Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Малаэ-кахана пошла домой. Вскоре у нее вновь начались схватки, но, едва утихла боль, она вспомнила наказ жреца, и сказала мужу:

— Послушай меня, Кахау-о-ка-пака, стоит мне закрыть глаза, как я вижу охуа-палемо. Налови ее для меня. Может, тогда и роды пойдут быстрее. В первый раз я так мучаюсь. Поэтому, видно, мне и захотелось охуа-палемо. Скорей принеси мне ее.

Кахау-о-ка-пака немедля отправился в море. Тем часом Малаэ-кахана родила дочь и назвала ее Лаиэ-и-ка-ваи. Вака приняла девочку, но едва кончились хлопоты, как Малаэ-кахана родила еще одну дочь и дала ей имя Лаиэ-лохелохе.

Вака и Капу-каи-хаоа унесли девочек, и тут возвратился с рыбной ловли Кахау-о-ка-пака.

— Кто родился? — спросил он жену.

— Ребенок родился мертвым, — ответила Малаэ-кахана, — и его бросили в море.

Кахау-о-ка-пака уже знал о том, что его жена родила. Дважды, когда он ловил рыбу, над его головой прогремел гром, возвестив о разрешении Малаэ-каханы от бремени. Так в день рождения Лаиэ-и-ка-ваи и Лаиэ-лохелохе люди на земле впервые услыхали гром. Случилось это в месяце Икува, гласит легенда.

Вака и Капу-каи-хаоа ушли уже далеко от дома Кахау-о-ка-паки, когда Вака спросила Капу-каи-хаоа:

— Послушай, Капу-каи-хаоа, где мы спрячем Лаиэ-и-ка-ваи и Лаиэ-лохелохе?

— Возьми Лаиэ-и-ка-ваи и иди с ней к озеру Ваи-апука. Там есть пещера, в ней вы и будете жить. А я позабочусь о Лаиэ-лохелохе.

Так Вака унесла Лаиэ-и-ка-ваи в пещеру, о которой сказал Капу-каи-хаоа, и прятала ее там, пока Лаиэ-и-ка-ваи не выросла.

А Капу-каи-хаоа ушел с Лаиэ-лохелохе в Ку-кани-локо на плоскогорье Вахи-ава[11].

Все время, что Лаиэ-и-ка-ваи жила в подводной пещере, будь то ночь или день, дождь или солнце, над озером Ваи-апука сияла радуга. Люди глядели на нее и удивлялись, но радуга, знак вождя, не исчезала ни над Ваи-апукой, ни над Ку-кани-локо, где росли сестры-близнецы.

Как раз в это время Хулу-маниани, великий прорицатель с острова Кауаи, задумал обойти остров. Он взошел на вершину горы Калалеа и увидал над островом Оаху радугу. Двадцать дней провел прорицатель на вершине горы Калалеа, разгадывая тайну радуги, и на двадцатый день понял, что радужная арка, двумя концами погруженная в черные тучи, — знак великого вождя.

Желая убедиться в своей правоте, прорицатель надумал плыть на остров Оаху. Он спустился с горы Калалеа и пришел в Анахолу, откуда на каноэ можно доплыть до острова Оаху, однако он не нашел там ни одного каноэ. Хулу-маниани еще раз обошел весь остров Кауаи, еще раз поднялся на гору Калалеа и увидел, что радуга над Оаху не исчезла. Тогда он возвратился в Анахолу и там узнал, что у вождя из Ваи-луа по имени Поло-ула есть каноэ. Прорицатель решил идти к Поло-уле и просить у него каноэ, чтобы плыть на остров Оаху.

Хулу-маниани пришел к Поло-уле, и он дал ему каноэ и гребцов в придачу. В ту же ночь, едва поднялась в небе звезда Хоку-хоокеле-ваа[12], пятнадцать мужчин покинули остров Кауаи. Первую остановку они сделали в Ка-маиле, что находятся в Ваи-анаэ.

Покидая Кауаи, прорицатель взял с собой черного поросенка, белого петуха и красную рыбу.

Когда каноэ приблизилось к Ваи-анаэ, прорицатель приказал гребцам оставаться на берегу и ждать его.

Хулу-маниани взошел на утес Мауна-лахилахи и над Коолау-лоа увидал радугу, которую раньше видел с горы Калалеа.

Приблизившись к озеру Ваи-апука, где вдали от людей жила Лаиэ-и-ка-ваи, он не нашел там ничего, похожего на жилище вождя, потому что Вака увидала прорицателя, когда тот еще был далеко, и скрылась в пещере, где жила Лаиэ-и-ка-ваи.

Хулу-маниани поглядел с берега на озеро и заметил рябь в том месте, куда нырнула Вака.

