не изменяет, находилась большая парикмахерская. Новая и самая модная. С такими же окнами до потолка и современным дизайном кресел и оборудования. Мне здорово не нравились отросшие лохмы на голове у братца, хотя на улице то и дело попадалась молодежь с длинными прическами. Отрыжка влияния хипперских семидесятых. Странно, я думал, что уже в моде «перышки», «площадки» и прочие «каскады».

Сквозь стекло я некоторое время наблюдал за двигающимися вокруг клиентов тетеньками в химических завивках и тяжело вздохнул. Вряд ли они смогут предложить мне что-то, кроме бокса и стрижки «молодежная». Внезапно в голову пришла здравая идея и я стремглав помчался к дому. Вот что мне в здешнем мире нравится, так это то, что необязательно скакать до ближайшего пешеходника. Потока машин практически нет, и все перебегают дорожное полотно, как кому в голову придется. Неправильно, конечно, но, черт возьми, до ужаса удобно. В итоге мне удалось здорово срезать дорогу дворами. Потому что дальше по улице вокруг строящейся тринадцатиэтажки возвышался забор и его надо было далеко обходить.

«Такс, документы в стол, пятерик в кошелек!»

Оказывается, он уже был куплен еще тем Серегой. В ванную помыть башку. Вряд ли мне предложат в салоне подобную услугу. Вообще, от советских парикмахерских у меня остались далеко не самые лучшие воспоминания. Блин, ну не нравится такая непрестижная работа, зачем торчать на ней до старости? Не понимал я никогда сидения на одной работе до пенсии. Так скучно прожить единственную жизнь! В сторону перекрестка я мчался уже хорошо подготовленным. В кармане куртки лежала небольшая рекламная брошюрка. Скорее всего дядя Саня её у нас оставил. Он любил тащить с загнивающего Запада все подряд и еще умудрялся сбывать здесь разным дурёхам весь прилипший к его рукам рекламный мусор. Чаще всего использует их как взятки на манер шоколадок для секретарш. Наш народ всегда ведется на яркую упаковку. Так ему и перестройку скормят.

— Можно вас на секунду, — на столе перед молоденькой приемщицей нарисовалась яркая английская открытка с видами Лондона. Девчуля оказалась особой понятливой и быстро прибрала презент в столик. С любопытством смерив меня взглядом и на некоторое время задержавшись на джинсах и модном пуловере, она многозначительно хмыкнула:

— Ну что тебе?

Скажете, фу, как невежливо переходить сразу на ты! Но видимо, в этой среде подобное общение не было чем-то предосудительным. «Ветер свободы!» Да и по возрасту мы не особо отличались. С точки зрения меня из будущего. Девушки двадцать два или двадцать восемь для меня уже на одно лицо. Молодые и симпатичные. Стараясь не опускать свой взгляд ниже на открытое и довольно увесистое декольте, я зашел издалека:

— Есть у вас девочка, что не боится экспериментов?

Приемщица задумалась, а я, не стесняясь, пялился на её бюст не меньше третьего размера. В принципе девчонка зачетная, все при ней. Замутить или старовата для меня этого? Девушка не делала вид, что не заметила мой плотоядный взгляд и чуть кокетливо приоткрыла губы. Ха-ха, во всех эпохах женщины одинаковы! В этот момент я понял, что мои познания общения с дамами из будущего, в том числе и как вести себя с ними в постели, в этом мире могут принять весьма неожиданные обороты.

«Стопэ! Успеешь еще!»

— Есть один мастер, но она работает в женском зале.

— Не вопрос, договоримся. Да вы не пожалеете!

— Меня Нина зовут. Мастера Мариной.

«Эге-гей! Эх, кони мои привередливые!»

— Сергей. Можно с Мариночкой тему перетереть?

«Молодой человек, что за манеры?»

— Сейчас гляну, свободна ли она.

Нина прошла мимо меня, оставляя легкий флер от запаха незнакомых духов. А девочка-то наша прикинута по-модному! Юбка средней длины туго обтянула аппетитной формы ягодицы, на стройных ножках черные чулки. У меня аж организм начало подколбасивать. Ни фига, как в молодом теле гормоны шуруют!

«Так, поручик, отставить!»

Марина была не особо старше приемщицы, но судя по прическам обоих, в стрижку умела. Объемный «каскад» ей отлично шел, но мэйк был, на мой взгляд, несколько тяжеловат.

— Добрый день, Мариночка, у меня до вас серьезное дело. Мы можем присесть?

Девчуля окинула меня оценивающим взглядом, томно вздохнула и показала на свободные кресла рядом с журнальным столиком. Однако, сервис в Союзе уже присутствует? Может, зря на этот счет наезжаю? Я, не откладывая дело в долгий ящик, тут же выложил на столик импортную брошюру, тут же заметив, как вспыхнули глаза у Марины.

— Мне нужна вот такая прическа!

Не знаю, когда эта мода доберется до СССР, но мне хотелось «площадку». Вряд ли у девушки получится настоящий flattop, но попробовать стоит.

— Можно посмотреть?

Девушка не только моментально оглядела выбранную мной модель, но и быстро пролистала дальше. Это была реклама пижам, домашней одежды и нижнего белья. Заметив, что я вижу, как она остановилась на откровенно снятом на моделях женском белье, девушка покраснела.

«Ха-ха, а строит из себя независимую крутую фифу! Хоспади, какие вы все тут все-таки наивные люди!»

— Давай так. Я заплачу по высшему тарифу и этот журнал получишь в придачу!

Надо было видеть глаза Марины. Предложение было поистине «царское». Обычно подобные дела Здесь решаются банальным бартером. Так что я угадал. В будущем знакомства нужны, чтобы делать деньги, а здесь овеществлять их в дефициты.

«Ты мне — я тебе и ничего личного».

— Марин, ну ты чего? Соглашайся!

Подсевшая к нам незаметно Нина уже тянула руки к журналу. Мариночка очухалась и быстро отобрала у подруги зарубежный раритет.

— Пошли, Серёжа!

Как все банально! Мы прошли мимо сидевших под огромными фенами дам в женский зал. Работающие там мастера никаких вопросов нам не задавали, хотя озадаченно переглянулись. Видимо, чрезвычайных правил мы все-таки не нарушили. Марина взъерошила мои светлые лохмы, вздохнула и приступила к работе. У девушки явно был талант. Ножницы так и летали, а расческа порхала над моей бедовой головушкой. Минут черед двадцать она повернула меня к зеркалу и натянуто вздохнула:

— Извини, Сереж, но точно скопировать не получилось. Требуется тренировка на кошках.

Я внимательно оглядел свое отражение и в принципе остался довольным. Я же помнил, что брату эта прическа отлично шла. Правда, сделал он её уже в конце восьмидесятых. Получается, что нынешний я несколько опередил время и пустил в народ веяние иной эпохи?

«Эффект бабочки черт меня дери!»

— Сойдет. Спасибо большое, Маришка!

Девушка улыбнулась мне через зеркало. Мы как-то быстро вышли на доверительные отношения. Оба молодые и симпатичные, и легкие на подъем. Это сразу чувствовалось.

Марина наклонилась к моему уху и громко прошептала:

— Ты заходи позже, я постараюсь на ком-нибудь разные варианты попробовать и тебе лучше сделаю. И спасибо за журнал, — девушка снова улыбнулась, а меня, как током шарахнуло. Йидрицкий огнемёт, женский шепот так заводит! Уже обмахивая меня, Марина добавила. — Записывайся в следующий раз через Нину. У меня иногда бывают очереди, так что лучше подходить ко времени, когда я свободна.

— Понял. Спасибо, Мариночка!

Я выпрямился и еще раз глянул в зеркало, заметив, что в этот раз в зале на меня обернулись все. Еще бы — такой модный красавчик! Мне и самому понравилось!

В приемной мое появление произвело фурор. Несколько сидящих в очереди молодых парней только что головы не свернули вслед. Глаза у Нины засверкали:

— Вот это да! Я же говорила, что Мариша сможет!

Счет мне выписали как за прическу «Молодежная», драть деньги зазря не стали. Молодцы, девчонки! Вот никаких лишних понтов! Я разменял у Нины пятирублевку и начал натягивать джинсовую куртку. Когда Нина передавала мне бумажку с номером телефона, то заинтересованно спросила:

— Когда тебя в следующий раз ждать?

— Я через несколько дней на картошку уезжаю. Так что в лучшем случае через месяц.

— Не думала, что ты первокурсник.

— Я после армии поступил.