— Чудеса! — сказал Хулу-маниани. — Ветра нет и в помине, а на озере неспокойно. Похоже, здесь кто-то плавал и теперь прячется от меня.

Вака побыла немного с Лаиэ-и-ка-ваи и хотела было вернуться, но, увидав, что Хулу-маниани сидит на высоком берегу, побоялась к нему выйти, потому что приняла его за Кахау-о-ка-паку.

Вака осталась с Лаиэ-и-ка-ваи. Когда наступили сумерки, Вака еще раз осмелилась выглянуть, но незнакомец и не думал уходить. И Вака опять вернулась к Лаиэ-и-ка-ваи.

До утра не тронулся с места Хулу-маниани, а когда открыл глаза, увидал радугу над Ку-кани-локо. Он покинул озеро и пошел сначала в Коолау-поко, потом в Кону, потом в Эву. Придя в Хоно-улиули, что в Эве, он увидел радугу над Вахи-авой, но с горы Камаоха, на которой он провел ночь, он не смог разглядеть то, что искал.

Глава вторая

Не найдя того, что искал, прорицатель сошел с горы Камаоха и взошел не гору Каала, с вершины которой увидал радугу над Молокаи, Желая убедиться, что радуга, за которой он идет, на самом деле существует, хотя и кажется довольно странной — то в одном месте появится, то в другом, — прорицатель отправился дальше.

Он сошел с горы Каала, и взошел на гору Куамоо-а-Кане, и в тот день опять увидал над Молокаи радугу, оба конца которой были скрыты в грозовых тучах. Три дня пробыл прорицатель на вершине горы Куамоо-а-Кане, но радуга спряталась за завесой из дождя и тумана.

На четвертый день прорицатель нашел каноэ, и гребцы согласились отвезти его на остров Молокаи. Но едва осталась позади половина пути, гребцы начали сердиться на прорицателя, который спал и не помогал им, на его свинью, которая не переставая визжала, на петуха, который то и дело кричал.

В конце концов гребец, сидевший позади, подал знак рулевому, пока прорицатель спит, повернуть каноэ[13] и отвезти его обратно на Оаху. Гребцы развернулись и поплыли назад, но прорицатель почувствовал неладное, потому что теперь ветер дул ему в лицо, а раньше дул с гор.

— Почему ветер дует с моря? — подумал прорицатель и, приоткрыв глаза, увидал, что каноэ возвращается на Оаху. Не зная, что случилось, Хулу-маниани стал молить своего бога Куикаувеке, чтоб он наслал на океан сильную бурю.

Тотчас невиданная буря налетела на океан и до смерти напугала гребцов.

— О ты, спящий крепким сном, открой глаза! Мы думали, ты принесешь нам удачу. Слушайте все! Тебе бы только спать, будто ты не в каноэ, а у себя дома.

Прорицатель оглянулся. Они плыли назад, и Хулу-маниани спросил гребцов:

— Почему вы повернули каноэ? Разве я чем-нибудь обидел вас?

— Сколько можно спать! — закричали гребцы. — Свинья и петух орут без передышки, а ты спишь, вместо того чтобы помочь нам.

Тогда прорицатель ответил им так:

— Вы говорите, что повернули каноэ из-за моей лени? Нет, неправда! Вот, что я вам скажу. Не я виноват, а рулевой, это он ничего не делает.

Тут прорицатель взялся за руль. Вскоре они были в Хале-о-Лоно на острове Молокаи.

Когда они сошли на берег, прорицатель увидал над Коолау радугу, ту самую, которую видел с вершины горы Куамоо-а-Кане. Он немедля распрощался с гребцами, чтобы поскорее пойти туда.

Не теряя даром времени, прорицатель направился к горе Ваи-алала, что возле Ка-лаупапы, и взошел на нее. С вершины он хорошо видел радугу над неприступным утесом Малеле-ваа, под которым по наказу Капу-каи-хаоа скрывалась Лаиэ-и-ка-ваи.

Капу-каи-хаоа прознал о прорицателе, когда тот еще плыл через океан, и, мысленно явившись Ваке[14], приказал ей получше спрятать Лаиэ-и-ка-ваи.

Прорицатель спустился с горы Ваи-алала и пошел в Ваи-колу, что возле утеса Малеле-ваа. Но и в этот раз он не смог добраться до радуги. Долго он думал, что ему делать, как отыскать вождя и принести ему свои жертвы — свинью, петуха и рыбу, — но ничего не придумал.

В тот самый день, когда Хулу-маниани отправился в Ваи-колу, Капу-каи-хаоа явился во сне Лаиэ-и-ка-ваи. Потом он ушел, а Лаиэ-и-ка-ваи проснулась и разбудила бабушку, которая стала ворчать на нее.

— Ко мне приходил Капу-каи-хаоа, — сказала Лаиэ-и-ка-ваи. — Он приходил во сне и приказал, чтобы ты немедля увезла меня на Гавайи и построила в Пали-ули дом. Там мы будем с тобой жить. Как сказал Капу-каи-хаоа, поэтому я разбудила тебя.

Лаиэ-и-ка-ваи кончила говорить, и в подтверждение ее слов Капу-каи-хаоа явился Ваке. На заре Вака и Лаиэ-и-ка-ваи, исполняя наказ Капу-каи-хаоа, отправились в путь.

Сначала Вака и Лаиэ-и-ка-ваи пошли в Ке-ава-нуи, и там, в Ка-лаэ-лоа, они встретили человека, который готовил каноэ, чтобы плыть на остров Ланаи.

— Позволь нам плыть с тобой, — попросила его Вака. — Отвези нас на Ланаи.

— Я бы отвез вас, — сказал хозяин каноэ, — но у меня нет второго гребца.

Едва он это произнес, как Лаиэ-и-ка-ваи чуть-чуть отодвинула в сторону покрывало, которое надела по настоянию бабушки, чтобы ни один человек не увидел ее лица, пока она будет добираться до Пали-ули.

Когда Лаиэ-и-ка-ваи приоткрыла лицо, Вака недовольно покачала головой и сделала ей знак опустить покрывало. Вака боялась, что слух о красоте ее внучки разнесется по всей округе.

Лаиэ-и-ка-ваи лишь приоткрыла лицо, но хозяин каноэ сразу понял, что она может поспорить красотой с дочерью любого вождя на Молокаи и Ланаи, и желание пронзило его. Поэтому он обратился к Ваке с такими словами:

— Разреши девушке снять покрывало. Я вижу, что твоя внучка красивее всех принцесс на Молокаи и Ланаи.

— Она сама не хочет показывать лицо, — отвечала ему Вака, но, услыхав это, Лаиэ-и-ка-ваи сняла покрывало. Ей не понравилось, что Вака сказала, будто она по своей воле прячется от людей, когда все было совсем не так.

Теперь хозяин каноэ мог хорошенько рассмотреть Лаиэ-и-ка-ваи, и желание вновь пронзило его. Тут ему в голову пришла мысль рассказать всем на Молокаи о необыкновенной красоте девушки.

— Послушайте, — сказал он Ваке и Лаиэ-и-ка-ваи, — живите в моем доме. Он принадлежит вам, все, что здесь есть — и внутри и снаружи, — ваше.

Лаиэ-и-ка-ваи, выслушав предложение хозяина каноэ, спросила его:

— Надолго ли ты покинешь нас, наш хозяин? Судя по грузу в твоем каноэ, ты немало времени проведешь в пути.

— Нет, дочь моя, — сказал хозяин каноэ. — Я не забуду о вас, но мне надо поискать еще одного гребца, чтоб отвезти вас на Ланаи.

Но Вака сказала ему:

— Если только для этого ты покидаешь нас, оставляешь хозяйками в своем доме, то я говорю тебе: мы сами поможем тебе управиться с каноэ.

Слова Ваки не пришлись хозяину каноэ по душе.

— Я вижу, что вы обе — из высокого рода, и не могу позволить вам грести, — сказал он.

На самом деле, отправляясь в путь, хозяин каноэ и не думал искать второго гребца, он уже раньше решил, а теперь поклялся про себя, что всем на острове Молокаи расскажет о появлении Лаиэ-и-ка-ваи.

На другой день утром он сел в каноэ, которое направилось в Ка-лаупапу, и побывал сначала в Пелекуну, потом в Ваи-лау, потом в Ваи-колу, где жил прорицатель.

Правда, в это время прорицатель был уже в Ка-лау-папе, но и хозяин каноэ задержался здесь не дольше, чем ему потребовалось, чтобы рассказать о появлении Лаиэ-и-ка-ваи.

В Ка-лаупапе, когда туда пришел хозяин каноэ, собралось много народу поглазеть на кулачный бой. Хозяин каноэ стал в сторонке и крикнул громким голосом:

— О вы, мужи из народа, трудовой люд, земледельцы![15] О вы, вожди, жрецы, прорицатели и все знатные родичи вождя! Людей всех рангов я встретил по пути сюда, видел я знатных и незнатных, мужчин и женщин; вождей низкого ранга, вождей высокого ранга — мужчин и женщин; но никто из них не сравнится лицом с той, которую я оставил возле моего дома. Я говорю вам, она красивее всех знатных дочерей Молокаи.