Судя по взгляду приемщицы, мое реноме тут же поднялось высоко-высоко. Это в будущем всем сразу подавай бандита или миллионера. Главное, чтобы был с деньгами. В это время неплохой парой считалось такая, чтобы мужчина состоял где-нибудь на престижной должности, а жена работала в сфере обслуживания или торговли, выполняя задачу заполнять домашний холодильник. Как ни странно, но противоположный мезальянс, когда он простой заводской работяга с характерными для его прослойки интересами, а она, например, интеллигентная учительница, случался крайне редко. Обычно такие разные люди попросту не уживались. Хотя знавал я неудачные примеры браков и с противоположной стороны. Мир чистогана и мещанства также мог понравиться далеко не всем. Ведь как раз нравы в сфере торговли и обслуги и перенеслись затем к нам в будущее в лице нуворишей и новых хозяев жизни. Разве что криминальных понятий по пути нахватались. Мне, вообще, казалось странным, что наша горячо обласканная властями интеллигенция с таким усердием проламывала дорогу банальнейшим жлобам и рвачам.

«А ведь как дышали!»

— Угощайтесь, парни! — я подогрел на плитке пожаренные еще дома мидии и выставил сковородку на импровизированный стол.

— Что такое? — Паша подозрительно поворошил морепродукты. — Опять лягушки?

— Сам ты лягушка! — Кеша уже вовсю орудовал запасливо прихваченной из дома ложкой. — Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках.

— Ну это ты у нас манерный любитель разных там кальмаров и креветок.

— Паша, ты идиот? Это чистый белок. С него мышцы растут и железный стояк!

Иннокентий знал, как разговаривать с менее учеными корешами. И я с улыбкой наблюдал, как Павел тут же начал резко орудовать ложкой. Вместе со мной над приятелем посмеивался Николай. Он по давней привычке закусывал «курятиной».

«Закусь градус жрет!»

Мы ополовинили вторую бутылку «Арпачая». Азербайджанский винопродукт шел хорошо и был даже приятным на вкус. Я взял с запасом три бомбы по два шестьдесят, чтобы в магазин второй раз не бежать. Болтали, как всегда, обо всем и ни о чем конкретно. Послушав новости, что в городе творится, я рассказал о службе в пограничных краях, карьере у геологов. Мой заработок ожидаемо заинтересовал Николая. Семья у него была небогатой. Батя-инвалид, и мамка без образования всю жизнь вкалывала на нескольких работах сразу. А ведь еще у них в семье была младшая сестренка. Особа болезненная и капризная. Лучший кусок всегда шел ей.

— Кончу гопу, за меня похлопочешь? У тебя ведь там блат.

— Ты на кого учишься?

— Сварщик.

— Тогда, думаю, без проблем устроишься, — обнадежил я товарища, решив, что сварщики нужны везде. Тем более на строительстве. Но хоть убей, не помню, чтобы геологи в том времени вели где-то рядом большое строительство. Нефть и газ искали северней в Ненецком округе. Много лет туда вкладывался Архангельск, а после Ельцинского бардака автономия начала оставлять нефтяные деньги при себе. Архангельский север в тридцатые годы являлся всесоюзной валютной лесопилкой, затем оставался одним из важнейших экспортных цехов страны. Беломорская доска ценилась по всему миру. В итоге свели все ближайшие леса, поперли рубить приполярные и позже начал резко меняться климат. К двадцать первому веку область осталась на бобах, вложив все ранее в огромную страну, которая в итоге её бросила. Даже губернатора московские столоначальники ни разу поставить нормального не смогли. А ведь на ту валюту поднимали нефтяные районы. Вот где справедливость?

Дальше разговоры сами собой перетекли на тему однокашников и старых знакомых. Кто где и как. Жили ведь все в одном районе, да и Кеша со своей шпаной знал о них больше меня. Некоторые из знакомых парней еще служили в армии, часть девчонок благополучно выскочила замуж. И чего так рано? Невтерпеж? Кто-то учился, кто-то квасил, кто-то работал. Ничего интересного, сплошная бытовуха. Хотя нет, вот пошли первые неприятности.

— Леху Скворцова помнишь из параллельного? Утонул прошлым летом.

— Спасал, что ли кого?

— Скажешь тоже, — усмехнулся Паша. — По пьяни на Смольном Буяне заплыв устроили. Вот он и не выплыл.