Однако его никто не слышал, потому что каждый, кто там был, что-нибудь кричал. Но он хотел, чтобы его услышали, и, протиснувшись на середину площади, приподнял край своей одежды и еще раз прокричал все сначала.

Тут верховный вождь Молокаи обратил на него внимание и, угомонив стоявших рядом с ним людей, прислушался к тому, что кричит человек, лицо которого сияет от удовольствия. Вождь приказал подвести к нему хозяина каноэ и спросил его:

— О чем ты кричишь, человек с сияющим лицом?

И хозяин каноэ отвечал ему:

— Вчера поутру, когда я готовил каноэ, чтобы плыть на Ланаи, ко мне подошли женщина с дочерью, и девушка прятала свое лицо под покрывалом, но потом она открыла лицо, и, поверишь ли, ни одной из знатных дочерей Молокаи не сравниться с нею красотой!

Выслушав хозяина каноэ, вождь сказал:

— Если она так же красива, как моя дочь, тогда она и впрямь красавица.

Хозяин каноэ попросил, чтобы ему показали дочь верховного вождя Молокаи, и к нему подвели Каула-аи-лехуа.

— Чтобы сравняться с той девушкой, — сказал он вождю, — твоя дочь должна стать в четыре раза красивее.

— Верно, та девушка и впрямь прекрасна, если ты осмеливаешься хулить мою дочь, первую красавицу Молокаи.

— Уж я-то понимаю толк в красоте, — храбро отвечал вождю хозяин каноэ.

Все время, пока хозяин каноэ говорил с вождем, прорицатель с острова Кауаи стоял неподалеку. Он сразу догадался, что речь идет о девушке, которую он ищет.

Прорицатель подошел ближе к хозяину каноэ, потом еще ближе, потом тихонько взял его за руку и повел за собой.

Едва они остались одни, прорицатель, не мешкая, спросил хозяина каноэ:

— Ты когда-нибудь раньше видел девушку, о которой говорил вождю?

— Нет, — ответил хозяин каноэ. — Я никогда раньше не видел ее и вчера видел в первый раз, и я не знаю, кто она и откуда.

Тут прорицатель окончательно убедился в том, что девушка — та самая, которую он разыскивает, и стал подробно расспрашивать хозяина каноэ, где находится его дом.

Потом он взял поросенка, петуха и рыбу и покинул Ка-лаупапу.

Глава третья

Когда прорицатель, поговорив с хозяином каноэ, отправился в путь, он сначала пришел в Ка-велу и над тем местом, о котором ему сказал хозяин каноэ, увидал радугу. Так он еще раз убедился в том, что идет верной дорогой.

Хулу-маниани пришел в Каамолу, и уже рядом была Ке-ава-нуи, где Лаиэ-и-ка-ваи с бабушкой ждали гребца. Но тут на землю опустились сумерки, и знак, замеченный прорицателем в Ка-веле, пропал из виду, поэтому он решил провести ночь в Каамоле, а на рассвете продолжить поиски девушки.

Ночью, пока прорицатель спал в Каамоле, Капу-каи-хаоа явился во сне Лаиэ-и-ка-ваи, как то уже было раньше, и велел ей с бабушкой отправляться в Пали-ули.

На рассвете Лаиэ-и-ка-ваи с бабушкой увидели каноэ, которое доставило их на остров Ланаи, и они стали жить в Мауна-леи.

Лаиэ-и-ка-ваи с бабушкой уже покинули Ка-лаэ-лоа, когда прорицатель проснулся и увидал над океаном между Молокаи и Ланаи плотную завесу из дождя и тумана.

Три дня за туманом не было видно моря, а на четвертый рано утром один конец радуги появился прямо над Мауна-леи. Сильно опечалился прорицатель, но поисков не оставил.

Десять дней провел он на Молокаи, прежде чем увидел радугу над Хале-а-ка-ла. Тогда он покинул Молокаи и отправился к вулкану Хале-а-ка-ла, но и тут не нашел Лаиэ-и-ка-ваи.

Когда прорицатель поглядел в сторону острова Гавайи, то не увидел земли за завесой из дождя и тумана. Он взошел на гору Ка-увики и воздвиг там святилище, чтобы воззвать к своему богу, ибо только он один мог помочь ему найти Лаиэ-и-ка-ваи.

Везде, где бывал прорицатель, всех и каждого просил он известить его, если сыщется где девушка, похожая на Лаиэ-и-ка-ваи.

В канун ночей Кане и Лоно[16] святилище на Ка-увики было построено, рассеялась завеса, скрывавшая Гавайи, и прорицатель увидал вершины гор.

Много дней оставался прорицатель на Ка-увики, год или дольше, но ни разу за все время он не видел знака, за которым шел так долго.